Всё, что вражду питало бы в другом, Питает нежность у меня в груди. Люблю я то, что все клянут кругом, Но ты меня со всеми не суди. Особенной любви достоин тот, Кто недостойной душу отдаёт.
Вороны замка натужно кричали в своих клетках, словно дурных птиц забыли покормить. Впрочем, могло быть и так. Все жители замка были взбудоражены грядущим прибытием короля. Шёл девятый год лета и семнадцатый в жизни Теона. Искривив губы в усмешке, он расслабленно стоял за спиной четы Старк. Пока те, как полагается хозяевам, были впереди, встречая дорогих гостей, он с удивлением отметил, что и в его положении есть свои плюсы. Укрывшись в прохладной тени, аппетитно похрустывая яблоком, он беззастенчиво любовался профилем леди Сансы, пока никто не мог его видеть. «Я соблазню её!» — подумал он. Такой поступок бы знатно поднял настроение и скрасил пребывание пленника в замке. Однако, посмаковав эту задумку, Грейджой был вынужден с сожалением отказаться от затеи. Как бы его ни коротило сделать Старку подножку, расплачиваться своей головой за глупость ему не хотелось. Голова ему ещё понадобится. Теон, отбивая простенький мотивчик, стал тихо напевать: «Он страшного дракона убил своим мечом, В крови его омылся и весь ороговел. С тех пор чем ни рази его, он остаётся цел». Раздался перезвон труб. Всадники хлынули через великие ворота замка сияющим сталью и серебром потоком. Первыми въехали важные знаменосцы, и множество гордых гербов реяло на их знаменах в стенах Винтерфелла, но выше всех возвышался коронованный олень. Когда триста всадников промелькнули, оставив после себя облачко пыли, настал черёд дорогих гостей. Подле украшенной яшмой кареты, покрытой искусно вырезанными на матовом древе львами и оленями, ехал грузный мужчина высокого роста с широкими плечами. Когда он соскочил с коня и со смехом поприветствовал Эддарда Старка, Теон с удивлением узнал в нём… короля. Теон запомнил Роберта Баратеона совсем другим. Страшный воин, сокрушивший ворота Пайка, после чего играючи разбивший лучших воинов железных островов, сейчас растерял всю свою стать. У Грейджоя была хорошая память на лица и слабая на имена, но даже он не сразу принял Роберта за того самого Оленя, который в битве на Трезубце опрокинул Последнего Дракона в грязные воды и сокрушил своим боевым молотом. Толстый человек с оплывшим лицом, покрытый неопрятной черной бородой, он совсем не походил на того красавца, о котором пели барды. Со злобной радостью Теон жадно всматривался в Короля Семи Королевств, пряча усмешку. Рядом с королём ехали семеро Белых Гвардейцев, личные защитники королевской семьи, по числу Семерых Богов. Лучшие из лучших. Правда, не все были в сверкающих белых доспехах: один воин выделялся. Ни разу не видевший его раньше, Теон сразу признал статного мужчину с волосами цвета литого золота, облаченного в золотую броню, чья улыбка резала, словно нож. «Определенно, — решил Теон, — Лев Ланнистеров оправдывает свою славу! Так вот ты каков, Цареубийца». Рядом с золотым воином ехал могучий мужчина, чьё уродство на обгорелой харе сильно выделялось рядом с красавцем Джейме Ланнистером. Видимо, это был Пёс, о котором Теон что-то слышал. Подле него плёлся подросток, высокий для своих лет, смотрящийся копией Цареубийцы, но только без той опасной ухмылочки на лице. Принц Джоффри пошёл в мать. Карета открылась, и паж бросился подавать руку королеве. Только лишь кинув на неё ленивый взгляд, Теон моментально потупил глаза. Грейджой едва не забыл почтительно склониться перед не обратившим на него внимания Робертом. Скосив глаза на свои пальцы, он с ужасом увидел, как те дрожат, будто на ветру. Грейджой сжал кулаки, дабы никто вдруг не приметил его минутной слабости. «Это из-за короля», — трусливо уверил себя островитянин. Грейджой как мог быстро покинул свиту, отправившись в глубины Винтерфелла. Когда он хотел скрыться, его было непросто отыскать. Древнюю твердыню Королей Севера Теон всю облазил вдоль и поперек. Ну, почти всю… Крипта Старков пугала до дрожи в коленях. Казалось, сейчас все призраки королей зимы накинутся на наглого островитянина и убьют. Сын Бейлона так и не смог заставить себя дойти до конца крипты, туда, где в глубинах подземелья уже тысячи лет лежат скрытые от лучей солнца первые Короли Зимы. Всё его естество вопило: спасайся! И мужчина так и не рискнул. Библиотека была закрыта в день праздника, да и настроения у Теона читать сейчас не было. Остались Богороща, возле которой ему каждый раз становилось неуютно, будто за ним следят, или же горячие источники. Не колеблясь более, мужчина зашагал в сторону подземного этажа. Уже спускаясь, он почувствовал тепло, согревающее замок даже в лютые морозы, давая людям шанс выжить. На каменных стенах блестели капельки влаги. Хлопнув по плечу знакомого стражника, молодого еще юношу, Грейджой проскользнул через охраняемую дверцу. Внутри стоял пар, сразу же скрывший в себе силуэт мужчины. Сбросив с себя одежды, молодой мужчина разбежался и со смехом нырнул прямиком в течение. Оказавшись под толщей воды, Теон крепко вцепился пальцами в камень, не позволяя себе всплыть. Горячий поток обжигал белую кожу, привыкшую к мерзлоте. Закрыв глаза, Грейджой вспомнил дом. На Пайке старший брат научил его прыгать с утесов и еще взбираться на скалы, разоряя птичьи гнезда. Теон не мог сказать, что хорошо знал Родрика: у них была большая разница в возрасте. Но он скорбел по убитому брату. Выпустив последние крохи воздуха в воду, отчего те превратились в озорные пузырьки, мужчина обратился в тот потаенный уголок своей души, где он хранил свой тайный дар. Маг призвал свои силы, отчего со стороны, реши кто-то посторонний заглянуть в хозяйственное помещение, он мог бы видеть чудо: поток воды светился изнутри, отливая синевой и бросая блики, а внутри подводного светильника, в самом сердце, был чей-то тёмный силуэт. Сын Бейлона ощутил свою силу, рассеянную вокруг него. Сконцентрировавшись, собрав волю в острейший клинок, он… … зелёные глаза в окружении густых тёмных ресниц…. — Ах, что б тебя! — Теон со злостью всплыл наверх, отряхнувшись от воды, как дикий зверь. Пригладив мокрые волосы, мужчина прервал испорченную тренировку. Подплыв к каменному бортику, он потянулся за своей фляжкой, после чего сделал добрый глоток вина. Вкус дешёвого пойла на языке он даже не почувствовал. Год назад, на именины, Грейджой устроил себе праздник, проведя сюда пару служанок. Они хорошо провели тогда время. Однако сейчас это место и старые воспоминания, обыкновенно приносящие бодрость духа, вгоняли в неясное уныние. Разозлившись на самого себя, принц островов отправился в место, где всегда мог рассчитывать спустить пар. Придя на ристалище, Теон с неудовольствием на физиономии оглядел образовавшееся столпотворение. — Что тут происходит? — раздражённо бросил воспитанник Неда Старка. — Принц решил скрестить клинки с наследником Хранителя Севера, — ответил Теону тот самый мужчина с изуродованным лицом. — Так что больше уважения в голосе, кальмар. — А ты, должно быть, Пёс? — Грейджой лениво скосил взгляд на шавку Ланнистеров. — Да, и лучше тебе меня не злить, мальчишка, — прошипел прямо ему в лицо Пёс, обдав запахом чеснока и курицы. — Тебе, видимо, еще не успели сказать, — сын Бейлона недовольно повёл плечом, — скрестить со мной клинки — затея не из умных. Всё равно что сунуть хрен в костер. По изуродованному лицу заходили желваки. Затянутая в железо рука потянулась к мечу. — Пожалуйста, — промурлыкал Теон, почувствовав, как вокруг них образовалось свободное пространство. — Дай мне повод, молю. Почти двухметровый Сандор Клиган возвышался над молодым мужчиной на целую голову и в целом был крупнее. Теону ещё предстояло подрасти, но выше метра девяноста вымахать, похоже, не грозило. Он был выше Бейлона и своих братьев, но всё же статью не тянул на дядю и деда, бывших настоящими гигантами. — Доставай свой меч, не то я зарублю тебя на месте! — воскликнул Клиган. Теперь точно уж все обратили на них внимание. Уверенным и плавным движением выхватив клинок из ножен, сын железных островов принял расслабленную позу, став боком к противнику. — Сир Сандор, ну что же вы, — раздался чей-то насмешливый голос. Повернув голову, Теон узнал Цареубийцу, расслабленно державшего ладонь на эфесе своего меча. Он стоял рядом с… королевой. — Устроили тут представление. На что это похоже? — Дуэль! — сказал Теон. «Семеро, почему я охрип?!» — пролетела перепуганная мысль. — Дуэль? — Джейме присвистнул. — Как я, оказывается, отстал от жизни, после того как надел белый плащ! Но одоспешенный против «голого»? Сир Сандор, это новое слово в дуэлях, не иначе. В Гавани молодежь будет в восторге. — Сир Джейме, — проскрипел Сандор, — молокосос сам нарвался. — Не выражайся. Рядом леди, — Ланнистер свёл изящные брови. Его пальцы до белезны сжались на мече. — Простите, моя королева, — поклонился Пёс. — Я не желаю видеть тут драки, — томно произнесла королева. — С Джоффри всё в порядке, так что… Джейме, пойдём отсюда. Королева на пару со своим братом, будто два зеркальных отражения, прошествовали во внутренние дворы замка. Когда дети Тайвина Ланнистера скрылись, все ощутимо расслабились. Пёс сплюнул на землю. — Считай, что тебе повезло! — тихим, угрожающим тоном сказал Клиган. Он пошёл к принцу, всё это время увлеченно пытавшемуся задеть тренировочным мечом откровенно скучавшего Робба, и, проходя мимо Грейджоя, с силой ударил его плечом. — Еще увидимся! — с улыбкой помахал тому в след рукой Теон. — Знаешь, Теон, — знакомый голос раздался сбоку. — У тебя действительно паскудная ухмылка, тебе говорили об этом? Грейджой с самого начала заметил Сноу, стоявшего таким образом, чтобы в случае чего напасть на Пса сбоку. А вот Клиган того не видел. Сын Тихого Волка умел быть незаметным, когда хотел. — Я тоже тебя люблю, Джон, — рассмеялся мужчина, положив руку на плечо бастарда. — А теперь правда, пойдём отсюда. Я хочу успеть на пир: проголодался как пёс! Джон тонко улыбнулся в своей неповторимой манере. Как бы ни врал сам себе Теон, он не мог отрицать правду, что привязался к детям Старка. Его самого он терпеть не мог и никогда не простит за то, что он вторгнулся в его дом и разлучил с семьёй, но молодые волчата… пират внутри него шептал, что однажды ему придется выбирать. Мужчина гнал от себя эти мысли. Вестерос жесток. Он был жесток, есть и будет. Так что нужно уметь наслаждаться текущими минутами, не бередя душу. Пир прошёл торжественно, однако, на вкус гостей, довольно бедно. Так мог судить Теон, наблюдая за их лицами. Что ж, Грейджой знал, что сам Вестерос намного беднее Эссоса, чего уж говорить про отсталые регионы в краях вечной зимы. Однако, на его вкус, все было пристойно. По крайней мере, ближе к дорогим персонам. Там играл менестрель, добротно приготовленная дичь стояла на ломящихся столах, а вино было довольно недурным, Нед Старк для своего друга-короля расстарался на славу. Вдали же, возле входа, можно было увидеть снующих собак. Где-то там примостился и Джон. Теон ценил иерархию по крови, ведь сам благодаря ей имел завидное положение, однако касательно Джона всё виделось ему малость несправедливым. Слуги шептались, что мать бастарда Старка была благородной девицей из замка Звездопад, из знаменитых Дейнов. Древнейшего дома Вестероса. Эддард мог бы и признать своего сына, если тот, по сути, благородных кровей, выделив в побочную ветвь. Мальчик этого стоил, а ненужной земли на Севере ещё десятерым Сноу хватит. Однако Хранитель Севера этого не сделал. Хотя сына вроде бы любил. И планировал отдать его в Ночной Дозор. Иногда Грейджой совершенно не понимал Старка. Ему он чудился социопатом, воспитанным в правильной манере, но не более. Холодный, словно сам Север. Сидевший с самого края барского стола, Грейджой незаметно улизнул на улицу. Ему до смерти надоел окружающий гвалт, захотелось побыть в тишине. Увы, оказавшись снаружи и вдохнув свежий воздух полной грудью, он услышал за спиной чей-то незнакомый голос. — Островитянин, — окликнули Теона. Обернувшись, негодуя, что не заметил за спиной человека, воспитанник Старка с удивлением увидел, как на карнизе примостился карлик. Бес косил на него своими разноцветными глазами, чёрным, как самая тёмная ночь, и искрящимся зеленым. — Лорд Тирион, — склонил голову сын Бейлона, скрывая смущение. Он всегда немного терялся, когда встречал уродов. Ланнистер заметил его заминку, в глазах отпрыска Старого Льва мелькнуло раздражение. — Я заметил, на кого ты поглядывал весь пир, — заметил Ланнистер. — Будь осторожен. Теон Грейджой скривил лицо. — Неужели это так всем очевидно, милорд? — спросил железнорождённый. — Конечно же нет. Просто я подмечаю такие вещи. Карликам приходится с детства наблюдать за остальными, знаешь ли, — усмехнулся Тирион Ланнистер, после чего ловко спрыгнул вниз, мягко перекатившись. Карлик был пьян, но ловок как черт. — А вы с братом похожи. — Ну, кое в чем мы отличаемся. Я умный, а он симпатичный, — заметил карлик, заставив Теона рассмеяться. Придя в свои покои, мужчина спокойно закрыл за собой дверь и неторопливо прошёл до стула. Присев на него, он скрыл лицо ладонями, массируя веки краешками пальцев. Так он просидел пару минут, пока вдруг с яростным рыком не подскочил. Схватив одной рукой стул, он с силой швырнул его об стену, отчего щепка разлетелась по комнате. Простонав, принц островов ударил кулаком камень, ссаднив его, после чего принялся пинать его со всей силы ногой, неистовый в ярости, пока обессиленный не сполз на пол. — И как меня угораздило? — шептал Теон. — Ты заболел? — в его комнату проскользнул Джон. — Весь день на тебе лица нет, а уж на пиру… глаза лихорадочно блестят, лицо бледное. Видимо, бастарду наскучила компания стюардов, и он заметил отсутствие островитянина. В такие моменты Теон обычно чувствовал внутри смятение от понимания, что кто-то подмечает его действия, даже когда он этого не хочет. Но сегодня явно был не тот случай. Облизав искусанные в кровь губы, молодой мужчина, почти юноша, воскикнул: — Да, Сноу, я болен! Смертельно болен! — Тогда нужно идти к мейстеру, я сейчас его позову, — забеспокоился приятель. — От этой болезни нет лекарства, — мужчина в бессильной злобе сжал кулаки. — Ведь речь о любви. — Ну ты и дурак, — рассердился Джон, сложив руки на груди. — В кого это ты там влюбился, признавайся? — Я не могу сказать, — прошептал Теон. — Да ладно тебе! Обещаю, никто не узнает. Говори. — Королева. Я влюбился в королеву.Глава IV.
16 июня 2018 г. в 17:59