Учительница

Время, отведённое на осознание своей ошибки, пролетело за один миг. И вот уже пятница, пять часов вечера. Я роюсь в шкафу, подыскивая себе самую пидорскую одежду. Любой бы в такой ситуации сказал бы что-то вроде «…зачем тебе это? Остановись!». Я знаю это. Все знают это. И когда совершают глупости, то непременно подозревают об их масштабах. Через несколько минут пришёл Поперечный. Он как-никак хороший художник и может оценить меня с эстетической стороны, к тому же принёс юбку, обувь и парик. — Та-ак, ну что, ты ещё не готов? — с порога спросил он, — а-а, вы ж на семь? Да? — Проходи, — сказал я, уходя в комнату, — и скажи мне, — я определённо хотел спросить что-то дельное, но задумался и рассмеялся сам себе, — …зачем я всё это делаю? — Не тупи. Это весело и опасно, как раз для тебя, — не задумываясь, ответил он, характерно пожимая плечами. — На самом деле, я тут посмотрел его фото, … не думаю, что это опасно. Он какой-то тощий. — Тем лучше. Что ж, благодаря своему другу я действительно стал выглядеть как женщина. Вполне себе ничего. Но думаю, тут всё решает парик. И я, конечно, безусловно, думал, что если это наебалово вдруг будет раскрыто, то все обвинения лягут на меня. Ведь это я сейчас кошу под трансвестита. Было бы логично, если бы я сразу пришёл к тому типу как можно более мужественным и развеял все его фантазии. Но… я так и так разобью ему сердце, так что, можно и подшутить. Итак, пятница вечер. Я, в обворожительном костюме, на небольших каблуках, шатаясь, иду в сторону парка. Залупинский парк тёмным вечером — самое удобное место для того, чтобы свести счёты с жизнью. Казалось бы, всё должно закончиться очень плачевно. Я и мой кавалер, мы оба оказались довольно пунктуальными товарищами. Он не сразу заметил меня и долго вглядывался, пристально щуря глаза. Мне стало слегка некомфортно, и я многозначительно помахал ему рукой, а потом не менее многозначительно подошёл поближе. Сначала Михаил долго мялся, и поэтому за пару минут общения мне удалось только спросить его имя. Но когда его отпустило и он задал мне аналогичный вопрос. Конечно, это было скорее для галочки, Илья рассказал мне о нём и ему, скорее всего обо мне, …, но я только что понял, что не знаю, что мой ученик наплёл про меня. Ну, и то, что забыл придумать себе имя. — Я Ру… — на секунду я словно провалился в пропасть, такую глубокую и чёрную, что в голове не оказалось ничего, — Руслана. Ру-ру-ру блять. Какие женские имена ещё есть на «Ру»? — Ха, такое редкое имя, — этот парень умел обаятельно улыбаться хоть и нёс всякую дичь. — Ну, кому как, — мой голос определённо предавал меня. Слишком наигранно писклявый. Мои старания ничуть не помогали. — Ну, что? М-может в кафе? — многозначительно-незначительно приподняв бровь, спросил Миша. — Н-ну, да. Конечно. Я еле выговаривал нужный тон, и всё это было дико стыдно и неудобно. А когда мой кавалер взял меня под ручку я услышал громогласное хихиканье Поперечного, беспалевно присевшего на ближайшую от нас лавку. Когда мы повернулись к нему спиной и начали удаляться, я судорожно замахал ему рукой, на что от него последовал характерный свист. Боже-боже-боже. Что я наделал. Хоть мой воздыхатель и не казался очень опасным, в жизни ещё менее, чем на фото, но я ужасно боялся его. Боялся, что он меня раскроет. Кафе было очень дешманским и ужинали мы там шавухой. Думаю, этому парню повезло, что он подцепил меня, ведь навряд ли какая-то девушка сочла это за нормальное первое свидание. Первые минуты за столом мы неловко молчали, потом ели и снова неловко молчали. Он так и не смог объяснить, что его во мне привлекает. А мне кажется, что и не хотел. Хотел он лишь задавать каверзные вопросы, от которых я постоянно холодел. — Слушай, а… ты бы хотела сниматься в кино, скажем? — прищуриваясь, он слегка вытягивался вперёд, чтобы рассмотреть моё лицо. Все его вопросы, были чем-то подобным. И, это былин, очень странно и пугающее. Однако помимо всего, мы провели хоть и короткий, но довольно приятный вечер. В любом случае я поел на халяву. К тому же я никогда не чувствовал себя женщиной и тем более не думал, что кто-то будет ко мне так обращаться. Этот костлявый гомофоб хоть и скрытный, всё же довольно обходительный. Да и в скрытности я его винить не могу. Что ж, оказалось, что мой милый товарищ не так давно посадил себе зрение с помощью всем известного вселенского зла. Компьютера с интернетом. — Последнее время я очень часто монтирую и редактирую всякое, — говорил он, — просто без продыху, если можно так выразиться. Мы шли по аллее к моему дому и уже были близки к тому, чтобы закончить это свидание. Ветер радостно шуршал по деревьям, Поперечного в парке уже, конечно же, не было. А у меня в висках стучал бойкий пульс, предвещающий какую-то хрень. Н-даа, план был таков: я наслаждаюсь беспомощностью и тупостью оппонента, после чего яростно и беспощадно бью ему в лоб удручающими аргументами. И комплитет, господа, вы великолепны. Но… я всё мялся и мялся. Видимо от него заразился. И вот домялся до подъезда. — Ну, надеюсь, мы ещё встретимся, — сказал Михаил, — ах, точно, может быть… дашь мне свой номер? Та-а-ак, теперь он мне уже не кажется стеснительным. Пора. Надо решиться. Но от волнения стало жарко, сердце сжималось каждый раз, когда я думал выпалить нужные слова. Я ведь его обманываю. А он всего лишь обычный человек и для него это обычный вечер. Что же до меня, я просто выпал из этой жизни. Первый раз за долгое время я чувствую что-то новое. Это и страх, и азарт, и жар, и холод. — Понимаешь, — сглотнув упиравшийся в глотку ком, сказал я, — не думаю, что нам придётся ещё встречаться. Изначально этот парень показался мне понимающим и вообще норм, но тут в моей голове всплыло то, что он гомофоб. Эта мысль сама собой ранила меня. Это как если бы в сладком алом яблоке вы бы увидели чёрного мерзкого червя. Невероятно жалко это яблоко. Ведь мне уже почти захотелось его съесть. И я приблизился к нему как можно ближе, и своими горящими от стыда и ненависти губами прикоснулся к холодной щеке. — Хочешь больше? — прошептал я. — Э-э, нет-нет, погоди, — Миша поспешно сделал пару шагов назад, — ты же шутишь? — саркастично улыбнулся он. — А что? — кажется, в тот момент лицо моё стало каменным и, наверное, выглядело злобно, — может тебе мальчики больше нравятся? — Эм, — он презрительно свёл брови, словно осмысливая всю ту хуйню, что я наплёл, — мы же вроде нормально общались, — как-то наивно и дружелюбно развёл он руками, — Чего это ты? К слову, тон его с того момента как поймал игривую волну, так и не менялся. Даже после моих перлов. — Ох, — разочарованно выдохнул я. Актёрства мне надолго не хватило, — ладно, парень. Всё очень просто. Только для начала, не вздумай впутывать в это моих учеников. Илью. Или ещё кого. Не важно. — Илью? Кто это? А, тот мальчуган. — Пф, что значит кто это? — нервно усмехнулся я, — ну ты и фрукт, товарищ. Что ж, ближе к делу, — и заранее набрав код от домофона и расслабив гланды, я злобно выпалил на него, — я парень! Чёрт тебя дери, — и уже скрывшись в подъезде, на миг взглянул на его бледное удивлённое лицо. Михаил нахмурился и направлялся к двери, вероятно чтобы остановить меня. Его глаза отражали смятение, он снова прищурил их только уже в коммуникативном смысле. Но когда он собирался что-то сказать, дверь захлопнулась. А-а-а-а. Я сконфужено почесал лоб и мигом поднялся к себе. Дома всё было так же. Тихо и мирно. Уже десять. Когда последний раз я так поздно вращался? Чёрт. Чёрт. Разувшись, я расстегнул и сбросил с себя юбку. Кинул её в коридоре по дороге к кровати. Всё так бесполезно. Зачем я это сделал? Кого мне винить? Этот вечер, его словно и не было, но… он был таким насыщенным. Я испытал столько эмоций, что… сейчас даже грустно. Ужасное чувство свалило меня. Я упал на кровать. Больше… не буду так делать. Хватит быть тупым. Немного самобичеваний и расстройства. Хотя я даже особо понял, что меня так расстроило. Ах, точно, ведь я обычно так не делаю. Никто так обычно не делает. Наверное, я просто хотел стать героем, почувствовать, что живу, но вместо этого почему-то чувствую, что лишь облажался. Наутро, на самое разбитое утро, ведь яркая волна уничижений не давала мне уснуть, ко мне припёрся Даня. Он был счастлив и свеж, светился своей рыжей рожей как лампочка. А я тухл и потрёпан, ведь уснул в чём лёг. — Хехей, — пропел Поперечный, заходя за порог, — у тебя я смотрю, ещё та ночка была, — сказал он, обводя меня взглядом до ног, — Но думаю, она кончилась, когда ты снял юбку, — он улыбался, а в пакете у него что-то позвякивало. — Ты что, мне алкашку с утра принёс? — заметив пакет, я не без интереса одарил его разочарованным взглядом. — Нет, конечно, — пожал он плечами, — это не тебе. — А что? Социальный эксперимент? — Твоя ночь с гомофобом, блин, социальный эксперимент. — Тогда что? — Это банки с вареньем, бабуля передала. Она проездом здесь была, я встретил и вот решил к тебе по дороге зайти. — А сколько времени? — Так ладно, — он прошёл на кухню со словами, — я пока тут поставлю. Одиннадцать где-то. Хм, ну да, утро. Мы сели за стол, я поставил чайник и пошёл переодеться. Во рту было тухло, живот болел, а спину и ноги ломило. Такое чувство, что тусил всю ночь. А ведь даже не выпил. Очевидно, старею. Когда я вернулся на кухню, Даня поинтересовался: — Ты какой-то грустный, — ненавязчиво поговорил он, кусая бутерброд, — что, так плохо вечер прошёл? — Это было ужасно, — выдохнул я, — не понимаю, зачем я тебя слушал. — Меня? — удивившись, он чуть не подавился. — Да нет, ты не виноват, конечно. Просто я не умею, наверное, ну вот это всё… — Да брось, — Данил отложил бутер и вскинул голову, — ты же клеил незнакомого, гомофобного мужика. Что вообще могло пойти так? — То есть ты хочешь сказать, что все так, как должно быть? — Бля, ну я не знаю, как у тебя там всё прошло, но уж точно не грустить из-за этого. — Ну, как… погуляли, поели шаурмы, дошли до моего дома и я… раскрылся ему. — О-о-о, — удовлетворённо протянул он, — всё верно, только надо было, наверное, в чужой дом идти. В мой, например. — Хехе, да это было забавно. Его лицо в конце. Просто нечто, — улыбался я, — но мне кажется это самая тупая херня которую я когда-либо делал в своей жизни. — Да чува-ак, об этом знает пара человек. Я никому не расскажу, а тому типу никто не поверит. — Хех, а может быть дело и не в этом. Просто… эта тупая херня, принесла мне больше эмоций, чем добрая часть моей жизни. — Ох-хо-хо, такое у многих бывает, — азартно улыбнувшись, он немного помолчал и когда я уже хотел что-то сказать, перебив, продолжил, — неужели за всю жизнь не было таких эмоций как от вчерашней гулянки? — Не, ну были там, на вечеринках домашних, и всякое такое, — задумался я, — только это уже так далеко от меня. Ну, взрослая жизнь все дела. А тут я словно вдохнул свежий воздух. Не знаю… — Блин, ну это тебе надо к психологу… — Ты психолог… — Я? Ах, точно, — сыронизировал и засмеялся он, — вечно забываю. Ну, если серьёзно, то, как твой друг я думаю я не смогу быть непредвзятым и всё такое. — Да ладно, — усмехнулся я, — мне просто хотелось видимо почувствовать себя героем кино. Детство в жопе заиграло. Забей. — Ну, — в такие моменты Даня старался максимально абстрагироваться от пафосности речи, которую собирался нести, — знаешь, все, блин мы хотим быть героями. В этой херне нет ничего такого. Только обычно, как мне кажется, люди становятся такими именно тогда когда на героизм им поебать в первую очередь. — Ну, возможно, чувак. Возможно, и, правда, надо посетить психолога, — улыбнулся я. Суббота прошла довольно быстро. Полдня мы с Даней болтали обо всём на свете. Солнце потихоньку скатилось, пройдясь своими лучами по оконной раме, словно опуская взгляд. Потом он свалил, ведь у него была назначена встреча с клиентом, а я продолжил плевать в потолок. Конечно же. Я никому ничего не могу рассказать. Никто не узнает. Поужинав лапшой, я уселся играть за комп. Помимо того, что я достиг семидесятого левела, никаких хороших новостей. В квартире довольно пустынно, но если не отрывать взгляд от монитора, то это не так бросается в глаза. Исправить всё уже нельзя? Наверное, мне так кажется. Жизнь, которая должна была быть идеальной, не оправдала моих ожиданий. Здесь всё изначально не так, и я ничего не могу. Ох, что это за мысли? У тебя, что кризис среднего возраста, Руслан? Да не-е-е, ещё же нет среднего возраста. А может быть мой возраст средний? Хм. С этими мыслями я полез в гугл, чтобы пополнить свой багаж бесполезных знаний. Через какое-то время мне стало скучно. И я решил сходить в магаз, пока не очень поздно и купить что-нибудь попить. Оделся я в первое, что попалось под руку, и вышел на улицу в тапочках, прихватив с собой только кошелёк. Тёмное небо, одинокий фонарь у убогого магнита, прохладный воздух. Всё по канону. Спокойный мир и один только беспокойный я. Но только я успел подумать, как мне безумно одиноко, из-за закоулка, за магнитом во тьме от света фонаря, послышался чей-то голос. Кто-то отговаривался и просил о чём-то. За углом меня ждала типичная гопстоп драка. Я умилённо улыбнулся предсказуемости моего города. Типичный закоулок вечером в среднестатистическом залупинске. М-м-м, канон. Однако, всё бы было хорошо и я бы просто прошёл мимо, если бы одна мелькнувшая в полумраке рожа не показалась мне знакомой. — Ты? — невольно выпало из меня это предательское местоимение. Да, это был мой новый знакомый, Михаил. Блять. По-другому и не скажешь. Миша медленно перевёл на меня свой тяжёлый взгляд, после того как два гопника прервали свои тёрки и также уставились на меня. — Ты чё тут? — поинтересовался гопник А. — Чё надо? — поддержал его гопник Б. В своей голове я в этот момент строил что-то вроде алгебраической задачки. Гопник А и гопник Б отвешивают люлей гомофобу С. Хммм. Как же мне поступить? Какой ответ будет самым оптимальным в данной ситуации… — Это вы тут чё? — так я сгенерировал и обобщил свой интерес по поводу этой драки. — Ха! — гопник Б издал вполне себе характерное «ха», — типок. Сомори, — обратился он к своему другу, — тебе чё больше всех надо? — Эм, ну… может быть, я тоже хочу его вздрючить. — Ха-а-а, — смеялся гопник Б, — зырь, — обращался он к Михаилу, — да ты популярен. — Не серчай чел, — отвечал мне гопник А, — но в очередь, как говориться. — А что он вам-то сделал? — Да, бля, обозрел совсем. Фраер! Попутал, — злобно выдыхал гопник А, — ходит тут снимает. Своей щёлкалкой. Ща мы её ему в жопу засунем, … будет знать! — Ха-а, в натуре, — поддерживал его друг. Михаил в этой разборке робко стоял у стены и прижимал камеру к груди. Но взгляд его всё ещё был довольно странным, он словно отключился, уставившись в одну точку. — Ну, и, — продолжал я разговор, — долго вы будете тут… сиськи мять? Вставляйте уже, да, разойдёмся. — Вставляйте? Чё? — Ну, камеру. В зад. Как вы и планировали, - я был рассудительно-ироничен в этот тяжёлый момент. — Да, фу, бля. Это по пидарски, — сказал гопник Б, — ему ещё приятно будет. — Так ты ж согласился? — удивился гопник А. — Не беспокойтесь, — коварно улыбался я, — ему точно не понравится. Наш бессмысленный треп, наконец, сошёл на нет и они продолжили так сказать заниматься Михаилом. Отвешивать подзатыльники, поучать и даже вырвали злосчастную камеру. Их агрессия напугала и меня. Они были так необоснованно злы, что я на некоторое время просто выпал из реальности. Я думал, что нужно подойти и успокоить их. Но тут же я вспомнил, что вообще шёл сюда за другим. Просто купить попить. Да и перспектива получить пизды за компанию с этим придурком меня ни как не радует. И я развернулся и направился на светлую сторону, туда, где бился в приступах старый фонарь. Но тут тот придурок вдруг назвал моё имя. — Р-Руслан? — он сказал это усмехнувшись, но достаточно громко, чтобы гопники А и Б услышали. Я остановился в холодном поту за шаг до поворота. — Руслан? — переспросил гопник А. — Чё ещё за Руслан? — засмеялся гопник Б, — пидор чтоль какий-нибудь? Ха-а, или армян? — Руслан? — я так же поддержал их негодование, делая вид, что не понимаю о чём он. Но бля, я ведь остановился. О чём тут вообще говорить. И какого-то хрена он назвал моё имя? Н-да. Не хватало, чтобы он тут ещё начал разговаривать. И крякнул, что я разгуливал с ним в женской одежде. Н-даа, н-дааа. Я незатейливо улизнул на светлую сторону силы и вернулся уже с водичкой и пивком для двух апостолов тайны личной жизни. Как я и думал, халявное пиво кроет любую драку. Так они мне и сказали, когда я присел с ними на лавку за компанию. — Халявное пиво кроет любую драку, кроме тех, что из-за баб, — сказал гопник А. — Да-а, — протянул второй, — всё можно уладить. Если знать подход. Этому щеглу просто нужно было сказать, что, мол, так и так. Извините, я ровный. А он, «б! м! Здесь не запрещено снимать, это моё право, господа» пфф. — Ну да, — продолжал первый, — так-то мы и подумали, что он какой-то пидар. Лебезит да выёбывается. Рядом с нами сидел и Михаил. Судя по его лицу, он сильно охренел и, опустив голову вниз и скромно пристроившись с краю, впитывал и переваривал всё, что с ним только что происходило. — Да, — выдохнул я, — тоже думаю, что всё нужно решать полюбовно. — Чё? Как? — Ну, обоюдно. Находить компромисс. — Да надо быть просто чётким. — Ладно, — гопник А допил свою бутылку, — мы пойдём. Ты тут теперь с ним разбирайся. — Ага, он твой. Никогда ещё уход какой-либо гопоты не приводил меня в такой ужас. Обычно я всегда их сторонился. Считал и считаю, что с такими людьми мне попросту не по пути. Но это их выбор. И с возрастом я перестал их винить. Всех кто, когда-либо унижал меня или пытался втянуть в драку. Опусти и забу-у-удь, как говориться. Но сейчас я оказался на одной лавке с человеком. Это был просто человек и в общении он был вполне приятен, …те пару часов, что мы общались. А теперь гробовая тишина пугающе легла между нами. И я так и не смог, да и не хотел ничего произнести. После пары минут условно-примирительного сидения на лавке, я собрался, встал и очень быстро ушёл домой. Вот теперь пора, подумал я, когда вернулся в свою квартирку. Пора повеситься.