The Elder Scrolls. На изломе времён (Часть 3. Эльсвейр)

      Всю эту неделю, пока Эйвинд обживался во дворце, Варди и Маринетт тоже не сидели сложа руки. Для начала они отыскали Баума, что оказалось не так уж сложно: золотой воин даже не попытался куда-либо уйти. М’Дези всё больше и больше дивился выдержке и терпению этого даэдра, пролежавшего в коморке целый день, ни разу не шевельнувшись. Более того, аврорианец даже бранного слова не сказал. Однако, по сути, Баум сменил одну коробку другой, попросторней, поскольку из-за слишком заметной внешности ему приходилось всегда сидеть в скрытой каверне М’Дези.       Сам главарь постепенно вновь стянул всех своих людей, чтобы восстановить банду. Конечно, большая часть его товаров была уничтожена вместе с притоном, но М’Дези не прожил бы так долго, если бы не имел скрытых запасников, полных лунного сахара. А некоторые горожане с радостью предоставили свои дома под цеха для скумы, перебравшись жить на улицу.       Варди и Маринетт рассказали М’Дези всё, что они знали об ордене, и даже отдали прочитать дневник Ольфины Аише, но ничего большего в нём не было. Дж’Скар и Дж’Римба опросили нескольких жителей Коринфа и другие банды, но никаких сведений о присутствии странных людей не получили. Поэтому нашим героям не оставалось ничего, кроме как ждать.       Маринетт обнаружила в себе интерес к шитью (хотя пока получалось просто отвратительно), чем и занималась на пару с Ра’Виндой. Они даже сдружились. Как-то раз Варди услышал разговор Маринетт с каджиткой:       — Ра’Винда, а как вы назовёте своего ребёнка? — поинтересовалась девушка, когда каджитка в очередной раз присела отдохнуть.       — Ра’Винда не даёт имён, — ответила она. — Ра’Винда простая мать, а имена даёт мать клана! Через ночь после рождения Ра’Винда отнесёт дитя к Джо’Вани, чтобы она дала ему имя.       — Как странно! — подивилась Маринетт, вернувшись к прежней работе.       Варди выучил несколько новых заклинаний при помощи Аишы, чтобы быстрее заживлять чужие ранения. Конечно, пока получалось не очень быстро, но парень всё равно страшно этим гордился. Каверну частенько озарял желтоватый свет, свидетельствующий, что в данный момент Варди лечит ещё кому-нибудь мелкий порез или ожог. Но как же ему хотелось выбраться наружу!       — Не могу больше тут сидеть! — в который раз высказал Варди Маринетт, лишь бы поговорить хоть с кем-нибудь. — Только готовка, тренировки и готовка!       — Так вы ведь выходите, Варди, — справедливо заметила Маринетт. — Не далее как вчера вы вместе с господином М’Дези провели вылазку.       — А ты почему с нами не пошла? — осторожно поинтересовался Варди. — Я был бы рад, если бы ты присоединилась.       — С вами был Баум, Варди. Когда Баум идёт куда-то, я не требуюсь, — слукавила Маринетт.       — Баум косить врагов, как топор! — заявил Баум, которому тоже было чем гордиться. Благодаря усилиям Маринетт, аврорианец теперь мог разнообразить свою речь оборотами. — Но там не быть некромант. Плох.       — Людей ордена там тоже не было, хотя М’Дези говорил, что дело верное…       — Варди, можно вас на секундочку? — Маринетт отвела собеседника в угол и заговорщицки прошептала. — Послушайте, я прошу вас не так уж и доверять М’Дези.       — Почему? — с тех пор, как Эйвинд ушёл, у Варди не осталось друзей ближе девушки. — Ты же вроде тогда со мной согласилась.       — Ну… Варди, я… Я не знаю, как это описать… я просто чувствую это!       Варди уже давно старался прислушиваться к предчувствиям Маринетт. Отсутствие памяти и какого-либо жизненного опыта до предела обострило её интуицию, поэтому она уже несколько раз смогла уберечь от беды не только Варди, но и Дж’Скара с его лучшим другом.       — Не переживай, Маринетт, — отмахнулся Варди, — я тебя в обиду не дам.       — Я знаю это! — весело ответила Маринетт, словно ребёнок. — Вот бы у меня всегда были такие друзья, как вы и Баум! Жаль, что Эйвинда мы так и не нашли.       — Надеюсь, он жив, — покачал головой Варди. Он уже успел пожалеть об их разговоре. — М’Дези так ничего и не узнал о нём.       И так происходило изо дня в день, пока в город не вошли войска генерала Оринтура. Даже пожар не вспугнул бы больше крыс, чем регулярная армия торговцев скумой. В тот день в тайной каверне собралось восемь самых доверенных приближённых главаря, а сам М’Дези вышел, чтобы рассказать о случившемся:       — Альтмеры что-то задумали! — ходил он взад-вперёд. Атаман вообще стал очень нервным, возможно, из-за долгого воздержания от наркотиков. — Сегодня во дворец прибыл генерал Оринтур. Сэнгин его знает, кто это, но друзья М’Дези говорили, что он тот ещё ублюдок! А с ним пришли его приятели, м-м-м-м, проклятые альтмеры! Несколько отрядов регулярной армии.       — Известно, зачем они здесь? — логично спросил Варди. — Я читал, что Коринф всегда был и до сих пор оставался городом если не четвёртого, то третьего сорта… без обид, Аиша. А тут за пару недель событий больше, чем в Имперском городе.       — Вот правду говоришь! — ткнул М’Дези когтём. — А они взяли и объявили военное положение и комендантский час! И всё это ради борьбы с бандитизмом в городе! — последние слова были сказаны с особым скепсисом. В рядах каджитов послышался смех.       — А что смешного? — на всякий случай поинтересовалась Маринетт у Дж’Скара.       — Да они уже пытались… пару тысяч раз, — заухмылялся юный каджит.       — Сейчас их, конечно, больше, ну да ладно. Может, остальных торгашей поубивают, — легко отмахнулся от проблемы М’Дези. Варди заметил, что Маринетт нервно передёрнулась от таких слов.       — Свет моих лун, — обратилась Аиша, — что будем делать теперь? После той облавы у нас осталось всего пара-тройка поставщиков лунного сахара, а теперь, наверное, армия и их перекроет. А что с нашими тайниками около стены?       — Стой-стой-стой! — замахал лапами главарь. — Слишком много вопросов для М’Дези! Да и сейчас это уже неважно. Генерал ввёл комендантский час. Всех, кто после захода солнца будет шататься по улице, арестуют.       — Тогда им понадобится тюрьма размером с город! — Дж’Скар явно не видел в этом проблем.       — Точно! — М’Дези сделал длинную театральную паузу, нагнетая обстановку. — Семья М’Дези будет сидеть тут, а вот торговцы скумой, воры и бунтари сидеть не будут! Они выйдут на улицы и поубивают друг друга! Все недруги М’Дези сдохнут! Мы пересидим, как и всегда! А когда выйдем, там будут одни трупы. Этот генерал сыграл М’Дези не лапу!       — Но как же так?! — воскликнула Маринетт. — Разве вы не должны как-то защитить их?       — Защитить?! Зачем М’Дези защищать конкурентов? М’Дези защищает только простых жителей, покупающих у него скуму, а остальные торгаши пусть пустыней катятся!       — А если это событие связано с орденом? — тихо спросила Маринетт у Варди, чтобы не отвлекать остальных. — Всё-таки им нужно пронести в город большую машину. И как это сделать лучше, чем ввести военное положение, отстранить от всех решений губернатора и поставить своего человека, ну, то есть эльфа! — высказала всё это Маринетт и только потом заметила на лице Варди крайнее изумление. — Я что-то не так сказала?       — Да нет, наоборот. Очень хорошая мысль, Маринетт! Надо быть начеку.       — Быть начеку, — пробубнил Баум, запоминая новые слова. — Надо быть начеку рубить головы!       — Нет, Баум! — Маринетт стала объяснять даэдра тонкости языка, когда внутрь каверны залетел Дж’Римба.       — У Дж’Римбы срочные вести! — воскликнул он. — Дж’Римба сегодня был у Джо’Вани. Вы представляете: Джо’Вани не стала проводить обычный обряд встречи лун, а вместо этого наказала всем каджитам следовать комендантскому часу! Город опустел!       — Что за бред несёт сын М’Дези?! — воскликнул М’Дези. — Чтобы Джо’Вани изменила традиции?!       — М’Дези, Дж’Римба своими глазами видел, как Джо’Вани разговаривала с губернатором Айренн! И мать клана послушала альтмерку!       Среди немногочисленных каджитов раздались злобные перешёптывания. Очевидно, решение матери стало неприятным для собравшихся.       — Проклятая мать! — возопил, брызгая слюной, главарь. — Она прогнулась под эту стерву!       — Теперь альтмеры почувствуют свободу и будут дальше притеснять граждан! — Варди был расстроен не меньше. Хотя традиции каджитов и были ему непонятны, их самобытность вызывала у него восхищение историка.       — И знаете, кого Дж’Римба там видел? Эйвинда — друга Варди! — заявил молодой каджит.       — Слава Богам, он жив! — не сдержалась Маринетт, но увидев лица каджитов, удивлённо спросила. — А что-то не так?       — Один из учеников Джо’Вани считает, что Эйвинд — личный телохранитель Айренн!       — Нет! Я в это не верю! — воскликнул Варди. — Ты уверен, что всё правильно понял?       — Ага. Мало есть нордов, широких, как врата Коринфа, страшных, как кошмар Вермины, и машущих молотом, — ответил Дж’Римба.       — Как Эйвинд там оказался? Его же схватить должны были… — непонимающе покачал головой Варди, кинув взгляд на молчавшую Маринетт. — Я хочу встретиться с ним.       — Твой безволосый друг нашёл себе хозяйку! — М’Дези был недоволен новостью. — Мерзкий предатель! Всё-таки это был он! Проклятый предатель! Когда М’Дези отыщет его, то М’Дези вырвет ему когти!       — Но, М’Дези, у него нет когтей! — поправил отца Дж’Римба.       — Тогда М’Дези вырвет ему пальцы! — лицо каджита перекосило.       — Вырвать пальцы, зачем? — громогласно ворвался в разговор Баум. Оказывается, он не только внимательно слушал, но и понимал.       — Действительно, — уже тише спросила Маринетт у Дж’Скара.       — Дж’Скар не знает, как такое называется на вашем языке, — покачал головой каджит. — Когда каджит предаёт друга, то ему выдирают когти.       — Казнь, — понял Варди. — Удивительно остроумно. Сделать беззащитным того, кто подставил тебя, при этом не убивая.       — Каджит без когтей — что птица без крыльев. Жить нельзя — только существовать. Когда в Морровинде было широко распространено рабство, данмеры вырывали каджитам когти, чтобы мы не могли убежать. Поэтому сейчас мало кто из каджитов практикует эту… казнь, так вы сказали?       — О, ужас! — воскликнула Маринетт. — Эйвинд никого не предавал, не надо вырывать ему пальцы!       — Для начала его нужно найти… — покачал головой Варди. — А потом я сам с ним поговорю.       А на следующее утро вообще начались странности. Вопреки словам Варди, альтмеры не только отпустили всех каджитов, которых задержали, но и перенесли комендантский час на пару часов вперёд. Далее последовало объявление о планах губернатора по переселению бездомных каджитов, где их не будут преследовать альдмерский войска.       — Что делает эта орочья подстилка?! — бесновался М’Дези. — Я вырву её кишки вместе с горлом! Мразь, бешеная собака!       — Чего он так разошёлся? — поинтересовался у Аишы Варди.       — Свет моих лун считает, что тут что-то не так, — ответила каджитка. — Аиша тоже так считает. Эта безволосая сначала убивает беззащитных горожан, а затем убеждает Джо’Вани отказаться от ежедневных ритуалов. А теперь ещё очень много каджитов оказались в одном запертом районе. Аиша, как и М’Дези, чувствует, что тут не обойдётся без кровопролития. Иначе зачем безволосым столько солдат, да ещё и этот комендантский час?       — Звучит разумно, — согласился Варди. — А если предположить, что и орден тут замешан, то всё становится ещё жутче.       — Ну-ка проясни мне, безволосый друг М’Дези! — бросился к Варди главный. — Что это за мысли такие посетили тебя, а?       — Ну-у-у-у, мы знаем, что орден должен прибыть в Коринф с двемерской машиной и провести какой-то эксперимент, — начал рассуждать Варди. — Мало кто захочет, чтобы на них или рядом с ними ставили опыты, вот стража и разогнала всех! Но я боюсь другого — часто для магических экспериментов нужны жертвы. А в том районе соберётся вместе очень много каджитов, — закончил парень мрачные рассуждения, а Маринетт в ужасе вздохнула.       — Проклятье Анеквины! — взмахнул руками Дж’Скар.       — И как мы только сразу этого не заметили? — вторил Дж’Римба.       — Варди, вы же не думаете, что Эйвинд тоже в этом замешан? — тихо прошептала Маринетт. — Он столько сражался с рыцарями ордена, что просто не мог на такое пойти.       — Я думаю, его обманом туда втянули, — согласился Варди, хотя в голове его царил бардак. — Маринетт, нам с тобой нужно встретиться с ним и рассказать ему это! Эйвинд слишком близорук, чтобы это понять!       — Что такое близорук? — поинтересовалась Аиша.       — Потом, душа моя, потом! — отмахнулся главарь. — Друг говорит правду, М’Дези согласен с ним. Нам нельзя так это оставлять!       — Аиша согласна! — каджитка вышла вперёд. — И дело не только в том, что если так и дальше продолжится, то вся наша семья станет целью для солдат. Аиша не может сидеть в убежище, пока других каджитов убивают рабовладельцы! — на громкие слова Аишы тут же откликнулись все присутствовавшие, а М’Дези притянул её к себе для страстного поцелуя-вылизывания.       — Тогда Дж’Скар и Дж’Римба пойдут в тот квартал, чтобы посмотреть там на всё, — два лучших друга уже готовы были выдвигаться.       — Мы с вами! — Маринетт вышла вперёд даже быстрее Варди.       — Аиша пойдёт потолкует с Джо’Вани, — недобро сверкнула глазами каджитка. — Аиша напомнит ей, на чьей стороне Джо’Вани стоит быть!

***

      План Айренн пошёл не так гладко, как того хотелось, но пока что жертв избежать удалось. В большинстве своём каджиты не хотели нарываться на неприятности со стражей, так что они сами пошли в отдельно выделенный для них район. Те, кто по своей воле не хотел туда идти, были убеждены в этом при помощи стражи. Такими средствами Пятый район, как его прозвали местные, быстро заполнялся бездомными со всех краёв города.       Пройти туда не составило труда, так что Маринетт и Варди, сопровождаемые друзьями-каджитами, оказались в самом центре резервации для бездомных. Выглядело оно, конечно, печально: от некогда стоявших здесь домов остались лишь обугленные стены. А мрачным напоминанием истории этого места служили два красных клыка, торчавших из земли, — тут когда-то открылись Врата Обливиона.       Сейчас между зубцами установили некое подобие сцены, с которой, скорее всего, некоторое время назад губернатор Айренн объявляла об открытии Пятого квартала. Сейчас её нигде не было видно, однако Эйвинда заметили все.       На входе разгорелся конфликт между группой каджитов, которые были против такого грубого переселения, и несколькими стражниками. Маринетт видела, что сейчас от слов перейдут к драке, но в этот момент подоспел Эйвинд, патрулировавший район вместе с Димитром и несколькими стражами.       — Ну-ка хватит! — прикрикнул он командирским тоном на альтмеров. — Губернатор приказала провести переселение без крови! А вы, — обратился он к каджитам, — пожалуйста, постарайтесь понять, что всё это делается только для вашего же блага!       — Тогда чего они чуть не убили нас?! — бросили в ответ разозлённые каджиты. — Мы бы и сами пошли, можно же было сразу ту огненную женщину не вызывать!       — Чтобы больше этого не было! — нахмурился Эйвинд на альтмеров. Затем он обратился к новоприбывшим со странным радушием и даже попытался изобразить приветливость. — Рад, что вы сюда прибыли, милости просим! — эта фраза звучала из уст Эйвинда просто невероятно фальшиво.       Зато вот лица альтмерских стражей были куда как искреннее — так и излучали презрение к Эйвинду, каджитам и вообще всей своей работе.       — Как бы нам поговорить с Эйви? — прошептал Варди Маринетт, спрятавшись за одной из развалившихся стен. — В этом месте и скрыться негде. Если нас заметит альтмерская стража, то беды не миновать!       — Дж’Римба об этом позаботится, — вызвался каджит. — Дж’Римба сыграет для Эйвинда спектакль и скажет ему прийти сюда.       — А Дж’Скар в это время посмотрит по сторонам, — два каджита пожали друг другу лапы и разбежались.       — Маринетт, — тихо сказал Варди, — спасибо, что пошла со мной. Я рад, что ты на моей стороне.       — Пожалуйста, — напряжённо ответила Маринетт, — но мне тут не нравится.       — Мне тоже, — согласился Варди, переминаясь с ноги на ногу и заглядывая за угол. — Тут слишком много альтмерских солдат.       — Не в этом дело. Мне всё кажется, что за нами следят. Да-да, я понимаю, что Дж’Скар и Дж’Римба внимательно смотрели по сторонам, но мне всё равно неспокойно.       — Теперь мне тоже…       Варди и Маринетт сидели и ждали, а солнце уже начало спускаться к горизонту. Им стало казаться, что Эйвинд не придёт или их друзья-каджиты не справились, когда за угол завернул их старый друг, осмотревшись по сторонам.       — Эйвинд! — Маринетт вскочила и тут же обняла старого друга. — Как я рада, что вы живы!       — Маринетт! — Эйвинд тоже сжал девушку в объятьях. — Я и подумать не мог, что встречу вас, да ещё и таким странным способом. Что вы тут делаете?       — Мы пришли поговорить с тобой, — Варди нацепил на лицо угрюмое выражение. — Что ты вообще тут делаешь?       — Мы переселяем бездомных с улиц Коринфа сюда, чтобы их не арестовали во время комендантского часа, — с жаром ответил Эйвинд. Варди ещё никогда не видел, чтобы его друг был таким… активным. — А заодно леди Айренн объявила о повторной попытке восстановить это место! Я работаю на неё, чтобы восстановить город!       — Я просто поверить не могу! — брови Варди взлетели вверх. — Вместо того чтобы помогать мне и Маринетт, ты помогаешь сгонять каджитов в кучу! Очевидно же, что всё это задумал орден для своего эксперимента: войска, эта резервация, облавы!       — Это всё догадки, — Эйвинд был непреклонен.       — Да ты что?! То есть тот факт, что регулярные войска во главе с генералом-мясником появились в городе, на который всем было всегда плевать, именно в то время, когда и мы, — совпадение?! Или то, что ввели этот комендантский час, чтобы каджиты не мешали делишкам ордена! Ты мне всё ещё не веришь, мало тебе?! Ну так вот тебе ещё: генерал Оринтур на пару с твоей обожаемой подружкой, объявили войну Ренриджра Крин, единственным каджитам, которые могли бы дать отпор зверствам, которые эта губернаторша хочет сотворить!       — Не говори так про Айренн! — нахмурился Эйвинд. — Она столько делает для этого города! Это она не позволила генералу Оринтуру вчера устроить резню на улицах города, придумала этот план…       — Или она просто играет тобой, как куклой, чтобы ты за неё грязную работёнку выполнял!       — Варди… — Маринетт попыталась смягчить гнев друга.       — Нет, Маринетт, это правда! Ты только посмотри, что он делает! Мы приехали сюда, чтобы помешать ордену провести эксперимент, чтобы не дать их планам свершиться! А Эйвинд помогает им в этом и даже не понимает, что может загубить сотни жизней!       — Единственный, кто ничего так и не понял, — это ты, Варди. Ренриджра Крин — просто головорезы, обычные бандиты! — Эйвинд был страшно зол, но до драки ещё не дошло. Вместо этого он стал ходить взад-вперёд. — Таких, как М’Дези, нужно сажать за решётку, а не помогать им свергать власть! Я не хочу, чтобы в Коринфе случилось то же, что и в Солитьюде, и Айренн не хочет!       — Когда тебе стала интересна политика?! И почему ты так защищаешь её? — непонимающе развёл руками Варди, сдерживаясь от того, чтобы перейти на крик. — Она же альтмерка!       — Не говори, как Сингор! — Эйвинд чувствовал, что у него опускаются руки. В надежде перетянуть друзей на свою сторону он почти сорвал голос. — Айренн знала, что я оборотень, но не отвернулась от меня. Затем к нам пришли эти палачи из Кошачьей Четвёрки, но она помиловала меня! Я рассказал ей всё об этом ордене, а она приказала тайно проверить город. Тут нет ордена, Варди, протри глаза! — Эйвинд даже ни разу не запнулся. — И Айренн наоборот хочет, чтобы жертв не было!       — Кошачья Четвёрка?! — вот теперь Варди действительно больше не сомневался. — Я старался не верить словам М’Дези, но ты спелся не только с кровавой губернаторшей, но и с палачами, хотевшими нас убить! Ты закрыл глаза на всё, что происходит в городе, но ради чего, Эйвинд? Ради чего?! Я думал, что ты на такое не способен…       — Айренн предложила мне найти вас и поговорить. Она предложила и вас оправдать! Мы могли бы работать вместе, Варди! Вместе помогать ей вести Коринф… ну это… вперёд!       — И вместе убивать каджитов? Вместе загонять их в резервации? Вместе подать город ордену на блюдечке?! — Маринетт даже слово не могла вставить в перепалку. — Нет, М’Дези был прав — ты всё-таки предал нас, Эйвинд!       Варди думал, что Эйвинд сейчас распсихуется и снова ударит его, но этого не произошло. Вместо этого он только смотрел на своего друга и молчал. Молчала и Маринетт, переводя взгляд с одного на другого.       — Когда-то ты вот также мне говорил, — печально молвил Эйвинд и развернулся. — Но сейчас всё по-другому. Тут есть только мой выбор, это… самостоятельный. Пора и тебе такой сделать. Ну так что? Айренн помилует вас, если вы скажете, где тайное убежище М’Дези. Если над ним это… свершить правосудие, то и войскам незачем будет убивать людей.       — Не думал, что тебе так сильно запудрят мозги… Чем она тебя купила, Эйвинд?! Ты всегда был таким рассудительным, а сейчас не видишь очевидного! — воскликнул Варди. — И вот ещё что: старый Эйвинд никогда бы не попросил бы меня никого предавать. Я тебе ничего не расскажу!!!       — Я так и думал, — печально заметил Эйвинд и повернулся к молчавшей девушке. — А что ты думаешь? Ты же не такая, Маринетт! Айренн хочет, чтобы в Коринфе все расы жили вместе и помогали друг другу, как это было раньше, до войны! Что скажешь, Маринетт?       — Я… я не знаю, Эйвинд, — в голове у Маринетт царил первозданный бардак: все немногие воспоминания так и роились в голове. Девушка сначала пыталась думать логически, но чувства всё равно брали верх над разумом.       — Послушай, Маринетт, неужели тебе есть дело до этих… как их… наркоторговцев? — непонимающе спросил Эйвинд. — Они же убийцы! Посмотрите, сколько тут хороших каджитов, страдающих от Ренриджра Крин…       — Нет… — тут Маринетт вспомнила, как местное население помогало им сначала спастись от преследования, потом найти Баума, а затем ещё и тайно продукты иногда приносили. — Многие каджиты… они ценят их, защищают и помогают!       — Может и так, но вспомни, какие зверства вытворял М’Дези! — наседал Эйвинд.       — Не переводи разговор! — отрезал Варди. — Ты пробыл с М’Дези всего лишь день и не можешь судить о нём!       — Мне хватило и этого! — жёстко бросил Эйвинд. — Я уверен, что Маринетт меня понимает!       Маринетт выглядела потерянной и испуганной. Перепалка вышла из-под контроля, а колотившееся сердце мешало дышать и спокойно думать. Она хотела походить на своих друзей и рассуждать логически, но сражавшиеся в её голове мысли не давали ей этого.       — Маринетт, ты же сама меня поддержала! — теперь взгляды бывших друзей направились на бедную девушку. — Ты не можешь меня сейчас бросить!       — Маринетт, никто не может тебя заставлять! — в Эйвинде открылся странный талант к убеждению. — Но, пожалуйста, не позволяй убийцам втянуть тебя в их жизнь!       — Маринетт, нельзя, чтобы орден и дальше творил свои злодеяния! — Варди попытался схватить девушку за руку, но та выдернула запястье.       — Маринетт, тут нет ордена! Сама посмотри: за столько времени никто так и не показался! — Эйвинд всё не сдавался. — Почему ты считаешь Айренн плохой, хотя даже ни разу с ней не разговаривала?!       Маринетт в ужасе вращала головой, сделав несколько шагов назад. Она не знала, что делать в такой ситуации, и инстинктивно захотела спрятаться, как когда-то в Драгонстаре.       — Маринетт! — Варди посмотрел прямо на подругу, чувствуя, что этот бой он проиграл. — Пожалуйста…       — Хватит! — взвизгнула Маринетт, отчего оба собеседника немедленно замолчали. — Пожалуйста, хватит! — девушка развернулась и пошла прочь.       — Жаль, — только и ответил Эйвинд. — Прощайте, в следующий раз мы с вами так просто больше говорить не будем.       — Мы? Уже «мы», значит. Ну и дурак же ты! Чем она так тебя завлекла?! Острыми ушами и раскосыми глазами?! — бросил вслед Варди и поспешил догонять подругу.       — Маринетт! — окликнул он девушку, дотронувшись до плеча.       — Просто оставьте меня, прошу! — нервно одёрнулась она. — Не хочу сейчас говорить!       На обратном пути мрачных путников догнали друзья-каджиты. Оба тоже были не очень довольны:       — Дж’Скар осмотрел всё: там больно много солдат. Дж’Скару сдаётся, что мирная жизнь в этом районе будет недолгой.       — А что ваш безволосый друг? Дж’Римба разыграл для него целый спектакль, когда притворился раненым. Но когда Дж’Римба прошептал ему в ухо сообщение, сразу ушёл оттуда, чтобы его не приметили альтмеры.       — А сам-то как думаешь? — Варди был не расположен к разговорам, а Маринетт со всех ног шла впереди.       — Дж’Римба считает, что надо было его тогда убить! — у сына М’Дези мысли несильно отличались от отцовских.       — Нет, — вступил Варди, поворачивая в проулок. — Он мог бы нас сдать страже, но отпустил, так что сегодня никто не умрёт. Но помните, друзья, палачи из Кошачьей Четвёрки в Коринфе, а это значит, что они пришли за нами. Надо быть начеку.       — Мы поняли, — разом кивнули каджиты. — Проклятые палачи! Это больше не каджиты! Это больше не наши родичи!       — Кажется, я вас понимаю, — грустно ответил Варди, глядя на медленно заходящее солнце. — Маринетт…       — Варди, идите, пожалуйста, — тихо прошептала Маринетт, поднимаясь на крышу заброшенного дома. — Я хочу побыть одна.

***

      — Здравствуй, Эйвинд! — поприветствовала вошедшего губернатор, не отрываясь от листов бумаги. — Хорошая новость: генерал Оринтур поддержал мой план по расселению бездомных. Как он и обещал, сегодня комендантский час начнётся на два часа позже захода солнца. Тут мне ещё Димитр доложил, что Эрандил занят расследованием убийства одного альтмерского офицера. Представляешь, он чудом пережил встречу с М’Дези, но убийцы его всё-таки достали даже в лазарете… Ты меня слушаешь?       — Это… да, слушаю, — отозвался Эйвинд.       — Что-то случилось? — Айренн подняла глаза от написанного.       — Ну это… я просто устал сегодня. Во время переселения было много драк и стычек со стражей, но обошлось без кровопролития. Я это… за всем проследил.       — Это прекрасно, Эйвинд! — улыбнулась Айренн. — Я знала, что у тебя всё получится! Но я уже говорила, что ты плохо врёшь.       — Да, я сегодня встретил Варди, — сознался Эйвинд и сел в кресло напротив губернатора. За несколько последних дней работы над новым планом города он уже не спрашивал разрешения, чем сильно нервировал Димитра.       — И что? — с интересом спросила Айренн. — Он принял предложение?       — Нет, — покачал головой Эйвинд и отвалился на спинку. — Маринетт, кажется, тоже… Варди считает, что Пятый квартал — часть плана ордена Пустых Часов. Неужели они не понимают, что я делаю всё это на благо?!       — Во благо, — поправила Айренн и перешла на балкон. Сегодня она целый день бегала из одного конца города на другой, поэтому её ноги сейчас гудели, словно бы она лично поле на себе вспахала.       — Да, точно. А потом… потом я их отпустил, — потупился Эйвинд.       — Ты всё правильно сделал, — не стала ругать его Айренн, не показав, что эта новость её расстроила. — Хотя я и поступила бы по-другому, это твой выбор. Всё равно теперь М’Дези и его клика — не наша забота, а Оринтура. Ужас… как же тут всё-таки душно!       — Ага, — только и сказал Эйвинд. Он и правда устал настолько, что даже говорить не хотелось.       — А ведь ты привык к морозам. Здесь тебе, наверное, совсем невыносимо! — Айренн взяла большой веер и начала истово им обмахиваться.       — Да нет, уже почти привык, — Эйвинд и сам бы от веера не отказался, если бы ему предложили. — Я ведь пару месяцев по Хаммерфеллу ходил.       — Знаешь что, — вдруг оживилась Айренн и направилась к двери, — следуй за мной.       — Куда? — недоумённо потащился следом соня.       — Я покажу тебе самое удивительное место во всём Эльсвейре! — таинственно пообещала альтмерка.       Они начали спускаться по лестницам вниз, на первый этаж. Но даже там они не задержались и, миновав охрану, патрулирующую коридор, проследовали в одну из комнат, служившую складом. В маленьком помещении, заставленном инструментом, было тесно и темно, поэтому Айренн зажгла магический огонёк.       — Эйвинд, — тихо прошептала губернатор, — сейчас я открою тайну, о которой никто не знает.       — В кладовке с мётлами? — удивился Эйвинд.       Айренн загадочно улыбнулась и нажала на неприметный камень. Часть стены отъехала в сторону, открыв потайной проход. Когда герои прошли внутрь, дверь скользнула обратно. Перед Эйвиндом предстала небольшая пещера, сравнимая по размерам с кабинетом губернатора.       Большую часть каверны занимало углубление, до краёв наполненное водой из чистого ключа, бьющего из глубины. Было свежо и прохладно — именно такая температура была в Пределе летом. С потолка свисали сталактиты, а по ним стекали капли, нарушая вечную тишину каверны размеренным «кап-кап-кап».       Тут не было вездесущего песка — вечного спутника Коринфа, повсюду только камень да вода. Девственную чистоту природного источника нарушала только низенькая тахта около столика на одной ножке — нотка цивилизации посреди безмятежного спокойствия веков.       — Невероятно, — только и молвил Эйвинд, раскрыв рот. Он поймал себя на том, что глубоко дышит, стараясь запастить этой прохладой про запас.       — И то верно, — Айренн подошла к краю озера, набрала в ладони воды и умылась. — Я случайно наткнулась на эту пещеру в дневниках старого губернатора. Он соорудил себе здесь место для раздумий, чтобы отвлечься от суетности мира вокруг. Тут очень… спокойно.       — Никогда бы не подумал, что в Эльсвейре найдётся такое место! — Эйвинд зачерпнул ледяной воды: на вкус она оказалось свежее источников Предела.       — Много веков назад кочевые племена каджитов обнаружили эту каверну посреди пустыни во время своего перехода, — пояснила Айренн. — Так что можно сказать, что Коринф начался отсюда. Вода здесь особенно чистая из-за того, что песок отсеивает все примеси. Но у меня такое чувство, что в ней есть что-то ещё…       — И часто ты сюда приходишь? — осторожно спросил Эйви.       — Не очень, — ответила губернатор, отходя от края озера. — Я не хочу, чтобы его открыл кто-то, кроме меня. Это может тебе показаться странным, но я считаю это место своим личным убежищем, в котором меня никто и никогда не найдёт, — смущённо рассказывала Айренн. — Как я в детстве пряталась под кроватью и плакала из-за детских неудач, так и сейчас я иногда закрываюсь здесь, чтобы остаться наедине с собой.       — Ну это… с твоей-то работой это-то понятно… да, — смутился от неожиданно разоткровенничавшейся Айренн. — И это… ай! — вскрикнул от неожиданности Эйвинд, когда капля упала с потолка ему на темечко.       — Да? — странно отреагировала альтмерка.       — Что? — Эйвинд на всякий случай решил уточнить. — На голову это… капнуло.       — Забавно вышло, — хихикнула Айренн. — А я-то подумала, что ты ко мне обратился. Меня так в детстве звали — Ай.       — А меня называют Эйви. Друзья меня так звали.       — А мне можно? — почему-то спросила Айренн. — Мне кажется, это имя тебе больше подходит.       — Конечно, Айренн, — закивал Эйвинд. — Вы губернатор. Как прикажете — так и будет.       — Я же не об этом говорю…       — Я знаю, — вдруг резко ответил Эйвинд. — Почему-то ты всё делаешь не так, как я от тебя ожидаю. Да и не только я, твои подчинённые тоже. Ты всё делаешь так… скоро и внезапно, как когда ты взяла меня к себе, противостояла генералу и Четвёрке. И всегда, даже когда меня обвиняли, ты мне верила и спрашивала моё мнение, а не приказывала… — Эйвинд слегка коснулся пальцев Айренн, но тут же отстранил руку. — И этим вы так… поразили меня, что…       — Знаешь, Эйви, — в голосе альтмерки послышалась злость и нетерпение, — довольно вопросов и мнений. Раз ты так любишь приказы — слушай: приказываю, чтобы ты меня любил! — Эйвинд даже не мог понять: удивляет его это или нет. Айренн подошла на шаг ближе, держа руки за спиной, чтобы скрыть дрожь. — А взамен я обещаю любить тебя, Эйви… Просто потому что мне всё в тебе нравится: рассудительность, упрямство, вечная угрюмость и… — Айренн не успела договорить.       — Слушаюсь, Ай… — тихо-тихо прошептал Эйвинд и поцеловал, притянув Айренн за талию.       Своим импульсивным напором она сделала то, о чём Эйви мечтал давно, и теперь гробовую тишину каверны нарушали только тяжёлые капли и лёгкие вздохи двух влюблённых.

***

      Ночью случилось нечто, что привело весь Коринф, а то и весь Эльсвейр, в движение. Тысячи глаз в эту ночь устремились в небо, чтобы посмотреть на явление «третьего глаза», когда обе луны зашли в тень Нирна и исчезли с небосвода. Самая тёмная ночь за многие годы стала самым светлым праздником для всех каджитов Эльсвейра. Джо’Вани сегодня с самого начала затмения вела в храме проповеди об «обретении Эльсвейром голоса предков», «начале очередной эпохи» и «о великом третьем глазе на небе».       Зато во дворце было не до праздника. Альтмеры бегали с этажа на этаж, а магические кристаллы непрерывно связывались с разными альтмерами со всех концов мира. Эрандил и Оринтур заперлись в кабинете генерала и вот уже почти час непрерывно совещались с Лоркалином.       — Вы уверены в приказе, полномочный представитель? — серьёзно и собрано обратился генерал Оринтур к кристаллу связи. В отличие от своего господина, Эрандил улыбался. — Это ведь всего лишь двойное лунное затмение. Да и к тому же с чего вы решили, что Грива родится именно тут? Раньше у каджитов уходили годы, чтобы его отыскать.       — Это совершенно точно, генерал, — голос Лоркалина был нервным и надтреснутым. Видимо, зрелище в его окне серьёзно испугало альтмера. — У меня есть… свои источники.       — Могу я их узнать, полномочный представитель? — не унимался Оринтур.       — Нет, не можешь, генерал! — взбеленился Лоркалин. — И хватит ставить под сомнения мои приказы! Выполняй немедленно!       — Виноват, полномочный представитель, но я использую право истинного слова.       — Проклятье, Оринтур! Ты знаешь, как трудно получать новую фразу?! Ладно! Цветут алинорские сады! Доволен?! Это я, в здравом уме и трезвой памяти, приказываю тебе!       — Слушаюсь, полномочный представитель, — поклонился генерал.       — Почему вы так упорствовали, генерал? — удивился Эрандил из-за спины Оринтура. — Приказ вполне логичен в текущих обстоятельствах.       — Почему вы всё ещё здесь, Эрандил? — не ответил на вопрос Оринтур.       — Сегодня утром я обнаружил у себя на столе записку, в которой есть анонимная наводка на тайное убежище М’Дези. Я хотел спросить у вас позволения заняться этим. В конце концов, текущие приказы Лоркалина не противоречат поимке М’Дези.       — Хорошо, Эрандил, — кивнул Оринтур. — Можете взять двух тринимитов и отряд солдат для задержания М’Дези и его ближайших соратников. Живыми! Даже не так… Берите на себя весь район Кирго и делайте, что должно. Жду ваш отчёт по району к утру. Остальные районы я поручу Киреарану и другим тринимитам.

***

      — Маринетт, — обратился Варди, выйдя на крышу к одинокой девушке, — ты не хочешь спуститься?       — Что-то случилось? — всполошилась она. — Дж’Скар опять не может занозу вытащить?!       — Нет-нет, — успокоил Варди. — Просто там внизу М’Дези затевает праздник в честь новорождённого. Это что-то вроде традиционной церемонии, когда все отмечают появление нового члена семьи. Я пришёл тебя позвать.       — Я не пойду, — покачала головой Маринетт и подняла глаза в небо.       — Тогда я тоже тут останусь, — кивнул Варди. Поразительно, но во всей этой беготне он и не заметил, как странно, но прекрасно выглядит ночное небо без лун.       — Вам совсем необязательно этого делать… — начала было Маринетт.       — Нет, необязательно, но мне хочется, — предупредил Варди очевидную фразу со стороны Маринетт. — Никогда раньше не видел затмения.       — Да, оно и правда красивое, — мечтательно вторила Маринетт и всё также молчаливо уставилась в пустоту.       Так прошло некоторое время, пока Варди собирался с духом. Конечно, он пришёл сюда не ради редкого астрономического явления. Хотя наблюдать медленно наползающую на луны тень ему было действительно в новинку. Повисло неприятное молчание, от которого снова стало тягостно. Вдалеке, за множеством стен и домов, виднелось зарево, разливающееся в темноте безлунной ночи.       — Маринетт?       — Да, Варди?       — Почему ты вообще с нами поехала? — повернулся к девушке Варди. — Ты ведь могла остаться в Скавене и жить припеваючи.       — Могла, — кивнула Маринетт, — но…       — Что такое? — удивился Варди тому, что девушка запнулась и замолчала.       — Вы меня не поймёте, — отвернулась Маринетт.       — А вдруг? — Варди подсел ближе.       — Ну… — Маринетт сегодня была что-то застенчивее обычного. — Я чувствую… словно бы я мертва. Я дышу, вижу и слышу, но всё равно словно бы меня тут нет, а вместо меня — пустота.       — Эм, — начал было Варди.       — Я же говорила — не поймёте, — покачала головой Маринетт. — Без памяти я всё равно что мёртвая. Поэтому я и хотела поехать с вами: посмотреть мир, который не знаю, чтобы заполнить пустоту в голове. Скажите, я поступила эгоистично? — вдруг по-детски спросила Маринетт, сведя брови домиком.       — Не эгоистичнее меня. Я ведь притащил тебя сюда, даже не спрашивая твоего мнения, — теперь пришла очередь Варди задуматься. — Наверное, я немного зациклился…       — Почему вы извиняетесь передо мной, но не перед Эйвиндом? — удивилась Маринетт.       — Потому что Эйвинд нас предал! — нахмурился Варди. — Он пообещал мне помочь отомстить за нашу общую семью, а потом просто всё бросил и передумал! И что самое главное — он не видит очевидного, игнорирует факты ради того, чтобы оставаться на стороне этой альтмерки, и даже на секунду не хочет мне поверить!       — Я вам верю, Варди! — вдруг молвила Маринетт. — То, что вы говорите, кажется правильным, но…       — Но?       — Но если Эйвинд окажется прав, то получится, что это мы его предали и бросили. Променяли Эйвинда на М’Дези, — Маринетт говорила с грустью, хотя в её словах не было ни капли сомнения. — Нельзя предавать друзей, вы сами это говорили!       — Порой приходится делать выбор и вставать на чью-то сторону.       — Тогда я не буду выбирать… — уверенно заявила девушка, повернувшись в сторону.       Варди сидел, словно поражённый громом. Такого голоса, такой уверенности можно было ожидать от кого угодно, но только не от Маринетт. А сейчас перед ним на мгновение появилась взрослая женщина, которая приняла окончательное решение.       — Маринетт, тогда… когда мы разговаривали с Эйвиндом… Я очень ценю то, что ты поверила мне. Ты мне очень нужна, а ближе тебя у меня больше никого не осталось.       — Вы можете на меня рассчитывать, Варди, — Маринетт даже немного повеселела. — Но я прошу вас, Варди, постарайтесь простить Эйвинда и понять его. Он считает, что поступает правильно, пусть и не замечает некоторых вещей.       — Хорошо, я постараюсь, — скривился Варди, с трудом выдавив улыбку. Врать в лицо другу ему было уже не впервой. — Так что, пойдёшь на праздник?       — Нет, Варди, — всё равно отказалась Маринетт, — я хочу ещё немного тут посидеть. Не каждый день увидишь настоящее затмение, к тому же кто-то должен смотреть вокруг.       — Ты вспомнила ещё что-нибудь? — Варди тоже не хотелось идти вниз. Всё равно ничего съесть он там не сможет.       — Нет, — покачала головой Маринетт. — Тот аргонианин по-прежнему остаётся единственным, кто про меня знает, но я всё равно не могу вспомнить ни кто он, ни зачем он хочет моей смерти. Кстати, что-то его очень давно не видно.       — И слава Богам, — сдуру ляпнул Варди, но, опомнившись, начал оправдываться. — В том смысле, что он вряд ли пойдёт в Эльсвейр, да и своих проблем у нас предостаточно…       — Всё верно, — согласилась Маринетт, — ни один аргонианин не выживет в таком жарком месте и…       — Т-щ-щ-щ! — вдруг Варди закрыл ладонью рот Маринетт. — Слышишь, солдаты!       И точно: в конце улицы слышался дребезг сапог, предвещающий очередной патруль. Маринетт и Варди живо спустились на второй этаж, чтобы формально соответствовать требованиям комендантского часа. Маринетт всегда нервничала, когда мимо дома проходил патруль, даже не догадываясь о тайном логове в подвале.       Варди подбежал к висящей на стене верёвке и дёрнул за неё. На самом деле она соединялась с колокольчиком в подвале, и каждый раз, когда мимо проходил патруль, дозорный подавал знак, чтобы все сидели тихо. Во многом именно из-за этого колокольчика банду М’Дези до сих пор не изловили.       — Успокойся, Маринетт, — прошептал Варди, усадив девушку на скамейку. — Всё как всегда.       — Да… конечно, — одними губами сказала Маринетт.       Но пересидеть как прежде не получилось: в ставню второго этажа влетел воин в тяжёлых доспехах и приземлился аккурат на обе ноги. Удивляться тому, как противник это сделал, Варди не стал. Вместо этого он, выхватив меч, закрыл спиной Маринетт, уже готовившую стрелу.       У внезапного противника не было при себе оружия, и это заставило Варди забыть и об осторожности, и о совершённом воином прыжке. Едва сделав шаг вперёд, парень получил в грудь заклинание паралича и упал лицом на пол. Маринетт отпустила тетиву, но тринимит, несмотря на вес доспехов, легко уклонился от стрелы в сторону, выпустил второе заклинание и замер, когда не получил эффекта.       — Маринетт, беги! — процедил Варди.       — Нет! — воскликнула Маринетт, снова натягивая тетиву, но в этот момент на второй этаж вбежали солдаты Доминиона, а в ладони тяжеловооруженного рыцаря появился белый огонёк.       Варди никогда не слышал о тринимитах, поэтому не знал, что сражаться с ними или бежать от них совершенно бессмысленно. Маринетт оценила неравные силы, в последний раз посмотрела на валявшегося на полу друга и выскочила в окно прямо вниз.

***

      Праздник М’Дези был в самом разгаре, когда внезапно зазвонил колокольчик. Все каджиты тут же замолчали, так тянулась минута за минутой. Когда Аиша уже решила, что опасность миновала, дверь пещеры вылетела, как пробка, а следом за ним в каверну влетел тринимит. Баум тут же бросился на него, но не успел даже добраться до боевого мага, как аврорианца парализовало заклинанием вбежавших следом за тринимитом солдат.       Альтмерские маги осыпали врагов заклинаниями парализации, лишая способности сопротивляться. Вот на землю упал М’Дези, бросившийся в атаку, следом взяли Аишу и остальных. Дж’Римбу и Дж’Скара задавили и связали альтмерские солдаты.       — Всех в кандалы, немедленно! — распорядился Эрандил, спустившись вниз. — Взяли живыми? Прекрасно — больше зрелища будет. Этого золотого бугая держать под параличом. А, М’Дези, наконец-то… — эльф недобро улыбнулся, глядя на связанного главаря. — Какой-то ты неразговорчивый. Наверное, это из-за кляпа.       После этого Эрандил резко подошёл к М’Дези и начал бить ногами. Лицо юстициара в этот момент напоминало лицо самого главаря каджитов во время какой-нибудь расправы.       — Вот тебе, ублюдок, вот тебе, вот тебе! — кричал Эрандил, ни на секунду не переставая пинать каджита. С носков его сапог стекала кровь. — Надеюсь, ты это хорошо чувствуешь, мразь! О, так ты ничего мне не можешь сказать?! Вот тебе по твоей мерзкой роже, вот тебе, вот тебе! А-а-а-а! — вокруг всем стало казаться, что сейчас он забьёт М’Дези до смерти.       — М’Дези, свет моих лун! — закричала Аиша. — Стой, что ты делаешь, эльф?! Прекрати сейчас же, ты убьёшь М’Дези!       — О, не переживай, — остановился Эрандил, — не убью. Но я не мог не насладиться тем, как этот урод корчится! Вот тебе! Да-а-а-а! — и вместе с Эрандилом разразились ликованием и остальные альтмеры. — Знайте, жалкие черви, где ваше место!       — Господин, — позвал тринимит, стоящий около кроватки с вопящем младенцем, — тут котёнок.       — Мне повезло! — воскликнул Эрандил, подходя к кроватке. — О, какой же милый малыш! И когда же ты его родила, а? — глаза юстициара отражали ледяную жестокость. — Не в затмение ли?       — Г-господин… — залепетала Ра’Винда, растеряв всю каджитскую гордость. — Нет, пощадите, не надо…       — Ра’Винда родила его раньше затмения, Эрандил, — вступилась за подругу Аиша. — Аиша ручается.       — Ну уж если сама подстилка М’Дези ручается, то этот ребёнок точно не Грива! — издевательски заметил юстициар. — Но мне как-то всё равно.       Такого вопля друзьям каджитам ещё слышать не приходилось: высокое визжание ребёнка сотрясло каверну, когда магическое пламя Эрандила охватило кроватку. Но не менее ужасным был вопль Ра’Винды, попытавшейся вырваться из тисков и побежать на помощь к первенцу. Вскоре ребёнок навсегда затих.       — Мерзкий мешок шерсти! — плюнул в огонь Эрандил. — Не переживайте, этот ребёнок будет сегодня не единственным. Кончай с ней, достала с воплями!       Вслед за младенцем оборвались и крики Ра’Винды, когда один из солдат перерезал ей горло. И теперь в пещере воцарилась страшная тишина. Все затихли, поражённые произошедшем.       — Неужели замолчали, животные?! — брезгливо скривился альтмер. — Вы, каджиты, только и можете, что вопить да о пощаде молить! Какой же вы всё-таки жалкий народ, да и можно ли вообще назвать народом таких тварей, которые молятся на луны и слушают выживших из ума старух?! Мы со всей свойственной нам щедростью преподнесли вам великие плоды альтмеркой культуры, но вы не только их отвергли, но и продолжаете что-то от нас требовать! Я был бы рад, если бы никто, кроме меров, не вышел из животного состояния, — не унимался альтмер, выливая потоки накопившегося за долгую жизнь расизма.       — Мы снова поднимемся! — процедил Дж’Римба, с ненавистью глядя на Эрандила. — И твой костёр будет следующим.       — Угрожать мне вздумал?! — взбеленился Эрандил. — Вырвите ему когти! — приказал он.       — Нет, только не Дж’Римба, не-е-е-е-е! — задёргалась Аиша, но стоящий рядом тринимит со всей силы ударил её по лицу.       Руки Дж’Римбы зафиксировали, а затем по очереди вырвали щипцами каждый коготь, так тщательно затачиваемый и подстригаемый владельцем. После процедуры пальца каджита больше напоминали кровавые огрызки.       — Говорят, у каджитов вырывают когти за предательство, — возвестил Эрандил. — Как иронично. Вы ведь все, по сути, предатели!       — Сдохни, мразь! — процедила, сплюнув кровь, Аиша. — Сэнгин тебя заберёт!       — Ещё одно доказательство вашей духовной нищеты! — плюнул в лицо Аише Эрандил. — Так почитать жалкого даэдрического Принца. Всё, хватит болтовни! Нам ещё целый квартал зачищать.       Связанных и парализованных пленников вытащили на поверхность и положили в повозку к уже лежащему там Варди.       — Ну и где второй? — нетерпеливо оглядывался Эрандил в поисках тринимита. — А, ладно! Он свои приказы знает. Доставить этих во дворец и запереть в самые надёжные камеры!

***

      В великой башне двух лун Джо’Вани проводила церемонию именования. К ней выстроилась огромная очередь из матерей, несущих на руках маленьких котят. Традиция именования брала своё начало в кочевом прошлом каджитов, но не исчезла со временем. Имя давалось на вторую ночь после рождения, знаменуя начало осмысленной жизни каждого каджита.       — О дитя, да озарят тебя две луны! Сегодня ты начинаешь свой танец в их свете с новым именем!       — Спасибо, великая мать! — низко поклонилась каджитка с ребёнком.       — Азура благословляет его и нарекает… Разир! — возвестила Джо’Вани. — Да начнётся твой танец, Разир, и да будет вечно освещать его свет двух лун! Следующий!       Счастливая мать направилась к выходу, а следующая в очереди каджитка приблизилась к Джо’Вани. В этот момент дверь храма дрогнула и открылась. Внутрь ввалился отряд альтмеров во главе с Киреараном. Тринимит выглядел внушительно в даэдрической броне, но было непонятно, против кого он собрался воевать в этом храме.       — Что альтмер делает в башне во время церемонии именования? — осторожно спросила Джо’Вани. — Никто из этих каджитов не нарушает комендантский час!       — Тихо, — отрезал тринимит. — У меня приказ забрать всех этих детей.       Помещение тут же наполнилось криками каджиток, которые захотели уйти, но солдаты уже перекрыли вход.       — По какому праву вы это делаете?! — возопила Джо’Вани, когда солдаты стали отнимать младенцев.       — Им предъявлено обвинение в смуте, а также в укрывательстве опасного преступника, которого именуют Грива! — продолжил Киреаран, держа за ногу вопящего детёныша. — Согласно законам Доминиона такие обвинения караются немедленной казнью. Приступить к законной экзекуции!       Дальнейшее не сумел бы описать ни один поэт или бард: тринимит размахнулся младенцем и со всей силы приложил его хрупким телом о резную колонну, окрасив её в красный. Солдаты выполняли свои обязанности методично и расчётливо: зачитывали приговор, выслушивали последний визг приговорённого и нещадно убивали. Кому-то сворачивали шею, кому-то перерезали горло, кому-то пронзали сердце. Матери бросились на стражу, пытаясь отбить своих детей, но и их казнили с пометкой: «за сопротивление законной экзекуции». В стороне стоял босмер и записывал точное количество жертв.       — Ублюдки! Убийцы! Выродки желтолицые! — рыдали оставшиеся в живых матери. Кто-то просто сидел и тупо смотрел на стену, кто-то судорожно покачивал убитых детей, стараясь словно удержать уходящую из них жизнь. Кровь текла по полу, заливаясь в щели плитки, закрашивая красивую мозаику на полу в ровный красный цвет.       — Да что же вы творите?! — рыдала Джо’Вани. — Как же можно так жестоко… Мы же сограждане!       — Именно поэтому вы обязаны оказывать содействие в поимке преступников, Джо’Вани! — подошёл Киреаран. Его броня была залита кровью. — Эти младенцы виновны и понесли законное наказание! А вы, как законопослушный и преданный гражданин Доминиона, обязаны рассказать, где находится Грива!       — Даже если бы Джо’Вани знала, кто он, — то не сказала бы. Все новорождённые каджиты похожи. Их не отличишь! И вы решили просто убить их всех, выродки!       — Хватит яриться, Джо’Вани! — Киреарану было всё равно. — Скажите спасибо, что генерал не приказал и вас казнить!       — Сэнгин убьёт вас всех, эльфы, — зло шептала Джо’Вани. — За такое злодеяние не сыщешь проклятья ни на нашем, ни на другом языке.       — Мы закончили, командир! — отчитался солдат.       — Тогда идём дальше. Нам ещё Пятый квартал зачищать! — распорядился Киреаран, и кровавая процессия двинулась дальше. — Вы, — обратился он к кучке босмеров на выходе, стоявших около повозки, — соберите трупы из храма и за стену их.       Джо’Вани сидела посреди кровавого моря и плакала. Она пережила Великую Войну, союз с альтмерами и смерть своих детей. Но сейчас она жалела, что не умерла много лет назад.

***

      Когда начался погром, Кошачья Четвёрка прочёсывала Пятый квартал в поисках затаившихся членов Ренриджра Крин. Внезапно в поселение ворвались солдаты, начались облавы и казни. Несколько каджитов были тут же убиты. Палачи были не в курсе происходящего, поэтому решили не рубить с плеча, а подождать, пока не станет понятнее, что же творится вокруг.       Ра’Жинда наблюдала за улицей с крыши полуразрушенного здания, когда заметила внизу каджитку, осторожно крадущуюся в тени. У той в руках было два свёртка, один из которых она спрятала в кучу мусора около стены.       — Стой на месте и не двигайся, — приказала Ра’Жинда, подкравшись сзади. Вытащив из мусора свёрток, Ра’Жинда обнаружила в нём спящего котёнка. — Что это значит?!       — Нет, милые господа! — тут же залебезила незнакомка. — Авари просит, нет, умоляет вас! Не убивайте ребёнка Авари! Возьмите другого ребёнка, только не трогайте этого, Авари молит вас, господа! — такое трепетное и странно-противоречивое отношение каджитки к собственным детям смутило Ра’Жинду.       — Ра’Жинда и не собиралась убивать котёнка Авари! — непонимающе ответила палач. — Ра’Жинду просто удивило, что Авари прячет котёнка в куче мусора.       — Авари прячет своего сына, — тихо отозвалась она, — чтобы эльфы не убили!       — Эльфы не убивают котят каджитов! — твёрдо заявила Ра’Жинда.       — Что, каджитка, — поинтересовался вышедший из тени Нуриндил, — не по вкусу пришёлся младенец?       — Нет, альтмер, нет! Не убивай ребёнка Авари! — засуетилась беглянка, уже не скрывая ужас в глазах.       — Что за… — удивился Нуриндил.       — Именем Доминиона, стой! — воскликнул тринимит позади каджитки. Вместе с ним вышел отряд из пяти босмеров-лучников.       — Нет, спаси ребёнка Авари! — крикнула каджитка ничего не понимающей Ра’Жинде, когда сзади подскочил тринимит и наотмашь рассёк её со спины. Бедная мать упала на песок, выронив заплакавшего малыша.       — Что, во имя Азуры, ты делаешь?! — возопил Нуриндил, забрызганный кровью. На крик прибежали Лорзуб и Касхи. — В чём виновна эта каджитка?!       — В сопротивлении казни! — пробубнил тринимит и подошёл поближе.       Ра’Жинда наклонилась над всё ещё живой каджиткой, и та, вцепившись мёртвой хваткой в палача, пыталась судорожно что-то выдавить из себя. Если её последние слова и имели смысл, то их вряд ли услышала бы даже Ра’Жинда.       — Вот он, господин, — указал эльф на свёрток около тела Авари.       — Вижу, — и тринимит без сомнений опустил металлический башмак на копошащееся и пищащее существо.       Слабая натура Лорзуба не выдержала и изверглась наружу, Касхи оголил на воина клыки, а Нуриндил никак не мог понять: какое же предписание может оправдывать убийство детей?!       — Вот ещё один, господин, — указал босмер на свёрток в руках Ра’Жинды. — Видимо, у неё было двое.       — Немедленно отдайте ребёнка! — приказал тринимит.       — Нет! — Ра’Жинда стала отступать подальше от мрачных убийц.       — Вы не имеете права приказывать палачам! — Нуриндил постарался смягчить резкий ответ Ра’Жинды. — Согласно…       — Согласно приказу полномочного представителя Лоркалина, каждый ребёнок, рождённый этой ночью в Коринфе, должен быть казнён, — отрапортовал тринимит. — Любой, кто сопротивляется законной казни, также должен быть казнён!       — О, великие предки! — возопил Лорзуб. — Что за мерзостный навет источили его гнилые губы! Великий Лорзуб гро-Шаргак не будет подчиняться сему гнусному приказу!       — Увы, но если приказ был отдан самим полномочным представителем, то он законен, на то он и полномочный представитель, — покачал головой Нуриндил и отошёл в сторону. — Ра’Жинда, отдай младенца для проведения законной экзекуции.       — Ни за что! — ответила загнанная в угол Ра’Жинда, убирая ребёнка за спину и заслоняя собой. — Эти сволочи решили перебить всех детей в Коринфе!       — А мы перебили всех женщин в босмерской деревеньке! — возразил Нуриндил.       — Они были виновны в измене! А эти котята виновны только в том, что родились в ночь лунного затмения! Пусть Нуриндил протрёт глаза! Это же неправильно! Даже если это предусмотрено законом! Касхи, приготовься!       — Да что на тебя нашло?! — непонимающе заозирался Нуриндил. — Это же безумие!       — Готовься, — прогремел, потеряв терпение, тринимит, — целься… — и тут он затих.       — Я не дам тебе погубить сестрицу! — Лорзуб ударил своим мечом тринимита, отчего тот потерял голос, магию и способность командовать. — Во имя предков да пусть проклянутся ваши имена, презренные!       — Касхи, взять! — приказала Ра’Жинда, а её брат бросился в гущу растерявшихся без команды босмеров.       — Какого скампа?! — воскликнул Нуриндил. — Немедленно прекратите!       — Во славу десяти предков я не дам сестрице пасть от рук этого мясника! — Лорзуб сражался с тринимитом, который без своей магической скорости оказался самым обычным неповоротливым солдафоном.       Один босмер сумел отойти на безопасное расстояние и прицелиться в Ра’Жинду. Он решил не ждать команды, а выслужиться перед командованием, убив предателей. Тот момент стал для Нуриндила переломным.       Если бы его потом спросили: зачем он призвал дремору прямо перед Ра’Жиндой, закрыв её от стрел, то он бы не смог ответить. Вероятно, десять с лишним лет совместной работы — не просто строчка в биографии. Спустя секунду после того, как дремора исчез с воплями: «Как ты смел, жалкий смертный, прикрываться нами?!», Касхи добил последнего лучника, а Лорзуб зарезал тринимита, пронзив его мечом.       — Мать твою, Ра’Жинда, Намира тебя возьми! Какого скампа?! — нелицеприятно выразился Нуриндил. — Ты хоть представляешь, идиотка, что из-за твоего внезапно возникшего материнского порыва мы теперь преступники?!       — Надо немедленно спрятаться, — даже не обратила на него внимания Ра’Жинда. Она была занята тем, что пыталась успокоить расплакавшегося младенца, — и что-то сделать с трупами.       — Ничего я не буду убирать! Мы составим петицию и сможем… — тут же начал искать формальное решение Нуриндил.       — Ра’Жинда не думает, что такое сработает, но Ра’Жинда благодарна, что Нуриндил одумался и стал мыслить шире.       — О, услада моих ушей, да благословят предки тебя и детей твоих, Нуриндил! — Лорзуб стиснул эльфа в объятьях. — Я верил, что ты, благородный и понимающий эльф…       — Зачем ты вообще спасла этого ребёнка?! — зашипел Нуриндил.       — Сейчас не время, о товарищ! Пусть сестрица расскажет нам это в ином времени, когда супостаты не будут окружать нас со всех сторон! — Лорзуб осторожно выглянул наружу. — Да будет известно друзьям, что Лорзуб слышит великое множество детского плача!       — Ага, его в том числе! Мы не сможем пробраться незамеченными, а прорубаться сквозь своих же соотечественников я не буду! — в голосе Нуриндила звучало сомнение. Он не мог подыскать подходящей статьи, вот и нервничал. — Может, призвать дремору, чтобы успокоить его?       — О нет, командир, ибо тогда сей агнец научится сквернословить раньше, чем скажет имя своей матери! — покачал головой Лорзуб.       — Нет у него матери! — жёстко бросил альтмер. — И его тут тоже быть не должно!       — О-о-о-о! Ваши слова ранят моё скорбное сердце! Неужели душа ваша не возопила об отмщении тем порождениям бездны, что приказали убивать детей?! Неужели вы бы наказали нам сделать такое же злодейство?!       — Не то чтобы я был в восторге от решения Лоркалина, но я не могу не признать его логичным, — нервно покачал головой Нуриндил. — Закрыть город, никого не выпускать и методично истребить всех — самое простое решение возникшей проблемы. Разумеется, решение чудовищное, — на всякий случай ещё раз уточнил Нуриндил.       — Тихо вы! — прошипела Ра’Жинда. — Успокоился.       Спорщики и не заметили, как плач сменился весёлой улыбкой, когда Касхи дал малышу подёргать себя за усы.       — Ра’Жинда знает, где хорошее место, чтобы спрятаться, — улыбнулась каджитка, глядя, как большой кот взял маленького за загривок и понёс вслед за сестрой.       — Воистину, не стоит сему младенцу стоять рядом с телом матери! — согласился Лорзуб. — Я пойду впереди и проложу дорогу, коли придётся.       И вот, четверо палачей, в одночасье превратившихся в нянек, тайно пробирались по бушующим насилием трущобам Пятого квартала, больше стараясь не растревожить только-только успокоившееся дитя, чем не попасться на глаза.