***
Десятью минутами ранее. — Не буду я кататься тут! — балерина забилась к стенке, сложив руки на груди. — Народу слишком много. — И что, — мужчина оперся о косяк двери, немного недовольно хмуря брови. — Я сейчас насильно на тебя натяну эти коньки. — Нет, Виктор, нет! — Загородская начала покидать опасную зону рядом с фигуристом, но он перекрыл пути к отступлению рукой, прижимая девушку к стене весом своего тела. — О-Отойди… Беатрис приложила все силы на сопротивление, но что могла сделать хрупкая балерина высокому и сильному фигуристу? Через пару минут ее все же обули в коньки и вытолкали на лед.***
— Сам вытащил меня сюда, — где-то глубоко в душе закрался осадок обиды, — глупый Виктор… Пока все посетители катка наблюдали за Никифоровым, девушка скромно откатывала несложные упражнения на краю катка. Было холодно и ветрено, от этого желание кататься было минимальным, она сделала оборот на сто восемьдесят градусов, вытягивая руки вверх и попутно отодвигая ногу. Получилось немного неловко, ее движения были неуверенными, но она не упала, так что можно считать, что упражнение выполнено хорошо. — Прошу, — фигурист неожиданно остановился напротив небольшой технической кабинки, отдута управляли светом и музыкой на катке, — включите, что-нибудь классическое. В окне этой кабинки сидел немного ошалевший мужчина, который не сразу понял суть просьбы фигуриста, но после уточнения, все же сделал то, о чём его попросили. На льду заиграла приятная мелодия с нотами скрипки и виолончели, периодически слышались духовые. На первых нотах Виктор набирал скорость, простилая дорожку шагов от кабинки до середины стадиона, ближе к центру он сделал аксель, а затем присел с упором на одну ногу, а вторую вытянул вперед, так он проехал немного, после снова поднялся, сделав плавный оборот и очередной круг. Все окружающие замерли от этих действий, особенно Беатрис. Она с восхищением смотрела на его плавные движения и с наслаждением вслушивалась в приятную мелодию. Она невольно начала делать идентичные плавные движения рук, прикрыв глаза, она сделал небольшой оборот, поднимая руки вверх, а затем скользя по плечам и скрещивая их на груди. Пока она выполняла эти действия, Виктор встал в центре, словно оловянный солдатик, так он стоял, пока Ирис не обратила свое внимание на него. В своеобразном танце он подъехал к девушке, хватая ее за руки и укладывая их к себе на плечи. — Что ты задумал? — по телу прошел ряд мурашек, когда его руки легли к ней на талию, даже через пальто она ощущала прохладу его ладоней. — Это опасно! — Слушай музыку, — он прошептал это над самым ухом, обжигая замерзшую кожу горячим дыханием. — Смотри мне в глаза. Балерина не сразу, но все же взглянула с опаской в его глаза, которые, казалось, отсвечивают свет уличных фонарей, становясь еще ярче. Он плотно прижал девушку к себе, делая вместе с ней резкое движение влево. Они проехали по всему стадиону, не отрываясь друг от друга. Ближе к центру он поднял ее, начиная делать два, три оборота, до самого центра они доехали, кружась, затем он поднял ее буквально одной рукой, Ирис машинально приняла позицию ласточки в воздухе, как делала это в театре. — Молодец, — проговорил он еле слышно, но балерина все же смогла его понять. Следующим движением он плавно, чтобы ее не испугать, опустил девушку к себе на руки. Загородская поддалась его манипуляциям, прогибаясь в спине и откидывая руку назад. Виктор наклонил ее ниже, сам опускаясь на одно колено, пока кончики волос девушки не коснулись льда. В тот миг музыка закончилась, пару минут стояла мертвая тишина, которую нарушало тяжелое дыхание фигуристов. Все случайные зрители долго и пристально смотрели на пару, которая вовсе не замечала толпу. Это глубокое молчание нарушила маленькая девушка, которая начала бурно хлопать ладошами, с восхищением выпучив глаза на пару. Затем ее поддержала вся толпа, заливаясь в овациях. — Виктор… — они все еще не вышли из позиции. — Что такое? — Виктор перевел свой взор с толпы на лицо девушки. — Ты плачешь? Он немного испугался, когда увидел, как из шоколадных глаз скатываются слезы, одна за одной они покрывали лицо девушки. — Спасибо, — балерина охватила шею мужчины, крепко прижимая к себе, потирая мокрую щеку об его плечо. — Я… я почувствовала это, то же, что и на сцене, мне так понравилось! — Я рад, — Никифоров обнял девушку в ответ, помогая встать. — Ты замерла? Пошли домой? — Да, пойдем. На выходе с катка их преданно ждал Макачинн, который все это время свободно гулял в свое удовольствие.***
Этой ночью балерине не спалось, стоило ей закрыть глаза, как тут же ряд новых, необъяснимых ощущений покрывал ее тело приятным холодком и мурашками. Ирис сидела на кровати в выделенной ей комнате, напротив спальни самого фигуриста. Интерьер был весьма минималистичный и сочетал в себе оттенки серого, бежевого и фисташкового цветов, хотя в сумерках все цвета становились темнее и их было сложно отличить. Кровать, комод, зеркало, одна картина над кроватью, но больше всего ее привлекали большие панорамные окна во всю стену. — Так странно, — в комнате ей больше сидеть не хотелось, даже несмотря на столь красивые окна. Балерина тихонько ступила босыми ногами на линолеум, стараясь создавать как можно меньше шума, она покинула свою комнату. В коридоре ее встретил сквозняк, она немного поежилась, укутываясь в халат. Комната Виктора была закрыта, так что Ирис начала шагать увереннее. Быстрыми шагами она вышла в зал, где ее встретил Макачинн, который лениво спрыгнул с дивана и подошел к девушке. Без особого интереса собака обошла балерину и вернулась на кровать. — Ты устал, — проходя мимо, Ирис погладила собаку и направилась на кухню, набрать воды. В темноте было сложно разглядеть все окружение, даже несмотря на то, что луна в полной мере освещала помещение. Не разглядев под ногами игрушку, Беатрис наступила на пищалку, которая сразу издала характерный звук, в испуге балерина свалилась на пол, задевая книжную полку. С полки от силы удара свалилось пару книг, которые упали прямо на голову девушки. — Чёрт, — тихо выругавшись, балерина поднялась с пола, поднимая с собой упавшую макулатуру. — Он не проснулся… Выждав пару минут, Загородская убедилась, что она была не замечена. — Это странно, — девушка оглядела книги, которые оказались спортивными журналами с обложкой, на которой красовался Виктор и очень страшная надпись: — «Великий фигурист России попал в аварию, сможет ли он вернуться на лёд? Конец карьеры Никифорова…»