***
— Виктор, — Яков долго наблюдал за тем, как фигурист в одиночку тренируется. Совсем один. — Ирис, она в порядке? — Не имею понятия, — голос фигуриста был хриплым, пропала та нотка задорности. Глаза перестали блестеть, покрываясь темными кругами. Он словно пил неделями напролёт. — Ты совсем завял без своей подруги, — Яков попытался вытянуть фигуриста с катка, но тот сопротивлялся. — Ты пил вчера? — Всё нормально, Яков. Я просто устал, завтра приду в норму. Но то заветное завтра не наступало. — Виктор, скоро же праздник, — рука тренера легла на плечо фигуриста. — Помирись с ней.***
Ирис не бросала занятия. Стимул был, он никуда не пропал, в придачу Агния старательно тренировала сестру по видеосвязи. А в реальности единственным другом остался Юрий. — Ты — курица на ходулях, — голос с экрана монитора был весьма грубый. — Ирис, мы точно родственники? — Даже я уже сомневаюсь, — Юрий поддержал недовольство младшей Загородской. — Заткнитесь! Фигуристы занимались поздно вечером. Когда в Ледовом дворце из людей оставались лишь эта пара, ноутбук и уборщица. — Тебе надо позаниматься с Виктором, — усталый фигурист больше не выдержал и быстро удалился, оставляя дам. — Он прав, — голос с экрана стал более интенсивным. — Что произошло между вами? — А он тебе не говорил? — Ирис быстро сняла коньки. Ухватив ноутбук, она ушла в раздевалку. — Я думала, вы общаетесь днями напролёт. — Ирис, мне кажется… — младшая Загородская еле сдерживала приступ истерики. — Ты ревнуешь! Нечего не ответив, Ирис сбросила звонок. Щеки сами по себе покрывались румянцем, а голова разболелась как от удара молотом. «Ревность? Бред». Разговор с сестрой в очередной раз зашёл в тупик.***
Так проходили недели, но сроки выступление дышали паре в спину. По наставлению тренера в последний день месяца и наступление нового года Ирис соизволила вернуться на каток для совместной тренировки. — Ирис, прошу, — голос был на грани раздражения. — Что опять не так? Спустя приличное количество времени встреча двух фигуристов оказалась непривычно холодной. Без лишних разговоров Загородская преступила к отработке базовых элементов для разминки. Спустя час разминка превратилась в выяснение отношений. — Я не могу выполнить этот элемент! — поднимаясь с катка, Ирис материла всё и всех. — Сложно. — Нет ничего сложного, — Виктор, обладатель стального терпения, начинал сдавать позиции. — Это учат дети, почему ты не можешь? — Потому что! Ирис, видела всю фальшь в словах фигуриста. Попытки сказать что-то подбадривающие превращались в монотонное бурчание, он словно выучил текст и не очень хорошо отыгрывал свою роль. Это заставляло девушку испытывать разочарование и раздражение в одном флаконе. Он был обижен, она это понимала. Но с того момента как странные чувства стали управлять ей, она не могла рассуждать здраво. — Хватит меня попрекать! — девушка сложила руки на груди, демонстрируя обиду. — Надоело! — Ох, — ладонь Виктора прилипла к голове. — Мне тоже. Успокоишься, тогда и продолжим. Не выдержав, фигурист удалился в раздевалку. Ирис оставалось лишь наблюдать, как его фигура отдаляется от неё. Душа разрывалась. — Вот это спектакль, — Юра наблюдал за этим. Подмечая всю абсурдность ситуации. — Юра, это не смешно, — Яков составлял ему компанию. — Им необходимо найти взаимопонимание. Что случилось с этой парочкой? — Да чёрт его знает, — как только Никифоров с Загородской покинули лёд, все остальные фигуристы смогли приступить к тренировкам. — Они не парочка.***
Дома балерина смогла успокоить нахлынувшую на неё бурю. Юрий смог помочь девушке с этим. Парень скрасил новогоднее событие своей компанией. Он помог нарядить ёлку, пока девушка нарезала салаты. К вечеру оба сидели за более-менее накрытым столом и пили чай с оливье. За всё это время Плисецкий стал единственным, с кем она могла говорить, не испытывая душевные терзания. — Барановская не звонила тебе? — сидя за столом, юный фигурист пил чай. — Звонила. Я не беру трубку, — она ответила на вопрос раньше, чем он успел прозвучать. — Ты выглядишь обеспокоенно. Как только Юрий пришёл в гости, его лицо приобрело другие очертания. Напряжение выдавала вспухшая вена на шее, руки часто перебирали края одежды, нога постоянно дергалась. — Нет, — резко ответил. — Либо говори, любо вали на балкон, — девушка открыла дверь в доказательство угрозы. — Я тебе че, кот, что ли? — удовлетворительный кивок. — Да, бл… — Не матюкайся! — в парня полетел тапок. — Говори как есть. — Все так обеспокоены вашими отношениями с Виктором, — спорить с женщиной он не стал. — Словно вы пара неразлучников, которые неожиданно разошлись. Это бесит. — Боже, Юра, это же бред, — девушка закатила глаза. — Нашёл из-за чего волноваться. Виктор не в моём вкусе. Слова кольнули в груди. Уверенность в собственных словах улетучилась, заставляя нервничать. — Я принесу варенье с балкона, — она быстро ушла. «Что за глупости лезут мне в голову?» Было темно. Свет из квартиры не проникал из-за плотных штор, а освещение улиц оставляло желать лучшего. Ирис посмотрела на единственный источник света. Одинокий фонарь на улице освещал подъезд и часть детской площадки. Людей не было, лишь единственная тень стояла под самым фонарём и смотрела. — Не может быть… Забыв обо всём, девушка быстро схватила куртку и шапку, в спешке покидая свою квартиру. На все вопросы гостя балерина сказала, что ответит позже, умоляя его подождать дома.***
Лёгкая куртка не особо защищала от ветра, но это волновало её сейчас меньше всего. В ботинках на босую ногу она добежала до фонаря и встретилась с силуэтом, который так же стоял и смотрел на девушку. — Что ты тут делаешь? — её горячее дыхание вылетало паром. — Хотел поговорить, — увидев распахнутую куртку, Виктор быстро перекинул свой шарф на девушку. — О том, что было сегодня. — Только? — шарф пах его парфюмом. — А о чём ещё? Она так и смотрела на него. Не зная, плакать ей или злиться. Он не понимает? Или не хочет. А понимает ли она? Что хотят эти двоя друг от друга. Длительное молчание терзало души, а мороз щипал щеки, мелкий снег бил по лицу, помогая не теряться в беспамятстве. — Ты хочешь говорить о тренировках или о нас?! — она не выдержала, злостно толкнув мужчину в живот. От неожиданности Виктор попятился назад, падая в ближайший сугроб. — Ты совсем дурак?! У меня по твоей милости нервный срыв скоро будет! Мы не виделись три месяца, до программы осталось чуть меньше полугода, но мне почему-то плевать! Я не хочу думать о катании, хочу думать о тебе! Понимаешь? Мужчина смотрела на заплаканное лицо, будто загипнотизированный. Лишь изредка моргая и кивая, внимая каждому её слову. — А я не понимаю, — Ирис опустилась на корточки, пряча лицо в его шарф. — Почему я так злюсь и грущу когда вижу тебя? Ответьте мне кто-нибудь. — Вставай, — пока девушка пряталась, Виктор поднялся и отряхнулся от снега. — Я скажу. Он помог подняться балерине. Её ноги дрожали от холода, а руки тряслись от переживания. Виктор мог всего лишь обнять её, чтобы согреть такую маленькую девушку. Её руки быстро залезли под пальто. — Посмотри на меня, — она быстро выполнила просьбу. — Сейчас ты всё поймешь. Его тонкие губы накрыли её дрожащие от холода. Щекой он ощущал, как намокло её лицо от слез, а вкус губ был соленый. Он прижимался ближе, теперь целуя ее по-настоящему. Её тело дрожало, но не от холода. Её дыхание замерло, когда со страхом она отвечала на каждое движение Виктора. — С новым годом, — он укутался в её волосы, вдыхая запах духов и своего одеколона. Вдалеке всегда кто-то смотрит. Смотрит из окна и пускает слёзы, мечтая забыть то, что увидел. Больно, когда вонзает нож спину, больнее, когда это делает тот, кому ты мог доверять.