Радуга Камаргу

                    Зимний сезон в клубе завершился соревнованиями по конкуру, на которые съехались участники со всей области. Целые сутки комплекс, на время стартов закрытый для проката и занятий, стоял на ушах. Прибывшие издалека заселялись по денникам накануне. Конюшня оказалась забита полностью. Даже в манеже стояли лошади, привязанные к столбам. Данил, как метеор, метался между денниками, спотыкаясь об чужую амуницию, которая за неимением дополнительного места в сбруйке висела прямо в коридоре.       Суматоха соревнований с отъездом последнего участника резко сменилась на месяц затишья и бесгрунтицы, когда весна с переменным успехом отвоёвывает позиции у зимы. Начались очередные плановые ветеринарные обработки. Лошади гуляли по ледяным колдобинам и лениво жевали сено, прикрыв глаза.       Данил тоже не отказывал себе в удовольствии понежиться в лучах яркого весеннего солнца. Дни тянулись жутко медленно. В груди неожиданно поселилось тоскливое давящее чувство. В мае исполнялось семь лет с момента их с Ярославом внезапной разлуки. Почему-то именно сейчас, когда жизнь вроде бы начала налаживаться, ощущение потери стало особенно острым. Истомин больше не снился Данилу, но с каждым днём желание найти его усиливалось.       Лодыгин набрал в поисковике имя парня. Ярик обнаружился в родном городе. Стена его страницы пестрела фотографиями с друзьями и девушками. В семейном положении было указано, что он встречается с некоей Ириной Кругловой. Данил ткнул мышкой в профиль девушки — ничего особенного, обычная блондинка с нарисованным лицом и акриловыми ногтями. Как ни убеждал себя Лодыгин, что за семь лет молчания Яр не обязан был хранить целибат, противное липкое чувство ревности заполняло его сердце. Не любитель всяких статусов и показушности отношений, Истомин тем не менее вписал девушку в свой профиль, чего по понятным причинам никогда бы не дождался Данил.       Лодыгин закрыл страницу Кругловой и продолжил листать альбомы Ярика.       — Даня, чаю хочешь? — спросила выглянувшая из кухни Эля.       — Ага, если не трудно, — рассеянно отозвался Данил.       Одинцова поставила перед ним кружку с горячим напитком и посмотрела в монитор.       — Это Ярослав..?       Склонив голову набок, она разглядывала любимого парня Лодыгина, который держал в объятиях грудастую блондинку.       — Я хочу встретиться с Яром, — сказал Данил, — но надо отвлечь его бабу. Она сто пудов не даст поговорить. Сможешь со мной съездить?       — Хорошо. Когда?       — Через две недели будет празднование Дня города. Яр обычно участвует в мероприятии как сын мэра, так что мы найдём его без проблем.       После изматывающих майских каникул, во время которых Эля батрачила, как раб, от рассвета до заката, директор дала ей дополнительный выходной.       Рано утром молодые люди стояли на перроне с билетами в руках в ожидании прибытия электропоезда, который доставит их в родной город Данила. Больше всего на свете Эля любила это время суток, когда город спокоен, воздух после ночи чист и свеж, и выглядывающее с востока солнце обещает новый длинный день, а прохлада приятно бодрит. Характерный запах креозота от шпал щекотал ноздри и будил в душе жажду приключений.       Состав был подан на пути, и молодые люди, уцепившись за вертикальные поручни, вскарабкались по высоким неудобным ступеням в вагон. Эля села у окна лицом по ходу движения, а парень занял место напротив неё. Электропоезд мягко тронулся, ритмично перестукивая колёсами по стыкам рельсам. Им предстояло два часа дороги, которые нужно чем-то заполнить. Общих тем у них было немного и не все из них уместно обсуждать при свидетелях. Элю не слишком напрягало молчание. Она мало путешествовала и сейчас, прилипнув к стеклу, с интересом рассматривала городские виды с высоты железно-дорожной насыпи.       На каждой остановке в вагон подсаживались новые пассажиры. Дети громко разговаривали и егозились. Не меньше шума создавала компания студентов с гитарой. Дачники везли огромные рюкзаки и емкости с рассадой. Молодым людям пришлось разместиться компактнее, когда к ним подсели супруги пенсионеры с вязанкой из помидорных кустиков.       Эля перевела взгляд на Лодыгина. Их отпустили на выходной вдвоём по случаю вакцинации, из-за которой лошади проводили в денниках почти неделю. Данил краем уха слышал, как студентка спорила с ветеринаром и директрисой о сроках карантина, но Лена предпочла не перечить государственной службе.       — Почему после сибирской язвы лошади стоят пять дней?       — Сибирка тяжёлая прививка, — немного удивлённая любопытством Лодыгина в этом вопросе сказала Эля. — Считается, что организму после введения требуется полный покой, чтобы избежать побочных эффектов. На самом деле многодневный прикол это выдумка местного ветеринара. Нельзя работать пять дней после прививки, но гулять-то можно, если лошади хорошо себя чувствуют. Длительное заключение в денниках наносит больше вреда. От безделья лошади дуреют, и приходится заново вводить их в работу. Обиднее всего, что вакцинация от сибирки на практике бесполезное мероприятие.       — Почему же оно бесполезное? — раздался из-за спины Одинцовой скрипучий мужской голос.       Лошадница оглянулась. На соседнем сидении, развернувшись к ней вполоборота, расположился старичок с коротко стриженными волосами и седой бородой, придающей ему сходство с профессором.       — Вы, девушка, что ли, из этих — антипрививочников? — насмешливо изогнув бровь, продолжил он.       — Вакцинация сибирской язвой нужна только для отчёта о проведении профилактических мероприятий, — невозмутимо ответила Эля. — Чем правильно содержать дорогостоящие сибиреязвенные скотомогильники, намного проще и выгоднее проводить вакцинацию, а в случае вспышки заболевания весь скот и хозяйство просто уничтожить, поскольку по титрам не отделить больное поголовье от привитого. Именно поэтому в Европе запрещена вакцинация сибирки.       — Так вы отрицаете эффективность прививок? — настаивал старичок.       — Я отрицаю не эффективность прививок, а отношение к ним, как чудо-средству от всех проблем без побочного действия. Вакцины обычные препараты со своими последствиями, которые могут оказаться страшнее самой болезни.       — А вы знаете сколько побочных эффектов у лекарств от простуды? Однако же вы ими пользуетесь, — хитро подмигнул дедок.       — Лекарства принимаются во время болезни и оправдывают риски, а вакцины вводятся здоровым. В этом их принципиальное отличие, — парировала Эля. — Прививки реально нужны в редких случаях, а не как предписывают календари.       Пассажиры вокруг навострили уши и повернули головы в сторону спорщиков.       — Бешенство безусловно требует использования вакцины, другого всё равно ничего нет. Здесь пан или пропал, — продолжала разглагольствовать студентка, не замечая обращенного на неё внимания. — Столбняк — в зависимости от ситуации. На войну, в многодневный поход вдали от цивилизации, конечно, его лучше поставить, но в городе, где на каждом шагу есть вода и медикаменты, он практически не актуален. Кстати, вот вы когда последний раз прививали столбняк?       Мужчина не нашёлся что ответить.       — Ну вот, — пожала плечами Эля. — Массовая вакцинация из календаря берёт начало в отчётах по борьбе с инфекциями и коммерческой выгоде.       — Наконец-то! — воскликнул кто-то из пассажиров. — Я всё ждал, когда же начнётся тема про мировой заговор фармацевтических компаний.       Одинцова намотала прядь волос на палец.       — За примером далеко ходить не надо. Возьмём недавнюю вспышку Эболы. Фармкомпании отказались финансировать разработку вакцины, потому что, извините, Эболой болеют только сто негров в Африке и неосторожные лаборанты в развитых странах, а это несерьёзный рынок сбыта, чтобы вкладывать большие деньги. Давайте мы лучше будем спасать негров от чего-то более популярного среди населения планеты — от детских инфекций, например, на худой конец от туберкулёза. ВОЗ уклончиво отвечало, что-де исследования ведутся, но нет ни одной вакцины, пригодной для клинического использования. Конечно, нет, ибо если от ветрянки и от Эболы за год абсолютным количеством умрут по сто человек, но ветрянкой в мире болеет туева куча народу, а Эболой те же сто негров, то инвестиции потекут на разработку вакцины от ветрянки.       — От Эболы уже создали вакцину, — насмешливо возразил тот же пассажир.       — Создали, — кивнула Эля. — Когда болезнь приехала из Африки на "белые" континенты. Панику со свиным гриппом помните? Где он сейчас?       — Но вы не можете отрицать роль вакцинации при ликвидации оспы! — подала голос молодая мама с маленьким ребёнком на руках.       — Кроме оспы, вакцинаторы больше ничем не могут похвастаться, — фыркнула другая мама, чей сын-школьник сидел рядом и рубился в телефон. — На сайте ВОЗ висела информация, что краснуху планировали извести к две тысячи десятому году и не получилось. Теперь у них другая дата — две тысячи двадцатый год. А краснуха одна из самых легко переносимых инфекций.       Вагон разом поделился на два лагеря. Одни пассажиры были абсолютно уверены, что без массового охвата вакцинами человечество ждёт вымирание, другие утверждали, что и без прививок всё будет хорошо.       — Самые страшные инфекционные болезни средневековья сошли на нет благодаря улучшению социально-экономического благополучия населения и условиям проживания, — сказала Эля. — Убрали фекалии в централизованную канализацию и начали хлорировать воду — избавились от холеры; потравили грызунов — ушла чума; вывели вшей — исчез тиф. Посмотрите, где в современности сохранился очаг опасных инфекций — в южных слаборазвитых странах, где нет чистой воды, нет еды и практически отсутствует медицинская помощь. Люди там умирают не от отсутствия вакцинации — прививок как раз хватает стараниями ЮНИСЕФ — у них просто условия жизни очень тяжёлые. Новорождённые гибнут от столбняка не из-за отсутствия противостолбнячной вакцины, а потому что пуповину перерезают грязными ножницами, и заболеваемость в диком племени снижается в первую очередь не потому, что им укололи прививку, а из-за того, что образованные люди рассказали про бактерии и как от них избавиться.       Эля развела руками.       — Посмотрите видео про жизнь африканских масаев, классических дикарей с партиархальными устоями и шаманом. Во время съёмок скот одного из масаев поразила какая-то хворь. Эпидемию искоренил шаман путём сожжения живьём белой козы. Жареные останки козы были дружно съедены, и внезапно скот излечился! Были бы масаи грамотными, знали бы, что сжигание козы не лечит инфекционные заболевания, и забили бы шаману кол в задницу, чтобы не травил чужой скот. Банальная гигиена на пару с образованием творит больше чудес, чем прививки.       Поднялся многоголосый гвалт. Пассажиры отстаивали каждый своё мнение, ссорились с соседями или наоборот соглашались, приводили аргументы и старались задавить оппонентов. Громче всех бушевали мамы.       — Ещё раз, — подняла ладони Одинцова, стараясь перекричать шум. — Я не агитирую против вакцин. Я против их необоснованного применения. Любое лекарство следует использовать по показаниям. Нельзя горстями есть витамины просто так, нельзя лечить антибиотиками обычный насморк и нельзя бездумно прививать себе всё подряд.       Но людей уже было не остановить. Дискуссия разгорелась нешуточная. Теребя пальцами кулон на чокере, Данил про себя порадовался, что спровоцировал холивар, который позволил ему спокойно подумать о предстоящей встрече с Ярославом. Как вести себя с Яриком? Обрадуется ли ему Истомин? Или попросит убраться? Или вообще прикинется, что не заметил? А главное, что они будут делать дальше, если Яр до сих пор в него влюблён?       За окном замелькали знакомые пейзажи. Голос диктора объявил их остановку. Электропоезд медленно подъезжал к станции, и Данил позвал Элю прочь из бурлящего эмоциями зоопарка.       Девушка вертела головой по сторонам, рассматривая места, где провёл детство Данил. Городок был тихим, далёким от суеты мегаполисов провинциальным населённым пунктом с количеством жителей не более семидесяти тысяч человек. Небольшая река с её притоком делила его на три части, соединённых между собой тремя автомобильными мостами.       Как Гулливер над карликами, редкие высотки выступали над двух- и пятиэтажными домами, среди которых также выделялись купола церквей , а обширный пригород составлял частный сектор.       Гуляния, посвящённые празднованию Дня города, из года в год проходили на площади перед театром молодёжи. Непосредственно перед зданием устанавливалась сцена, по периметру площади выстраивались аттракционы, палатки со всякой съедобной и развлекательной всячиной и кафе под открытым небом. В сторонке на газоне стояли несколько подсёдланных лошадей и пони.       К началу мероприятия свободное пространство уже заполнилось гуляющими. Эля отметила про себя большое количество детей и молодёжи.       — Не боишься столкнуться с родителями? — спросила она, ёжась от прохладного ветра.       Данил покачал головой.       — В это время они на даче сажают овощи. Я больше боюсь встречи Яром, — пробормотал он себе под нос.       Эля услышала последнюю фразу, сказанную совсем тихо, и вдруг оказалась в объятиях Лодыгина.       — Он здесь, — сказал Данил, прижимая её к себе за плечи.       Молодые люди стояли неподалёку от сцены, на которую поднимались ведущая, седеющий мужчина в солидном костюме и парень с девушкой.       — Это Игорь Истомин, мэр города.       Толпа вокруг сцены стала плотнее. Мэр начал произносить приветственное слово. Взгляд Ярослава лениво скользил по лицам пришедших на праздник людей. Молодой человек терпеливо ждал завершения отцовской речи. Держащая его за локоть девушка, чуть покачиваясь на высоченных каблуках, улыбалась и то и дело махала кому-то рукой.       Эля почувствовала, как пальцы Данила вцепились ей в плечо, когда Истомин-младший посмотрел в их сторону, но его глаза лишь пробежали мимо них. Он не ждал увидеть здесь своего бывшего любовника и, конечно, не заметил его.       К счастью, мэр не стал долго отнимать время у слушателей и растекаться мыслью по древу. Поздравив жителей с очередной годовщиной существования города, он передал слово сыну, пожав ему руку.       Ярослав принял микрофон. Девушка отпустила его и стояла рядом, скрестив пальцы за спиной. Повторив вкратце приветствие отца другими словами, он извлёк из кармана маленькую красную коробочку и спрятал её за собой.       — Позвольте воспользоваться своим положением, — снова заговорил Истомин. — В этот знаменательный день в присутствии свидетелей я хочу попросить руки моей спутницы, красивой девушки и прекрасной хозяйки. Ирина, ты выйдешь за меня замуж?       На лице Кругловой отразилось крайнее удивление. Она прикрыла рот ладонями, широко распахнутыми глазами глядя на протянутую ей коробочку с обручальным кольцом. Она закивала и бросилась обнимать Ярослава. Народ заулюлюкал. Под радостный свист и визг Истомин надел Ирине кольцо на палец.       Эля повернула голову к Данилу. Он стоял с каменным лицом и кусал щёку изнутри.       Бережно поддерживая еле переступающую на шпильках невесту, Ярослав спускался со сцены и, бросив на секунду взгляд в толпу, он замер, увидев бывшего друга, в объятиях которого тоже стояла девушка.       — Он идёт к нам, — процедил Лодыгин, разжимая захват и переплетая пальцы с пальцами Эли.       Его ладонь была влажной и липкой.       Ярослав с болтающейся позади него Ириной лавировал между людьми, направляясь прямиком к Лодыгину.       — Даня, привет! Давно не виделись! — воскликнул Истомин, пылко протягивая ему руку.       Данил незаметно вытер ладонь об джинсы и ответил на приветствие. Прикосновение руки своего любимого заставило его и без того возбуждённое сердце биться ещё быстрее.       — Ирина, это Данил, мой одноклассник и старый друг. Даня, Ирина моя будущая жена.       Лодыгин натянуто улыбнулся блондинке.       — Эля — моя подруга и по совместительству начальник, — сказал он, снова притягивая к себе Одинцову. — Эля, это Ярослав.       Истомин не мог оторвать взгляд от Данила, что не укрылось от Эли, которая в свою очередь смотрела только на него. Яр жадно разглядывал своего любовника, подмечая произошедшие за семь лет изменения. На несколько секунд он задержался на чокере, и Одинцова догадалась, что кулон на шее его подарок.       Этот Истомин был ярким парнем. Он излучал какую-то особенную притягательную энергетику. Неудивительно, что Данил в него влюбился.       — Какими судьбами? Надолго к нам? — спросил Яр.       — Нет, захотелось на денёк на родину.       — Как жизнь-то хоть расскажи? — допытывался Истомин.       Уловив момент, что наступила пора нейтрализовать Круглову, Эля насмешливо закатила глаза:       — Ну начинается, встретились два друга. Ирина, пойдём на аттракционах покатаемся, пока наши мальчики болтают о своём о женском.       Не давая блондинке опомниться, Одинцова потащила её прочь. Ярослав оценил трюк Эли и кивнул Данилу на разбитый неподалёку парк, где можно было поговорить в тишине.       Парни неторопливо шагали по тенистой аллее. Они зашли на мостик через живописный овраг, на дне которого протекал узкий ручей, и остановились, облокотившись на перила.       — Ты повзрослел, — с теплом в голосе сказал Ярослав.       Данил только хмыкнул:       — Ты тоже.       — Куда пропал из города?       Данил ощутил лёгкое беспокойство. Почему-то отвечать честно не хотелось.       — Отец сослал к родственникам. А ты? — он поскорее переключил внимание Яра. — Я отправлял тебе сообщения, но они остались без ответа.       — Отобрали телефон и комп, — улыбнулся Истомин. — И позже отправили в Москву получать вышку. Я только недавно вернулся домой. Сейчас помогаю отцу в администрации. А ты чем занимался?       Данил посмотрел на своего любимого. От Ярослава веяло успехом, открытостью и уверенностью в себе, в своих корнях. Пока Данил продавал по кускам тело и душу, покупая себе возможность прожить ещё один день, Ярик вёл нормальную жизнь. Его увезли в другой город, чтобы дать образование и поставить на ноги. За их общую ошибку заплатил Данил. Экс-хастлер отчётливо понял пропасть между ними: Истомин защитил сына, в то время как Лодыгин своего уничтожил, и ничто не смогло бы изменить эту данность, даже если бы Игорь застал Яра в пассивной роли. Ярослав в любом случае был бы принят семьёй, а Данил бы отправился на панель.       Словно забитый в череп гвоздь, мозг Данила пронзило осознание, что он не может рассказать Яру, как жил эти годы. Единственному, по-настоящему дорогому человеку, которому хотелось пожаловаться, что с ним произошло после их незапланированного каминг-аута, нельзя ничего рассказывать. Яр не поймёт. Его лицо удивлённо вытянется, чтобы потом отразить разочарование и отвращение.       Лодыгин проглотил ком в горле и заставил себя улыбнуться:       — У меня тоже всё нормально. Помогаю Эле вести хозяйство в конном клубе.       Истомин внимательно посмотрел на Данила, отмечая его уклончивый ответ и блуждающие по кронам деревьев глаза. Он перевёл взгляд на чокер.       — Ты по-прежнему носишь мой подарок, — произнёс Яр. — Я знаю, зачем ты приехал. Прошло слишком много времени, Даня.       Сердце Лодыгина болезненно сжалось.       — Ты больше не любишь меня? — спросил Данил.       — Наши отношения не имели будущего, — терпеливо, как взрослый втолковывает ребёнку прописные истины, проговорил Истомин. — Теперь я это понимаю. Когда-нибудь мы бы всё равно расстались. Хорошо, что это случилось до того, как мы сломали свои жизни, пытаясь залезть вверх по водопаду.       — Ярик, просто ответь — ты разлюбил меня?       — Да, — чётко сказал Истомин. — И я скоро женюсь.       Данил опустил голову и наблюдал, как тонкий ручей бежит, обтекая препятствия на своём пути.       — Ирина знает, что ты гей?       Несколько секунд Истомин молчал, и Данил догадался, что он раздумывает, солгать или нет. О чём можно говорить, если они не доверяют друг другу?       — Нет, — решился-таки сказать правду Яр. — А Эля? Она так на меня смотрела, словно в курсе про нас.       — Знает, — вздохнул Лодыгин.       — И всё равно вы вместе? Завидую тебе, — усмехнулся Ярослав.       Данил пожал плечами. Во взгляде Истомина зажглись озорные искорки.       — Тебя не утомляет активная роль? — улыбаясь, спросил он.       — Она сверху, — чуть покраснев, смущённо прыснул Лодыгин.       Глаза Ярослава сделались очень большими и круглыми. В замешательстве он расчесал пятернёй волосы ото лба до затылка. Данил глянул на него, и парни вместе рассмеялись, как в старые добрые времена.       Лодыгин почувствовал, что напряжение ушло, на душе стало легко и спокойно. Он поставил точку в отношениях с Ярославом и теперь наконец-то свободен.       — Пойдём, девчата нас заждались, — сказал Истомин.       Он позвонил невесте. Девушки ели мороженое в кафе под открытым небом. Данил позволил себе ещё час насладиться обществом старого товарища. Их отношения откатились к моменту, когда они школьниками гоняли мяч во дворе и списывали друг у друга домашнее задание. Они вряд ли будут близки как раньше, слишком уж большая разница в социальном статусе, но хотя бы изредка начнут пересекаться в сети.       — Ты выглядишь умиротворённым, — сказала Эля, когда они, взявшись за руки, шагали сквозь гуляющий народ к вокзалу.       Данил вдруг остановился, дёрнул её к себе, властно поднял её голову за подбородок и страстно поцеловал, ураганом врываясь языком в её рот и по-хозяйски проходясь по дёснам и зубам. Резкий порыв ветра закрутил в смерче пыль вокруг них, взметнул, переплетая и путая, их волосы. Данил держал Элино лицо в ладонях и продолжал со вкусом целовать.       Оторвавшись от её губ и слегка улыбаясь, он за шею обнял девушку и посмотрел по сторонам. Люди проходили мимо и не обращали внимания на милующуюся парочку.       — Всё в порядке? — пискнула Эля, у которой от жаркого поцелуя подкосились ноги.       — В полном. Эля, возьми меня, — зашептал Данил ей на ухо. — Прямо сейчас!       — На улице и без смазки?       — Придумай что-нибудь, — проговорил Лодыгин, уводя её с площади.       В рощице одного из дворов они обнаружили небольшое строение неизвестного назначения, скрывшее их от посторонних глаз. Данил сбросил с плеч кожаную куртку, оставшись в одной безрукавке.       — Обопрись руками о стену, — сказала Эля.       Данил подчинился. Она прижалась к нему сзади, одной рукой накрывая его левую ладонь, а второй задирая на нём футболку.       Парень оглянулся, и Эля ткнулась лицом в его щёку, издав утробное ржание.       — Что за звуки? — спросил Данил.       — Так ржёт жеребец, когда бежит к кобыле, размахивая членом, — сказала Эля, мягко хлопнув пальцами по внутренним поверхностям его бёдер, вынуждая расставить ноги.       Она погладила Данила по бокам и сомкнула руки на его животе. Парень опустил голову. Пряди его длинноватых каштановых волос вместе с кулоном на шнурке повисли в воздухе. Звякнула расстёгиваемая молния на его джинсах, и Данил издал вздох.       Эля отстранилась от Лодыгина и медленно провела языком по его позвоночнику от поясницы до шеи, награждая каждый бугорок поцелуем и одновременно оглаживая его зад сквозь ткань.       — Больше, — сказал парень.       Эля фыркнула. Двумя пальцами она зачерпнула слюны из его открытого рта. Распределив влагу по ладони, Эля взяла его член и толкнула Данила бёдрами в ягодицы, отчего он подался вперёд. Теперь она держала руку неподвижно, наталкивая его на свою влажную ладонь. Висящие волосы и кулон Данила качались в такт движениям их тел. Срывающееся с губ судорожное приглушённое дыхание парня сопровождало испытываемое блаженство. Под второй вздох Эля наполнила другую руку, лаская его яички.       Данил задрожал, еле слышно застонав, и обмяк. Эля застегнула ему ширинку и расправила безрукавку. Потом она обошла его и пальцами расчесала его взъерошенные волосы. Лодыгин не шевелился, когда Эля приводила его в порядок. Затем она шагнула к нему вплотную, и они по-дружески обнялись.