"Мальчик, что прекраснее цветов"
— Почему я должен тебя возить, будто личный водитель? — остановив иномарку возле клуба, спросил Лухан, — и вообще, я не думаю, что это хорошая идея — возвращаться сюда… Бэкхён немо поправил тёмную челку, что частично свисала на густые брови, прикрывая их. — Если бы ты отказался меня подвезти, я бы всё равно приехал, — хмыкнул он выходя из машины, — завтра наконец-то придёт прямо с завода моя крошка, я тебя покатаю, – похлопав друга по плечу, Бён направился к дверям здания. При дневном свете «Cassiopeia» не выглядит такой пафосной и дорогой, только большие светящиеся в ночи буквы клуба угрюмо смотрят на обычных прохожих, провожая их. — И всё-таки, — массивная дверь за парнями закрылась, а перед глазами предстал коридор, его привычная дымка от выкуренных сигарет щекочет нос, заставляя морщиться, — ты знаешь лучше меня, что Чондэ не любит отпускать своих «малышей», поэтому он, скорее всего, захочет вернуть тебя в клуб… — Перестань, я просто заберу свои деньги и больше сюда не вернусь, — Бэкхён рвано выдохнул, будто жалея о сказанном. Его однозначно будет тянуть к этому зданию, к его прошлому, — Хотя здесь было весело. Именно здесь мы и познакомились с тобой. Эх, времена… — Боже, ты похож на сентиментальную сучку, осталось только прослезиться, — заливисто засмеялся китаец на сказанное парнем. Музыка с каждым шагом становилась громче. Днём клуб был закрыт, обычно при дневном свете ночные танцоры Кима тренировали свои номера, настраивали оборудование, ожидая момента, когда солнце опустится за горизонт, когда они смогут выпустить своих внутренних демонов. В жизни эти на первый взгляд похотливые мальчишки и девчонки в большинстве случаев были обычными студентами, подрабатывающими таким нескромным способом. Бэкхён так же случайно три года назад попал в этот клуб, метя на место официанта, но Чен предложил вакансию «получше», что, по словам парня, как раз подойдёт Бёну. Мальчишка каждую ночь танцевал для гостей заведения. В первый свой «выход» сильно боялся и стеснялся, и тогда хозяин «Cassiopeia» предложил чудо-конфетки. «– Они избавят тебя от скованности, ты же хочешь поразить всех?» «– Да, конечно.» «– Тогда глотай, и ожидай эффекта.» Бэкхён принял разноцветную на вид совсем и не конфету, а таблетку. Тело затрясло в приятных судорогах, что мальчишке не удавалось ощущать раньше. Голова кружилась, будто шатен сошёл с карусели, а перед глазами летали разноцветные мушки, превращаясь в разных неведомых существ. Это пугало и заставляло внутренне сжаться, но в то же время было настолько хорошо, что плохо. В ту ночь было жарко. Но кто бы знал, что спустя пару часов организм Бэка, принявший «конфетку» решит вывернуться наизнанку. Недавно выпитый алкоголь исчезал в мутной воде унитаза, а вместе с тем приходило раздражение и ужасная усталость. Тогда-то и пришёл на помощь плохо говорящий по-корейски китаец, чьи волосы были выкрашены в нежно розовый оттенок. Лу Хань — так звали парня — подал бутылку воды Бёну, смотря сверху вниз, как обмякшее тело спускается по туалетной плитке, и парень оседает, утыкаясь в собственные колени. «– Что это за конфеты такие…» «– Экстази… Наркотик, тут все его принимают, чтобы быть на сцене более раскрепощённым. Думаешь, вменяемые люди ТАК себя ведут?» — Воу, Бён, разве ты не ушёл? Или внутренняя шлюха лезет наружу? — заметив прошедших в огромный зал парней, спросил один из разминающихся танцоров, растягивая ноги в шпагате у шеста. Рядом стоящие «шестёрки» засмеялись вместе с брюнетом. — Не бойся, я ненадолго, — не было времени, да и настроения отвечать на подобные комментарии, поэтому шатен пересёк быстрым шагом знакомый зал, оставляя позади Лухана. Чондэ как всегда находился у самой большой сцены, наблюдая за выступлением невысокой девушки. Из одежды на блондинке находились чёрный кожаный топ и слишком короткие шорты, которые совсем и не были похожи на таковые. Хозяин озадаченно наблюдал за движениями блондинки, совсем не обращая внимания на подошедшего Бэкхёна. «Номер» закончился довольно быстро и, поклонившись, стриптизёрша покинула сцену, завидев одобрительный кивок хозяина. — Как всегда молчалив… — проговорил Бён, предпочитая оставаться за спиной брюнета. Чен неторопливо повернулся, слегка приподнимая уголки кошачьих губ. Кажется, он совсем не удивлён, будто ожидал шатена к себе в гости. — Рад тебя видеть, — пропел на одном дыхании Чондэ, приближаясь к бывшему танцору, — ты слишком рано ушёл тогда, многие спрашивали о тебе, а я не знал, что им ответить. Возвращаешься? — Не дождёшься. — парировал Бэкхён, присаживаясь за один из пустующих столиков, — Помнится, мы договорились об оплате. Я станцевал и, как и говорилось, брюки многих идиотов, что тут были, пошли по швам… — Дай угадаю, ты пришёл за деньгами? — перебив шатена, Ким сел напротив, щёлкнув пальцами, что говорило о том, что, скорее всего, сейчас прибежит официант, притащив за собой что-нибудь спиртное. — Именно. — Что ж… — брюнет, будто специально выдержал паузу, — ты уходишь и хочешь забрать напоследок свою последнюю зарплату. Тут нечему противиться, поэтому… — вытащив из кармана две связанные пачки зелёных банкнот, Чен положил их перед Бёном. — Вот. — Всё уж слишком легко… — хмыкнул Бэкхён, сразу убирая зелень в карманы куртки. В этот момент к столику подоспел молодой официант, выставляя на стол два бокала с яркой жидкостью внутри. — Выпьешь со мной в последний раз? Мы же возможно больше не увидимся… Не бойся, там не яд, — с грустной улыбкой предложил хозяин заведения, будто доказывая свои слова, сделав несколько глотков содержимого и еле слышно шипя. Тонкими пальцами, подцепив стеклянное совершенство, Бэкхён покрутил бокал, после чего сделал небольшой глоток, прикрывая глаза, чувствуя прожигающий взгляд собственной кожей. Жидкость обожгла чувствительные стенки рта, спускаясь вниз по пищеводу. Специфический вкус остался на корне языка, щекоча рецепторы. — Ну и дрянь, как ты это пьёшь? — зашипел парень, отставляя бокал подальше от себя, смотря на то, как удовлетворённо усмехается на слова бывшего танцора Чондэ, — удивляюсь, как выпивая это дерьмо каждый день, ты до сих пор жив… Бэкхён встал из-за стола, без слов прощания разворачиваясь, чтобы покинуть здание и больше не вернуться. По возможности никогда. В груди отчего-то плясало сердце, а уголки губ приподнялись. — Дива! — выкрикнул Чен за спиной шатена. Бэкхён обернулся, скептически приподняв бровь, ожидая, — Считай это моим прощальным подарком, Бэкхённи… — брюнет послал воздушный поцелуй. — Да пошёл ты…***
— Все в порядке? Ты совсем неважно выглядишь… — заглядывая в глаза бледного Бэкхёна, Лухан остановил машину у дома шатена, не заглушая мотор. Бён чувствовал, как по его телу бегают толпы мурашек, а внизу живота разгорается огонь. Его бросало то в жар, то в холод, а глаза становились мокрыми сами собой. Только сейчас он понял, что хотел донести до него Чондэ. На прощание он что-то подмешал в напиток. «Сука, падла! Не мог просто так отпустить?! Обязательно надо поиздеваться?!» — продолжал думать парень на протяжении всей дороги, когда почувствовал хандру. — Все в порядке. Я просто устал… — нещадно врал другу Бэкхён, пытаясь выдавить из себя хоть подобие улыбки. Он чувствовал, как под толстой тканью тёмных джинс и боксеров пульсирует неудовлетворённый орган, который жаждал внимания. Открыв дверь и встав на подкашивающиеся ноги, чувствуя, как дрожат колени, Бён гнал все подлые, нечистые мысли прочь из головы, но это было слишком трудно, сейчас всё провоцировало на необдуманные шаги, вызванные помутнением разума и «выхода» наружу всей той похоти, что скрывалась глубоко в парне. — Бэкхён! — окликнул шатена Лухан, когда тот был уже у лестницы в дом. Бэк повернулся, щуря глаза от садившегося за горизонт яркого солнца, чьи последние лучи так и норовили залезть в глаза, — Будь осторожней! — будто зная о «проблеме» друга, крикнул блондин, после чего нажал на педаль газа, исчезая в поворотах дорог. После Бэкхён, словно сумасшедший, забежал в дом, хмуря густые брови. Приложившись к прохладной входной железной двери, шатен громко выдохнул. Взгляд спустился вниз по собственному телу, улавливая напряжённый бугорок. — Чондэ, я тебя когда-нибудь пришибу… — со стоном выдавил парень, снимая с себя тонкий бомбер и кроссовки. — экспериментатор хренов! Я тебе не крыса для опытов… — продолжал рычать парень, проходя по пустующему коридору. На секунду в голове проскользнула мысль о том, что дверь в дом была открыта, но было слишком тихо. Чанель — не самый лучший вариант человека, кто бы мог увидеть Бёна в таком состоянии. И лучше было бы так, чтобы парня не было в доме, желательно несколько дней… Но, дверь была открыта, поэтому из этого следовало то, что в доме всё же он был. Как бы это ужасно не было бы для Бёна. Поднявшись по лестнице вверх, Бэкхён дошёл до собственной комнаты, но взгляд буравил дверь напротив — комната Пака. «Надо проверить, для надёжности…» — проговорил про себя шатен. Вжимать в матрас было некого, вдалбливаясь в податливое тело, да и шлюхи более не возбуждали. Бэкхён заметил за собой, что не чувствует «наслаждения» и «кайфа» от таких контактов. Сердце под рёбрами не трепетало от случайных прикосновений девушек, пусть даже студенток. Он перестал чувствовать пробирающийся по телу ток. Были даже мысли о том, что возможно он асексуален, и даже в каком-то смысле он был в этом уверен. Заядлый гетеро в прошлом вдруг перестал чувствовать кайф. Поэтому мысли о том, чтобы снять потаскуху почти сразу покинули голову парня. «Я просто проверю, там он или нет.» — почему-то именно в этот момент не всплыли воспоминания о том, что соседи договорились ни под каким предлогом не заходить в комнаты друг друга, пусть даже один из них будет лежать при смерти, прося в последние мгновения своей жизни живительной воды. Шаг. Рука коснулась контрастно холодной дверной ручки. Слишком тихо. До того, что шатен может слышать собственное бешеное биение сердца. Дёрнув ручку вниз, он потянул дверь на себя, совсем и забыв постучать на всякий случай. А вдруг Чанёль сейчас лежит на кровати? А вдруг он спит и просто не слышит громко топающего соседа, его неистово бьющееся в груди сердце, что до боли сжимается. Но на помятых простынях пусто. У письменного стола тоже никого не было. Комната была погружена в тишину и покой, дожидаясь своего хозяина. Бэкхён прошёл в просторную комнату, оглядываясь по сторонам, будто боясь быть замеченным какой-нибудь скрытой камерой. В комнате было не прибрано. На компьютерном столе лежала куча вещей, а на полу то и дело возникали мины в качестве не совсем свежих носков или же нижнего белья. — Как можно быть настолько свиньёй? — приподнимая со светлого паркета, чёрные боксеры с эмблемой Кельвина Кляйна, пробурчал Бэкхён. Парень и сам не знал, зачем зашёл, ноги сами вели его, а боязнь быть замеченным в чужой комнате со стояком в штанах, кажется, вообще перестала бить по голове гаечным ключом. Мозг был отключен. На кровати было несколько подушек, а тёмные простыни, кажется, меняли в последний раз не меньше месяца тому назад. Несмотря на это всё, в комнате пахло не помойкой, а терпким мужским одеколоном, которым так любил пользоваться Пак, а также можно было учуять и дезодорант. Бэкхён дошёл до в потолок уходящего шкафа и недолго подумав, открыл дверцу. На многочисленных вешалках висело множество тряпья, на полках же лежала самая малость. Пальцы Бена скользнули по белой рубашке, подушечками чувствуя мягкость ткани. Парень закусил нижнюю губу, изучая гардероб. Мягкие ткани доставляли какое-то странное наслаждение, спокойствие. Сняв изделие с вешалки, шатен пораженно открыл рот, рассматривая огромную рубашку у себя в руках. — У него настолько большой размер одежды? Самая настоящая шпала с эльфийскими ушами… — протянул Бён, неосознанно улыбаясь собственным комментариям. Он и сам не понял, когда приложил ткань к своему телу, смотря в недалеко висящее зеркало. Кажется, что Бэкхён может обернуться в эту рубашку раз пять не меньше. Тонкие чувствительные пальцы скользнули к гладкой пуговице, расстёгивая, а в следующий момент рубашка ложится на узкие плечи Бёна, так нелепо свисая, будто мешок. Изделие было безумно приятно на ощупь, дурманило своим запахом. Запахом Пак Чанёля. Её концы так удобно прикрывали задницу Бёна, а длинные рукава свисали вниз, скрывая изящные пальцы с тонкими запястьями. Хлопок двери на первом этаже заставил нервно дернуться. Туман в голове будто ветром сдуло, а на его смену пришла паника! Не очень-то хотелось быть замеченным в чужой комнате, при договорённости не входить, так ещё и со стояком! — Я сейчас её принесу, ждите, — за дверью слышался голос и тяжёлые шаги по лестнице, наверняка, направляющиеся в комнату, где находился Бэк. — Эй, а почему не пригласишь гостей в дом?! — раздраженно вторил неизвестный Бёну голос. — Блять, просто подождите здесь, я принесу… Шатен заметался по комнате от угла к углу. Уходить уже куда-то — поздно, ничего не остаётся, как спрятаться где-нибудь в комнате Пака и подождать, пока брюнет не уйдёт. Бэкхён поспешно залез в высокий шкаф, не забыв закрыть дверцы в последний момент перед тем, как вошёл Чанёль. Стоя на полке, Бэкхён молился всем богам, что есть только в этой Вселенной, пытаясь не сорваться и не выпасть из шкафа. — Где же она… — бурчал Пак, роясь на кровати, поднимая множество одеял, подушек, делая из этого месиво. Было ужасно неудобно до того, что Бён до побеления костяшек сжимал пальцы, кусая нижнюю губу в кровь. Чанёль громко вздохнул, взъерошивая волосы на голове: — Где она может быть? «Вали отсюда, чёртов Пак-мудак!!!» — пищал про себя шатен, наблюдая за Чанёлем через приоткрытую дверцу. Наркотик в теле Бёна, кажется, совсем не хотел отпускать. Брюнет подошёл к шкафу, продолжая задумчиво чесать затылок: — А может… Рука дёргает за ручку, и Бэкхён срывается вниз с полок на ничего не успевшего понять Чана. Грохот и стук о пол, шипение и тихие, едва слышные маты под нос. Оба на секунду замирают, их лица были слишком близко, ещё чуть-чуть и Бён «клюнет» в нос брюнета. Старший прикрыл веки, представляя, что сейчас может устроить этот мальчишка, что поражённо замер, раскрыв и без того большие глаза. — Ч-что ты тут делал?! — опомнившись, произносит Чанель, — Так ещё и в моём шкафу! — Я могу объяснить… Да что он может? Что Бэкхён собирается объяснять Паку? То, что он просто хотел проверить есть ли его сосед дома, чтобы спокойно подрочить себе? — Чертов идиот! Слезь блять с меня! Ты тяжёлый! — Чанёль нещадно врал в глаза в порывах злости. Бэкхён для него, кажется, вовсе ничего не весил. Слишком лёгкий он был для парня. Чанёль чувствовал, как знатно Бэкхен приземлился своими ягодицами на паковские бёдра, и эта странная поза глубоко в душе смущала. Но кроме этого Чанель чувствовал кое-что ещё: — Господи, скажи, что, то, что мне упирается в пах — это твоё колено… — на выдохе протянул Чанель, закрывая раздражённо руками глаза. Но не успел Бэкхён ни ответить не встать, как в комнату ворвались два парня. — Ма-атерь бо-ожья… — протянул Сехун, растягивая гласные, как только увидел, сию картину, открывшуюся его глазу. — Преподаватель Бён? — тем временем удивился Ву, чуть отходя к стенке. Бэкхён и сам не заметил за собой, как ещё слышно застонал от всей этой глупой, тупой, несуразной ситуации, опуская тяжёлую голову и утыкаясь лбом в крепкие мышцы груди своего соседа. — Ну, вы тут разбирайтесь, а мне надо ехать, — проговорил Сехун, зачесав отросшую серебристую челку назад, — Чанёль, куртку можешь отдать завтра, сейчас у тебя есть проблемка посерьёзней… — со смешком прошепелявил Сехун, подмигивая брюнету, лежащему на полу.***
Сехун затормозил около знакомого здания клуба, снимая с головы чёрный шлем, в котором было изрядно неудобно и душно. Поправив взъерошившиеся под маской блондинистые волосы, О оставил громоздкий байк, заходя в «Cassiopeia». Показав двум громилам у входа в зал дорогостоящий позолоченный пропуск, Сехун прошёл в зал клуба, предпочитая уединиться на втором этаже, откуда открывался весьма хороший вид на весь зал, где, сейчас так ритмично вытанцовывала толпа людей. Девушки и парни привычно двигались у шеста, не стесняясь проводить вдоль металлической трубки языком, оставляя влажную дорожку слюны. Но О не нужны были все эти мальчишки и девчонки, он пришёл сюда ради одного, рискнув пропустить совместный ужин с родителями и какими-то гостями-толстосумами. Он наплевал на просьбу родителей присутствовать на званом вечере, постоянно оттягивать узкий поводок в качестве галстука, который он так ненавидел, фальшиво улыбаться, зная, что такая улыбка совершенно не украшает лицо. Упав на мягкие диванчики, блондин перевёл взгляд на танцпол, кишащий людьми не совсем трезвыми. Здесь, где сидел парень, было намного тише, чем там, в зале. — Здравствуйте, определились с выбором? — к Сехуну сразу подоспела одна из грудастых официанток, лучисто улыбаясь, и наклоняясь, чтобы услышать ответ. Её короткая юбка, скорее всего, изрядно задралась сзади, заставляя множество посетителей, рвано дышать. Но на блондина не действовало ни это, ни глубокое декольте женской рубашки. Он еле заметно ухмыльнулся своим мыслям, пододвигаясь ещё ближе к официантке, и говоря прямо в неизвестно отчего покрасневшее ушко: — Можно мне особый китайский десерт? Скажите ему, что его ждут, — Сехун вновь отодвинулся до спинки кожаного дивана, закидывая ногу на ногу. Девушка секунду позже также улыбнулась, кивнув посетителю. Сехун не думал, но мальчишка показался у лестницы совсем быстро. Его слегка вьющиеся золотистые волосы были аккуратно уложены, глаза густо подведены так, что даже в полумраке, только от света софитов, Сехун смог заметить. Белая рубашка была расстёгнута, открывая вид на кремовую кожу плоского живота и груди, узкие штаны следовали каждой плавной линии ног, повторяя изгибы бёдер. Миловидному личику совершенно не шёл «такой» образ. Парень за несколько шагов преодолел расстояние, садясь напротив Сехуна. Танцор был подозрительно расслаблен, на что О только ухмыльнулся. — Чего ты пришёл? Разве я не говорил тебе немного подрасти, а уже после приходить? — голос звучал уверенно, но мальчишка всё равно слишком явно выдавал себя подрагивающими пальчиками рук, что теребили края расстёгнутой рубашки. — Я пришёл просто для того, чтобы увидеть тебя, — Сехун не смог не улыбнуться на то, как густые брови китайца неодобрительно сдвинулись к переносице, образовывая глубокую морщину. — Ты попросил у меня пропуск от клуба ради того, чтобы надоедать мне своим видом? Найди кого-нибудь более подходящего… — Я уже нашёл, и мой выбор меня устраивает, не знаю, почему ты не признаешь то, что тебя тянет ко мне, Лу, — самодовольно хмыкнул блондин, пожимая плечами. Лухана заметно передёрнуло от слов младшего, поэтому фыркнув, парень поднялся из-за стола предпочитая уйти, пока не стало поздно. Это был никчёмный разговор, который танцор совсем не хотел продолжать. Через полчаса ему надо было выйти на сцену, а он тут с малолеткой перепираться будет. Но не успел он и спуститься по винтовой лестнице вниз, как его потянули назад, заставив примкнуть поясницей к железным перилам лестницы. Разноцветные лучи софитов бегали по лицу, что было совсем близко, а горячее дыхание обдавало ушную раковину, заставляя ёжиться под натиском. — Решил убежать от меня? — Сехун будто случайно коснулся губами нежной мочки уха, слыша, как скулит под ним Хань, — Я оказался быстрее, чем ты думал? — Та ночь… — рыкнул китаец, — была ошибкой, так что перестань за мной гоняться. Лухан и сам не понял, когда оказался подхваченным на руки, чувствуя оголенными участками кожи, сильные мышцы О. Это не сулило ничего хорошего, но вырываться было бесполезно, так как руки Сехуна железной хваткой оплели тело китайца, пресекая все попытки вырваться.