Горящие в противостоянии

Она открыла глаза, увидела пустую постель, она потянулась и тронула смятые шелковые простыни, место, где должен быть он. Хюррем ступила на холодный каменный пол, одела шелковый халат и взглянула на себя в зеркало, улыбнулась. Она чувствовала себя совсем по-другому, ощущала, приток новой силы был в каждой клеточке, казалось, теперь в один миг она готова свершить все, что задумала. Хюррем, направилась в хамам, а в голове крутилась лишь одна мысль ее злейший враг сегодня стал для нее противоядием. Она входит в хамам, сквозь теплый пар легко опускается на скамью, улыбается одними уголками губ, прикрывая веки в прищуре. Спустя некоторое время, массивная дверь бани чуть слышно скрипнула дверь, и сильные пальцы легли, на ее плечи, медленно массируя и бархатный, глубокий голос обжег слух: — Доброе утро, моя Госпожа! Как вам спалось? — Доброе, Паша! Прекрасно, а вы как? — она чуть повернула голову, что бы видеть его лицо. Он вместо ответа со всей силы схватил ее за запястье и поднял с того, места, где она сидела, и прижал к стене, заглянул в глаза и страстно впился в ее губы, будто она была единственным глотком воды среди пустыни. Она обхватила его шею, позволяя его рукам вновь заставлять ее умереть, чтобы переродиться. Хюррем прерывисто вздохнула, ощутив, как полотенце с ее тела очутилось в ногах, его руки неистово блуждали по ее разгорячённому телу, заставляя ее почти исступлённо кричать от блаженства. Спустя какое-то количество времени Ибрагим Паша удобно устроился на скамье, которую ранее занимала Хасеки. Хюррем встала, у него за спиной и начала поливать теплой водой растирая поглаживаниями по всему телу заговорила: — А если сейчас сюда зайдет Сулейман? Повернув голову, Ибрагим внимательно посмотрел на нее и ответил: — Хюррем, не тешь себя пустыми надеждами, единственное место, куда сейчас может войти Повелитель так это в покои Фирузе Хатун. Хюррем Султан презрительно фыркает и впивается ногтями в кожу Ибрагима, он сдавлено рычит, перехватывает, ее руку усаживает к себе на колени и сквозь ухмылку говорит: — Госпожа моя, не утруждайте себя ваших отметин на моем теле уже достаточно! Она ухмыляется, так же как и он отвечает: — По тебе не скажешь, что ты недоволен! И Визирь, не отрывая взгляда от Хасеки, касается, губами запястья задает вопрос: — Ну что же моя Госпожа, поведай мне, что же ты задумала? — С чего ты взял, что я, что-то задумала? — Хюррем состроила непонимающие лицо. — Хюррем, я знаю тебя лучше всех на этом свете и тот огонь, который пылает в твоих глазах вот уже который день, как известно ничего хорошего не предвещает. — Ибрагим продолжает всматриваться в ее лицо, играя с влажным рыжим локоном ее волос. Она широко улыбается, чуть приподнимается и шепчет ему в губы: — Всему свое время, Паша! Если все пройдет, для тебя удачно ты еще сможешь увидеть меня в саване! Хюррем оставляет невесомый поцелуй на его губах и громко смеясь, покидает хамам оставляя Ибрагима в недоумении.