When you go home, everything looks different And you're scared of being left behind Когда ты идёшь домой, всё выглядит по-другому, И ты уже боишься быть покинутым.
Едва разогнавшись на машине, Луи полностью открывает окно, чтобы вдохнуть чистого воздуха. Трясущимися руками он тянется к бардачку и достаёт оттуда пачку сигарет с зажигалкой. Рукава свитера впитывают последние капли на щеках, и шатен говорит себе остановиться. Сигарета зажигается с пятой попытки, и Луи делает затяжку впервые за долгое время. Легче не становится, поэтому он выкуривает три сигареты пока едет по шоссе. И ещё две в лондонской пробке. К зданию «The Moon» он приезжает через полтора часа, замечая у двери Элеонор. Она болтает с каким-то высоким длинноносым парнем и чрезмерно наиграно смеётся, явно стараясь ему понравиться. Они вместе проходят внутрь и скрываются за дверью. Луи не хочет выходить из машины и, тем более, появляться в этом здании. Несколько лет назад он грезил хотя бы о самом крохотном месте в редакции, а теперь к горлу подступает тошнота от одной только мысли, чтобы снова там работать. — Ты нужен семье, — говорит шатен самому себе и наконец-то открывает дверь машины. Он неосознанно задерживает дыхание, проходя через каждый дверной проём, и вскоре попадает в до боли знакомое помещение. Сегодня день сдачи газет в печать. Тот самый номер, который должен был выйти с материалом о Стайлсе на первой полосе. Однако его уже напечатали с другой новостью. Луи чувствует запах свежих пробных экземпляров, только-только вышедших из-под принтера. Все бегают от стола к столу, сверяясь с бумажками и споря. И всё, что чувствует Луи, это облегчение. Он не среди них. Его бесит эта общая взволнованность и стресс, витающий в воздухе. Словно он никогда и не был здесь. Словно до этого кто-то другой жил вместо него. — Луи? — громко спрашивает девушка, оторвавшаяся от своего занятия. Она привлекает внимание ещё нескольких людей вокруг, и все они поднимают взгляд на шатена. — Зачем ты пришёл? — Мне нужно к Нику. Все свидетели разговора переглядываются и что-то шепчут друг другу. Только Мэри, которая всегда была более человечной в редакции, продолжает говорить. — Он в кабинете, но…может, тебе не стоит устраивать скандал? В конце концов… — Спокойно, — перебивает девушку шатен. — Я пришёл просто поговорить. Мэри заметно расслабляется и кивает, ободряюще улыбаясь. Все тут же расходятся по своим местам, потеряв интерес к такому мирно настроенному человеку. Им ведь нужны сенсации, интриги, драмы. Они этим питаются. Луи проходит в конец коридора и натыкается на открытую дверь. Гримшоу поднимает взгляд, и на его лице мгновенно появляется ухмылка. Будто он победил и теперь злорадствует. Но шатену всё равно, потому что он больше не видит в Нике авторитет и могущество. Теперь перед ним лишь слащавое притворство и раздутый из пустоты образ лидера. — Не ухмыляйся так, Ник. Если тебе станет легче, я даже скажу, что признаю твою победу. Хотя и не совсем понимаю, в чём она заключается. Гримшоу откидывается на спинку своего нового кожаного стула и хмурится. Всё, что он слышит, идёт вразрез с тем Луи, которого он знал два месяца назад. Тем не менее, он не теряет интерес и даже наоборот приобретает его в двойном размере. — Зачем же ты тогда пришёл сюда, если не возмущаться? — Мне нужна одна маленькая услуга. Нужен документ, который подтвердит, что я работаю здесь. Ник расплывается в улыбке, становясь похожим на хитрого лиса. Луи хочется ударить его по физиономии. Гримшоу встаёт со своего места и предусмотрительно закрывает входную дверь. — Не могу, потому что ты не работаешь здесь. Это ведь нелегально, верно, Луи? — Я больше не числюсь в редакции? — спрашивает шатен, пока его тело окутывает холод от этой мысли. — Ох, прости, — наиграно извиняется Ник, прикладывая руку к сердцу. — Я не познакомил тебя с Максом, который занял твоё место и уже флиртует с Элеонор. Мне стоило назначить тебе встречу в каком-нибудь ресторане и объявить эту новость как-то красиво. С презентацией и цветами. Прости, я забегался. Если бы Луи не был так эмоционально выжат, он бы взорвался прямо на этом моменте. Но ему намного приятнее почувствовать поражение Гримшоу, даже если придётся притвориться, что всё хорошо и никакой проблемы нет. Он выдыхает и прикладывает все свои силы, чтобы беззаботно пожать плечами. — Ну, тогда ладно, — говорит Луи, вставая с места и направляясь к выходу. — Пока. Шатен не успевает дотянуться до дверной ручки, как Ник начинает говорить. — Возможно, я бы мог всё устроить… Но в обмен на это ты передашь мне всю информацию про Стайлса. Луи ожидал подобного от Гримшоу, но всё равно не верит ушам. Слышать это — совсем другое дело, чем прокручивать у себя в голове. Звучит до дикости неправильно. Он вспоминает Гарри, его редкую улыбку и любовь к своей маленькой семье. Вспоминает Оливию, ежедневно сражающуюся с болью в таком юном возрасте. Вспоминает их покой и уют, сформированный годами. Врываться в него — бесчеловечный поступок. Пусть он с Гарри и в ссоре, но его семья не заслужила предательства. — Нет, — отрезает Луи. — Тогда я раскрою твоё настоящее имя. И все те, кого ты разоблачил, захотят убить тебя, поверь мне. — Делай, что хочешь. Моя совесть чиста. Я рассказал правду о людях, которые этого заслужили. Гарри не из их числа. Луи раскрывает дверь, но Ник вновь его окликает. — Кто та девочка, которая была с вами в больнице? — спрашивает он, заставляя сердце Луи заколотиться. — Они со Стайлсом похожи. Это его дочь, да? — Нет. Прежде чем Ник успевает ещё что-то сказать, Луи выходит за дверь и игнорирует всех вокруг. В машине он наконец-то позволяет себе распасться на части и сжимает сиденье, продавливая в нём дыры.***
Луи не надеется на удачу, когда подаёт заявление в банке на кредит. Но что ему терять? Он доплачивает за срочное рассмотрение, и девушка по ту сторону стола обещает дать ответ в ближайшие два-три дня. Шатен смотрит на часы, чтобы высчитать время до закрытия больницы. В лучшем случае у него будет тридцать минут для встречи с мамой. Он решает, что это не так уж и мало, поэтому поздним вечером оказывается в нужном отделении в поисках медсестры. Повернув за угол, Луи наконец-то находит живого человека в этой, казалось бы, безлюдной больнице. Полненькая темноволосая женщина с шоколадной кожей в спешке заполняет какие-то бумаги. Она отвлекается от своего занятия, как только Луи подходит ближе, и доброжелательно улыбается. — Добрый вечер, я могу вам помочь? — Здравствуйте… — Луи смотрит на бейдж. — Миссис Лоуренс. Меня зовут Луи Томлинсон. Я хочу навестить Джоанну Дикин. — Кем вы ей приходитесь? — спрашивает женщина, вбивая имя в компьютер. — Сыном. Мне хотя бы на пару минут, правда. Могу дать документы, если нужно. — Джоанна, верно? — спрашивает миссис Лоуренс, и Луи кивает. — Ваше имя есть в её списке посетителей, но, к сожалению, она всего полчаса назад получила свои лекарства и, скорее всего, уснула. — Это не важно. Мне нужно только её увидеть. Женщина щурится и оглядывает Луи оценивающим взглядом. Она смотрит на часы, устало выдыхая. — Только на пятнадцать минут. Палата 409 за углом, первая дверь справа. — Спасибо, — говорит Луи, срываясь с места, чтобы найти нужный номер. Он входит в палату как можно тише. Из-за закрытых штор здесь темно, а настольная лампа освещает всё вокруг не больше, чем на метр. Рядом с ней стоят свежие цветы и открытки от детей. Луи проходит вглубь и теперь может видеть лицо Джоанны. Она заметно похудела, появились круги под глазами, губы приобрели синий оттенок. К её носу проходят канюли с беспрерывной подачей кислорода, а в руку вставлен катетер. Луи поправляет ей волосы и тихо садится на стул рядом с кроватью, касаясь своей рукой пальцев мамы. Как давно он последний раз обнимал её, чувствовал её тёплое дыхание и слышал успокаивающий голос над ухом? Всё может так легко оборваться в любую секунду, а шатен даже не может вспомнить последних объятий. Это воспоминание пропало из головы, потому что тогда он думал, что у него всегда будет время. Луи поднимает голову вверх, чтобы слёзы снова не начали бежать по щекам, и пытается выпустить напряжение с помощью выдоха. Он берёт карту пациента и старается что-то рассмотреть с помощью света от лампы. Но даже с ним медицинские термины не становятся яснее. Всё, что он понимает — недостаток кислорода, боли в груди и риск остановки сердца. Шатен кладёт всё на место и опускается головой к руке Джоанны. Он делает вдох, с горькой радостью ощущая привычный запах спичек, а не медикаментов. — Тебе стоит бросить курить, Бу, — вдруг раздаётся голос сверху, и Луи мгновенно поднимается, встречаясь с родными глазами. — Привет, мам. Как ты? — спрашивает шатен, крепче сжимая руку женщины. — Хорошо. Но я не довольна, что ты снова куришь. Луи опускает глаза, пальцами ковыряя простыни на кровати. Это его вина. — Мам, можно я…обниму тебя? — спрашивает он практически беззвучно. Устало улыбаясь, Джоанна пододвигается на край кровати и поднимает одеяло рядом. Она зовёт сына к себе, как в детстве, когда он боялся своих страхов. Луи заползает на койку, прижавшись всем телом к матери. Она накрывает их одеялом и начинает тихо напевать только что придуманную мелодию. — Я брошу курить. Это всё стресс. — Расскажешь? — Тебе нельзя волноваться. — Я буду волноваться больше, если ты ничего мне не расскажешь. Луи не хочется обременять лишними проблемами свою мать. Она гладит его волосы свободной рукой, и с каждым её движением проблемы кажутся всё более решаемыми. Спокойствие наполняет тело с каждым размеренным ударом её сердца, которое слышит шатен, прижавшись к груди. — Я потерял себя, — начинает Луи. — Уволился из «The Moon», потому что мне кажется, что там я только делаю людям хуже. Ты говорила, что я раскрыл правду о людях, которые этого заслужили. Но что если у них были причины для большинства своих поступков? Может быть, они защищали своих друзей, семью, детей или любимых? И я только разрушил им жизни. Не хочу больше этим заниматься… Чувствую себя ужасно. Джоанна внимательно слушает до конца и на какое-то время палата погружается в тишину. Она оказывается более необходимой, чем мгновенный ответ. — Я долго не видела тебя, и ты очень изменился, Луи. Мыслишь шире, видишь боль других людей и хочешь им помогать. Это к лучшему… но откуда такие перемены? Луи молчит. В глубине души он знает ответ на этот вопрос, но это приносит ему горькое чувство пустоты и грусти. Гарри его не простит. — Связано с тем Стайлсом, у которого ты сейчас работаешь? — спрашивает Джоанна игриво, заранее зная ответ. — Ненавижу твой тон, мам. Ты же уже всё поняла. — Я хочу, чтобы ты сказал вслух. Порадуй меня. Луи фыркает. Он словно опять в средней школе и рассказывает маме про первого понравившегося мальчика. Они делят свои тайны между собой, и их слышит только ночь. Больше никого на свете нет. — Когда я ехал в особняк, я думал только о том, как сильно я хочу растоптать его репутацию и уничтожить имя, — говорит Луи, испытывая яркую ненависть к себе из прошлого. — Я думал, что это очередной злой человек с манией к деньгам, но это не так. У него всего один друг. Он пил много виски. И оказывается, у него есть племянница, которую он удочерил, после смерти семьи. Оливия — чудесный ребёнок, и она неизлечимо больна. Это ужасно, что Гарри не в силах ей помочь, даже имея столько богатств и влияния. Я хотел рассказать ему правду о себе, но за пару минут до этого он сам всё узнал. Мы поссорились, и я ушёл. Я виноват, потому что предал его и Оливию. Я думал, он бездушен, а теперь… Луи останавливается, делая паузу длиною в минуту. Он не верит, что вот-вот скажет это. Сознается не только маме…но и самому себе. — Я люблю его. — Разве ты их предал? Как мне рассказали девочки, ты отказал главному редактору, когда он попросил отдать ему всю информацию о Гарри, — говорит Джоанна, и Луи нравится, что она использует имя вместо фамилии. — Ты плюнул на работу всей своей жизни ради него. Это он изменил тебя. Ты не потерял себя, а наоборот нашёл. Теперь у тебя есть новый смысл. Постарайся не отпустить его так легко сейчас. Луи только собирается ответить, как дверь в палату открывается, запуская свет из коридора. Миссис Лоуренс аккуратно заглядывает внутрь и оглядывает кровать. Шатен приподнимается на локтях, ожидая выговора. По всем правилам посетители не должны лежать в кровати с пациентами и, тем более, в уличной обуви. Но, кажется, медсестру это никак не задевает. Она по-прежнему добродушно улыбается, поджимая губы от неловкости ситуации. — Луи, приёмные часы в отделении давно закончились. Советую уйти до того, как придёт новая медсестра, чтобы не нажить проблем. Понимаете, я ведь пустила вас против правил… — Да-да, конечно. Одну минуту. Луи поспешно встаёт с кровати и поворачивается к Джоанне, чтобы помочь ей поправить одеяло и подушку. Она выглядит уставшей, словно вот-вот заснёт, но продолжает смотреть на сына ясными глазами. Он оставляет поцелуй на её лбу, отгоняя мысль, что он может быть последним. — Всё будет хорошо, мам. Я постараюсь найти деньги. — Присмотри за сёстрами и братом, Бу. Луи кивает, и Джоанна наконец закрывает глаза, погружаясь в сон.***
Луи решает пока что не возвращаться в свою квартиру и провести время рядом с семьёй. Ночью он приезжает домой, открывая дверь собственным ключом, чтобы никого не разбудить. В гостиной он обнаруживает подобие шалаша, который часто строили сёстры в детстве. Под навесом расстелена импровизированная кровать из нескольких одеял и подушек. Внутри спит Лотти, обнимая близняшек. Рядом с Дейзи — Эрнест, а Дорис расположилась на груди у Фиби. — Луи, — шепчет знакомый голос за спиной, мгновенно налетая с объятиями. Шатен улыбается, поворачиваясь в руках Физзи, чтобы прижать её к себе крепче. — Ты чего не спишь? — Говорила с Домиником. Он сможет дать нам немного денег, но чуть позже, — говорит Физзи, осматривая глазами Луи. — Ты плохо выглядишь. Как себя чувствуешь? — Физически и эмоционально я истощён и хочу спать примерно вечность. — У нас также, поэтому мы и построили тут всё это. Ложись с нами, — предлагает Физзи, указывая на шалаш из одеял. — Они будут рады тебя видеть утром. Луи соглашается, потому что не в силах подняться в свою старую комнату. По этой же причине он засыпает не переодевшись. Физзи ложится рядом, обнимая его за шею. В этом шалаше мир останавливается, и приходит спокойствие, словно ничего плохого произойти не может.***
Следующие два дня проходят, как в тумане. Бесконечные звонки всем друзьям, ожидание ответа из банка и всевозможные способы Луи, Лотти и Физзи отвлечь младших членов семьи. Все вместе они навещают Джоанну по вечерам, а ночью шатен делает расчёты тех денег, что одолжили друзья. Однако не набирается даже на половину стоимости операции. Ему хочется остановить время, чтобы успеть найти нужную сумму вовремя, но вместо этого он просто засыпает. Рядом с блокнотом, где выписаны все способы быстро заработать. Луи проводит рукой по упавшему изогнутому дереву, и сухие листья вдруг превращаются в пыль. Он отходит на несколько шагов из-за страха, что это его вина и что он может сделать только хуже. Ветки выглядят неестественно тонкими и тёмными, будто они горели, и из них вот-вот выйдет последняя жизнь. Становится страшно, и Луи оборачивается в поисках помощи, но вокруг него только песок и бесконечная пустыня на горизонте. Солнце застряло на самой верхушке неба, обнимая всё своими лучами. От таких объятий ещё несколько листьев опадают, а дуновение горячего ветра превращает их в воздух. Шатен думает о дереве слишком долго, и не замечает, как по его собственному телу бежит пот. Вода испаряется из него. В приступе жуткой жажды Луи ложится на песок, устремляя взгляд к Солнцу. Дерево не покидает его мыслей ни на секунду, и он готов умереть, если оно продолжит жить. — Тебе совсем не обязательно отдавать жизнь за него, — говорит знакомый хриплый голос, и одновременно с этим до плеча Луи дотрагивается холодная рука, мгновенно избавляя от жажды. Шатен встаёт на ноги, чувствуя под ними что-то мягкое. Он опускает глаза, чтобы увидеть траву и цветы, которые волнами появляются от каждого шага Гарри. Мужчина невозмутимо подходит к дереву, осматривая его кору на предмет увечий. — Здесь пусто в стволе. Как дупло, но насквозь. Луи подходит ближе, чтобы разглядеть то, о чём говорит Гарри. Он проводит рукой по повреждениям, и они затягиваются, словно раны у человека. — Оно всё равно умрёт, — пессимистично замечает Луи. — Здесь постоянно стоит жара, а воды нет ни капли. Гарри только ухмыляется, легко хватая дерево за ствол и ставя его в землю. Сколько же у него сил, чтобы поднять такой вес? Рядом с корнями из пустоты появляется ручей, давая жизнь иссохшим ветвям. Новые листья растут с невероятной скоростью. Вскоре крона дерева становится густой и непроглядно зелёной. Шатен поднимает взгляд к Солнцу, и обнаруживает невероятно красивый закат на горизонте. Всё небо превратилось в розово-фиолетовый холст. Луи раскрывает глаза, встречаясь с унылой серой комнатой и расчётами в блокноте. Сквозь шторы в окно пробивается утренний свет, но в доме ещё тихо. Луи впервые приснился Гарри. Он превратил кошмар в самое прекрасное видение. Шатен слабо улыбается всего секунду, а после реальность жёстко напоминает о себе уколом вины. Он отодвигает всё от себя и спускается вниз, сразу же замечая письмо из банка на полу. Сердце отбивает бешеный ритм, пока Луи дрожащими руками старается открыть конверт. Он разворачивает листок, и весь его мир рушится ещё сильнее. «…Вынуждены сообщить Вам о своём отказе…»When you go home, everything looks different And you're scared of being left behind Когда ты идёшь домой, всё выглядит по-другому, И ты уже боишься быть покинутым.