Безумный Хогвартс, или Любовь зельевара

— Какие планы на вечер? — спросил Люциус Северуса, когда они встретились в коридоре подземелья. — Да никаких, — ответил зельевар, пропуская Люциуса себе в кабинет. — Планировал пригласить Эвер куда-нибудь. — Ты что, рехнулся? — возмутился Люциус. — Нельзя днем приглашать девушку пойти куда-нибудь в этот вечер. — Почему? — Да потому что, если у нее нет никаких планов на вечер, она скажет, что они у нее есть, чтобы ты не думал, что у нее нет никаких планов, когда ты спросил, есть ли у не планы на вечер. — Так мне спрашивать или нет? — садясь в свое кресло, спросил Северус. — Ну конечно, у тебя же никаких планов нет, — уточнил Люциус, подвигая соседнее кресло ближе к рабочему столу Северуса. — Да что ты, — разбирая бумаги фыркнул зельевар. — А у тебя какие планы? Фондю с водяным чертом будешь готовить. — Нет, — отрезал Люциус. — Сегодня день блюд с соусом «чили». — Знаешь, я подумал, может, Эвер пригласить на игру в «плюй-камни»? — Ах ты, кабель уличный, ловушки расставляешь, — ухмыльнулся Люциус. — А что здесь такого? Это всего лишь ненавязчивая прогулка. — Ах ты, Казанова недоделанный, — ерничал его друг. — Я не Казанова, — возразил Северус. — Мы даже не целовались. — Позабудь ты про поцелуй, главное уложить ее, — сообщил Люциус. — Вряд ли все зайдет так далеко, — ответил Северус, собрав все бумаги, и положил их в стол. — Я просто хочу дать ей возможность приятно провести вечер. В спальне Гермионы стоял ор. — А ну брось ножницы, — приказала Эвер. — Ни за что! — кричала Гермиона, держа ножницы над своими пшеничными локонами. — Я отстригусь в монастырь! — Да ни один мужчина не стоит этого! — Тогда я убью этого Люциуса, — крикнула она, кинув ножницы на пол, спрыгнув с кровати и побежав в сторону входной двери. Эвер выбежала за ней следом и столкнулась с Северусом, который в это время направлялся в сторону ее кабинета. — Северус? — Эвер, что случилось? — спросил он. — Я видел Грейнджер, бегущую по коридору и орущую во все горло. — Люциус превратил ее волосы в солому, — ответила девушка. — Теперь бедная Гермиона решила отомстить ему. — Да, Люциусу не позавидуешь, — усмехнулся зельевар. — А как ты? Что делаешь сегодня вечером? — Сегодня вечером, — задумалась девушка. — Не хочешь сегодня прогуляться, а заодно поиграть в «плюй-камни»? — Плюй чего? — переспросила Эвер. — Есть такая игра, — уточнил Северус. — Думаю, это будет куда лучше, чем выслушивать проклятия от Гермионы, адресованные Люциусу. — Я убью его, где этот павлин? — раздался крик разгневанной Гермионы. — Прости меня, Северус, но я должна ее догнать, — сказала девушка и бросилась вслед за Гермионой. — Увидимся вечером. Вечер. Северус ждал Эвер возле хижины Хагрида. Она, дав успокоительное Гермионе, набросила на себя мантию и вышла из комнаты. Спустилась по лестнице в вестибюль школы и, открыв двери, вышла во двор замка. Накинув на себя капюшон, девушка направилась в сторону хижины Хагрида. — Ты, похоже, не новичок в этом деле, — заявила Эвер, когда они шли по дороге. — Ну что ж, врать не буду, я что-то вроде легенды в этих местах, — усмехнулся Северус. — Да ладно? — удивилась она. — Ну, может быть, не легенда, но уж точно народный герой. — Ладно, я готова к потрясениям, — уточнила девушка. — Ну и что это за игра? — спросила Эвер, когда они подошли к площадке, в центре которой был нарисован большой круг, а в нем навалена куча камней. — А это и есть та самая игра, — уточнил Северус. — Хорошо, — протянула она. — Цель этой игры выбить и забрать в плен как можно больше плюй-камней противника. Со стартовой линии бросаются камни таким образом, чтобы попасть как можно ближе к контуру игрового поля. Посылающее движение стреляющей рукой и переступление через линию считается нарушением правил. Плюй-камни, выбитые за круг или за линии квадратов, в зависимости от вида игры, забирает тот игрок, который их выбил. Игроки начинают игру с пятнадцатью шариками у каждого. — Что нужно делать? — Если ты не возражаешь, то я рад помочь, — ответил Северус и, скинув свою мантию, встал позади Эвер. — Конечно. — Итак, для грамотной игры в «плюй-камни» главное правильно держать запястье. — Северус взял ее руку и положил в нее камень. — Понимаешь? В исполнении удара главное направлять камень мягким скользящим движением. — Он сделал показательное движение, держа руку Эвер в своей. — Ну, а как насчет изящества? — улыбалась она ему. Ведь зельевар даже не догадывался, что Эвер знает эту игру, только в институте ее называли «Гоблинские камни». — Забудь пока про изящество и получай удовольствие, — ответил он и отошел в сторону. — Ну хорошо, надеюсь, что я не опозорюсь, — сообщила Эвер. — Да перестань, — сказал ей Северус. — Мы просто приятно проводим время. Причем здесь позор? Кинув камень в центр игрового поля, Эвер выбила восемь камней. — Ого, ты смотри, я их сбила! — протянула, улыбаясь, юная волшебница. — Ну и дела, — прошептал Северус. — Ну и как я? — Запястье у тебя еще слабовато, но ничего, здесь дело в практике, — ответил удивленный зельевар. — Северус, — обратилась девушка к нему. — Можно я еще попробую? — Конечно, — согласился он. Эвер взяла в руку камень: — Может мне снова повезет. — Да, настрой у тебя хороший, — уточнил Северус. Эвер сосредоточилась и бросила камень, который опять упал в центр и выбил еще десять камней. — Вот так! — запрыгала она. — Получите! — Хорошо, — протянул Северус. — Очень хорошо! После игры они реши прогуляться в Хогсмиде. Настроение у Северуса упало после того, как Эвер разгромила его в игре. — Может, выпьем по стаканчику? — предложила Эвер, проходя мимо бара «Три метлы». — Вряд ли, — отмахнулся он. — Уверен, ты можешь уже не беспокоится о затуманивании своего орлиного глаза. Ну, или давай просто прогуляемся вокруг черного озера. Вечер просто чудесный. — Ну конечно, ты ведь видишь красоту, а я вижу в этом пороки и опасность, — возмутился он. — И где же, по-твоему, опаснее: в «Сладком королевстве» или в «Музыкальном магазине Доминика Маэстро»? — Очень смешно, — фыркнул Северус. Добравшись до входа в замок, Эвер не выдержала и спросила: — Северус, если я сделала что-то, что расстроило тебя… — Все, спокойной ночи, — сказал зельевар и тут же скрылся за колонной. — Спасибо, вечер был приятный, — прошептала девушка. — У меня бабушка лучше играла в «плюй-камни». Люциус в этот вечер сидел в своем кабинете и попивал огневиски. — Все бы отдал за девушку или хотя бы за платный порно канал, — вздохнул печально он, когда в его дверь постучались. — Войдите! Северус вошел в комнату и, сняв дорожную мантию, уселся на кресло рядом с камином. — Северус, ты чего тут делаешь? Что случилось? — Полная катастрофа, — процедил Северус. — Половая дисфункция? — Нет, я ее даже не поцеловал на прощание, — уточнил он. — То есть с ним все в порядке? — Причем тут это? — гневно сказал зельевар. — Мы просто не нашли общего языка. — Общего языка? — Знаешь, наши взгляды на жизнь не совпадают, — заявил Северус. — Хватит меня водить за нос, что случилось? — Она выиграла у меня в «плюй-камни», — наконец сказал он. — Да ладно? — протянул Люциус. — Да, и не просто выиграла, она размазала меня по полу, — сообщил он. — Она весь вечер красовалась, рассказывая какие-то истории. — Значит, если я правильно тебя понял, то тебя расстроило, что рядом с тобой была умная, способная молодая девушка, и это умаляет твое мужское достоинство? — Нет, — возразил зельевар, наливая себе виски в стакан. — О, мой друг, ты боишься сильных женщин, думаешь, что они все тупые и благодарные. Послушай меня, Северус, ты должен принять красоту сильной независимой девушки. Ведь тебе нравится Эвер? Северус промолчал. — В таком случае перестань вести себя как вздорное дитя. Вернись и скажи, что ты чувствуешь, что говорит тебе твое сердце. — Это поможет, — сделав глоток виски, сказал Северус. — Запомни, если ты раскроешься с этой стороны, она раскроется тебе как цветок, потому что нет в жизни ничего сексуальнее, чем уверенный в себе мужчина, который откровенен со своей девушкой. Северус шел по коридору как раз в тот момент, когда из кабинета выбежала Гермиона. — Зачем тебе лак для волос? — выкрикнула Эвер и выбежала вслед за ней. — И отдай мне свою палочку. — Назад, — крикнула Гермиона. — Я подожгу этого ублюдка, и ты меня не остановишь! Северус рванул туда, откуда доносились голоса. Он вмиг оттолкнул Эвер и встал заслоняя ее. — Эвер отойди, — попросил он. — Северус, что ты тут делаешь? — Все потом, сначала надо успокоить мисс Грейнджер, — обернувшись к ней, ответил Северус. — Гермиона, отдайте мне лак и свою палочку, — попросил он, обращаясь к Гермионе. — Нет, — сказала зареванная Гермиона. — Он за все заплатит! — Я понимаю, как вы расстроены, но месть — это не выход, — постарался переубедить ее зельевр. — Он все время надо мной насмехается, — заплакала она. — Я все понимаю, мисс Грейнджер, каждый из нас временами испытывает разочарование и унижение. — Не моя вина, что я хорошо играю в «плюй-камни», — возмутилась Эвер. Северус обернулся и ответил: — Ты превосходно играешь, но мы к этому вернемся позже, хорошо? — Мужчины частенько ведут себя как идиоты, — продолжил Северус, обращаясь к Гермионе. — Вот так примерно я себя вел сегодня, но это не повод превращать лицо мужика в зажаренный стейк. Северус немного помолчал и сделал шаг навстречу к Гермионе, которая до сих пор держала наготове палочку и лак: — Понимаете, это как раз очень хорошая возможность попрактиковаться в искусстве прощать. Так может вы отдадите мне палочку и лак и мы поговорим? — Ну давай, Гермиона, пожалуйста, — еще сделал один шаг Северус. — Вот молодец! Северус осторожно забрал у Гермионы палочку и лак волос. После, дав ей успокоительное зелье, Северус и Эвер вышли из ее комнаты и закрыли дверь. — Спасибо, Северус, что помог, а то бы я одна не справилась. — Обращайся. — Северус взял руку Эвер и сжал ее. Она подняла глаза и встретилась с его глазами. Северус слегка наклонился, и его губы коснулись губ Эвер. Ее ладонь легла ему на грудь, она не ожидала от него такой наглости, но, на удивление, ответила на поцелуй. Эвер слегка смаковала его нижнюю, потом верхнюю губу, Северус ответил тем же. Его губы были мягкие, и его пряный запах с горчинкой одурманил юную девушку, и она усилила поцелуй. Профессор ответил вмиг и прикусил ее нижнюю губу, и Эвер тихо всхлипнула, так, что услышал только он. Он ухмыльнулся, но не переставал обнимать девушку. — Может быть, зайдешь ненадолго? — спросила Эвер возле своего кабинета. — Звучит, конечно, заманчиво, но мне вставать ни свет ни заря, — ответил Северус. Эвер подошла к нему и, положив руку ему на грудь, приподнялась на носочки и поцеловала зельевара. — Извини, но мне и вправду пора, — уточнил Северус, отвечая ей на поцелуй. — Ты уверен? — лукаво протянула Эвер. — Да, как бы мне ни хотелось, но я вспомнил, что у меня на котле варится зелье его нужно помешивать каждый час, иначе взорвется. — Ну что ж, ладно, — отстраняясь от зельевара, сказала девушка. — Спасибо за прогулку. — Не за что, спокойной ночи, Эвер, — сказал Северус и, повернувшись, пошел в сторону лестницы. — Спокойной, — закрывая дверь, прошептала Эвер. Осмотрев себя, Эвер была удивлена поведению Северуса: — Ну, дело не во мне уж точно! Шли дни, недели, Северус и Эвер вечерами гуляли по окрестностям школы, иногда сидели в баре «Три метлы». Все казалось так романтично, что оба боялись чем-то испортить это прекрасное время. — Ну, как развиваются у вас отношения с Эвер? — поинтересовался Люциус как-то у Северуса. — Хорошо, мы вчера прогуливались вокруг озера. — Поправь меня, если я ошибаюсь, но ты что, мудак? — Люциус, ты поаккуратнее давай, — предупредил его Северус. — Северус, тебе что, пятнадцать лет, долго ты ее по озеру водить-то собрался? — Ты говоришь о милой девушке, а я между тем старомодный мужчина, мы спокойно двигаемся вперед. — Северус, не веди себя так, будто я тебя не знаю, — уточнил Люциус. — А ты уверен, что дело не в твоем страхе, что она увидит твой большой, голый, бледный зад? — Заткнись, Люциус, — рявкнул зельевар. — Я просто знаю, что ты очень чувствителен в вопросах и размерах, и то, что возможность раздеться перед женщиной тебя может напугать до полусмерти. Люциус улыбался во весь рот. — У меня нет с этим никаких проблем, — зарычал Северус. — Просто я виду себя как джентльмен. Поверь мне, я знаю, когда женщина на меня запала, эта девушка точно на меня запала по-крупному. Видел бы ты ее вчера вечером, она была вся моя. — И какого же Мерлина ты нажал на тормоза? — Ты трепло, Люциус, и я не намерен с тобой обсуждать свои отношения с Эвер. — Северус не хотел продолжать этот разговор с Люциусом. Он уже давно сам не знал, как ему поступить. Эвер манила его, и желание обладать этой девушкой росло с каждым днем. Большой зал. Утро Эвер началось не очень хорошо. Она вчера напилась до бессознательного состояния. Девушку тревожило, что отношения с Северусом ни к чему не приводили. Она не понимала этого мужчину, то он обнимает ее, целует, а то резко отстраняется, исчезает куда-то. Эвер тревожило, что дело в ней. «Может, я ему не так уж и нравлюсь?» — думала девушка, подходя к преподавательскому столу, за которым уже сидели учителя и завтракали. «А может, он любит еще эту свою Лили?» — Привет, — сказала Гермиона. — Доброе утро, Гермиона. — Из раздумий ее вывел голос подруги. — Ты чего проспала? — спросила Гермиона, наливая ей кофе в чашку. — Полбутылки огневиски сделали свое грязное дело, — пробубнила Эвер и искоса посмотрела на Северуса и Люциуса, которые беседовали недалеко от них. — И это ночь, полная любви, — прошептала Гермиона. — Ну и как прошло? Хорошо было? — Нет, — отрезала девушка. — Скажи мне, что со мной не так? Я практически набросилась на него, а он убежал. Может, я его не привлекаю? — налив себе в чашку молока, спросила Эвер. — А ты подавала ему четкие сигналы? — поинтересовалась Гермиона. — Потому что наш профессор зелья в этом деле мало что знает. — Я разве уж только юбку не задирала, — возмутилась Эвер. — А знаешь, что я делаю, когда встречаюсь с тормозами, я показываю им свое привлекательное тело, — ответила ей подруга, тоже поглядывая на двух мужчин за столом. — Я в этом плане, наверное, не такая уж смелая, как ты, — сказала Эвер, отпивая из чашки кофе. — А может, он хочет слегка притормозить, — задумалась Гермиона. — Узнать тебя получше прежде, чем прыгать в постель. — Точно, мужики так себя и ведут, — возмутилась девушка и, встав со своего стула, пошагала к выходу. — Эвер, — окликнули ее. Девушка повернулась и увидела Северуса. — Вот черт! — выругалась она, сделала вид, что не услышала, и пошла дальше. — Мисс Сэлинджер , подождите, — крикнул Северус. — Я не хочу вас видеть, — отрезала девушка и пошагала дальше, даже не обернувшись. Вечер. «Кабанья голова» была переполнена людьми. В углах бара за столами сидели пьяные мужчины. — Ну, видел, сколько здесь красивых девушек, Северус? — пьяно заявил Люциус, подняв стакан, и, качаясь, привстал. — Она заявила, что не хочет меня видеть! — рявкнул Северус и осушил свой стакан. — Я ведь думал, что она та самая, я проведу с ней все оставшуюся жизнь. — Девушка, еще бутылку виски, — попросил Северус и поставил стакан на стол. — Нет, три бутылки уже достаточно, — сообщил Люциус. — Чего это я должен страдать, если меня никто не любит? — Я тебя люблю, — уточнил Люциус и приобнял друга. — Спасибо, мужчина, я ценю, — пьяно ответил Северус. — А мне в ответ ничего не скажешь, да? — возмутился Люциус. — Подлец эгоистичный! — Эй, нам не нужны женщины, — крикнул Севеверус, когда девушка подошла с очередной бутылкой огневиски и разлила мужчинам. — А ты не так уж и не прав, — согласился Люциус, и они оба подняли стаканы и стукнули ими, да так сильно, что половина содержимого пролилась на стол и на сюртук Северуса. — Мир был бы намного лучше, если бы не было женщин, которые его портят. Поэтому лучше мужику с мужиком! — заявил Люциус, выпив из своего стакана огневиски. — Я, конечно, все понимаю, Люциус, — прищурился Северус и пьяными глазами осмотрел своего друга, — но я не настолько пьян для того, на что ты намекаешь. — Да нет, что ты, Северус, — отмахнулся Люциус и засмеялся. — Хотя я бы не против. Просто говорю, что нам может быть хорошо и без женщин. Пьяные Люциус и Северус покинули кабак почти за полночь. Шатаясь, они добрались до замка. — И что я ей скажу? — держась за плечо друга, спросил Северус. — Ты просто начни говорить, а там огневиски тебе поможет, — ответил Люциус и хлопнул Северуса по плечу; качаясь, они брели по этажу, подходя к двери Эвер. — Какого черта? — Эвер вышла из спальни. За дверью раздавались голоса, девушка приоткрыла дверь и выглянула. Северус и Люциус стояли в коридоре, напевая какую-то песню и придерживая друг друга. — Что вы здесь творите? Вы с ума сошли? — возмутилась она, прикрывая свои голые плечи мантией. — Упс, — сказал Люциус и, подтолкнув Северус к двери Эвер, выпрямился и, стараясь не качаться из стороны в сторону, поплелся в свои покои. — Плевать, — отмахнулся пьяный зельевар. — Я должен кое-что тебе сказать. Северус облокотился на дверь и постарался сосредоточиться. — Вчера, когда мы… — он замялся. — Короче, я запаниковал. — И это все, что ты можешь мне сказать? — поинтересовалась девушка, смотря на пьяного зельевара. — Это все? — Черт возьми, Эвер, — фыркнул он и пошатнулся. — Мне трудно это говорить, но я как будто вернулся в свою юность; как не решительный мальчишка перед тобой. — Ты дурак, Северус, — уточнила Эвер. — Ты зайдешь или здесь стоять будешь? — Зайду, — согласился Северус, — но я много выпил. — Я это заметила, — усмехнулась девушка, закрывая дверь за ним. Эвер встала и оперлась о край стола, прижимая ткань мантии. Они оба смотрели друг на друга. Эвер встретилась с его горящими глазами. Северус моментально подошел к ней, и его губы коснулись ее губ. Руки Северуса скользнули по ее талии и сжали ягодицы. Он страстно стал терзать губы девушки и обнаружил, что она просто горит от желания, у нее была незаметная дрожь. Ее губы ответили на его натиск, и Эвер обняла его за шею и запустила свои пальцы в его волосы. Они целовались с такой бешенной неистовой страстью и вожделением, что в низу живота начиналось мучительное терзание. Одной рукой Северус стянул мантию и, сдвинув бретельку бюстгальтера, обнажил грудь Эвер. Его теплая ладонь легла на упругую грудь девушки и слегка сжала ее. Эвер всхлипнула от этого прикосновения. Северус склонил свою голову над ее грудью и лизнул сосок. Юная девушка запрокинула голову, и с ее губ сорвался легкий стон. Он еще раз лизнул сосок и, схватив его губами, стал смаковать, то кусая зубами и теребя его, то просто целуя. У обоих дыхание стало частым оттого, что происходило между ними в этом кабинете. Северус оставил в покое грудь, языком провел от груди до шеи и стал усыпать шею Эвер поцелуями до самого уха. Она ощутила, что его тело все дрожит и его горячий порыв уже невозможно было сдерживать. Он был возбужден и громко дышал. Зельевар прикусил мочку ее уха и прохрипел: — Эвер… Останови меня! — И опять припал к ее губам. От его безумной страсти Эвер не могла пошевелиться, и отдалась его губам и рукам. Он целовал ее, жадно смакуя каждую клеточку ее кожи. — Эвер… — прохрипел он. — Еще немного — и меня не остановить! Я безумно хочу тебя! — сообщил он, не отрываясь от поцелуя. Девушка не могла сопротивляться его порыву, страсти, жажде и возбуждению. Она понимала, что еще чуть-чуть — и она просто взорвется от его ненасытных горячих прикосновений, да и сам он был на грани этого безумия. Эвер сжала сильнее его волосы от вожделения и простонала: — А я тебя…