Вепрь и Ворон

 — Вы куда-то собрались, госпожа Мария? –поинтересовался Дик, глядя как женщина кутается в плащ. –Да, герцог, в церковь. Женщина кивнула нему, как обычно, и вышла. В последние дни они не разговаривали, и он иногда удивлялся, как она не выгнала его из дома. Но он платил весьма неплохо, а жизнь вынудила госпожу Равели стать прагматичной. После её ухода стал собираться и он, размышляя о своих дальнейших действиях. Следовало снять дом, куда можно было перевести Айрис, чтобы она более не находилась в обществе королевы и её фрейлин, позаботиться о подготовке к коронации –Альдо Ракан уже рассказал ему о торжествах, где Повелитель Скал займет достойное его место, переговорить с Робером Эпинэ- Иноходец был внешне вежлив, но он чувствовал легкое напряжение при общении с ним. Недоразумения следовало бы устранить в самом начале, ведь именно рядом с ним он представлял себе новую службу. Хотя, конечно, у принца могли быть свои планы. Закончив одеваться, он подошел к зеркалу, мысленно отметив, что давно уже не разглядывал себя с таким интересом. Портной неплохо справился с задачей –и из зеркала на него смотрел молодой человек в строгом черном костюме, вот только отделка была не синей, а желтой. Он привычным резким движением откинул волосы с плеч, придав прическе легкую небрежность, коснулся кружева воротника, поправил манжеты и отступил назад, оценивая результат. Стекло тщательно отразило столь знакомую ему ленивую улыбку. Он успел отвыкнуть от себя такого, но отражение показало, что в сущности ничего не изменилось, кроме цвета кружев, и он не знал, как к этому отнестись. Ричард тряхнул головой отгоняя неприятные мысли, -Я –Алва, -привычно сказал он и закусил губу от бешенства. Только этого ему не хватало! Невольно пришла мысль о том, что вряд ли Ворон сейчас похож на того надменного, безупречно вежливого аристократа, что когда-то привел его в свой дом. За ней последовала другая, о том, что ему следовало бы подобраться поближе к помосту. Привычные галереи дворца показались ему незнакомыми — принц отдал приказ начать переделку, к коронации ничего не должно было напоминать о династии, четыреста лет занимавшей трон страны. Впрочем Дика это трогало мало –он не любил дворец и тогда, и сильно сомневался, что сумеет полюбить теперь, да он и не принц- любить чужой дом ему не к чему, следует как можно скорее обзавестись своим или хотя бы его подобием. Робер Эпинэ даже не попытался изобразить радость при виде Окделла. — Герцог? –поинтересовался он.-Надеюсь, ничего срочного? Простите, у меня очень много дел на сегодня. Ричард усмехнулся. Соратник его отца, пусть и невольный, почему-то все это время не то что не демонстрировал радости оттого, что сын Эгмонта решился, наконец, перейти на другую сторону, но и подчеркивал свое неприятие его. В Варасте он был вежливее. Что ж, позиции следовало выяснить сейчас. Иноходец не будет притворяться и лебезить. Кроме того, разговор с ним, возможно, поможет во многом прояснить замыслы Альдо насчет его персоны.  — Не беспокойтесь, я не задержу, — Дик вежливо улыбнулся, расправил манжеты и жестко произнес.- Могу я узнать, что так раздражает вас, герцог Эпинэ? Не вы ли в Варасте приглашали меня с собой? Что изменилось за это время? Робер опешил, глядя на молодого человека, его резкая манера выяснять отношения слишком напоминала Ворона. Впрочем, что тут удивляться. Хотя нет, удивляться все же стоит. Как тот, для кого было сделано так много, так легко предал человека, давшего ему возможность жить, не оглядываясь на прошлое его семьи? Ричард Окделл не разделял идей людей чести, не бредил восстановлением Раканов, не стремился отомстить за отца его убийце. Наоборот, он бегал за ним, как привязанный и отказался оставить. Но тогда Алва был победителем, а не пленником, как сейчас. Выходит, стоило монсеньору утратить свое положение, как его воспитанник устремился на поиски нового покровителя? Герцог Алва бросил свою честь и жизнь к ногам короля, которого, может, не любил и не уважал, но которому клялся в верности. Герцог Окделл поступил с точностью наоборот. Его, Первого Маршала Альдо Ракана это должно было бы радовать, да и не ему, наверное, можно говорить о верности и предательстве, но, вспоминая синеглазого кеналийца, подарившего ему жизнь, он не мог спокойно смотреть на столь напоминающего его оруженосца, так спокойно переступившего через своего монсеньора. — Ничего, герцог, — Робер постарался спокойно улыбнуться. — Я рад вашему присутствию здесь, так как надеюсь, что Круг, отведенный Олларам, окончен, и вам не придется переступать через верность Альдо Ракану, как вы переступили через клятвы Рокэ Алве. — Странно, что об этом мне говорит человек, в свое время забывшей о присяге, принесенной им. Или вы себе это простили? Ричард прекрасно понимал, что этого не следовало говорить тому, кто по праву считался другом принца, но поделать с собой ничего не мог. Выдержка, которую он старался выработать у себя все эти годы, куда-то исчезла без следа. А Эпинэ смотрел на его безупречно-вежливую улыбку и испытывал сейчас только одно желание –поставить на место зарывающегося Повелителя Скал, прошедшегося по его любимой мозоли. -Надеюсь, Рокэ Алва научил вас не только безупречным манерам, которые вы так удачно демонстрируете? -Хотите проверить? — Разумеется, герцог. Впрочем, может, вы считаете, что такое поведение неразумным? — Давно хотел узнать, насколько отличается дриксенская школа, которая была модна, как я слышал, в дни вашей юности от современных экзерциций. — К вашим услугам, — Робер уже понял, какую глупость совершил под влиянием неожиданно вырвавшихся эмоций, но отступать было поздно. Он просто выбьет у молодого нахала шпагу и извинится. Нервы, усталость, бессонница, пусть Ричард Окделл простит его, конечно, он рад видеть сына Эгмонта. *** Тонкий клинок сверкнул в воздухе и со звоном упал на землю. –Я приношу вам извинения, герцог Эпинэ! –произнес Ричард Окделл, не сводя глаз с сияющей на солнце стали. — Я прекрасно понимаю, что мое поведение может вызывать недоумение. — Бросьте, Ричард, -устало ответил Робер.-Все мы тут перебежчики из других лагерей. Мне не стоило упрекать вас. Дик склонил голову. –И все-таки прошу меня простить. Я понимаю, верить мне трудно. Робер поднял свою шпагу с земли. –Вы очень хорошо деретесь, Ричард. -Это комплимент не мне, а моему наставнику, -Дик был все ещё очень зол. –Вы ничего не спрашиваете о нем, почему? — А вы ответите мне? Робер пожал плечами. Правое плечо болело –удар Окделла был неожиданным и сильным. Он искоса посмотрел на спутника, идущего рядом –тот небрежным движением отбросил со лба прядь волос и провел рукой по виску. Знакомые жесты. Может поэтому это так и раздражает?  — Я знаю, что он сидит в одиночке и так будет до суда. Дик окинул равнодушным взглядом парк, где они «сравнили» школы фехтования. — За что его судить? Он был Первым Маршалом Талига и выполнял приказы короля. — Фердинанд приказал взорвать озера и затопить деревни? –в памяти Робера вновь встали картины, которые он хотел бы забыть навсегда. –Король приказал ему победить, — безучастно произнес Дик. — Герцог выбрал самый действенный и быстрый способ. –Самый чудовищный, вы не находите? Там были женщины и дети! — Галантная война возможна лишь в романах, которые написаны людьми, которые на ней никогда не были! — Зачем вы приехали, Окделл? Тот невесело усмехнулся. — Хороший вопрос, Эпинэ. –Мне слишком рано запираться в Надоре навсегда, чтобы заниматься хозяйством, да и вряд ли дадут. Рано или поздно придется выбирать. Король отрекся, эр сдался. Ни Савиньяки, ни Ноймариен, ни прочие без Алвы не примут меня как равного себе, своего, они до сих пор не простили отца. К тому же, оставаясь с ними, я подвергаю опасности Айрис и рву отношения с родными. Альдо Ракану нужны будут верные и знающие люди и я надеюсь, что стану одним из них. –Прагматично, но убедительно, — Иноходец ещё раз посмотрел в спокойное, невозмутимое лицо. –я надеюсь. вы будете верны своему слову. -Я тоже, -Окделл наклонил голову. *** В приемной, куда два герцога вошли вместе, уже толпились придворные. Здесь достаточно часто Дику приходилось ждать своего эра, поэтому он с интересом огляделся. Картины, рассказывающие о наиболее значительных событиях из жизни Олларов, были сняты, а стены закрыты шпалерами в цветах Раканов. А вот кресла остались прежними, из черного дерева, обитые белым атласом. Эпинэ прошел в кабинет Альдо, а Дик раскланялся с придворными и занял место у окна-отсюда было прекрасно видно все, что происходило в саду и удобно было наблюдать за теми, кто собрался в ожидании выхода принца. Многие из них были с ним знакомы, но ограничились лишь поклонами, явно выжидая. Картина, мало отличающаяся от двора Оллара. Ричард Окделл был здесь таким же отверженным, как и в Олларии, только тогда за его спиной стоял Алва. Сейчас придется действовать самому, проявляя выдержку и терпение. Правда, терпение его через несколько минут подверглось серьезному испытанию, когда на пороге приемной один за другим появились сначала Пьер Дави, а потом Валентин Придд. Первого Ричард искренне ненавидел-именно с его появлением в его жизни рассыпался как карточный домик уютный мир Дикона Окделла. Ко второму отношение было сложнее. Рассматривая бледное лицо с серыми, сжатыми в ниточку губами, он все пытался понять, почему в число виноватых за то, что произошло с его семьей, Валентин включил и его. Вошедшие официально раскланялись с ним, и Дик вновь замер на своем месте, пока вышедший гимнет не провозгласил, что принц ждет Повелителя Скал. Альдо радушно улыбнулся Ричарду, поинтересовался, чем бы он хотел заняться и понятливо кивнул на слова, что его готовили к военной карьере. –К счастью для нас, сейчас мы не ведем военных действий, -принц стал серьезным. –И в ближайшее время они нам не грозят! — Ваше Высочество, –Дик с удивлением посмотрел на будущего Альдо I.- Но сейчас почти все соседи с огромным удовольствием воспользуются сложившимся положением. Территорию просто отдать, но сложно вернуть, недаром войска Оллара так бились за каждый клочок. –Это дело будущего, -отрезал Альдо. –сейчас главная задача-справиться с мятежниками внутри страны, укрепить хорошие отношения с соседями. Мы не будем претендовать на те территории, которые были присоединены в последнее время, мы заберем их потом, когда окрепнем. Дик, онемев, смотрел на своего будущего короля. -Удивлены, -горько усмехнулся Альдо.- Конечно, звучит дико, но другого выхода нет. Чтобы взять, все, что должно, нужно отступить, Окделл. Отступление- не поражение, а стратегический ход в данном случае. Вы должны это понимать. Пусть наши соседи сражаются с остатками войск узурпатора, если им это угодно. Тем самым они помогут нам укрепиться, избавят во многом от тягот братоубийственной войны, дадут время собраться с силами. Неужели вы думаете, что мне не горько говорить вам такое? Вам, солдату, который хорошо знает, что такое защищать свою страну? Ричард лишь молча поклонился. –Золотая анаксия, — протянул Альдо, — знаете, как мы с Робертом мечтали о ней в Агарисе? Эти мечты были ещё живы, когда Ракана открыла перед нами ворота. А потом фантазии сменила реальность. Я не могу проиграть сейчас страну, Окделл. Это будет предательством памяти Эрнани, вашего предка, что отдал за него жизнь, всех тех, кто в течение этого Круга раз за разом пытались восстановить справедливость, вашего отца, наконец! Ведь вы сами говорили, что любите и уважаете его! -Говорил и не отказываюсь от своих слов, -глухо произнес Ричард. –Я понял вас, Ваше Высочество! -Ни вот и хорошо! -принц дружелюбно улыбнулся.- Я думал, нужно будет убеждать вас больше! Глаза Альдо заискрились весельем, он тряхнул золотистыми волосами, и Дик вдруг подумал, что Ракан необыкновенно красив. Высокий, золотоволосый, голубоглазый. Он словно шагнул в реальность из сказки, где, конечно, был тоже принцем, борющимся со злом и спасающим прекрасных принцесс. Именно поэтому он так нравится глупышке Айрис. –Так что я хочу, чтобы пока вы послужили мне на другом поприще. И, видя, что Окделл продолжает хранить молчание, произнес, -я предлагаю вам должность супрема! Глаза Дика широко раскрылись. –Ваше Высочество, боюсь, у меня не хватит знаний! –У нас у всех сейчас не хватает знаний, — парировал Альдо, — а страной, между тем, надо управлять! Или вы предлагаете отложить это сложное и порой неблагодарное дело до тех пор, пока мы их не наберемся? Нет? Прекрасно! Так что, возьметесь? –Возьмусь! — Ричард тряхнул головой. –Ну вот и хорошо! — У него чудесная улыбка, — отрешенно подумал Дик.-Такая добрая. -Я даю вам два дня на устройство семейных дел, -голос принца стал деловым. –Вы нашли, куда заберете сестру? -Нет, Ваше высочество, -честно ответил Дик. — У Повелителей Скал нет особняка в столице. Я попрошу Рокслеев, они мои вассалы, не откажут. -Повелитель у вассалов, -принц скривил губы.-Этого только не хватало! Знаете что? Возьмите себе особняк Алвы! Хозяину он более ни к чему! Ричард отшатнулся от него.-Нет, благодарю. Это невозможно! –Почему? Вы там выросли, он был все эти годы вашим домом, что тут невозможного? Или воспоминания излишне неприятны? Ричард молчал. –Подумайте о сестре, герцог! Одна из знатнейших дам двора живет у Рокслеев! — Я снимаю дом, сестра будет со мной! –Где позвольте вас спросить? Д ик закусил губу –герцогиня Айрис Окделл в доме Марии Равели, кормилицы Чарльза Давенпорта! Да, и в балаган не надо бегать!  — Благодарю вас, Ваше Высочество, я принимаю это предложение! *** Луиза Арамона слушала герцога, широко раскрыв глаза. Жить с Айрис в доме Алвы и вести дом до её отъезда в Надор! –Мне не к кому больше обратиться, -заключил брат Айрис и виновато улыбнулся. — Один раз вы не отказали мне, надеюсь, не откажете и сейчас! Вдова капитана Лаик вздохнула. Природа явно несправедлива. Айрис кажется весьма хорошенькой, когда нарядится, причешется и не глядит букой. Вот только с братом рядом ей стоять не надо. Создатель, как хорош собой молодой Окделл, и причем, даже когда не очень весел! А когда улыбается! Какая у него должна быть улыбка, — пронеслось в голове у Луизы и она услышала свой голос.- Я согласна, монсеньор! В конце-концов она в долгу у него за Герарда. Да и ко двору попала лишь потому, что опять же, Окделл вспомнил о ней, когда его эр сделал Айрис патент фрейлины, и срочно потребовалась дуэнья. До сих пор приятно вспомнить, как забилось сердце, когда она вскрыла письмо с предложением сопровождать девицу Айрис Окделл ко двору. Правда нельзя сказать, что жизнь во дворце была усыпана розами, но разве был шанс у жены Арамоны хоть одним глазком глянуть на жизнь коронованных особ? Насмотрелась, спасибо Создателю, сама жива и девиц уберегла, с неё достаточно! Вовремя герцог за сестрой приехал! И тут же, как горячей водой обварило.- Как спокойно по дворцовым покоям ходит оруженосец Ворона, когда его господин в тюрьме? Впрочем, это не её дело. Дом Алвы Луиза обжила быстро. Это было нетрудно: Дик приказал закрыть личные покои Алвы, оставив себе лишь прежнюю комнату и кабинет монсеньора. А дамам отвел покои на втором этаже. Айрис надулась было, но Луиза строго сказала, что благородной девице ходить по комнатам холостого мужчины, даже в его отсутствие-неприлично и юная герцогиня вынуждена была согласиться. К тому же с ними переехала Сель, и девицы прекрасно проводили вместе время. Сам герцог часами сидел в библиотеке, изучая толстенные фолианты, или пропадал во дворце. Им нанес визит Робер Эпинэ, который передал просьбу Катарины не забывать её, так что раз в несколько дней они выезжали во дворец, где чинно гуляли с Катариной в саду, часто к ним присоединялись Робер и Альдо, что не очень нравилось нареченной дуэнье, особенно когда белокурый красавчик предлагал руку Айрис и вместе с ней любовался на расцветающие кусты с розами. Не нравилось это и Катарине, но скромница лишь вздыхала, да закатывала глаза, а Луиза радовалась, что такое происходит не каждый день. Вечерами, если хозяин вовремя приезжал из дворца или изволил покинуть библиотеку, все собирались в гостиной, на ужин. Эти вечера она полюбила. Герцог был весел или старался казаться таковым, что, впрочем, не имело значения. Ричард Окделл галантно ухаживал за дамами и отвечал на вопросы, которые сыпались из юных девиц, как из рога изобилия. Особенно занимал барышень хозяин дома, и они засыпали герцога вопросами о его жизни, привычке, привязанностях. Ричарду Окделлу не очень нравился этот интерес, но он старался отвечать, хотя ему было неприятно. Луиза это видела, а вот любопытные эреа-нет. Почувствовав, что терпение герцога на исходе, Луиза пыталась отвлечь излишне ретивых девушек каким-либо невинным вопросом, или разговором о модах, которые теперь будут царить при дворе Альдо Ракана. В большинстве случаев это удавалось. *** В тот вечер герцог был явно чем-то раздражен, к тому же он вернулся позже обычного. Но Айрис и Сель не желали ужинать без того, кого условно можно было считать хозяином дома. Во время десерта разговор свернул на привычную колею, хотя тонкая морщинка, залегшая между бровей Ричарда Окделла, ясно показывала, что сегодня он более чем обычно не расположен обсуждать животрепещущую тему. Вяло отмахнувшись от изрядно надоевших вопросов, он уставился на дрова, тлеющие в камине. Луизе было ясно, что мысли молодого герцога очень далеко отсюда и носят не самый радужный характер. Но вот Айрис это явно не понимала. — Неужели Ворон никого так и не любил по-настоящему? -в который раз провозгласила она.-Нет никого, о ком он тоскует, хочет видеть, волнуется! У него было столько связей, разве он не подарил хоть кому-то ребенка?  — А королева? -пискнула Сель, поддерживая подругу. –Сколько можно? -с тоской произнес Ричард. –Вам не надоело? Какое это имеет значение, был, не был? Вы сидите в доме человека, пользуетесь его гостеприимством, и сплетничаете о нем как базарные торговки! –Ричард! -Айрис была явно шокирована.-Как можно? –А можно как вы? Ты ненавидишь его, считаешь закатной тварью, а сама все стараешься что-то вызнать, пытаешься копаться в грязном белье, зачем тебе это? –Потому что он враг, -вдруг холодно произнесла Айрис.-И его надо не просто убить, но раздавить, заставить хоть как-то искупить свои прегрешения! — Ты сошла с ума! –вырвалось у её брата.- ты просто сошла с ума! Он и так скоро за все ответит, зачем унижать? — Это ты сошел с ума! -вырвалось у Айрис.- Ты его жалеешь, неужели правда то, о чем шептались при дворе? -О чем же шептались при дворе? -ровным голосом произнес Окделл. — О том, что он души в тебе не чает, что он сделал тебя своим любовником! –выпалила девица Окделл и испуганно прижала пальцы к губам. Сель пискнула и вжалась в спинку кресла. Луиза замерла на мгновение, глядя, как лицо Ричарда Окделла становится мертвенно-белым. Несколько минут в зале царила гробовая тишина, наконец герцог очень тихо произнес .-Мне жаль, что я в свое время просил герцога Алву выхлопотать тебе патент фрейлины. Ни к чему хорошему это не привело. Ты уедешь в Надор сразу же после коронации, а если я ещё раз услышу нечто подобное-немедленно, и ничье заступничество тебя не спасет. Айрис хотела что-то произнести, но Луиза так зыркнула на неё, что слова застряли у той в горле. Ричард поднялся из-за стола, аккуратно сложил салфетку и очень спокойно произнес. -Госпожа Арамона, Селина, я приношу вам глубочайшие извинения за поведение герцогини Окделл. По-видимому, она сильно утомлена визитами во дворец. Думаю, завтра Айрис одумается и сможет извиниться сама. Спокойной ночи! *** Кое-как уложив заплаканную Селину и застывшую Айрис, Луиза спустилась вниз за шалью, оставленной в зале. Вдову Арамоны знобило. Что могло произойти с вообще-то незлой девушкой, какая муха её укусила? Неужели не видит, что брату и так тяжело приходится, так ещё масла в огонь подливает? Не понимает то, что уже стало ясно капитанше, что брат в первую очередь примчался за ней? Если бы хоть кто-то о Луизе так волновался! Хотя почему кто-то? Этот сероглазый, не слишком веселый молодой человек, герцог Окделл. Опомнись, он ровесник твоему Герарду! -пыталась она образумить себя. Разве такому красивому, знатному, уверенному в себе нужна старая уродина? Но память упорно возвращалась к болезненной морщинке посреди гладкого лба и белого от ярости лица. Пусть Айрис благодарит, что брат, что благородный, её маменька не постеснялась за такое и личико дочери расцарапать, и было же за что! Забрав шаль, уже у самой лестницы она заметила тонкую полоску света из-под двери в кабинет и ноги сами понесли её туда. Ричард Окделл медленно вертел полный бокал в руках. -Не только мне не спится, эреа? –Простите её, она излишне наивна. Да ещё и воспитание, — Луиза готова была откусить себе язык, да слово не воробей. Но Окделл не обиделся. –Я понимаю, эреа. Неожиданно он улыбнулся, и у Луизы сладко заныло сердце.- День выдался нелегкий. Могу я предложить вам бокал вина? –Можете! –твердо произнесла капитанша. Как завороженная, она смотрела, как длинные сильные пальцы медленно наклоняют бутылку, как тонкой струей льется вино в бокал.- -Прошу вас, -Ричард чуть коснулся её руки своей и она вздрогнула. –Госпожа Арамона? Луиза медленно поднесла бокал к губам и, не сводя с него глаз, медленно сделала глоток. Горячие пальцы аккуратно вынули стекло у неё из рук, и сероглазый юноша поднес его к губам, в том месте, где только что пила она. Глоток и бокал снова у неё, глоток и он снова пьет там, где только что были её губы. Глаза в глаза, глоток за глотком. Ричард чуть откинул голову назад, ловя губами последние капли, и отбросил пустой бокал в сторону. Тот зазвенел и покатился под стол. А она стояла, закрыв глаза и судорожно сжимая шаль. Пусть, она имеет право хоть на каплю ласки. Те же сильные пальцы сжали её плечи и властно притянули к себе.  — Элизабет, -отчетливо выговорил Окделл. — Элиз, Бетти, Лиза… И сухие горячие губы приникли к её, требуя впустить. Луиза задохнулась и обмякла в его объятиях. Он раздевал её медленно, неторопливо, целуя каждый участок кожи, и тело начинало гореть огнем, требуя большего. –Посмотри на меня, Элиз, -попросил он, и она открыла глаза. Создатель, она …она была абсолютно раздета, как и он, и они лежали на чем-то черном и мягком у потухшего камина. Луиза прижала руки к груди, но он легко отвел их в сторону. -Я не дам тебе замерзнуть, –ласково шепнул он и нежно коснулся губами её груди. А потом…потом было жарко и стыдно, и она сжала его плечи, не желая отпускать от себя и вновь и вновь позволяя ему то медленно и тягуче, то стремительно и резко брать её. — Элиз, — его шепот врывался в её сознание, заставляя все сильнее и сильнее прижиматься к нему.-Элиз… Он бережно опустил её на шкуру, теперь она поняла, что это была именно шкура, и провел рукой по растрепанным косам, а потом зарылся в них лицом. У него ещё достало сил накрыть её и себя принесенной ею шалью, а потом они провалились в сон без сновидений. Она проснулась первой и долго лежала на растрепанную русую голову. Во сне он смешно хмурился и шевелил губами. — Создатель, –прошептала она, -спасибо. Пусть весь грех падет на меня, меня одну! –Элиз! — серые глаза широко распахнулись. –Ты замерзла? –Немного. -Сейчас. Он поднялся, потянулся поджарым, мускулистым телом и шагнул к столу. Она прикрыла глаза и не открыла их даже тогда, когда почувствовала край бокала у губ. А потом он сцеловывал с её кожи сладкие капли и смеялся. И Луиза Арамона поняла, что за эту ночь, за это вино в бокале, тихий ласковый смех и улыбку она пойдет за ним куда угодно и сделает все что угодно. Кого бы она не заменила ему этой ночью, кого бы он не представлял себе вместо неё, это не имело никакого значения. Он сделал её безумно счастливой и это стоило того, чтобы заплатить любую цену. Она не помнила, как он нес её в комнату, как укладывал в кровать, как шептал что-то смешное и забавное. И во сне она видела себя совсем юной девушкой, целующейся с сероглазым юношей в кустах на берегу реки. *** Утром за столом царила тишина. Герцог отбыл во дворец, и дамы были одни. Айрис отводила глаза, Сель смотрела в пол, а Луиза улыбалась, вспоминая, как сцеловывал с её губ «Черную кровь» Ричард Окделл. — Мама, -вдруг произнесла Сель, — сегодня ты такая… ты вся светишься, я никогда не видела тебя такой счастливой. И Луиза спустилась с небес на землю. — Когда за нами пришлют карету? -осведомилась Айрис. –Карету? -холодно переспросила капитанша. –Карета нам не к чему. Во дворец мы не едем. –Почему? — глаза герцогини засверкали. –Нас ждут! –Ваш брат вчера был очень недоволен тем, что вы выносите из общения с придворными дамами, поэтому без его разрешения мы не поедем! Айрис закусила губы. — Об этом правда говорили, клянусь! Но по тому, как вспыхнули её щеки, Луиза поняла, что юная смутьянка услышала это явно не от дам Катарины Оллар. –Неужели? –мелькнула мысль, но она показалась настолько дикой, что она отбросила её как бредовую. Хотя нельзя отрицать, что девочка очарована будущим королем. –Сказать об этом Ричарду? Но против любви ещё никто средства не придумал, уж ей это известно точно! -Айрис, -как можно мягче произнесла она.-Вашему брату трудно сейчас, неужели вам это не ясно? Он старается, но не все дается сразу. А вы так оскорбляете его. -Я не хотела, -девицу наконец проняло.-Это вырвалось, просто он уважает его, а он — преступник, убийца, который не заслуживает жалости! –Он его вырастил, -мягко напомнила Луиза. –В этом все и дело, -Айрис прижала руки к груди. — Он не может от этого отрешится, а он должен, во имя своего долга перед Великой Талигойей! Ворон должен признать все свои преступления! Капитанша вздохнула и перевела разговор на другую тему. День прошел скучно, но тихо и девицы рано отправились спать, а она осталась сидеть в гостиной, кутаясь в шаль. Ричард появился тогда, когда она перестала его ждать.  — Вы ещё не спите? –нейтрально спросил он, но глаза его вспыхнули. А потом она смотрела, как он торопливо ест, почти не глядя в тарелку. Закончив, он вскочил и, взяв её за руку, потянул за собой. И снова в кабинете они пили вино из одного бокала, а потом он полночи склонялся над ней, прижимал к себе и шептал что-то ласковое и заполошное. В этот раз он задремал первый, раскинув руки в стороны, а она все смотрела на то, как он чему-то улыбается во сне. Как же тебе одиноко и холодно, мальчик, что ты счастлив вниманием далеко не самой молодой не самой красивой женщины. Луиза грустно улыбнулась и отвела русую прядь с лица. Пусть просто оттого, что хочется тепла, что ты вернулся туда, где, по-видимому, когда-то было хорошо, а сейчас плохо, что ты отчаянно пытаешься обрести семью. Жаль, что ты никак не можешь понять, что Айрис ты уже потерял. Капитанша вздохнула. В принципе ей абсолютно все равно, почему он с ней и сколько это продлиться, хотя, конечно, хотелось бы подольше. — Я буду рядом, –тихо шептала она ему, -я постараюсь защитить… Ричард во сне притянул её к себе и что-то прошептал. ***