Вепрь и Ворон

Ноха встретила Ричарда привычной тишиной, и ему вдруг показалось, что время повернулось вспять, и они с Валентином явились на встречу с Лартом. Воспоминания были настолько яркими, что он даже не вздрогнул, увидев рядом с Дави знакомую фигуру в лиловом. — Добрый вечер, Окделл, — поздоровался виконт. — Я объяснил наши затруднения герцогу Придду, и он любезно согласился нас выручить. Валентин поклонился и сухо поздоровался. «В память о той дуэли», — пронеслось в голове у Дика, и он тоже поклонился в ответ, пробормотав приветствие. Герцог Придд перевел взгляд с одного на другого. — Не угодно ли примириться, господа? — Нет, — кратко бросил Дави. — Если виконт принесет мне свои извинения, я с удовольствием их приму, — лениво улыбнулся Дик. Уголки губ Валентина непроизвольно дрогнули. Он совсем не изменился, Дик Окделл, с которым они дружили в какой-то другой жизни, где не было ни выстрела в Генри Рокслея, ни отречения Фердинанда, ни Раканы, ни Алвы в Багерлее. Глядя на такое знакомое безупречно вежливое лицо, он снова вспомнил Лаик, библиотеку и легенду, рассказанную им унару Ричарду, которому почему-то стал симпатизировать. И теперь Ричард казался ему ожившим героем той самой легенды, к которой он так легкомысленно отнесся. Дави зло сверкнул глазами и опустил руку на эфес шпаги. Валентин отошел в сторону и сделал знак дуэлянтам сходиться. В исходе поединка он не сомневался, глядя на бывшего однокорытника. Два клинка сверкнули на фоне темно-синего неба, один из дерущихся сделал шаг назад, собираясь напасть слева, второй легко парировал удар, а потом слегка качнулся вперед, сверкнула синеватая молния, и шпага противника покатилась по камням. Видно на этот раз у Ричарда не было желания долго демонстрировать свое мастерство. — Приношу свои извинения, — Дави выталкивал из себя эти слова. Он чувствовал себя абсолютно опустошенным. Труднее всего было смотреть в лицо бывшему противнику: тому явно помогал Леворукий, раз и в этот раз ничего не получилось. — Я жду, виконт! Пьер Дави несколько минут молчал, глядя сквозь своего собеседника. Слова замирали в горле, но он проиграл, а значит, должен сказать правду. Окделл не сумеет проверить, но лгать почему-то не хотелось. Пусть будет немного правдивых слов в том море лжи, которым он себя окружил. Герцог Придд, как будто поняв что-то, отошел в сторону. — Значит, вы не знаете заказчика дуэли? — уточнил Ричард, выслушав его. Дави покачал головой. — В лицо узнаю. Окделл кивнул и повернулся к Валентину. — Благодарю вас, герцог! Было все ещё странно, несмотря ни на что, так обращаться к нему, но Ричард даже был рад: его друга звали граф Васспард, а не герцог Придд. — К вашим услугам, герцог Окделл! Все неторопливо отправились к выходу из аббатства, где у ворот были оставлены лошади. Улицы бывшей Олларии в это время таили опасность буквально за каждым углом, и поэтому они молча продолжали ехать рядом, минуя опасные развалины. Ещё два проулка, и они окажутся в тех местах, где ходят патрули, охраняя сон мирных обывателей. Но, когда казалось, что все обошлось, тени выскользнули из-за остова давно заброшенного монастыря и окружили всадников.  — Подайте добрым бедным людям, господа хорошие, — глумливо произнесла одна из теней, подходя к всадникам. — Добрые люди в это время по улицам не шатаются, — холодно ответил Валентин и попытался тронуть коня. — Куда же вы, а милостыня? — поинтересовался ещё один, заступая дорогу. — Лучше бы вам уйти, люди добрые, — процедил Дави. Поединок, проигранный Окделлу во второй раз, не улучшил ему настроения. — Не хотите, значит, добровольно, господа хорошие? Воля ваша! Нападавшие, тесно обступив всадников, попытались стащить их с лошадей. Пьер Дави, резко оттолкнув разбойника, ухватившего его за полу камзола, выверенным движением двинул рукой, и наручный трехгранный клинок, выскользнув из-под манжеты удобно лег ему в ладонь. Бандит лишь успел широко раскрыть рот и, раскинув руки, рухнул на землю. — Ах ты! — высокий худой мужчина в потертом плаще грязно выругался и приказал: — Бей их, ребята! И в этот момент раздался выстрел — Валентин разрядил пистолет в упор. Оставшись без вожака, разбойники в первый момент растерялись, а потом молча бросились на всадников, вновь пытаясь стащить их с лошадей. На земле троим против десятка вооруженных не устоять. Ричард поднял коня на дыбы и выстрелил — ещё один! И едва успел увернуться от летящего в лицо ножа. — По моей команде! — Дик сжал коленями круп лошади. — Огонь! Три выстрела — три трупа и несколько выстрелов в ответ.  — Вперед! — Пьер прижался к шее лошади, чувствуя, как тонкая струйка крови стекает за шиворот. — Быстрее! Лошадь сбивает кого-то с ног, слышны стоны и ругательства, и снова –выстрел. Очень тихо бормочет ругательство Валентин. — Что с тобой? — Слегка задело, быстрее! — Где в этом городе патрули Айнсмеллера? Только и умеет, что вешать мальчишек! Они вылетели в какой-то проулок и встали. Дик спрыгнул на землю и оглянулся. Лицо у Придда в крови, но он держится в седле, а вот Дави лежит. — Виконт? — Ничего, выживу! Дик подошел ближе. Задета шея. — Вы счастливчик, виконт, если бы чуть ниже… Валентин? Придд приложил перчатку к лицу. — Ухо! — Отстрелили? — К твоему разочарованию, нет Создатель, раз шутит — пронесло. — Виконт! Дик кое-как перетянул его рану шарфом и внимательно оглядел компанию. Встрепанные, с кровью на одежде — каждому станет ясно, что что-то случилось. Следовательно, надо привести себя в порядок и посмотреть получше, что с Дави. Крайне нежелательно, если кто-то увидит их такими, в нападение могут не поверить, а на результаты дуэли это весьма похоже. Вряд ли это одобрят Ракан и Эпинэ. — Здесь недалеко есть заведение, — негромко проговорил он. — Думаю, там умеют молчать. — Какое заведение? — у Дави кружилась голова, и он почти лежал на шее лошади, ткнувшись лицом в жесткую гриву. — Вам понравится, — огрызнулся Дик. Более идиотской ситуации, пожалуй, не придумать. Бывший друг, закадычный, можно сказать, недруг, дуэль, бегство от грабителей, ранение. Дидерих бы оценил. Может, Рокэ Алва был прав, обвиняя оруженосца в умении влипать в самые дурацкие истории? — И все же, герцог Окделл? — Валентин прижал платок к уху. Как трогательно — раненый красавец! Ричард и сам не мог понять, что его так бесит: то ли сложившаяся компания, то ли совершенно глупая ситуация. — Недалеко заведение госпожи Жапри! — Герцог Окделл?! — хрип вырывается сразу из двух глоток, а глаза у двух раненых героев становятся идеальной круглой формы. — Вы посещаете Жапри?! Можно подумать, оба они только что вышли из монастырских стен, где готовились посвятить себя служению Создателю. — Можете предложить что-то ещё? — Нет, — процедил Валентин. — Я плохо знаю эти места. Жозефина Жапри встретила Ричарда и его спутников так, будто они расстались только вчера. — Герцог! Я счастлива вас видеть! И надеяться не смела, что вы вновь переступите мой порог! Чем могу служить? Высокая полная женщина как будто не заметила, как выглядят её гости. — Комнату, воду и чистое полотно, — распорядился Ричард. — У вас есть лекарь? — Лекаря нет, — спокойно ответила хозяйка, — но Марсела неплохо разбирается в таких вещах, я пришлю её. Маленькая юркая девица проворно промыла раны, ловко их перевязала и, присев в реверансе, исчезла. Через пару минут слуга принес поднос с вином и бокалами и безмолвно закрыл за собой дверь. — Хорошо быть завсегдатаем, — с иронией заметил Дави. — Думаю, молчать здесь умеют? — Я не был здесь несколько лет, — Ричард начинал злиться. Вообще-то, могли бы и поблагодарить! Но его спутники смотрели на него с немым изумлением, и он не сразу сообразил, что они лихорадочно пытаются высчитать, когда же Повелитель Скал начал посещать столь злачные места. Примерно через час, убедившись, что раны хоть и болезненные, но достаточно безобидные, и выпив пару бутылок, молодые люди послали за слугами для сопровождения. — Эти приключения — плод излишней конспирации! — холодно заявил Придд. — На моих слуг можно было положиться! — Дуэли запрещены принцем, — так же холодно парировал Ричард. — Но вы могли и не рисковать так! Глаза Валентина зло сощурились. — Я хотел выручить Дави, а не вас! — Не сомневаюсь, вы были бы последним человеком в столице, к которому я бы обратился за помощью! — Я не очень труслив, герцог Окделл, — Придд еле цедил слова. — И могу рискнуть расположением сильных мира сего! — Я тоже не отличаюсь трусостью, но марать руки не желаю! — Что?! Вы ответите мне за свои слова! — Не раньше, чем вы ответите мне за свое поведение! Пьер Дави молча наблюдал за разгоравшейся на его глазах ссорой. Ричард сжал кулаки, Придд зло сощурил серо-зеленые глаза, его и без того бледное лицо приобрело какой-то сероватый оттенок. — К вашим услугам, герцог! В этот момент Дави вдруг понял, что перед ним — мальчишки, значительно младше его самого, и они сейчас сцепятся. — Прекратите, оба! Сейчас не время и не место выяснять отношения! — Не лезьте не в свое дело, виконт! — запальчиво ответил Ричард. — Вы уже выяснили отношения, так не мешайте другим! — Валентин был взбешен не менее. — Мы разберемся сами. — Не сомневаюсь, но не здесь! — Дави решительно встал между спорщиками. — Вряд ли имеет смысл возвращаться в Ноху ещё раз. Завтра, если вам так угодно, и я согласен стать секундантом. — Вы так любезны, — голос Окделла зазвучал привычно насмешливо-лениво, и Дави перевел дыхание. — Благодарю, виконт, вы действительно очень любезны! — Валентин сверкнул глазами и сел на место. — Мне казалось, вы дружили, — заметил Дави, успокаиваясь. — Я ошибся? В свете того, что происходило между этими двумя, он вполне мог услышать совет не лезть не в свое дело, но неожиданно Окделл буркнул: — Не имею дело с предателями. — А я — с дураками! — парировал Валентин. — Господа, вы все-таки решили пустить друг другу кровь? Дави переводил взгляд с одного на другого. Два самых надменных и выдержанных придворных будущего Альдо Первого вели себя, как два пса, которых кто-то по недомыслию спустил с цепи. Окделл опомнился первым. — Нет, виконт. Мы слегка погорячились. — Да, это было неразумно, но я склонен отнести нашу вспышку на счет сегодняшних приключений. Мои извинения, герцог Окделл. — Извинения приняты, герцог Придд. В свою очередь прошу вас принять мои. Теперь Дави показалось, что он присутствует на занятии по придворному этикету. Когда в сопровождении слуг они разъезжались от борделя, Дави наклонился к Ричарду. — Я думаю, что наши счеты ещё не окончены, герцог? — Партию в шахматы? Или, может, вы научились играть в карты? — Окделл не скрывал издевки в голосе, но виконту было ясно: его поведение — отголосок ссоры с Приддом. Не имея возможности кинуться на Спрута, Окделл бросается на него. Значит, все-таки уязвим. — Я готов играть во что угодно, если конец партии придется на Ноху!  — Что ж, пожалуй, вы правы, виконт, — протянул Ричард. — Играть — так до конца! Дави торжествующе улыбнулся и встретился с тяжелым взглядом Придда. *** Ричард расстался со своими спутниками на перекрестке и повернул с охраной налево, на улицу Мимоз, а Валентин и Пьер поехали прямо. Повелитель Волн молчал, угрюмо разглядывая дорогу перед собой, и Дави понял, что стычка с Окделлом задела его больше, чем он хотел бы показать. — Ранее мне казалось, что вы дружили, при дворе Оллара много говорили о странном общении Волн и Скал, — вернулся он к разговору. — Окделл вас убьет, — ровно сообщил Придд. — Разве вы этого ещё не поняли? Дави лишь сжал поводья. — Зачем вы согласились быть секундантом? — Дуэли запрещены, и мне не хотелось бы, чтобы победитель отправился в Закат за проигравшим, — по-прежнему невозмутимо ответил Спрут. — Следует ли мне так понимать вас, что вы не желали, чтобы герцог Окделл понес наказание? Это было обидным — Пьеру казалось, что со Спрутом у него сложились неплохие отношения. — Вашей смерти я не желал тоже, — пожал плечами Валентин. — Просто я пытаюсь верно оценить шансы. — С вашей точки зрения, у меня их нет? — С момента вашего прошлого поединка в Нохе Окделл успел ещё повоевать в Фельпе. У Придда чуть дрогнули губы, что, как уже знал Дави, обозначало улыбку. — В Лаик Окделл был первым, хотя и проиграл Колиньяру. С тех пор многое изменилось, но воспитанника Алвы может остановить Алва ну или старшие Савиньяки. Простите, но вы — не они. — На что вы намекаете? — ещё немного, и он вызовет этого мальчишку. Какое-то безумие, честное слово. — Только на то, что вам доверяет Её Величество. Вы не имеете права рисковать её доверием. *** По возвращении Дик сразу прошел в кабинет. Спать не хотелось. Он вновь и вновь перебирал в уме произошедшие события. Неужели, если бы Дави не остановил, он схлестнулся бы с Валентином? От такого предположения он слегка поежился: если бы это произошло, вряд ли Придд отделался бы царапиной. Ричард провел рукой по глазам. Что с ним происходит в последнее время? Жил же с сознанием того, что Придд хотел его выдать, и чувствовал себя спокойно, принимал с благодарностью чувства Элиз и был доволен, даже на выходки Айрис смотрел спокойно, а вчера вот не сдержался. Нет, вопрос её замужества решен, и это для его строптивой сестренки не худший вариант. Но поднять на неё руку, ударить женщину? Может, ему пора обратиться к лекарю, пусть выпишет какие-нибудь успокаивающие травы, и от сердца тоже следует что-то попить, чтобы не болело без конца. Он нагнулся, взял в руки инструмент и пробежался пальцами по струнам. Этим стенам наверняка неприятны его музыкальные экзерсисы, но что поделаешь, таланта истинного хозяина этого дома у него нет. Что ушло — не воскресить, Что пришло — тому и быть! В этом круге нет ни дня — для меня. — Отвратительно! — а он и не заметил, как она вошла. — Вам, герцог, явно не стоит мучить несчастный инструмент. -Элиз? Неужели я разбудил тебя своим бренчанием? Извини, я не хотел. — Я ещё не ложилась, — Луиза подошла ближе и теперь смотрела на него в упор. Она была полностью одета, а косы — аккуратно уложены, значит, действительно не ложилась. — Почему ты не спишь? — Ричард встал и помог ей сесть в кресло. — Я ждала, Дик. — Зачем? Я немного развеялся, ничего страшного. — Значит, теперь это так называется? В Ноху ходят немного развеяться? Виконт Дави, видимо, разделяет вашу точку зрения, раз составил вам компанию? — Откуда ты знаешь? — растерялся Дик. — Как вы ещё молоды, герцог Окделл! — вырвалось у Луизы. — Что тут сложного? Виконт наносит вам визит, а следующим вечером вы уходите один из дома и приказываете слугам не ждать. Исходя из того, что всем известна ваша неприязнь ещё со времен Талига, я осмелилась предположить, что это — вызов. — Ничего страшного не произошло, — пробормотал Дик. — Так, размялись. — Сегодня не произошло, а завтра? Дуэли запрещены. — Я не буду больше драться на дуэлях. — Сделаю вид, что поверила, герцог Окделл. Дик с удивлением посмотрел на неё. — Я чем-то тебя обидел? Я понимаю, я не очень внимателен. Луиза покачала головой. — Я хотела спросить про Айрис. Что происходит? — Моя сестра выходит замуж за виконта Лара. Они обвенчаются через несколько дней и уедут в Надор. Луиза смотрела на своего молодого любовника некрасиво приоткрыв рот. — Но это же в нарушение всех обычаев, — наконец вырвалось у неё. — Время такое, матушка нас простит, а молодые не настаивают на соблюдении традиций. Дик с улыбкой развел руками, и Луиза поняла, что он необыкновенно доволен. Интересно, почему? Прекратятся скандалы с сестрой? Докричалась, милочка, во всеуслышание обвиняя брата. В доме только ленивый теперь не знает, что думает герцогиня Айрис об отношениях Ричарда и его монсеньора. Или он хочет поскорее пристроить старшую и подумать о судьбе следующей сестры? У него их ещё две, кому, как не ему, заботиться об их будущем. Она внимательно посмотрела на молодого человека. Уедут в Надор, и в доме наступит тишина. Тишина… Надор… Создатель, он убирает сестру из Раканы и, по-видимому, до коронации. Боится, что девица не выдержит и кинется на шею Альдо? Что узнают о богатстве Надора? Что к сестре посватается кто-то из нежелательных женихов? Вряд ли. Значит, все-таки что-то задумал и не хочет, чтобы ему помешали, иначе это не объяснить. Только что? С любовницей он не откровенничает, не считает возможным тревожить. Многое бы она дала, чтобы узнать, какие мысли бродят в этой русоволосой голове. Ричард слегка потер левую сторону груди. — Что с тобой? Ты заболел? — Не знаю, просто ноет. Не переживай, Элиз, это пройдет. Хочешь вина? Луиза кивнула. Он разлил «Кровь» и подал ей бокал. Она отпила глоток и, посмотрев на возлюбленного, убедилась, что мысли его витают очень далеко. Луиза вздохнула, вслед за Диком скользя глазами по черной шкуре у камина, синим занавесям, кабаньим головам. Почему он ничего не меняет? Неужели приятно все время находиться среди предметов, напоминающих о прошлой жизни? Пора уже привести дом в порядок, сделать его своим. Дик смотрел на огонь. Может, зря она пришла? В сочувствии он явно не нуждается, куртуазного настроя у него тоже нет. В последнее время он изменился, стал, пожалуй, излишне хмур. Впрочем, Ракана к особому веселью не располагает, мрачный город. — Ты играешь в шахматы? — поинтересовалась она, глядя на неубранные фигурки. — Вспомнилось, — пробормотал он. Да что с ним такое? — И мандолина тоже? — Я не буду играть, обещаю. Сам не знаю, что нашло. Я любил слушать игру Алвы. Знаешь, он играл потрясающе: гитара и пела, и смеялась, и плакала. Я мог часами сидеть здесь. Ричард мечтательно, как-то очень тепло улыбнулся, и у Луизы что-то оборвалось внутри.  — Он пел на кэналлийском, это красивый язык, Элиз. Мне кажется, он создан для любовных признаний и песен. — Как же будет на нем «я тебя люблю»? — Te amo. — А желанный, единственный? — Сodiciado, solo. — Ты хорошо знаешь язык? — Объясняться могу, я же часто бывал в Алвасете. — Красивый город? — Он мне потом долго снился, когда я возвращался в Олларию. Столица казалась после него серой, — сказал он и, немного помолчав, добавил: Vivir sin ti no puedo, solo mio.* — Что ты сказал, Дик? — Луиза впилась в него глазами. Ему незачем что-то менять в этом доме, почему она не поняла этого раньше? А ведь считала себя и умной, и проницательной. Создатель, смилуйся над её непутевым шестым ребенком! И над ней… — Так, — Ричард тряхнул головой, — вспомнилось. Так за что мы пьем? — За память, solo mio, — Луиза усмехнулась. — Пусть все останется в памяти. — Элиз? — Ты же сам просил не привязываться к тебе, Дик, и поэтому не можешь на меня обижаться. Я думала, что меня не будут волновать сплетни и слухи, но я ошибалась. — Кто-то посмел? — Дик приподнялся в кресле, чуть сощурив глаза. — Кто? — Дик, моя кормилица говорила, что иголку в рукаве не спрячешь. Её Величество задумчиво улыбается, Её Высочество улыбается понимающе, Айрис хмурится, но это, в сущности, меня мало волнует. А вот Сель — нет. Я не хочу пасть в глазах собственной дочери, она не поймет и не примет эту связь. — Разве ты не имеешь право… — Право на что, Дик? — оборвала его Луиза. — Я старше тебя более чем на двадцать лет, у меня дети. Я незаконная графская дочь и капитанская вдова. У нас нет будущего, ведь даже в любовницы я тебе не гожусь, нужна более подходящая — помоложе и познатнее. Такие, как я, не заводят молодых любовников, годящихся им в сыновья. Честно вдовеют или выходят за ровню. Мне было хорошо с тобой, но я должна подумать о Селине. Ричард побледнел и, залпом выпив вино, поставил бокал на ручку кресла. — Надеюсь, ты не в обиде? Ты не любишь, да и хорошо, что не любишь, зачем тебе такая обуза, как я? Все когда-нибудь кончается. «Уходи, пока не поздно! Даже если ты порвешь сердце на клочки, это не поможет», — вспомнились ей слова синеглазой. Несколько минут он молчал, словно борясь с собой, а у неё сердце замирало от дикой, сумасшедшей надежды. — Элиз, — Ричард подошел к креслу и бережно поднес её руку к губам, — прости меня, я виноват. Если бы я был способен на какие-то чувства… Прости. Луиза встала и осторожно провела рукой по теплым, светло-русым волосам. Глупый мальчишка, какой же глупый и наивный её непутевый любовник, теперь уже бывший. Она вышла из комнаты, гордо вскинув голову, увенчанную тяжелыми косами, и лишь в комнате позволила себе зарыдать, вернее завыть, как и полагается немолодой капитанше, не отличающейся ни благородством происхождения, ни воспитанием. * Vivir sin ti no puedo, solo mio. — Не могу без тебя жить, мой единственный.