Вепрь и Ворон

Рудольф Ноймаринен встречал гостей лично. Он молча обнял Алву, а потом отодвинул от себя и долго смотрел в глаза. — Жив, — наконец выговорил он. — Жив. И лишь после этого перевел взгляд на молодого человека в простой черной куртке, лицо которого показалось ему смутно знакомым. — Ричард Окделл, — кивнул Алва в сторону своего бывшего оруженосца. Глаза старого герцога блеснули сталью. — Вы похожи на своего отца, герцог, — произнес он. — Одно лицо. — Мне об этом часто говорят, — вежливо ответил молодой человек, невозмутимо поправляя манжеты.  — До нас дошли известия, что вы были приняты при дворе Альдо Ракана? — Совершенно верно. Я был супремом, а потом — военным комендантом. Алва с затаенной усмешкой смотрел на них, размышляя о том, что северяне все же очень похожи, особенно когда под внешней вежливостью скрывается неприязнь. Рудольф до сих пор жалеет, что не он подавил восстание. По его мнению, Эгмонта Окделла следовало повесить на воротах замка, а Надор отдать под управление короны, раз и навсегда избавив страну от угрозы новых восстаний. Ричард прекрасно осведомлен о мнении бывшего Первого маршала Талига и не питает к нему доверия. Сейчас они напоминают двух волкодавов, старого и молодого, примеряющихся друг к другу. — Ричард вытащил меня из Багерлее, Рудольф, — Алва с удовольствием смотрел, как в недоумении распахиваются усталые глаза и кустистые брови ползут вверх. — Из Багерлее?! — Рудольф, мы с дороги. Будьте же гостеприимным хозяином! Через полчаса они сидели в небольшом зале, видно, семейной гостиной. Алва и Рудольф о чем-то негромко говорили, но Дик почти не прислушивался к их беседе, сжимая в руках бокал с подогретым вином со специями. Он так устал, что даже толком не понял, как тот оказался у него в руке. Горячее стекло приятно грело пальцы, и он неторопливо пил, закрыв глаза и наслаждаясь терпким вкусом. Благостную обстановку встречи прервало появление дежурного офицера. Когда Рудольф Ноймаринен, извинившись, вышел вслед за ним, Ворон внимательно посмотрел на Дика: — У Дави есть шансы, как вы думаете? Ричард поставил бокал на ручку кресла, и у Алвы дрогнули уголки губ. — Хотелось бы верить, но он не вышел на место встречи, хотя мы ждали его значительно дольше, чем обещали. — — Не советую рассказывать все подробности бегства и вообще всего, что с ним связано. Пока, по крайней мере. — Почему? — Дику наконец удалось приподнять свинцовые веки. — Если тут известно о том, как складывалась ваша карьера в столице, там тоже могут узнать, что виконт замешан в заговоре. Пока этого не знают, у него есть хотя бы призрачный шанс. Что касается Придда, то в Ноймаре служат какие-то его дальние родственники. Вы здесь пока чужой, Дикон, будьте осторожны. Рудольфу я скажу, что мало что помню, ведь это действительно так, ну, а вы все же постарайтесь взвешивать каждое свое слово. Дик кивнул и снова взял бокал в руки. В словах Алвы было что-то очень странное и тревожное, но он решил, что разберется с этим после, когда выспится. — Вы совсем спите! — теплая ладонь откинула со лба челку, и Ричард благодарно улыбнулся. В сонное сознание ворвались тяжелые шаги проэмперадора Севера, голоса и насмешливое замечание Ворона: — Пожалуй, вам пора идти к себе. Отдыхайте, все остальное завтра. Замечание скорее звучало как приказ, но Дик охотно подчинился. Он устал, да и холод давал о себе знать. *** Черные длинные волосы мужчины разметались по подушке. Ричард, закусив губу, вновь склонился к нему и медленно провел рукой по влажной коже на его груди.  — Ты ненасытен сегодня! — голос у лежавшего был хриплым, но довольным. Ричард не ответил, жадно целуя его шею и плечи. Ему действительно было мало этой безумной ночи, когда, впервые за все время их близости, он получил полную власть над ним, и все никак не мог этим насытиться. Горячие сухие губы, гладкая кожа, тяжело вздымающаяся грудь и тихие стоны сквозь зубы — разве можно было этим насладиться сполна? И он продолжал вновь и вновь тянуться к нему. — Рокэ! –шептал он и сам поражался тому, что знает имя.- Рокэ! Он не помнил, как устало упал рядом с ним на подушку и провалился в беспробудный сон. Сквозь сон ему мерещилось, как Рокэ встает с кровати, садится за стол и что-то долго пишет, время от времени покусывая перо. Ричарду хотелось сказать, что он не спит, но сил не было. -Завтра! — решил он.- Я все расскажу ему завтра. Ведь теперь он мой, целиком и полностью мой! Когда Ричард Окделл открыл глаза, в окно светило неяркое полуденное северное солнце. На столике рядом был приготовлен кувшин для умывания, вещи аккуратно сложены на стуле, а осторожное покашливание дало понять, что в комнате был кто-то ещё. Немолодой слуга добродушно улыбнулся ему: — Если вы выспались, монсеньор, то господин регент приглашает вас к себе. — Регент? Ричард лениво огляделся. Следов пребывания Рокэ, разумеется, не было. Но это ничего. Он же увидит его за завтраком. Взгляд его задержался на столе. На темной столешнице белел конверт. Рокэ ночью что-то писал? Или ему приснилось? — Герцог Ноймаринен, — ворвался в сознание голос слуги. Он ожидает вас в своем кабинете. Окна кабинета Волка Севера выходили на южную сторону, и солнце вовсю играло на столе, заваленном картами и бумагами. — Садитесь, герцог Окделл. Надеюсь, вы отдохнули? — Благодарю вас, да. Давно не спал в таких королевских условиях. Ноймаринен наклонил седую голову: — Прекрасно. Что ж, тогда вы сможете приступить к исполнению своих новых обязанностей? И не дожидаясь вопросов, протянул Ричарду лист бумаги, заполненный стремительным летящим почерком. — За спасение Первого маршала, регента Талига герцога Рокэ Алвы вы получаете звание полковника и остаетесь пока здесь, при мне. — А монсеньор? — тихо спросил Ричард, уже предвидя ответ. — Герцог Алва отбыл на рассвете. — На рассвете? — Ричарду показалось, что из легких выбили воздух. Он остался один на один с холодом, бессонными ночами и воспоминаниями, которые вряд ли назовешь безоблачными. — Вы спали почти двое суток, молодой человек. Герцог приказал вас не трогать, так как вы ещё не до конца оправились после пожара. Сделаем так, — он внимательно посмотрел на Ричарда, — сегодня вы осмотритесь, а завтра мы поговорим о ваших обязанностях. — Слушаюсь, господин регент, — Ричард приподнялся было в кресле, но регент жестом остановил его: — У нас с герцогом Алвой было мало времени для личных разговоров, к тому же он сказал, что почти ничего не помнит из ваших приключений, и посоветовал обратиться к вам за подробностями. Он неторопливо разлил вино по бокалам и протянул один Дику. — Не откажите, удовлетворите любопытство. Как вам это удалось? Дик сжал бокал обеими руками и выпил залпом. Рокэ решил все в своей манере — за них обоих, разом все оборвав, и так же разом расплатившись по счетам: звание полковника и публичное признание его заслуг там, где имя Окделлов не пользуется уважением, стоило многого. Герцог Ноймаринен смотрел на новоиспеченного полковника и ждал. Дик неторопливо провел рукой от переносицы к вискам. Ворон велел не рассказывать лишнего. Что ж, он выполнит его приказ. И он медленно заговорил, тщательно подбирая слова… Рудольф слушал, с интересом разглядывая юного герцога, внешне так похожего на своего отца и на Алву одновременно. Прав, оказывается, был Сильвестр, поддержав Рокэ в его безумной идее заняться надорским вепренком. Мальчишка сторицей отплатил своему воспитателю. — Если я правильно вас понял, — заметил Ноймаринен, когда Дик замолчал, — Альдо Ракан считает вас мертвыми? — Надеюсь, — вепренок, да нет, молодой вепрь, жестко усмехнулся. — Пусть считает до поры. Тем более горько он будет разочарован. — Вы так не любите его? — У меня нет причин питать к нему добрых чувств, — холодно ответил Ричард. — Понимаю, — Рудольф склонил голову. — Судьба распорядилась весьма своеобразно. Два Повелителя остались с Раканом, два — с Олларами. У Альдо есть только Эпинэ, но об этом пока никому не стоит знать. Дику показалось, что он снова смотрит на залитую лунным светом фигуру Валентина и слышит его голос: «Уходи, Дик. Сейчас здесь будут мои люди». -Простите, господин регент. Если у вас нет ко мне вопросов, мне бы хотелось немного осмотреться, -он вновь неторопливо поправил манжеты и вежливо улыбнулся. -Ступайте, -Рудольф кивнул. — Жду вас завтра. После ухода Окделла он ещё какое-то время сидел, вертя пустой бокал в руке и о чем-то размышляя.