Вепрь и Ворон

      Луиза приходила сюда почти каждый день. Официально — присмотреть за домом, предназначенным Альдо Раканом в приданое дочери, на самом деле — потому, что не могла иначе. Слуги тщательно вымыли дом, как и положено после смерти хозяев, но она приказала не трогать ни единой вещи, объяснив, что новые владельцы сами решат, что с ними делать. В комнатах стояла мертвая тишина и было холодно, хотя камины исправно топились. Луиза обходила дом и напоследок заходила в кабинет, чтобы несколько минут постоять у окна, смотря во двор, как это любил делать Ричард. Она упорно гнала от себя воспоминания, твердя себе, что нечего травить душу: любовника не вернешь, а силы ей ещё понадобятся, для Селины. Отдавать дочь ызаргам она не собиралась, хотя смутно представляла себе, как этого избежать. Коронация, казавшаяся такой далекой и даже нереальной, неожиданно стала вопросом дней — кардинал Левий, оправившись после болезни, прибыл в Ракану, и Альдо не собирался и дальше медлить, тем более все складывалось прекрасно: Фердинанд мертв, и теперь никто не скажет, что в одной столице два короля — Талига и Талигойи. Мертв и тот, кто мог бы вернуть status quo. А вместе с ними ушел и её непутевый любовник. Луиза вздрогнула и судорожно прижала руки к груди, рассматривая пустой двор. Ведь обещала же себе! Всё, эта страница её жизни закрыта, и не стоит возвращаться. Она прекрасно знала с самого начала, что долго их связь не продлится, ну, а теперь Дик в Закате — с тем, с кем и хотел быть. «Vivir sin ti no puedo, solo mio*», — вспомнилось ей. Не мог жить и ушел вместе с ним. Я тоже vivir sin ti no puedo, но у меня Селина, — прошептала она неизвестно кому, — и Герард, и Жюль, и Амелия… Им я нужна, а вот тебе — увы… Наверное, она бы все-таки не выдержала и зарыдала, но помешала служанка, неслышно скользнувшая в комнату и свечкой застывшая у дверей. — Что тебе, Хейзи? — Вот, письмо. Принесли сюда, — проговорила женщина, протягивая конверт. Луиза с недоумением пробежала изящно написанные строки. — Зачем? *** Катарина почти не изменилась за то время, что они не виделись, только стала ещё бледнее, да под глазами залегли тени. — Прошу меня простить, госпожа Арамона, — бывшая королева улыбнулась и указала ей на кресло напротив. — Я понимаю, сколько у вас сейчас хлопот. Как ни старалась Луиза, но полностью остаться невозмутимой ей не удалось, поэтому она уставилась на ковер под ногами и пробормотала сквозь зубы слова благодарности. Но Катарина Оллар не заметила раздражения собеседницы и невозмутимо продолжила, поведав о том, что Селина часто бывает у неё, девочка выглядит если не счастливой, то спокойной и, кажется, приняла столь неожиданную судьбу. Луизе захотелось вцепиться бледному цветку в горло. Но та не заметила состояния капитанши. — Вот только жених, — продолжила она. — Знаете, я не питаю к будущему герцогу особенно добрых чувств, но он все-таки будущий муж вашей дочери, он сделает её герцогиней! Как бы ни сложилась её жизнь, у детей будет другая судьба: знатность, богатство, положение при дворе. Луиза подняла голову. Предел есть всему, и её терпению тоже. Сейчас она просто её убьет! — Он очень бледен, понятно, дела занимают все его время. Но вот черные круги под глазами и эти яркие губы… И дыхание у него тяжелое, а ведь он молод. Знаете, Луиза, сердечные болезни очень коварны, они подкрадываются незаметно… Даже опытный лекарь не всегда может определить начало недуга, а потом становится поздно. Как с моим дорогим супругом. Когда спохватились, уже ничего нельзя было сделать. Хотя я пыталась помочь, у меня было лекарство… Если бы чуть раньше знать, Фердинанд мог бы жить! Луиза чуть приподнялась в кресле и тут же рухнула обратно, во все глаза смотря на Катарину. Закатные твари! Этого не может быть! Она не могла этого сделать, она сошла с ума! Здесь все сошли с ума: жена травит мужа, оруженосец пытается вытащить эра из Багерлее, а Айнсмеллер наследует землю Повелителя Скал и женится на её дочери. Этот подонок берет в жены её Селину вместе с особняком Ворона и ошметками Надора, которые его самозваный король изволил бросить ему в качестве подачки. Её девочка наденет корону герцогини, будь она неладна, а Айрис Окделл, вернее Ларак, вместе с сестрами и матерью лишится всего, даже дома. Луиза нервно облизнула губы, продолжая смотреть в упор на невозмутимо перебирающую концы кружевной шали королеву. Раз эта бледная немочь смогла, то и она сможет! Правда, Айнсмеллер не Фердинанд, так и она — не Катарина Оллар! Не получит любезный красавчик ни Надора, ни дочери! Луиза ещё раз облизнула губы и произнесла чуть дрогнувшим голосом: — Вы правы, Ваше Величество! Здоровье будущего герцога — вещь важная. Моя дочь не должна стать вдовой вскоре после свадьбы: мало ли как Его Высочество решит распорядиться Надором, ведь наследника у Селины пока нет! *** Айнсмеллер выглядел весьма довольным: ему впервые представился случай поближе познакомиться с будущим владением, так как будущая теща сменила гнев на милость и пригласила его на ужин в особняк Алвы, за которым тщательно присматривала. Уолтер не мог отказать себе в удовольствии пройтись по дому, поражаясь его роскоши и изяществу отделки. Конечно, жаль, что придется по-новому обить стены, синий и черный цвета тут теперь неуместны, но все равно жаль. Бывший владелец не пожалел драгоценного шелка, привезенного из столицы его родичей-шаддов. Но ничего, все остальное вполне годится. Сделаем небольшую перестановку и будем жить. Он удовлетворенно вздохнул и посмотрел на женщину, что неторопливо шла рядом с ним, пока он изучал свалившееся на голову богатство. «Интересно, — промелькнула мысль, — что нашел в ней последний герцог Окделл?» Между тем будущая теща разомкнула губы и медленно произнесла: — Остались лишь личные покои герцога Алвы. Но они закрыты, герцог Окделл счел невозможным для себя ими пользоваться! — Так герцог был щепетилен! — Уолтер широко улыбнулся. — Он, наверное, предпочитал ими пользоваться в присутствии хозяина, совместно, так сказать. Намек на давнюю сплетню, слышанную им как-то в разговоре придворных дам, возмутил будущую родственницу: она побледнела, но промолчала. И Айсмеллер внутренне усмехнулся. Неприятно слышать такое о любовнике. Может, она была в него по-настоящему влюблена, ведь внешностью Создатель Ричарда Окделла не обидел! А он предпочел рискнуть всем, что имел, чтобы вытащить своего монсеньора, и погиб вместе с ним. Уолтер окинул взглядом коридор, что вел в личные покои Ворона, довольным взглядом: панели резного дуба на стенах, геометрический узор на полу из темных и светлых плашек драгоценного морисского дерева. Красиво, так завораживающе красиво! Он хотел уже попросить Луизу открыть покои, как та вдруг произнесла: — Ужин стынет! И к тому же Селина уже ждет нас. Не стоит огорчать невесту, она так старалась сегодня! Уолтер кивнул и послушно пошел за ней: действительно, это успеется, а будущую герцогиню расстраивать не след, она и так излишне задумчива. Стол Луиза приказала накрыть в маленькой гостиной, так ей было привычнее. Жених с одобрением осмотрел и скатерти алатского кружева, и столовое серебро. В последнюю очередь он обратил внимание на невесту, молчаливо сидевшую за столом. В окружении такой роскоши, она смотрелась достойно, ему повезло. — Вам, Уолтер, вы ведь разрешите называть себя так, — ровный голос вывел его из задумчивости, — следует все же иногда отдыхать! Айнсмеллер перевел взгляд на будущую тещу. В черном платье, с уложенными короной золотистыми волосами она смотрелась необыкновенно аристократично. Но так ведь отец-то не кто-нибудь, а Креденьи! Дочь графа, что ни говори, а сейчас вообще смотрится герцогиней. — Я не хочу, чтобы Селина стала вдовой раньше срока, — Луиза говорила тихо, но её будущий зять вытянулся и застыл, как нерадивый солдат перед генералом. — Я бы желала, чтобы вы обратились к лекарю, у вас нездоровый вид, вы бледны, под глазами круги… Так нельзя. — Я прекрасно себя чувствую, — буркнул Уолтер. — Вы молоды, — Луиза улыбнулась кончиками губ, — а потому беспечны. Но все же, давайте ужинать! Селина, девочка, ты согласна со мной? Та склонила белокурую головку, что при желании можно было принять за согласие. — Вы так молчаливы, душа моя, — Уолтер внимательно посмотрел на невесту. — Молчаливая жена — подарок для мужа. — Луиза была так же невозмутима. — Неужели вы хотели бы в жены морискиллу? — Матушка права, Уолтер, — неожиданно произнесла Селина. — Позвольте мне присоединиться к её просьбе. Вы действительно нуждаетесь в отдыхе, и мне бы тоже хотелось, чтобы вы обратились к лекарю. Айнсмеллер улыбнулся: — Обещаю, душа моя, и благодарю за заботу! — В семье моего отца, графа Креденьи, — Луиза неуловимо подчеркнула титул, — обычно принимали настойку на травах. Отец тоже, ведь ему приходилось много заниматься делами. Я прикажу, чтобы её готовили для вас. Уолтер благодарно наклонил голову. Кажется, его семейная жизнь сложится совсем неплохо. Селина будет украшением дома, а её мать возьмет на себя хозяйство. С особняком Ворона она справляется неплохо, да и хозяйство Окделла вела, говорят, она. Он ещё раз внимательно посмотрел на строгую даму, с золотой короной волос, как будто увидел её впервые. Хороша, закатные твари! У Окделла губа была не дура, как он раньше не понял? * Не могу без тебя жить, мой единственный.