Твои руки по локоть в крови

      Сердце бешено стучало и не давало услышать что-либо. Казалось, кроме этого оглушающего стука в ушах, ничего не было.       Было тяжело даже пошевелиться и усилия воли явно не доставало, чтобы сделать хоть шаг. Однако тело словно двигалось на автомате и все расплывалось как в тумане. Босые ноги больно вставали на ступени металлической пожарной лестницы. Хезер не помнила момент, когда она вылезала из окна собственной кухни. В голове не осталось ничего, кроме ощущения холодного воздуха. Словно она и не дышала до этого.       Всего второй этаж, немного спуститься и спрыгнуть. Хезер всегда боялась высоты, но сейчас единственным страхом был человек, оставшийся в ее маленьком и всегда безопасном жилище. Теперь это место будет сниться ей в кошмарах.       Последняя ступенька. Она закрыла глаза, держась за заржавевшие поручни. Не так уж и страшно. Высота и впрямь была не такой большой. Но приземлилась девушка не совсем удачно. Дрожь в теле не способствовала координации движений. Кажется, она подвернула ногу.       Ну и пусть.       Глухой звон в голове. Черт, даже не услышать, если он уже сзади.       Вот она стоит на шершавом асфальте. Значит, надо бежать.       Только куда?       Хезер даже не знала, который сейчас час. Может раннее утро? Или день? Проклятый туман расползся повсюду. Она не настолько хорошо знала этот город, потому что кроме работы и продуктового почти никуда не ходила. Наверное, стоит просто бежать. Без разницы куда, но явно подальше отсюда.       Стоило только перевести дыхание и уже почти сорваться на бег, как где-то за углом раздался крик.       — Где ты, ебаная сука?!       От этого голоса внутри все сжалось. Он зол, очень. Только бы не слышать его снова. Пожалуйста, пусть он больше никогда к ней не прикоснется. Почему от одного лишь его голоса она готова задушить себя на месте, лишь бы не переживать вновь и сотой доли случившегося?       Бежать. Срочно.       Не успев даже подумать, куда. Боль в теле ушла на второй план.       Все дома такие одинаковые, но ориентироваться на них времени нет. Дорога. Что за дорога? Мысли в голове перемешались в кашу. В боку уже начинало колоть, но останавливаться нельзя. Чем быстрее — тем лучше.       Вывеска какого-то кафе? Кажется, оно закрыто. Стук в дверь ничего не дал. Сорваться на крик не позволял душащий страх. Что делать? В этом городе есть хоть кто-то? Почему он такой пустой? У кого ей просить помощи?       Черт, она точно слышала голоса знакомых санитаров, когда этот выродок пошел открывать дверь. Могли бы они ей помочь? Судя по тому, что потом Хезер услышала шум драки — нет. Может, доктор Смит успел позвать кого-то еще? Успел сообщить о ней? Почему она осталась одна в таком дерьмище? Почему никто не пришел на ее крики? Почему на улице никого? Почему этот больной ублюдок не пошел к кому-нибудь еще? Почему…       Бесконечные вопросы роились в голове, но придумать ответ на хоть один из них не выходило. Может, она уже сошла с ума? Или умерла? Если это ад, то она заслужила. Не смогла помочь отцу, не оправдала ничьих надежд, даже многих своих подопечных в лечебнице она ненавидела. Ей воздалось за эту ненависть?       Хезер подбежала к очередной двери. Почта? Опять никого…       Вдруг, проезжающая мимо машина неожиданно остановилась. Стоп. Машина?       Неужели это люди? В этом маленьком проклятом городе. Боже, это же полицейская машина!       — Мисс, у вас все в порядке? — Мужчина средних лет вышел из авто и поправил пояс, на котором висела кобура с пистолетом.       — Нет, то есть… Твою мать, нет, все совсем не в порядке! — Хезер закрыла голову руками, пытаясь собраться с мыслями, — Помогите мне! Меня преследуют! ОН УБЬЕТ МЕНЯ!       — Мисс, прошу, успокойтесь, — он тут же побежал к ней и начал вести в сторону машины, — давайте проедем в участок, там разберемся.       Коп растерялся, мягко взяв ее за плечи и сажая на заднее сидение. Кажется, он хотел что-то сказать, но резко прервался.       Она уже села внутрь, тревога, постепенно убывала. Это закончилось? Неужели Глускин больше ее не догонит?       Почему полицейский замолчал?       Не успела Хезер спросить у него, в чем дело, как сбоку раздался глухой удар тело о землю.       Это…       Девушка не знала почему, но она не смогла закричать. Крик застыл комом в горле.       Горло бедного мужчины, который хотел ей помочь, все было в крови. Из шеи торчал скальпель. Он продолжал биться в конвульсиях и задыхаться, а она даже не могла ему как-то помочь. Только в безмолвном ужасе смотреть, как под колесами полицейской машины медленно растекается красная лужа.       Эдди стоял за его спиной и без каких-либо эмоций смотрел как человека покидает жизнь. Несчастного человека, который случайно ему попался и не сделал зла. С таким же пугающим безразличием мужчина достал скальпель из тела погибшего.       — Ну и почему ты молчишь, дорогая? — Глускин сделал шаг вперед. Вся его белая рубашка, в которой она только недавно видела на своей кухне, была в крови. Даже несмотря на его изуродованное лицо, ран на нем не было. Чья это…       Она дрожала всем телом. Инстинктивно, Хезер забилась на заднем сидении, в полной мере ощущая себя загнанной угол. Теперь бежать некуда. Как он вообще умудрился найти ее? Всему виной крики, тяжелое дыхание или невозможность быстро бежать из-за многочисленных травм?       — Тебе должно быть стыдно, — он навис над открытой дверью поддержанной тойоты, не выпуская из рук свое оружие, — зачем ты убежала? Я что-то сделал не так? Знаешь, иногда достаточно всего лишь поговорить.       Словно в предчувствии удара, Хезер закрыла голову руками, отодвигаясь как можно дальше. Но это же машина, а не клетка, верно? Секундное осознание заставило резко дернуть ручку двери за спиной.       Она буквально выпала из автомобиля, падая на асфальт и больно оцарапывая кожу на плече. Однако времени приходить в себя не было и девушка быстро вскочила на ноги, чуть не свалившись опять. Легкая хромота замедляла движения, но наступать на правую ногу было слишком больно.       Рука скользила по гладкому капоту, не давая опоры. Голова гудела и кружилась и все вокруг слилось в серую рябь. К горлу подступал тошнота.       — Прекрати, — сильная мужская рука схватила ее за саднившее плечо, — ты меня вообще слушаешь, милая?       Она не понимала, что он говорит. Хезер стошнило прямо на асфальт. Страх, боль и усталость смешались в одно. Глускин продолжал ее держать мертвой хваткой, но кроме этого у нее не было опоры. Ноги перестали держать. Вкус желчи во рту. Мерзость.       — Тебе плохо? Черт, почему ты постоянно падаешь? — Эдди звучал раздраженным, но не злым.       Еще немного и она бы проехалась по земле лицом, но он одним грубым движением швырнул ее обратно на сидение машины.       На мгновение ей послышались знакомые голоса где-то вдалеке. Хотелось что-то прокричать в ответ, но она смогла издать только сдавленный хрип. Даже не встать, чтобы посмотреть.       Эдди стоял и смотрел. Смотрел, как она еле живая лежит на заднем сидении полицейской машины. Задыхаясь от безмолвного крика, слез и боли. Домашняя футболка задралась, обнажая ребра, покрытые синяками. Бледная, избитая и похожая больше на мертвеца, чем на живого человека. О том, что она все еще дышит напоминало лишь то, как она дергалась в своей немой истерике.       — Ты такая красивая, любовь моя.       Кажется, он рассмеялся. Хезер отключилась в беспамятстве, сквозь этот кошмар слыша как мужчина закрыл двери и продолжал что-то говорить, заводя машину.       — В следующий раз предупреждай, что у тебя гости. Не знаю, зачем они пришли, но они хотели помешать нам. Мне удалось навредить только одному. Остальные все же смогли потом пойти за нами следом. Они напугали тебя, да? Конечно напугали, иначе ты бы никуда не побежала…       Весь этот бред было до смерти мерзко слушать. Но у нее не было выбора. Кажется, он успел надеть наручники, пока она отрубилась.       Все становилось только хуже.