Underworld/Другой мир

Глубоко под землей, давно забытая и заброшенная станция метро, теперь служила чем-то средним между лаборатории и лазаретом. Множество пробирок, мензурок и прочего оборудования, теснились на сырой скамейке из фанеры и металлического основания. Шероховатый полупрозрачный пластик, полосками свисавший с потолка, разделял помещение на отдельные отсеки. На скорую руку смонтированные лампы дневного света, обеспечивали достаточное освещение для опытов или хирургических процедур. Из одного из отсеков раздавались приглушенные стоны. Двое пленников, раздетые до пояса, были подвешены на цепях, словно коровьи туши на бойне. Во рту каждого из них, был тугой кляп, удерживаемый кожаной лямкой на голове, а тела представляли собой сплошные синяки и гематомы, причиненные пытками. Элайза, ученый-ликан, со слегка вьющимися светлыми волосами ниже плеч, красивым, уже не молодым лицом и хитрым взглядом голубых глаз, не обращала никакого внимания на их стоны. До вербовки Кэл Элом, Элайза была талантливым биохимиком в родных Штатах. Однажды, к ученому пришел Кэл Эл и предложил бессмертие взамен на ее талант и гений. Она рано потеряла мужа, а недавно и взрослую дочь, что окончательно изменило ее, и она согласилась. Для нее пленники были всего лишь подопытными экземплярами. Ее больше интересовал химический состав их крови. Одна из стен была полностью увешана фотографиями, картами, записками и вырезками из газет, расположенными в строго определенном порядке. Ниже, длинный список из отдельных листков с именами, каждое из которых было перечеркнуто, кроме одного. В центре импровизированного коллажа, крупными буквами было написано — «КОРВИНУС». Для двух пленников, подвешенных к потолку, эта стена, как и их имена в списке, возможно, не представляла никакого интереса. Более того, Элайза была уверена, что они и понятия не имеют о тонкостях своей родословной. — Жаль, — с горечью подумала она. — Это увлекательная история. Она взяла большой шприц и подошла к одной из пленниц с табличкой «Субъект Б». Глаза человека расширились от ужаса при виде массивной иглы, она попытался закричать, но кляп превратил попытку в сдавленный стон. Пленница стала отчаянно извиваться, в надежде высвободиться из железных оков. Наконец, тело ее обмякло, и она беспомощно повисла, не в силах больше сопротивляться. Элайза, все это время спокойно наблюдавшая за тщетными попытками человека справиться с железными оковами, подошла к ней и вонзила иглу в яремную вену. Субъект Б задергался в агонии, вены на шее вздулись и стали похожи на лозы плюща, обвивающие жертву. — Хватит выть! — сказала Элайза с нетерпением. — Не так уж это и больно. Она набрала полный шприц темной венозной крови и быстро выдернула иглу, закрыв место укола повязкой. Такая же повязка украшала шею Субъекта А. Оставив пленницу висеть, Элайза подошла к столу, где стояла подготовленная колба с маркировкой «Субъект Б». Она хладнокровно выдавила из шприца всю кровь до последней капли в стеклянную емкость, добавила катализатор и размешала раствор. Некоторое время проницательные голубые глаза рассматривали полученную жидкость, затем Элайза поставила колбу в центрифугу и выставила таймер. Машинка заработала, принявшись смешивать жидкости. — Жаль я не могу сообщить о своих исследованиях в какой-нибудь медицинский журнал, — посетовала она. Как и любому ученому, ей хотелось осветить свое открытие. — Но я понимаю, что военное время всегда накладывает элемент секретности, — подумала она. Двери в дальней части станции распахнулись, и в лабораторию вошел Кэл Эл, сопровождаемый ощутимой аурой силы и власти. Он не стал тратить время на любезности. — Есть какой-нибудь прогресс? — спросил он. Элайза склонила голову в знак уважения перед вожаком стаи. Он открыл было рот, чтобы ответить, но в этот момент прозвучал сигнал таймера на центрифуге с образцом крови Субъекта А. — Прекрасно, — подумала она. — Давайте выясним, — ответила уже вслух Кэлу. Элайза взяла колбу с маркировкой «Субъект А» и еще раз взболтала содержимое, с разочарованием наблюдая, как алый цвет раствора меняется на черный. — Негативный, — сказала она. — Снова. Кэл нахмурился, явно недовольный результатом эксперимента. Элайза это поняла, но наука — это пробы и ошибки, рано или поздно, приносящие положительный результат. Она с нетерпением ждала этого славного дня, когда они, наконец, одержат победу над их кузенами вампирами раз и навсегда. Но, кажется, не сегодня. Философски наостренная, Элайза подошла к стене с длинным списком имен, устало вздохнула и перечеркнула последнее имя: «Лили Корвенс». Кара Корвенс захлопнула металлическую дверцу своего шкафчика в раздевалке госпиталя. Она зевнула и проверила замок на шкафчике, готовясь отправится домой. Часы показывали пять тридцать утра. Прошло уже девять часов с момента ночной перестрелки в метро. Кровь на ее одежде высохла, но Кара все еще чувствовала себя разбитой и обессиленной. — Уже собираешься домой? Кара обернулась и увидела своего коллегу, Адама Фостера. Это был долговязый молодой человек с короткими светлыми волосами, тоже американец, с висевшим на шее стетоскопом. От постоянной усталости, в свои двадцать семь, он выглядел намного старше. Его очки в роговой оправе, не в состоянии были скрыть темные круги под глазами. Он был в белом халате и с девятой или десятой чашкой кофе в руках. — Да, — ответила Кара. — Кэтрин отпустила меня на пару часов. Адам сочувственно кивнул ей. — Кстати, — добавил он, — ты сегодня показала себя отлично с этим подростком. Кара устало улыбнулась, захватила плащ и направилась к выходу. Если повезет, она будет в своей постели еще до восхода солнца. Немного позже, она стояла перед окном палаты интенсивной терапии и смотрела на девочку пострадавшую при инциденте в метро. Ее уже прооперировали, но она еще была без сознания. Глядя на беспомощного подростка, Кару охватил гнев. Бедный ребенок не сделал ничего плохого, чтобы заслужить такое. Она просто оказалась не в том месте, не в то время. — Как и Алекс… — с грустью отметила Кара. Она продолжала смотреть на девочку. Пока она была подключена к аппарату жизнеобеспечения. На мониторе пробегали зеленые пульсирующие лини, мигали значения пульса и давления. Во всяком случае, врачи стабилизировали ее состояние. Если повезет, она поправится. — Этот город катится в Ад! — мрачно подумала она. Ад, по сути, был уже в нескольких метрах под Будапештом, в огромном подземном бункере, построенном во времена Второй Мировой. Испещренный многочисленными лабиринтами ходов, множеством мрачных комнат и камер, когда-то он использовался как склад, но со временем пришел в негодность и его забросили. Вокруг бассейнов со стоячей водой, покрытой маслянистой пленкой, скопились горы хлама и полуразрушенные бетонные конструкции. Под сводчатым потолком болтались ржавые цепи, покрытые паутиной. По сырым стенам бегали тараканы и мокрицы, в трещинах обитали пауки и сколопендры. По земле вдоль стен бегали туда-сюда крысы и мыши. Но теперь, темные и сырые уголки этого искусственного чистилища, стали пристанищем тварей пострашнее. Ликаны. Они были повсюду. Некоторые просто лежали на кучах мусора, некоторые передвигались с места на место, кто на четырех лапах, кто на двух. В полумраке их глаза светились синим огнем. В воздухе стоял запах немытых тел, сырого мяса и крови. Голый, в запекшейся крови, Джеймс, шатаясь, шел по одному из коридоров, неся на плече мертвое, изрешеченное серебряными пулями, тело Монэла. Спотыкаясь и морщась от боли из-за застрявших в груди сюрикенов, он с яростью проклинал вампиров и их оружие, с каждым мучительным шагом. — Ваше время придет! — грозно подумал он, грезя про ужасную бойню. — Еще несколько ночей и вы получите по заслугам! В конце концов, после нелегкого пути подземным миром, он дошел до лаборатории, где встретил Кэла и Элайзу. Пара пленников, все еще подвешенных на цепях, теперь были мертвы. Джеймс догадался, что эти два мертвых тела, также показали негативный результат, как и все предыдущие. Этот факт еще больше разозлил его, он подумал, что эта американка, наверное, уже где-то далеко. — Чертовы кровососы! — выругался он. — Это их вина! Он бросил окровавленное тело Монэла на металлический стол и посмотрел на Кэла и Элайзу. Боль от сюрикенов доканывала его, но Джеймс знал, что Кэл ждет отчет о происшедшем в метро, и только потом, он сможет рассчитывать на медицинскую помощь и отдых. — Мы попали в засаду, — сказал он коротко, облокотившись об стол. Его глубокий бас пророкотал словно гром. — Вестники Кадмуса, — продолжил он. — Трое. Кэл воспринял эту новость с непроницаемым выражением лица. — А человек? — спросил он. — Мы ее упустили, — ответил Джеймс, опустив голову. — Упустили?! — с раздражением проговорил Кэл Эл. Тем временем, внимание Элайзы привлекло тело Монэла, лежащее на столе. Она разорвала рубашку на груди, посмотрела на раны и помотала головой. — Смотри, какой ужас, — сказала она. — Серебряные пули, — ответил Джеймс. — Они не дали ему трансформироваться. Американская ученая не стала долго рассматривать тело Монэла, она взяла медицинские щипцы из нержавеющей стали и принялась ковыряться в одной из ран. Наконец, она извлекла пулю с чвакающим звуком и бросила ее в металлический лоток рядом. — Извлекать остальное бесполезно, — заключила Элайза. — Серебро проникло во внутренние органы. Регенерация уже невозможна. Она посмотрела на раны Джеймса и торчавшие из них сюрикэны. — А вот тебе мы сейчас поможем, — с улыбкой сказала она. Джеймс глубоко вздохнул в ожидании болезненной процедуры. Элайза снова взглянула на его грудь, взяла специальный зажим и повернулся к Джеймсу. — Расслабься, — спокойным голосом сказала она. Пальцами одной руки надавив по бокам раны, она выдернула первый сюрикен металлическим зажимом в другой руке. Джеймс поморщился от боли, закусив губу, чтобы не закричать. Элайза бросила окровавленный предмет в лоток и принялась за вторую рану. Тем временем, Кэл вышел из своего задумчивого состояния и посмотрел на Джеймса. — Вампиры не догадались, что вы преследовали человека? — спросил он. — Нет, — не сразу ответил Джеймс. В этот момент Элайза вырвала второй сюрикен, что снова заставило Джеймса вскрикнуть. — То есть, мне так кажется, — тяжело дыша, проговорил он. — Кажется, или ты точно знаешь? — настойчиво повторил Кэл Эл. — Я не уверен, — собрав все свое самообладание, ответил Джеймс. Элайза с силой рванула из его груди третий сюрикен, что заставило Джеймса громко зарычать. В этот момент, запищал таймер на второй мешалке. Элайза пошла проверять результат, давая тем самым небольшую передышку Джеймсу. Ученая взглянула на колбу с почерневшей жидкостью, вернулся к столу и разочарованно покачала головой. — Результат отрицательный, — сказала она. — Нужно взглянуть на эту Кару. Кэл, сжав кулаки, метнул гневный взгляд в сторону Джеймса. — Неужели я все должен делать сам! — раздраженно проговорил он и зашагал прочь из лаборатории. Элайза повернулась к Джеймсу и выдавила на своем бледном лице подобие улыбки. — Поздравляю, — сказала она. — Теперь ты по уши в дерьме. — Это не моя вина! — с негодованием прорычал Джеймс. Он не был уверен, что его так разозлило — презрение Кэл Эла или насмешка этой учёной. Разъяренный, он не стал дожидаться, пока Элайза удалит последний сюрикен, схватил его голой рукой и что есть силы, вырвал из груди. Из рваной раны брызнула кровь, плоть на пальцах зашипела. Не обращая внимания на ожоги, Джеймс сжал сюрикен в кулаке, откинул голову назад и зарычал изо всех сил.