Последнее желание

Мамору заметил, что лицо Соичи стало жёстким, каким бывало, когда тот изображал из себя «великого и жуткого демона». Он отметил, что их соперники явно не простые люди. И задумался о том, сколько на самом деле таких чудиков, управляющих магическими силами НА САМОМ ДЕЛЕ проживает в Токио. Поэтому, чтобы не допустить драки, которая могла бы злостно разрушить его планы на вечер, он просто приобнял доктора за талию, развернул к себе и впился губами в его губы. — Ох, какие они оба красавчики! — восхищённо выдохнул рыжий, прижимая ладони к покрасневшим щекам и едва не рисуя сердечки в распахнутых глазищах. — Знаешь, Кунсайт, чувствую, что сегодня ночью ты точно не поспишь. А теперь пошли на концерт. — Да-да, пошли, и хватить на них пялиться! Ты должен смотреть только на меня! Радуйся, что я того смазливого певца, похожего на дрыща-наркомана-трансвестита, не прибил, когда ты на него целый час таращился! — Мамору, они уже ушли, — Соичи отодвинулся, глядя на него со страстью и нежностью. — Это было… — М-м-м, импровизация? — предположил Мамору, которого околдовал туман в разных глазах Соичи. Более светлый глаз казался серебристым, сверкающим, словно снег под солнцем на вершине гор, а второй — тёмно-серый, словно пронзали молнии. — Если хочешь продолжения, предлагаю вернуться домой, — выпалив это, блондин покраснел даже ушами. На его белоснежной коже румянец был ещё больше заметен. — Или ты хочешь дослушать выступление? — Совершенно не горю желанием! Я даже не узнал имени исполнителя и название его группы. И мне на них как-то пофиг, — затараторил Мамору, тоже ощущая, что краснеет. — Я хочу… Только тебя. Соичи схватил его за руку и потащил в коридор, а затем буквально затолкал в авто, когда они почти выбежали из клуба. Несмотря на некоторые опасения Мамору, доехали они быстро, но без превышения скорости. Он ощущал себя очень странно, будто парил в облаках, и одновременно его сжигало жгучее волнение, затрагивающее и тело, и душу. «Никогда не ощущал ничего подобного. Словно раньше моя душа находилась в анабиозе и лишь видела смутные сны о жизни. Причём, это были ещё и чужие сны», — эти странные мысли поразили его, но сжатие пальцев Соичи привело в чувство. Он отметил, что они уже в лифте, и мужчина сжимает его руку. — Всё нормально? — заботливо поинтересовался он. — Если ты не готов, то можем разойтись на своим квартирам. Я не буду тащить тебя в постель силой. — Ну, знаешь ли, это я могу потащить тебя в постель силой! — возмутился Мамору. — И, нет, я не хочу больше ждать! Просто я никогда ещё так интенсивно не чувствовал желания к кому-либо. И не хотел никого любить. Я вообще не видел в этом никакого смысла. И вовсе не потому, что хотел, как в дешёвых мелодрамах, заниматься исключительно учёбой, а потом и карьерой… Хотя и понимал, что это тоже важно. Все мои знакомые считают, что я холоден… Как айсберг в океане, — он хмыкнул. Точнее, как айсберг, уничтоживший «Титаник». — Очень романтично, — усмехнулся Соичи. — Можешь представить, как называли меня. Говорили, что моим «фирменным» ледяным взглядом можно резать бронированные двери. И что я могу стать самым успешным грабителей банков. Они посмеялись, и это разрядило сгустившееся напряжение, зависшее между ними, подобно серой тучи. Или тени, разделяющей свет и тьму. — Вот и моя квартира, — севшим голосом произнёс Соичи и достал магнитный ключ. — И ты бывал у меня, — добавил он лукаво глянув на него. — Только не в спальне, — покачал головой юноша и буквально втолкнул его внутрь, когда дверь открылась. — Где же эта постель?! — возмутился он, когда они оказались в спальне, где царила тьма. И лишь отсветы неверных полутонов разделяли помещение на неровные пазлы. — Мамору, не протарань мною какую-нибудь стену, — страстно прошептал Соичи и, протянув руку, вслепую нашарил выключатель. — Мне то ничего не будет, а стену жалко! Мамору прыснул и наконец-то оглядел вожделенную комнату, в поисках желанного оазиса. — О, постель! — радостно воскликнул он и потащил туда смеющегося мужчину. Повалил на кровать и навалился сверху. Затем обхватил руками лицо Соичи и принялся целовать его — в щёки, в губы, а затем и более страстно и с языком. Ощущая, будто очутился в жерле вулкана. Это была сплошная страсть и желание. — Сначала надо… Раздеться, — Соичи выглядел совершенно невменяемо, как и его любовник, но более-менее себя контролировал, как более опытный и взрослый мужчина. — Да, точно, — Мамору с трудом воспринимал реальность и почти забыл, что, как и в какой последовательности надо снять. Пока он возился с рубашкой, которую просто порвал, так как не смог из-за дрожащих пальцев справиться с пуговицами, Соичи успел снять всё и отодвинуть одеяло. — Давай помогу, — нежно, с предвкушением, прошептал Соичи и дотронулся до пояса его брюк. — Ах, вот же!.. — воскликнул Мамору, ощутив длинные, удивительно красивые пальцы на талии. Услышал, как звякнула пряжка и содрогнулся всем телом, почувствовав желанные пальцы поверх белья на своём давно вставшем достоинстве. Пальцы лишь легко очертили его член и отодвинулись, поддевая трусы. — Садись, так удобнее, — ему помогли мягко сесть на кровать. Он опустился перед ним на колени и сдёрнул трусы с расстёгнутыми штанами, а затем отшвырнул их в сторону. Мамору быстренько скинул обувь и носки. — Ты хочешь?.. — мягко и нежно спросил Соичи, садясь рядом с ним на кровати, освещённой точечными светильниками, которые казались звёздами. Он опустился на колени на мягкий ворс ковра и, склонив голову, коснулся губами колена. Когда он поднял голову, Мамору ощутил, что совершенно околдован этим совершенным лицом: тонкими, изысканными чертами, волнующе-чувственными губами и пронзительным взглядом серых глаз. — Чтобы я взял в рот? — закончил он предложение, предвкушающе улыбаясь. — Так я кончу слишком быстро, — нервно улыбнулся Мамору. Он потянул его на себя, схватив за руку чуть ниже плеча и заставляя сесть рядом на кровати. А затем повалил, вновь навалившись сверху. — Ты знаешь, чего я хочу, — он коснулся дрожащими пальцами его губ и тихонько застонал, когда мужчина приоткрыл рот и вобрал его указательный палец, посасывая и облизывая его. — Смазка на тумбочке, — Соичи поднял руку и показал на флакон, лежащий на деревянной поверхности. Он улыбнулся, одновременно так порочно и предвкушающе, что Мамору снова застонал. — Не хочешь дать мне какие-либо инструкции? — прошептал он ему на ухо, касаясь губами мочки. — Я не хочу причинить тебе боли, а у нас обоих это первый раз. — Знаешь, в сексе сложно налажать, если есть взаимное желание и чувства, — нежно ответил мужчина и улыбнулся уголками губ. — Тем более, что у меня высокий болевой порог и отличная регенерация. И если будет пожёстче, я не возражаю. — Но я хочу быть нежным, — шепнул Мамору, целуя его в губы и словно пропадая, будто падая в пропасть. Погружаясь в иное измерение, откуда нет возврата. — Всё будет хорошо, — уверенно, хоть и дрогнувшим голосом произнёс Соичи, тяжело дыша, когда партнёр перешёл на шею. — Просто возьми за меня ответственность. — С удовольствием, — ответил тот и принялся целовать его, лаская тело, которое казалось ему совершенной мраморной статуей, словно скопированной с одного из греческих богов. Только член у доктора всё же был намного больше, чем изображали у таких скульптур. И уж точно не мог быть прикрыт жалким фиговым листочком.