Он украл его жизнь

- Двести пятьдесят лет и так уже слишком много, Так, - говоришь ты, - Ты должен идти дальше. Для меня ты реальнее этого города. Но еще реальнее – взрыв, вспыхнувший в моей памяти – будто снова у меня перед глазами. Тот, что украл твою жизнь. Память как будто хочет добить меня. Я сгораю вместе с тобой каждый раз, когда думаю об этом. О том, какими были твои последние мысли. Какую дикую боль ты ощущала в эту долю секунды. Это страшная смерть. Прости меня. Я не смог тебя защитить. Не успел. У тебя даже не было шанса утащить их с собой, как у Ифи. Ты говоришь о миссии. Но без тебя, без Рэй, без всех нас – там, под поющим деревом, где все покрылось пеплом – я один против целой планеты и всей Вселенной. Думаешь, я могу что-то изменить? Но какая-то часть меня – та, что превратилась в твой образ – все еще не хочет умирать, даже ни на что не надеясь. Даже сквозь время ты все еще ведешь меня. Я не смог тебя спасти. Но ты хочешь спасти меня даже после своей смерти. Ты уже спасала, ты знаешь? К тому времени, как я нашел тебя, я уже устал быть чьим-то орудием. Выполнять бессмысленные приказы. Убивать, потому что приказал Протекторат. Неясно, кого. Неясно, зачем. Стрелять в тех, на кого натравят. Сражаться и видеть тысячи смертей – «своих» и «чужих» на незнакомых планетах за интересы людей, сделавших из нас своих марионеток. Я крал чужие жизни и не знал, зачем и для кого. Они превратили меня в чудовище. Но ты освободила меня. С тобой я почувствовал себя человеком. С вами я обрел семью. И раз я не умею ничего, кроме как быть оружием, то хотел хотя бы бороться за что-то важное. Настоящее. Знать, за что сражаюсь и ради кого. Но этим утром я проснулся орудием другой стороны. Снова. Я не собираюсь драться за жизнь зажравшегося мафа. Быть его живой игрушкой. Пусть подавится своими деньгами. Холодное дуло «немекса» все еще упирается мне в шею. Но ты по-прежнему здесь. Твой призрак не дает мне уйти. - Это шанс, Так, - говоришь ты, - Если ты спустишь курок, шансов больше не будет. Никогда. Не кради свою жизнь. Бери то, что предлагают. Останься. - Вопросы без ответа, Так, - звучит твой голос в моей голове. Ты говоришь не о мафе. Нахуй мафа. Есть загадка гораздо важнее, чем клятые местные «боги», и она мучила меня каждый день, годами, в каждой оболочке. С того кошмарного дня, и с тех времен, как меня впервые убили после Цитадели. Мое настоящее тело. Я так и не выяснил, почему все рухнуло в одночасье. Почему провалилась операция. Я искал пару лет, но так и не получил ответа. Как они нас нашли? - Заверши миссию, Так, - шепчешь ты внутри меня. Твой голос изнутри, снаружи, он заполняет пространство. Я знаю, это лишь мои галлюцинации. Но слезы жгут щеки, а «немекс» отправляется в грязный рюкзак. У этого давно нет смысла. Для мира прошло слишком много лет. Все, что с нами было – уже история. Но смысл должен найти я сам. Ради тебя. Твоя любовь и память о Рэй – они все еще со мной. Если я останусь, то только из любви к вам и ради этой памяти. Ради ответа на вопрос, пусть даже он больше не имеет значения. Не ради себя. Не ради денег и проклятого мафа. Вы все умерли. Но я знаю - вы обе не хотели бы, чтобы я умер навеки. Я не имею права предавать вас, обесценивая это. Здесь никому, кроме меня, не нужен ответ. Да и сам я тоже - не нужен. Я встаю и снова бреду в город. Долго шатаюсь вокруг, пока не нахожу тату-салон, и оставляю на этой оболочке печать, как делал всегда, в каждом из тел. Здесь все чужое и отталкивающее – сотни вертящихся голограмм, орущая прямо в мозг реклама, синтетические шлюхи в витринах и грязные улицы, опутанные гипертрубами метро, словно застрявшие в паутине. Даже мое отражение. Но в этом чужом мире я буду видеть хоть что-то, что имеет для меня значение. Что удержит меня, как якорь, не даст потеряться в пустоте. Будет напоминанием о том, кто я такой, в кого бы меня ни поселили. Напоминанием о вас. Банкрофт выкупил мой стек. Он купил мне это тело. Но это не значит, что он купил меня самого. Я возвращаюсь в отель. Плещу в чужое лицо водой, стараясь не смотреть в зеркало. Я все еще не принимаю его, это лицо. Или оно – меня. Но я не покажусь местному «божку» избитым. Я знаю, уже ночь. Мне плевать. Я не просил притаскивать меня обратно в этот мир. Пусть, сука, терпит «небольшие неудобства». Я делаю это не ради него. Я продолжаю - ради них. Я беру это дело.