Он украл его жизнь

Тот проклятый день запомнился Ортеге надолго, как и все дерьмо, что творилось дальше. Все, что происходило с тех пор, иначе как грёбанным дерьмом, не назовешь. Апофеозом стал арест Элиаса и его обжигающие обидой и неверием почерневшие глаза, которые въелись в память Кристин на всю жизнь и снились ей по ночам. Теперь в ее голове эта картинка менялась местами с теми же глазами, из которых на нее с презрением смотрел другой человек. И временами ей казалось, что, возможно, это заслуженно. ... Суицид клятого мафа потряс полицейское управление, как невидимый взрыв, и на расследование слетелась куча «шишек», стянувших все возможные силы. Танака бегал кругами, словно заевший бот-официант, клятвенно обещая почтенному семейству самый качественных подход, но при этом скорее мешая подчиненным. Для Ортеги, Самира и всех детективов высшего ранга дело в Аэриуме обернулось тройной работой и нескончаемым «головняком». Но те, кто душили и убивали друг друга внизу, вовсе не желали делать паузу из-за того, что мозги клона небожителя украсили собой стену, как ёбаное произведение искусства. Пока Ортега с группой криминалистов копалась в башне, выслушивая высокопарные претензии Мириам и ее неубиваемого муженька-суицидника, Райкеру и его патрульными досталось все, что творилось в этот же день на земле. Четыре драки с ножом, десять перестрелок, в трех из них – необратимое повреждение оболочек. Для их носителей это означало попадание в длинную цифровую очередь на «условно новое» тело. Обычно – в разы хуже прежнего, если ты, конечно, не богач. Цивилизация во всей красе. Кристин не сомневалась, Элиас прекрасно справится и без пинков начальства, которое кружило тут и раздавало их всем остальным. Время от времени он выходил на связь, отчитываясь и развлекая Ортегу ироничными замечаниями. - Эй, там, в раю! Как вам на небе, кайфуете? Ад вызывает... - Что там у тебя? - В «дистрикте два» придурок под паленым «Жеребцом» порезал автоножом четырех в баре «У Джерри», пока не спекся. Двое без пальцев, один без руки... Режим связи сменился на вид от первого лица – Элиас проследил взглядом за одетым в белый скраб помощником коронера. Тот ползал по грязному и заляпанному кровью полу, собирая в пакетик чьи-то пальцы, словно залитую кетчупом морковь, - Видала зрелище? - Здесь тоже красотища, - Кристин, кажется, уже в тысячный раз уставилась на «украшенного» мозгами и кровью резного орла. Пафос и шик, заляпанный содержимым мафского черепа. В этом было что-то символичное. - Жаль, показать это «граффити» не могу, кэп врубил режим особой секретности. Элиас тихо рассмеялся, словно у нее в голове. Ортега улыбнулась, несмотря на творящийся вокруг дурдом. После того, как он перевелся к ним, она полюбила встроенную связь. Фырканье Райкера и его теплый голос, такие близкие, хоть и за километры внизу, успокаивали взвинченные Танакой и изысканно-унизительными ремарками мафов нервы. - А у меня тут пара оболочек может улететь на замену, если сдохнут.., - продолжил Райкер, - Я сегодня уже заебался переоформлять протокола. Полное дерьмо. - Не поверишь, тут тоже дерьмо. Просто облака из дерьма. Но притворяются ванильным маршмеллоу, - шепотом прошипела Ортега, еще раз проверяя установленные криминалистами сканеры, делающие развернутую копию помещения для работы в конструкте, - Ты поаккуратнее во втором, если местные уроды опять начали поставлять ту дрянь... - Не вопрос. До связи. Команде пришлось проторчать в Аэриуме с раннего утра, когда миссис Банкрофт обнаружила мозги своего мужа на стене, до самой ночи, придирчиво осматривая каждую щель, и все копы страшно вымотались. Кристин уже несколько часов мечтала о еде, душе, постели и уютно обнимающих ее горячих «лапах» Элиаса. Даже прислуга мафов смотрела на полицейских, как на червей под своими ногами. За почти сутки им не предложили даже одной чашки кофе. К тому же сам Райкер почему-то надолго пропал со связи, и сбросил, когда она ему набрала. Она уже начинала злиться, когда вместо визуала он прислал координаты для аэрокара и короткое сообщение на ее «О́НИ». «Найдено тело. Прилетай без Самира. Это важно». «И почему нельзя выложить все сразу? Твою мать, секретность-то какая», – возмутилась Кристин. По служебному положению она не обязана была тащиться на место преступления, если это не что-то из ряда вон выходящее, хотя отсиживать задницу в кабинетах было вовсе не в ее стиле. Она не гнушалась полевой работой, даже получив «лейтенанта», из-за чего многие в участке крутили пальцем у виска. К тому же сегодня даже с нее было достаточно возни и изощренного мозгоебства. Но Элиас никогда себя так раньше не вел, и беспокойство заставило ее плюнуть на усталость. ... Сцена преступления, освещенная по периметру авто-софитами, сияла в темноте на берегу залива, как сюрреалистический пирог с голубыми свечами. Торт «с того света», мать его. Еще один «подарочек», на ночь глядя. Когда она притащилась на берег, куда ей пришлось шлепать пешком в темноте по мокрой тропинке от места посадки служебного аэрокара, Райкер, "младший" коронер, криминалист и патрульный крутились вокруг уложенного в стандартный био-защитный пакет тела. - Что случилось? – раздосадованная Ортега кивнула на тело, - Ты мог просто переслать мне данные. Нам наверху и так нахрен выебали все мозги. Но, едва взглянув на ссутулившегося и промокшего от мелкой мороси Элиаса, она поняла – что-то не так. Он выглядел растерянным, подавленным, расстроенным и злым одновременно, и слишком бледным даже в ледяном свете парящих вокруг дронов. - Выловили примерно полтора часа назад, - Райкер, как ни странно, никак не отреагировал на ее злость: выбросив недокуренную сигарету, без обычных препирательств расстегнул пакет над лицом тела. - Парочка решила поиграть в троглодитов и трахнуться на природе под зонтиком, но вместо этого они нашли... её. Застряла в камышах. Водная полиция вызвала нас. Снимки с их дронов-наблюдателей подтверждают показания. Стек не поврежден. Он говорил подчеркнуто монотонно, запнувшись и почему-то заменив слово «труп», чего обычно не делал. Молоденькая девушка в пакете, к своего рода облегчению Ортеги, была «свежей». Кровь, мозги, отрезанные конечности – это все уже давно не пугало Ортегу, самолично достающую стеки из жертв криминальных разборок. Вот чего Кристин чертовски не любила, так это раздутые туши, которые периодически поставляли им некоторые банды, любящие по традиции топить оболочки конкурентов, перед этим сжигая стек. И именно этого она и боялась, направляясь сюда. Но, всмотревшись в кажущееся бледно-голубым под слоями грязи и потеков косметики лицо утопленницы, Ортега с нарастающей тревогой поняла, что определенно где-то видела эту оболочку. - Погоди-ка... Кажется, я ее помню. Это же... Она не успела достать сканер, чтобы проверить – Райкер ответил сам. Непривычно тихо, сдавленно, почти шепотом. - Мэри-Лу... Мэри-Лу Хенчи. ..... Когда они с Райкером сблизились не только до постели, но и до откровенности на все возможные темы, Ортеге стало ясно, что этот самоуверенный парень чертовски одинок. Его папаша слился после инфаркта, когда по хорошей страховке, на которую была потрачена большая часть семейных денег - за спинами жены и сына - ему после смерти тела выдали неплохую новую оболочку, лет на десять моложе собственной. Он просто прошел мимо ждущей его семьи неузнанным, в этой самой оболочке, и ушел в рассвет своей новой жизни*, оставив их ждать в зале ожидания до самого закрытия. Он прислал документы на развод спустя несколько месяцев, и больше они о нем ничего не знали. Райкеру было четырнадцать. Они остались не только без отца, но и без денег. Его мать все это сильно подкосило – настолько, что она потребовала ни в коем случае не возвращать себя после смерти, пройдя перекодировку после подписания «разводных». Элиас был зол на отца много лет подряд. Настолько зол, что закончил полицейскую академию, сдал на детектива, набрался опыта и связей в отделе «кражи оболочек» и разыскал папашу, уже сменившего имя, на другой стороне планеты, в его «новой, более достойной» семье. Семье, которая ничего не знала о предыдущей. Элиас разбил ему его новое лицо, которым тот так гордился. «Более достойная» семья в итоге тоже послала Райкера-старшего к черту. Но мать Элиаса, к тому времени давно ушедшую на безвозвратное «хранение», это уже не вернуло. ... Мэри-Лу была своего рода связью с его старой жизнью, с тем временем, когда у него еще была хотя бы видимость нормальной семьи. Они выросли по соседству и дружили семьями. Девчонка была намного младше, и стала ему кем-то вроде младшей сестры, которой у него никогда не было. Со временем он как будто взял над ней шефство. Они часто общались, но года четыре назад в ее жизни все пошло наперекосяк. Родители Мэри-Лу потеряли бизнес; сама девчонка не вытянула экзамены на нужные для квоты баллы и вылетела из престижного колледжа, как только семья не внесла очередной взнос, а ее отец серьезно заболел. Семья оказалась на грани разорения. И отчаявшуюся девушку занесло «не туда» в попытках заработать как можно больше денег, чтобы вернуть жизнь в нормальное русло. Ортега видела Мэри-Лу пару раз – когда Райкер вытаскивал ее из сомнительных мест и избавлял от опасных знакомств. Впервые - когда они накрыли приторговывающий мощной синтотой стриптиз-бар. Элиас тогда выбрал одну из выстроенных в ряд для дачи показаний местных полуголых красоток, и уволок через черный вход наружу, как только остальные копы отвлеклись на опрос. Ортега тогда только присматривалась к новому работнику, и эта странность от нее не ускользнула. Когда она незаметно вышла вслед за ними, Райкер отчитывал девчонку так, словно это его сестра, с которой он берет твердое обещание держаться от таких мест подальше. Ортега могла - и должна была доложить, что у ее нового детектива имеются "сомнительные связи", но решила не вставлять палки ему в колеса, ведь работал тот прекрасно. Второй раз Мэри-Лу ждала Элиаса возле участка, чтобы попросить отвадить от нее своего бывшего торчка-бойфренда, который начал преследовать ее, активно распуская руки, несмотря на свой статус набожного «нео-си». Почти два метра роста, вкупе со злым выражением лица Райкера, пообещавшего этому засранцу выбить не только охранный ордер для подружки, но и все зубы, быстро решили эту проблему. Парень испарился с горизонта. Но большого успеха все прочие активные действия не возымели. Девочка из примерной семьи перебивалась с одной работы на другую, успела поработать в стриптизе и борделе, где ее подсадили на наркоту, и после этого отказывалась вернуться домой, боясь гнева строгой и благовоспитанной матери. Как сказал Райкер, последнее общение с родителями, года три назад, закончилось для Мэри-Лу кошмарной ссорой, после которой она перестала даже звонить домой. - Зачем ты с ней так носишься? - недоумевала Кристин, - Ты не можешь помочь человеку, который сам себе не хочет помочь. - Из прежней жизни у нее остался только я. Она думает, что не оправдала высоких ожиданий, и теперь не имеет право вернуться, - пожал плечами Райкер, - И что бы я не говорил, ничего не работает... Ни для одной из них. Кристин тогда лишь развела руками, но полгода спустя на себе ощутила похожее мерзкое чувство, когда сменила кодировку. Элиас оставался для Мэри-Лу своего рода буфером обмена с нормальной жизнью три последних года, пока связь с ней не пропала за пару месяцев до этого дня. .... - Я допрошу ее сам, - с мрачной решимостью заявил Райкер, глядя на мертвую девушку и без пауз закурив неизвестную по счету сигарету. Ортега видела, как подрагивают кончики его замерзших пальцев. - Я найду того, кто это с ней сделал. Я ему всю оболочку измочалю. Ёбаный урод. Он говорил тихо, но Кристин слышала боль в его голосе так, как если бы он кричал. Это было горько, но не так уж удивительно. Для хорошенькой девушки, захваченной в водоворот изнанкой города, это был ужасный, но логичный финал. Неизвестно, какого качества оболочку получит теперь девчонка. Но явно не такую молодую и красивую. Или не получит еще много лет, застряв в списках цифрового ожидания. Если убийцу не найдут, не будет никакой компенсации. Подобные ей спускались системой в самый низ "листа ожидания". Но, по опыту Ортеги, даже обретя другое тело, в таких случаях «перешедшие» обычно скатывались окончательно. И Райкер это тоже знал. - Я тебя вызвал, чтобы.., - Элиас, запнувшись, повернулся к Ортеге, - Кристин, не говори никому, что я ее знаю. Хотя бы пока. Обычно крайне уверенный в себе, он впервые на ее памяти выглядел так, будто ему нужна помощь. - Пожалуйста... Ортега знала - то, что он хочет делать - против правил, хотя и сама поспорила бы с этими правилами. Протокол об «эмоциональной вовлеченности» уже набил ей оскомину. По сути, она была обязана сообщить Танаке, что Райкеру нельзя вести это дело. Если бы Элиас был для нее просто одним из подчиненных детективов, она бы так и сделала, передав дело кому-то другому. Но Элиас был... Элиасом. А Танака за эти сутки просто превзошел сам себя по уровню мозготраха, и Кристин решила, что кэп, пожалуй, перебьется. Она бы точно взяла дело своего отца, если бы ей только позволили. Если бы «резолюция 653» не была отменена... Ортега кивнула. - Мне жаль, Элиас. Пока вокруг сновали остальные копы, а у тропы торчал патрульный, она могла выказать сожаление только словами. Они молча переглянулись. Они оба знали, что не следуют предписаниям. Но это было далеко не в первый раз. -Я беру это дело, - вполголоса произнес Райкер. Кристин уже понимала - он не отступится. Только не он. - Всем остальным будет наплевать на нее, - продолжил Элиас, кутаясь в клубах дыма, - Пойду в конструкт, пока весь участок занят мафами. Поедешь со мной? .... Кристин ужасно устала, и, чтобы просто не вырубиться, уткнулась лбом в холодное полистекло, рассеянно глядя на стекающие с внешней стороны капли. Элиас, напротив, был взвинчен настолько, что, выматерившись, включил автодрайв и бросил руль. Аэрокар плыл сквозь ночную мглу за авто-«труповозкой», в участок. Внизу тускло мерцала черная вода залива. От Райкера сильно пахло дымом. Ортега гадала, сколько сигарет он успел прикончить с тех пор, как увидел лицо своей подруги у тела, выловленного в грязной воде. В машине дымить было нельзя, и это только добавляло ему стресса. - Оболочка снаружи более-менее цела, кроме переломов кисти и ступней. Но, по первичному сканированию, внутри - все в кашу... Это значит, что ее не просто бросили в залив или утопили... Она умерла, ударившись о воду. Она упала - с огромной высоты... Вода при таком падении бьет, как асфальт, - глухо бормотал Райкер, - Думаю, этот урод или уроды выкинули ее из аэрокара. И я узнаю, кто это был. - Нам еще нужен развернутый анализ, рано делать окончательные выводы, - нахмурилась Кристин, - Поговори с главным коронером. - Сначала я с ней поговорю. ... На их удачу, сонный и измотанный из-за дела мафа Мики все еще был в участке. Но сверхурочным сегодня уже никто не радовался. Замученный главный коронер, весь день занятый исключительно мафскими проблемами и наконец-то уходящий домой, вовсе не собирался делать еще и глубокое обследование нового тела. Нацепив на шею мертвой оболочки «ошейник» для захвата данных, Ортега с Райкером отправились в отдел «загрузки». - Я пойду первым, - без обиняков отрезал Элиас. - Кто на этот раз? – вяло поинтересовался техник. Тело оставалось в морге, сигнал с «ошейника» через внутренний код передавался в соседний с пультом Мики кабинет. - Убитая проститутка.., - пробормотала Ортега, пока Райкер устраивался в кресле рядом с увитым проводами сервером, спиной к экрану с визуальным выводом. - Всего-то? А чего такая спешка? - возмутился Мики, - Может, завтра? Я вообще-то домой собирался... - Дай нам хотя бы десять минут реального времени. Пожалуйста, - попросила Ортега, - Я тебе потом все объясню. - Как скажешь, - техник устало махнул рукой, оформляя процедуру конструкта. - Не хочу, чтобы она испугалась, - прошептал Райкер, пока Кристин цепляла на его виски и лоб электроды, - Пусть лучше сначала увидит меня. - Загружай, - кинул он технику. - Эээ... Облом, ребята. Ничего не выйдет, - подал голос Мики, - Снимайте сбрую. Ортега и Райкер повернулись к экрану, дружно уставившись на до боли знакомое обоим сияющее белое «окошко» с огромными буквами и цифрами кодировки. "Перезагрузка запрещена. Причина: вероисповедание" - Нео-Си, - выдохнули они одновременно. Огромные глаза Райкера, казалось, заняли собой пол-лица. - Блядь... Не может быть! Этого не может быть... Мики, перепроверь стек, может, ошибка программы? - Нет никакой ошибки. Стек закодирован, - техник развел руками, - Простите. Ничего не могу сделать. Райкер словно завис, молча открывая и закрывая рот, как рыба, и неверяще уставившись в экран. Потом резко сдернул с себя электроды всем пучком, вскочил и вылетел из кабинета. - Чего это с ним? – озабоченно поднял брови Мики. Но Ортега уже выходила следом. ... Райкер метался перед техотделом, меряя огромными шагами коридор. - Этого не может быть. Просто не может... Не может... - Элиас, - Ортега устало наблюдала за этим броуновским движением. Ей было жаль девчонку - но Райкера было жаль гораздо больше. Они оба были совершенно разбиты. Когда уже только закончится этот ебанутый день... Райкер словно на несколько секунд забыл о ее присутствии. Теперь он замер и вжался в стену, глядя куда-то в пустоту расширившимися глазами. - Элиас. Пожалуйста. Посмотри на меня. Никакой реакции. Ортега шепотом выругалась сквозь зубы, адресуя яркие испанские эпитеты сразу всему – мафам, чертовой безрассудной девчонке, из-за которой Райкер внезапно сделался похож на загнанного в ловушку зверя; тому, кто скинул несчастную девчонку в залив, этому проклятому дню и всей ёбаной вселенной разом. Дело мафа, желающего ради собственного самолюбия во что бы то ни стало выжать из копов доказательства, что кто-то украл одноразовую жизнь его клона - дело по сути простое, пустое и бессмысленное, за почти сутки высосало из нее все нервы и силы. Теперь же оно окончательно превратилось для Ортеги в полную чушь по сравнению с тем, что творилось сейчас с ними. В отличие от Банкрофта, жизнь девчонки действительно кто-то украл. По-настоящему. Навсегда. Но все, чего Ортега хотела на сегодня – передышки. Вымотавшемуся и опустошенному Райкеру эта передышка была еще нужнее. Им обоим. Просто необходима. Пытаться что-то понять в таком состоянии уже невозможно. - Элиас, - она мягко обняла его за плечи, потом обхватила ладонями его лицо, заставляя посмотреть на себя, - Послушай. Я знаю... Правда, знаю. Мне очень жаль. Но тебе нужно отдохнуть. Пойдем домой. Подумаем вместе, что с этим можно сделать. Пожалуйста. Райкер отмер, отлепился от стены, вывернувшись из ее рук, и, застонав от досады, схватился за голову, согнувшись и еще больше взъерошив мокрые волосы. - Ее не смогут вернуть. Не смогут... Когда он снова повернулся к ней, в его потемневших глазах стояли слезы. - Боже, Кристин... Мне придется сказать об этом ее матери. Как мне ей об этом сказать?..