Хочу тебя понять

      Можно сколько угодно противиться, прятаться, умолять, но бесстрастное время остановить или повернуть вспять невозможно. Настал день неизбежных перемен. Сегодня закончилась небольшая передышка, которая милостиво была выделена судьбой для нашего героя. Оставалось чуть больше двенадцати часов до момента, когда Гарри придется принять на себя роль полководца, проводника, символа Света и открыто сразиться со своим врагом. Сегодня будет пересечен рубеж, который разделит его жизнь на до и после. Как прежде уже ничего не будет. Однозначно не будет возможности отступить, теперь только вперед.       Мальчик отчасти был рад тому, что вскоре увидит своих друзей. Но на самом деле это означало лишь одно, чем ближе они к Поттеру, тем сильнее риск для их жизней. Буквально вчера ему напомнили, почем нынче стоит дружба с Избранным. А цена эта слишком высока. Поэтому Гарри уже принял решение: как только надзор спадет, он покинет укрытие и в одиночку отправится на поиски крестражей. Куда податься и с чего начать? С этим сложнее, но план был. Нужно найти владельца инициалов Р.А.Б., и если не министерство, так гоблины могли помочь в этом вопросе.       Вчера парень весь день провел в своей комнате, полностью уйдя в себя и не реагируя на внешние раздражители. К нему заглядывал Дадли, пытаясь уговорить немного пошалить и подшутить над Верноном с помощью колдовства. Петунья несколько раз звала поесть. А он, словно марионетка, лишь отрицательно мотал головой, сидя на подоконнике или лежа на кровати и потеряно глядя в потолок. Встреча с пожирателем приземлила с небес на землю, бесцеремонно напоминая о долге. А непонятная выходка Марка, который к слову, даже не зашел, чтобы как-то прояснить ситуацию, выбила юношу из привычной колеи их взаимоотношений. Рассуждая логически, он не находил объяснений этому поступку. Вот у самого Гарри никогда не возникало желания поцеловать парня. Хотя лгать Поттер себе не стал, ему было приятно. Всего несколько секунд, но он успел почувствовать те же ощущения, что и от прикосновения Марка к своему шраму в день их знакомства. Это вызывало волнение, трепет и, в то же время, обжигало. Ощущения чем-то похожи на момент единения магии волшебника и его палочки. Но ведь так не должно быть? Это, наверное, неправильно? Ну, а когда в его жизни что-то было правильным? Родился не в то время, большую часть жизни провел в одиночестве, хотя рос в образцово-показной семье, оказался избранным волшебником, который преступил даже нерушимые законы Магии. Поэтому если посмотреть на эту ситуацию под другим углом, в целом-то ничего страшного не случилось. Ну, подумаешь, друг поцеловал, мало ли, может ему от пережитого привиделось что-то или таким образом он хотел разрядить обстановку. К вечеру Гарри уже успокоился и решил больше не накручивать себя. Было поздно, чтобы отправиться к Реджу, а завтра… завтра ему запрещено покидать дом. Поттер злился на себя, за то, что впустую потратил драгоценное время, которое мог провести с другом, который стал по-настоящему близким ему. Расставаться, не прощаясь, крайне не хотелось, но уже ничего не поделаешь. Он лег на краешке кровати, взял с тумбочки шкатулку, тоскливо ее осмотрев. Немного успокаивало то, что эта вещь будет напоминать о Марке. Гарри открыл крышку и, окутанный чудесной мелодией, погрузился в сон.       Сегодня шел дождь, совсем мелкая противная морось, которая вскоре обещала обернуться продолжительным ливнем. Стихия, однако, не лишена драматизма. Синоптик из телевизора вещал, что в Англию с востока пришел циклон, который собою вытеснил аномальную жару. Все четверо обитателей дома разместились в гостиной, сидели молча. О чем теперь говорить? Самые важные слова уже были сказаны, говорить о чем-то обыденном не было никакого смысла, а затрагивать тему магической войны никто не хотел. Поэтому они сидели в казавшейся немного пустой гостиной, каждый был погружен в свои мысли.       С улицы раздался протяжный сигнал автомобильного клаксона. Ну вот и все. Пора. Дадли и Вернон поднялись и направились к выходу укладывать багаж. Напоследок кузен хлопнул Поттера по плечу и пожелал удачи. Старший Дурсль буркнул, чтоб парень прочистил мозги и не забывал его слова. Петунья, немного погодя, последовала за ними. Уже будучи на пороге, она развернулась и направилась к Гарри, который остался в комнате. Она склонилась и порывисто его обняла. Обняла так, как это делают матери, крепко прижимая к сердцу. — Прости меня, Гарри, — ее голос дрожал. — Ну что вы, тетя. Не нужно, — он ответил на ее объятия, успокаивающе погладив хрупкую женщину по спине. — Я знаю, что не смогла стать тебе матерью и даже не пыталась это сделать, — она говорила сквозь слезы. — Я буду молиться за тебя. Береги себя и не вздумай сдаваться. Не заставляй меня вновь плакать. — Я не сдамся, — пообещал парень. — Спасибо вам за все.       Женщина отстранилась, достала из сумочки небольшую пудреницу и быстро поправила чуть подпорченный макияж. Из дома вышла уже полностью собранная миссис Дурсль, и ничто в ее виде не выдавало проявленную минутой ранее слабость. Еще спустя минуту Гарри услышал, отдаляющийся шум отъезжающей машины. Он остался один в абсолютно пустом доме.       В полной тишине, которую нарушал лишь глухой стук капель о кровлю, он рассматривал обстановку, бывшей когда-то светлой и уютной гостиной. Сейчас она казалась серой, бездушной, холодной. Комната, не освещенная искусственным светом ламп, была темной, ведь солнцу, скрытому хмурыми тучами, не позволяли вырваться на свободу, даже маленькому лучику света. Гарри, никогда не чувствовавший себя здесь, как дома, сейчас же ощущал себя еще более неуютно. Он смотрел на семейные фото Дурслей, которые стояли на полке фальшивого камина. Такие счастливые, на этих фотографиях все трое улыбаются. Его нет ни на одном из памятных снимков. Нет ни единой улики, подтверждающей, что он тоже часть семьи. Стало немного горько. У него никогда не было возможности так же, как Дадли на фото, обнять своих маму и папу, почувствовать себя нужным и любимым. О нет, это не было жалостью к себе, это была всего лишь правда. Дурсли ничем ему обязаны не были, но все-таки не бросили на произвол судьбы, воспитали в меру своих возможностей и предрассудков. Но уже неважно, уже ничего из этого не важно.       Гарри решил подняться наверх и собрать свои вещи. Заранее готовиться было незачем. Он возьмет лишь самое необходимое, а эта небольшая ноша сможет уместиться и в старый рюкзак — передвигаться лучше налегке. Волшебная палочка надежно держалась в креплении на предплечье, которое два года назад ему подарил крестный на Рождество. Мантия-невидимка, аккуратно свернутая, лежала во внутреннем кармане темно-синей толстовки. Карта мародеров, на всякий случай, отправилась на дно рюкзака. К ней присоединилась и уменьшенная версия «Молнии», и волшебная умиротворяющая шкатулка. Одежда и белье на смену, зубная щетка, вредноскоп, осколок сквозного зеркала, завернутый в носок — вот, собственно, и все, сборы были закончены. Глядя в окно, Гарри мысленно похвалил себя за то, что додумался отпустить Хедвиг пару дней назад, иначе птице бы пришлось несладко. Она верой и правдой служила ему все эти годы, но сейчас не время для сантиментов и душевной привязанности. Умная птица найдет себе укрытие и, возможно, если у мальчика все получится, вернется к нему. Он не стал брать с собой альбом с колдофотографиями его родителей, убрав его под кровать в потайную половицу. Затем он отправился в ванну, чтобы сменить очки на линзы — старые стекляшки весьма ненадежный помощник.       Времени до прихода Ордена Феникса оставалось еще достаточно, а так как погода располагала ко сну, парень решил немного вздремнуть, чтобы не мучаться от ничегонеделания. Гарри, немного поворочавшись, заснул.       Ему виделся белый особняк, окруженный дивным цветущим садом. На площадке перед ним стоял мужчина в черной длинной мантии. Он произносил какое-то заклинание, но слов было не разобрать. Когда он закончил, к нему со всех сторон устремились клубы темного дыма, через мгновение обратившиеся людьми. Их было около тридцати, рассмотреть лица волшебников не получалось, они были скрыты масками. Высокий мужчина что-то говорил собравшимся, а после те все разом рухнули наземь. Маг развернулся и направился в сторону кованых ворот. Его лицо было скрыто накинутым капюшоном. Проход сам собой открылся перед ним, и мужчина, обратившись черным туманом, исчез. — Гарри! — чей-то голос вырвал юношу из странных грез. — Гарри! — встряхнув головой, прогоняя остатки сна, он узнал его. — Гарри!       Марк. Поттер поднялся с кровати и поспешил вниз. Открыв дверь и выйдя на крыльцо, парень увидел стоящего на тротуаре под проливным дождем Реджа. Сегодня он был одет не как магл. Длинная темная мантия была насквозь мокрой. Видимо, он уже достаточно давно здесь находился. — Что же ты мокнешь?! Заходи скорее! — крикнул Гарри. — Не могу. Прошу, Гарри, пожалуйста, подойди ко мне. — Марк, в чем дело? Что-то случилось? — гриффиндорец сделал несколько шагов на встречу, не решаясь пока выйти из-под крыши. — Это важно. Пожалуйста, подойди, — его взгляд был наполнен мольбой.       Поттер подумал, что произошло что-то ужасное, потому, что он еще ни разу не видел друга в таком состоянии. Парень быстро оказался рядом с Реджем. — Что случилось? — Гарри, скажи, ты доверяешь мне? — обхватив юношу за плечи и глядя в изумрудные глаза, спросил Редж. — Марк, — начал растерянный юноша, — я, да… доверяю. — Тогда прошу, пойдем со мной. — Куда? И главное зачем? — Это важно, пожалуйста, просто поверь. — Мне нельзя покидать дом, мне даже сюда выходить запрещено. — Не волнуйся, я верну тебя к назначенному часу, если ты захочешь. — Объясни, в чем дело? — Я все тебе объясню на месте. Ну же, Гарри, умоляю, пойдем со мной.       Гарри сомневался, он доверял Марку, но сейчас было не время для приключений. То, с какой надеждой тот смотрел на Поттера, поставило финальную точку в душевных метаниях героя. — Хорошо, надеюсь, я не пожалею.       Получив согласие, Марк взял Гарри за руку и через секунду трансгрессировал. Тисовая улица опустела.       А в следующее мгновение они очутились в просторной комнате, по виду напоминавшей кабинет. Редж не спешил отпускать Поттера и по-прежнему держал его за руку. Его пальцы были холодными, Гарри отчетливо это ощущал в контрасте со своей горячей кожей. — Тебе нужно высушить одежду, иначе заболеешь, — сообщил парень, оценив внешний вид своего друга. — И куда ты нас перенес? — Это дом моего деда, — пояснил Марк, на ходу приводя себя в порядок. — Когда-то давно, когда мне было восемнадцать, я получил его в наследство. — Ты так говоришь, — парень невольно рассмеялся, — будто тебе уже под сотню лет. — Возможно, в душе я старше, чем выгляжу. — Марк, так ты расскажешь, что произошло? — Дай мне пару минут. Располагайся, я сейчас вернусь, — он разжег огонь в камине и вышел из комнаты.       Гарри присел в кресло возле очага. Внутри его раздирали тревога за Марка и неизвестность. Он еще не видел его таким подавленным, отчасти взволнованным и умоляющим. Редж вернулся быстро, не дав тем самым, парню погрузиться в размышления. — Во-первых, я хотел поздравить тебя с днем рождения, пусть и немного заранее, — он протянул Гарри небольшую коробочку из темного дерева.       Гриффиндорец принял неожиданный презент и, поблагодарив друга, открыл крышку. На атласной ткани лежала подвеска с темно-зеленым кристаллом на тонкой серебряной цепочке. Стоило парню дотронуться до камня, как тот ярко засветился. — Что это за камень? — поинтересовался Поттер. — Нефрит. Я сделал этот амулет специально для тебя, он защитит от любого заклинания, принимая его на себя. Даже Аваду поглотит, но лишь единожды, — увидев настороженный взгляд гриффиндорца, уточнил. — Проверял на крысах. — Спасибо, Марк. Это самый лучший подарок! — Надень его, так ты будешь чувствовать себя в безопасности.       Парень сделал, как его просили, не придав значения последней фразе. Кристалл вспыхнул еще раз, оказавшись на уровне солнечного сплетения. — Он признал в тебе хозяина и будет надежно оберегать, — Марк положил волшебную палочку на каминную полку и сел в кресло напротив Гарри. — Теперь я могу рассказать тебе о том, зачем позвал. Только прошу, выслушай меня до конца. — Хорошо, я слушаю. — Гарри, пообещай, чтобы не случилось, ты останешься и дашь мне договорить. — К чему все это? — удивился юноша. — Я же уже сказал, — но видя ожидающий взгляд друга, решил просто согласиться. — Обещаю, я никуда не уйду, пока ты мне все не расскажешь. — Спасибо, — Марк расстегнул верхние крючки на мантии, ткань разошлась в стороны, открывая янтарный медальон, лежащий на его груди поверх черной рубашки. — Помнишь, ты говорил, что если бы у тебя был другой путь победы над Темным Лордом, ты бы им воспользовался? — Конечно, помню. — А если бы он сейчас находился в этой комнате, ты бы попытался исполнить пророчество? — Гарри напрягся, а Редж теребил в руках овальный камень, видимо, пытаясь справиться с волнением. — Марк, не шути так. — Я не шучу, как бы ты поступил? — Скорее, это он исполнит пророчество, нежели я успею хоть как-то отреагировать. — Хорошо. А что бы ты сделал, узнав, что Темного Лорда больше не существует? — Ты сейчас серьезно? — Марк кивнул. — Не знаю, наверное, вздохнул свободнее, ведь тогда не было бы опасности и угрозы для магов и маглов. — Тогда можешь дышать полной грудью, сегодня Темный Лорд Волдеморт отрекся от своего титула. — Что?! — вскрикнул гриффиндорец. — Откуда ты знаешь? — А вот сейчас, Гарри, вспомни то, что ты обещал мне, — Марк с силой дернул цепочку, срывая ее с шеи, и отбросил медальон в сторону.       Магия артефакта перестала действовать и черты лица Реджа преобразились. Изменения были незначительными, но увидев это, Гарри, наконец, осознал, кого ему так настойчиво напоминал Марк. — Ты! — вскакивая и выхватывая палочку, тут же направляя ее на собеседника, закричал Поттер.       Перед ним сейчас сидел не кто иной, как юный Том Марволо Реддл, почти такой же, каким Гарри видел его в Тайной комнате Хогвартса, но чуть старше. Тот самый Реддл, который чуть не убил малышку Джинни. Тот самый Реддл, который, возомнив себя Повелителем Судеб, решил завоевать весь мир и поработить человечество, попутно забирая чужие жизни.