***
Время шло, расставляя фигуры по своим местам для очередной увлекательной партии. И речь не о смертельных опасностях, интригах или тайнах. Не многим под силу заглянуть в будущее, увидеть, что же там ожидает его, поэтому всё неизведанное интересно и захватывающе. Школьные будни были скучны, правда временами их разбавляли интенсивные тренировки и матчи за Кубок по квиддичу, показательные спарринги со Снейпом на ЗОТИ, походы с друзьями в Хогсмид по выходным. Гарри с какой-то надеждой каждый из таких походов заглядывал к мадам Розмерте, чтобы удостовериться ещё раз в своей глупости. Ну, разумеется, Реддл сбежал, полностью свободный, он, возможно, решил начать всё с чистого листа, и вполне вероятно подальше от берегов серой Англии. А то, что он сказал, это всего лишь попытка сбить с толку, запутать, выбить почву из-под ног. И у него это вышло просто блестяще! Поттер склонен был согласиться с мрачным Мастером Зелий и Ядов, это всего лишь очередной коварный план, слишком мудрёный, чтобы распознать ходы наперёд. Но окончательно увериться в том, что всё это было лишь какой-то больной прихотью, гриффиндорцу не позволял тот невинный поцелуй и умоляющий взгляд Реддла в момент, когда он вручил Гарри порт-ключ. Невозможно так притворяться, можно искусно лгать, скрывать эмоции, но глаза всегда выражают только правду, им неведом обман. Зеркало души — так говорят в народе, и коли так, у Тёмного Лорда была очень ранимая, тоскующая душа. Мальчишка не раз себя одёргивал, пресекал желание взять эту чёртову змейку и вновь без приглашения нагрянуть к Реддлу, высказать всё, что он думает по поводу его выходок, и на этом оборвать все надежды и его, и свои, если всё-таки верить истине во взгляде. Гарри запутался. Ему хотелось забыть и никогда не вспоминать о погибших родителях, о войне, о предателях и даже героях, о фальши и своей опрометчивой доверчивости, о Марке, Волдеморте, Реддле, которые по сути были одним человеком, но открывались перед ним каждый со своей стороны. Веселый и заботливый друг, безжалостный убийца и тиран, открытый и влюбленный мужчина. Как и аура этого тёмного волшебника, его образы были противоречивы и многогранны. Она ассоциировалась у Гарри с фениксом: горячая, мощная, умиротворяющая, но в то же время смертельно опасная, способная выжечь дотла, непоколебимая ни перед чем. Но он не мог забыть, снова и снова прокручивая в голове одну и ту же фразу, пытаясь понять своего врага: «Ты спас меня от меня самого… Я был спасен в момент, когда полюбил тебя». А в ответ на его внутренние возражения и отговорки об абсурдности доносилась другая, от которой хотелось просто кричать в голос и проклинать идиотский мозг, который, видимо, растерял весь свой здравый смысл. «Любовь никогда не бывает лишней или ненужной, она способна творить невозможное». Даже будучи волшебником, Гарри до сих пор с трудом верил в чудеса. Близилось Рождество и долгожданные каникулы. Хогвартс готовился к празднику, облачаясь в традиционное торжественное убранство. Пушистая ель сияла золотом и серебряными звёздами, лёгкие снежинки на мягких лапках, словно меховая накидка, окутывали зелёную красавицу. Студенты, благополучно сдавшие промежуточные экзамены, расслабились и с нетерпением ожидали праздника. В Гарри не осталось того детского восторга, с которым он впервые встречал Рождество в этих стенах, поэтому он не был подвержен общей атмосфере предстоящей волшебной феерии. Он вообще не любил праздники, как-то с детства не задалось, а взрослея были немного другие заботы. Получать и дарить подарки, безусловно, приятно, но какого-то трепета он не испытывал от приближения знаменательной даты. Это Рождество Поттер будет встречать в одиночестве, впервые за долгое время. И нет, он не устал от компании своих друзей, и чёрная кошка между ними не пробегала. Рон вместе с семьёй отправлялись во Францию в резиденцию родителей Флёр. Гарри тоже получил приглашение, но вежливо отказался, не желая навязываться. Гермиона улетала в Сидней навестить родителей, которые решили после восстановления памяти остаться на ПМЖ в мирной Австралии. Затем её ждал в Болгарии знаменитый ловец Виктор Крам. «Это дружеский визит», — чинно заявила девушка, но сияющие глаза и непроизвольная улыбка при упоминании именитого спортсмена, выдавали её с головой. Уизли в целом спокойно воспринял эту новость, сцен не устраивал, но от души злорадствовал проигрышу болгарской сборной в товарищеском матче с Англией. Они слишком многое значили друг для друга, и, пожалуй, счастье одного приносило не меньшую отраду, чем своё собственное. В ночь перед отъездом Гарри не мог уснуть. То, до сих пор необъяснимое чувство беспокойства и внутренней тревоги, никак не желало его покидать. Гриффиндорец объяснял это тем, что просто привык находиться в состоянии извечного стресса и опасности, поджидающей за поворотом. Становиться параноиком он не хотел, поэтому каждый раз отмахивался от назойливой тревоги, убеждая разум в обратном. Но сигнал SOS посылал отнюдь не мозг. Неразгаданная загадка Дамблдора тоже постоянно напоминала о себе. Поттер несколько часов безуспешно крутился с бока на бок в своей кровати, и в конце концов плюнул на всё, поднялся и, прихватив мантию-невидимку, решил вспомнить старые-добрые ночные прогулки по Хогвартсу. Замок спал. Гриффиндорцу не нужен был свет, чтобы передвигаться в тёмных коридорах. Он помнил каждый поворот и куда ведёт тот или иной коридор, каждый закуток, тайные ходы. Сейчас он не крался сгорбившись в три погибели, как это бывало раньше. Уверенной походкой, с прямой спиной, укрытый мантией-невидимкой Гарри тихо и неспешно шёл по знакомому маршруту. Незнающему человеку показался бы странным пункт назначения, который избрал юноша, но туалетная комната для девочек на третьем этаже была особенным местом, с которым было связано слишком много. Схватка с горным троллем, варка оборотного зелья и неудачное перевоплощение Гермионы, ранимый призрак юной девушки, вход в Тайную комнату и последующая встреча с василиском и Реддлом, дуэль с Малфоем, которая чуть не закончилась очередной трагедией. На самом деле Гарри не знал, почему решил пойти именно туда, просто почувствовал, что так надо. Это место не пользовалось популярностью среди студенток из-за весьма специфичного истеричного призрака, но погром после стычки Поттера и Малфоя прибрали, восстановили раковины и зеркала, вернули прежний вид помещению. Парень прошёлся вдоль массивной конструкции по центру, остановился возле того места, где на кране виднелась неприметная змейка. Он прошептал, точнее прошипел «Откройся», и каменные плиты разъехались, услужливо открывая проход. — О, Гарри, это ты! Привет! — привидение парило в воздухе над одной из кабинок. — Здравствуй, Миртл! Как поживаешь? — прозвучало глупо, и гриффиндорец смутился, но девочка не придала этому значения. — Немного скучно, ко мне почти никто не заходит, а так всё хорошо. Что привело тебя сюда, Гарри? Очередное захватывающее приключение? — заговорщицки сказав это, она подлетела к юноше. — Нет, с меня уже хватит приключений. Не мог уснуть, решил проведать тебя, — он немного слукавил, но не говорить же Миртл, что он вообще забыл о её существовании. — Как это мило, Гарри! — она прильнула к нему, но нематериальное тело не оставило никаких ощущений, кроме слегка неприятного холодка. — У меня дежавю, ты тоже умеешь говорить на том смешном языке. И тут он вспомнил, что первой жертвой Реддла была именно Миртл. Они ведь учились в Хогвартсе в одно время. Она, наверное, что-то знала и могла рассказать о нём. Удивившись мысли, что ему интересно узнать подробности школьной жизни Тома, он решил все же не упускать возможность. — Миртл, скажи, ты знала Тома Реддла? — он присел на одну из раковин, ожидая ответа от привидения. — Конечно, его знала вся школа! Такой красивый, — девушка томно вздохнула, мечтательно прикрыв глаза, — неприступный, загадочный. За ним увивалось пол Хогвартса, но он ни к кому особого интереса не проявлял. Всегда один, даже свою свиту держал на расстоянии. — Вы были в одном потоке? — Нет, он учился на третьем курсе, когда я поступила на Рейвенкло. — А чем он всех так привлекал? — про себя вопрос звучал иначе: что заставило стольких магов идти за ним? — Том, он был… очень харизматичен, умён, магически силен и, как я уже говорила, божественно красив. Он был строго и аккуратно одет, держался, как изысканный аристократ, хотя все знали, что он сирота и живет в приюте. Скорее всего, были и те, кого он раздражал своей правильностью, прилежностью и происхождением, но никто не осмеливался выступить против него после одного случая. — Что за случай? — Он же полукровка, позже ходили слухи, что он наследник самого Слизерина, но тогда, он был единственным полукровкой на змеином факультете. Я не в курсе всего, но это уважение и подобие преклонения появилось не сразу. Слизеринцы потешались над ним. Пока в один из дней в замке не была замечена огромная змея, которая распугивала студентов своим ужасающим видом. Она загнала в угол нескольких слизеринцев, отпрысков знатных семей, и пыталась их удушить. Но вмешался Реддл. Он заговаривал змею, и она отвлеклась от мальчишек, переключив внимание на Тома. А он и глазом не моргнул, когда эта махина бросилась на него, каким-то неизвестным никому заклятием развеял её в пыль. Вот, такой он отважный герой, — восторгалась Миртл. — Ага, прям ангел во плоти, — саркастично согласился Гарри. Умно провернул. Поттер был уверен на двести процентов, что Реддл подстроил этот инцидент, и в роли страшной змеи-монстра выступила Нагайна, или, возможно, Серпенсортия помогла сотворить злодейку. И как хитро выбрал жертв! Чистокровные после были в долгу перед ним. И сплетни о наследнике Слизерина появились неспроста. Всё продумал. Не герой, но определенно гений. — А ещё, он однажды подал мне платок, когда меня вновь довела эта дура Хорнби. Такой галантный. Дал грязнокровке платок? Вот это, пожалуй, не в его стиле. Хотя, возможно, в том возрасте его ещё не забавляли девичьи слёзы. Миртл так восторгается им, неужели она не помнит, кто натравил на неё василиска? Спрашивать напрямую Гарри не стал, прикинув, что она не могла ничего увидеть в тот момент, кроме роковых жёлтых глаз змеи. — Спасибо за интересный рассказ, Миртл. Я, пожалуй, пойду, думаю, что сейчас смогу нормально заснуть. — Заходи почаще, Гарри! И спокойной ночи! Призрак исчезла в канализации, а Поттер, закрыв проход, которым так и не воспользовался, решив, что приключений действительно достаточно, накинул мантию и отправился в гриффиндорскую башню. Коридоры так и остались пустыми. Студенты не шалили, никто не хотел схлопотать отработку в канун Рождества. Гриффиндорец же не волновался о том, что его кто-то может раскрыть. В столь поздний час уже все обходы завершены, и даже смотритель Филч благополучно дрыхнет в своей каморке. Бесшумно поднимаясь по лестнице на пятый этаж, он думал над сказанным Миртл. Реддлу приходилось выживать среди змей, и хоть ты сто раз змееуст, укротить их было делом непростым. Вот откуда эта озлобленность и недоверие к окружающим, взращенные ещё в приюте, они были обильно сдобрены в школе. Дети в своей прямоте бывают куда более жестоки, чем наученные жизнью взрослые. Гарри тоже было нелегко, неужели Тому было настолько хуже, что он слетел с катушек, потерял рассудок? Это месть, или он хотел безраздельно править миром вечно, или это страх толкнул его на тёмную дорожку? Поттер не искал оправданий для Реддла, он пытался разложить факты по полочкам, найти мотивы, которые, возможно, приоткроют завесу тайны и дадут объяснение текущим поступкам мага. — Мистер Поттер, — вкрадчивый голос преподавателя вернул нарушителя школьных правил в реальность, — мне казалось, мы прояснили с вами вопрос о прогулках в неурочный час. Он по-прежнему был скрыт мантией, но, видимо, шпион с многолетним стажем каким-то образом распознал его уловку. Делать вид, что его здесь нет — себе дороже, поэтому Гарри снял мантию и материализовался перед учителем. Снейп, облаченный в свой классический чёрный наряд, в руке держал палочку, на кончике которой светился огонёк. Не только Миртл сегодня посетило дежавю. — И вам не спится, профессор? — невероятная наглость, но он не смог сдержаться. В последнее время их отношения со Снейпом находились на уровне отметки «Выше ожидаемого», но подобная дерзость могла стоить факультету Гриффиндор десятка снятых баллов. — Ума с годами так и не прибавилось, — констатировал зельевар. — Ну-с, поведайте мне, что на сей раз заставило вас покинуть гриффиндорскую спальню и бродить по замку во втором часу ночи? — Не мог уснуть. — И отправились к мадам Помфри за зельем от бессонницы? — Нет, просто гулял, — врать Гарри не стал, хотя Снейп даже подсказал верное направление для этого. — Вот так прямо, и даже не потрудитесь сочинить очередную небылицу? — А зачем? Вы в любом случае меня накажете, а так хотя бы не будете упрекать во лжи. — И чем же вызвана ваша бессонница? — настороженно спросил профессор, подходя к студенту ближе. — Нет, это не шрам, — Гарри понял причину вопроса и напряжённость учителя. — Он уже давно не болит. Причины нет, — это было не совсем правдой, так как его что-то беспокоило, но он сам себе не мог дать ответ, что именно. — Хорошо, — глухо выдохнул Снейп. — Пойдёмте, мистер Поттер, я провожу вас. — Спасибо, профессор, но дорогу я знаю, — и снова непозволительная вольность. — Вынужден настаивать, я должен убедиться, что национальное достояние без приключений доберётся до своей кровати. Язык у профессора острый, ничего не скажешь, бьёт прям по-больному. Обманчивое спокойствие Снейпа не сулило ничего хорошего. Гарри и так понимал, что в лучшем случае его доставят к декану, видимо, сейчас они пойдут к директору. Но он ошибся, Снейп не свернул на повороте, который вёл к директорской горгулье, и через пять минут они поднимались по лестнице, ведущей к портрету Полной Дамы. — Сколько? — спросил Гарри у декана Слизерина. — Что сколько? Выражайте свои мысли внятней! — Сколько баллов вы снимете, профессор? — ему в целом было наплевать на Кубок школы, но сейчас Гриффиндор был на первом месте, а Слизерин на втором, уступая полсотни очков. — Я не буду снимать с вас баллы, Поттер. Не поможет, шесть прошлых лет убедили меня в этом. Считайте это подарком на Рождество. Гарри, недоумевая, смотрел на самого строгого из учителей, который никогда не отказывал себе в удовольствие оштрафовать львиный факультет. — Спасибо, — растерянно произнёс парень. — Спокойной ночи, сэр. Снейп усмехнулся, вид обескураженного Поттера принёс не меньше удовольствия, чем снятые баллы. Фирменно взметнув полами мантии, словно чёрными крыльями, мужчина развернулся и, сделав пару шагов вниз, добавил, не скрывая некого торжества в голосе. — Жду вас на отработку в восемь по окончании каникул. Доброй ночи. Гарри улыбался, глядя в спину удаляющегося преподавателя. Он не был огорчён назначенной отработкой у Снейпа. Как бы странно это не звучало, но они смогли найти общий язык и грань мирного сосуществования. Зельевар закрывал глаза на временами бездумные вольности студента, вот как сейчас. Поттер с уважением относился к нему, и желания намеренно оскорбить у него не было. Тот в свою очередь отбросил предвзятость и шпионскую легенду. На уроках Гарри не давал поводов для глумлений, демонстрируя свою силу и сноровку, отчего даже был повышен до оппонента профессора ЗОТИ на демонстрационных дуэлях. И это была его первая несанкционированная вылазка за четыре месяца учёбы. Шепнув пароль и не став выслушивать напутствия от леди с портрета, юноша прошмыгнул в гостиную, а через минуту уже был в своей постели. Сон забрал его быстро, перенося в какое-то мрачное место. Всюду был серый туман, и ничего вокруг: ни деревьев, ни камней или скал, даже поверхность, по которой он ступал, была словно соткана из дымки. Чувство тревоги усиливалось.***
Отдаленные, глухие звуки врывались в его сознание, разрушая абсолютную тишину мира его заточения. Они были похожи на приближающиеся раскаты грома, которые с каждой секундой пробирали до костей. Пустой вакуум, обволакивающий его, рассеивался. Грохот надвигался. Он смог ощутить себя, свое тело, осознать, что он существует. До этого не было ничего, сплошная тьма, густая, как смола. Кто он? Никто. Где он? Нигде. Когда он? Никогда. Он смог распознать, что это был за сильный звук. Сердце, его сердце старалось разогнать почти остывшую кровь по обессиленному организму, разогреть, разбудить. Холод. Он чувствовал, что замерзает, застывает, как ледяная скульптура. Но этот шум невероятно мешал. В тишине было спокойно, так зачем прилагать какие-то усилия, здесь нет забот и тревог, здесь нет ничего и никого. Как он попал сюда и откуда пришёл? Неважно. Зачем это беспокойное глупое сердце напрягается? Можно же просто остаться и ни о чём не волноваться. Забвение. Но оно не поддаётся на уловки хитрого разума, самоотверженно идёт наперекор. Удар. Маленький мальчик, прислонившись к стене, утирая кровь с лица, прижимает к груди какой-то извивающийся клубочек. Удар. Кирпичная стена раздвигается будто по волшебству, открывая таинственный сказочный мир. Удар. Чей-то истошный крик, и что-то сломалось, оборвалось внутри, словно зеркало разбилось вдребезги. Удар. Это что-то снова и снова раскалывается на части, исчезает, принося невыносимую боль, заставляет сходить с ума. Пустота внутри почти беспросветная, чёрная, и лишь небольшая искорка тускло мерцает. Удар. Тёплый, яркий, такой удивительный, чистый, непорочный свет заполняет собой, разгоняет мрак, соединяет разбитые хрупкие частицы. Удар. Остаться здесь в покое, холоде и больше никогда не увидеть, не почувствовать… что? Нет, нет… Нет. Он начинает вспоминать, упёртое сердце добилось своего, он помнит всё. Ясные глаза, солнечную улыбку, храброго, несгибаемого юношу, к которому так стремится упрямое сердце. Он не может оставаться, пора, пора возвращаться назад, к нему… — Гарри! — распахивая глаза, выкрикивает Том. — У меня складывается впечатление, что ты соскучился по мне, Том? — веселящийся тонкий голосок слышится где-то совсем рядом. Мужчина жмурится с непривычки, перед глазами всё нечетко, очертания обстановки расплываются. Слабость в каждой клетке тела, неимоверных усилий стоит не сомкнуть веки. Несколько минут требуется, чтобы привыкнуть к свету. И Реддлу кажется, что это всё нереально, потому как видеть её, сидящей в кресле, листающей какой-то журнал, подобно бреду сумасшедшего. Он в аду и это очередная пытка? И декорации то как подобрали, комната точь-в-точь его спальня. — Что ты здесь делаешь? — Пришла доказывать, что слово моё нерушимо. Скажем так, мне напомнили, что час твой еще не настал, хоть я и не согласна, — девушка откинула журнал куда-то в сторону и поинтересовалась, притворно-сочувственно глядя на мага. — Увлекательное было путешествие в Пустошь? — Я ничего не помню, только… тишина, сплошная оглушительная тишина, и… тьма, — вяло выдал Том, говорить было трудно, а память подводила, подбрасывая воспоминания из прошлого, но не о последних… хотя чего последних: часах, днях, месяцах? — А ты и не должен помнить, оттуда не возвращаются. Благодари брата, он склонен всех прощать и разбрасываться вторыми шансами направо и налево, — брюнетка смотрит с укором. — Скажи, когда ты, наконец, осознаешь, что играть с огнём неразумно? Второй шанс даётся крайне редко, а ты свои лимиты уже давно исчерпал. Ну, как ребенок, в самом деле! Хоть понимаешь, насколько ты счастливчик? — Том молча смотрел на то, как его отчитывает Смерть, никаких эмоций её речь не вызывала, вообще никаких, а её присутствие не навевало первобытный страх. — Молчишь? Ну, молчи, всё равно немного осталось, — накручивая идеально прямую гладкую прядь на пальчик, сообщила девушка. — Кстати, мальчик твой злится на тебя, также как и я. — Он пока ещё не мой, — Реддл мысленно вернулся в первое сентября, он обещал ждать и не сдержал слова. Сколько же времени прошло с того момента? — Весьма самонадеянно, Том. Ну, и стоило оно того? — Стоило, по крайней мере ты так просто к нему не подберешься. — Глупенький, — она искренне рассмеялась, — от меня никому не скрыться. Но, знаешь, мне приглянулся этот мальчик, можно сказать, он мне симпатичен. Есть в нём что-то такое… — она замолчала, подбирая верное выражение, — такое располагающее, манящее, какой-то внутренний свет, а ещё его эта всеохватывающая доброта и чувство справедливости. Редкий экземпляр, давно таких не встречала, и, поверь, в моей терминологии «давно» — это отнюдь не пара сотен лет. — Я знаю, какой он. Не трогай его, он же ничего не сделал! — пытался возразить одному из древнейших созданий Вселенной жалкий маг. — Опять забываешься, смертный! — твёрдость и сталь в её голосе, указывали на истинное положение вещей и надлежащее место Тома в нём. — Мальчик-Который-Выжил — звучит, как камень в мои владения, — хищная улыбка и огоньки веселья в тёмных очах. — Но я не обижаюсь, это даже забавляет меня, он действительно особенный. Отчасти, я разделяю твой интерес к нему и с нетерпением жду развязки вашей многолетней драмы. — О чём ты говоришь? — Удача благоволит ему, хотя судьба временами жестока. Этот ребёнок никогда не стремился к славе, власти, богатству, но умудрился, даже не задумываясь и не осознавая, заполучить всё из перечисленного, включая неведомую силу. — Гарри заслуживает быть счастливым, быть защищенным, любимым. Я не боюсь тебя и сделаю всё, чтобы уберечь его от встречи с тобой! — О, как заговорил! Мы, между прочим, виделись летом накануне его дня рождения и, скажу тебе честно, прекрасно провели время. Он так переживал из-за тебя, был полностью опустошён и потерян. — Что ты с ним сделала? — Том был обеспокоен возможными последствия личной встречи со Смертью. — Ничего особенного, мы просто поговорили и выпили по чашке чая. Я за тебя даже словечко замолвила, — она лукаво ему подмигнула. — Расслабься, сейчас он самый могущественный и неуязвимый чародей во всей Вселенной, так что твои старания, милый Том, были напрасны. — Что это значит? — У вас есть сказ о том, как три брата повстречали Смерть на своем пути. Помнишь смысл? — мужчина кивнул. — Гарри собрал вместе все мои Дары. — Так всё это правда? Легенда не выдумка? — Ох, тебе ли не знать, что дыма без огня не бывает. Суть, конечно, спустя тысячелетия переврали, но мои Дары уже давно кочуют по этому миру, защищая и убивая одновременно. Ещё никому не удавалось их объединить, на это и был расчет, но Гарри… он смог, он достиг того, чего ты так желал — бессмертия и власти. Я заберу его только тогда, когда он сам захочет пойти со мной. Повелитель Смерти. Когда-то он мечтал носить этот титул, быть неуязвимым и вершить чужие судьбы. Но сейчас он был в ужасе, он боялся, что это может навредить, изменить Гарри, заставит его стать таким, каким был Том. Вот худший из кошмаров, который только можно было придумать. Он не сомневался в стойкости добродетели юноши, но… но хватит ли её, чтобы устоять и не сорваться в пропасть? — Отдыхай, Том. Силы тебе вскоре пригодятся, — девушка поднялась из кресла и грациозно прошла к выходу из комнаты. — Чуть не забыла, — остановившись у двери, сообщила, — близятся праздники, не упусти момент и жди чуда. Исчезла. Мужчина, преодолевая слабость, поднялся с кровати. Палочки поблизости не наблюдалось, и определить сколько же прошло времени с того момента, как он погрузился в кому от магического истощения, можно было лишь выглянув в окно. Каково же было его удивление, когда он увидел землю и деревья припорошенные белым снегом. Он упустил слишком много драгоценного времени из отведенного ему года. Нужно срочно что-то придумать и встретиться с Гарри, всё объяснить. Но сил еле-еле хватило, чтобы добрести обратно до кровати и сесть. В комнату вползла Нагайна, держа в своей пасти волшебную палочку. Оказавшись возле хозяина, она потёрлась о его ногу и, поднявшись выше, выпустила из захвата артефакт, уложив его рядом с Томом. Она смотрела на своего хозяина с такой безграничной радостью, как на самое дорогое в её жизни. — Не переживай, малышка, — успокаивал он змею, — всё хорошо, я вернулся. В окне показался красный диск восходящего солнца, словно в морозном небе полыхал пожар. Это был бы самый прекрасный рассвет на его памяти, если бы самый дорогой в его жизни человек был рядом.