прочитай меня, привяжи к себе, осчастливь, уничтожь, сломай меня, посели во мне убеждение, что любой твой поступок — к лучшему. я не знаю, какая сила, фатум, карма, расплата, магия это делает: жизнь бурлит во мне, но опять ничему не учит ведь.
— Блять, Тони, ты заебала, — стонет Наташа, вынимая бутылку из тонких пальцев. Тони бы, наверное, огрызнулась или еще что, вот только она так пьяна, что блюет не переставая. Наташа держит каштановые волосы подруги, пока та в очередной раз склоняется над унитазом. Красная помада на губах смазалась, тушь потекла, и в целом Тони выглядит просто отвратительно. Если прибавить к этому еще и страшный запах перегара, то вообще песня. Погребальная. Когда спазмы проходят, Тони хрипло говорит: — Прости за это. Наташа только глаза закатывает. Привыкла, если честно. Вот только жаль до слез. — Она сказала… — Тони сглатывает, вытирает рот тыльной стороной ладони, Наташа с болью смотрит на свежие шрамы, полосующие запястье. — … Она сказала, что я ее друг… Хочет она, блять, поговорить… Мразь… Наташа старается не слушать пьяные бредни Тони. Не раз и не два она слышала их от Старк, потому сейчас уже привычно повторяла маршрут — свалить Тони на кровать, пойти на кухню, налить чаю с лимоном, взять уголь в аптечке, тазик в ванной и вернуться в спальню. Тонкая изрезанная рука перехватывает Наташу за край футболки, и Романова останавливается. Садится на корточки около кровати и крепко сжимает белые пальцы. — Ну, что? — Мразь она, понимаешь? — темные глаза с отчаянием смотрят прямо в душу. Нат приглаживает Тони волосы, наклоняется чуть ниже, чтобы расслышать. — …Скажи мне, Романова… Скажи мне… — на мгновение Старк замолкает и прикрывает глаза, а потом выдыхает с тоской и безнадежностью: — …Почему так больно любить ее? Наташа замирает. Потому что ответа не знает сама. Потому что знает, каково сейчас Тони. — Засыпай, Тони, завтра твое самочувствие тебя убьет, — говорит она, понимая, что уже ничего не поможет Старк. Они обе знают, о чем говорят. Они обе понимают, что слова тут ни к чему. Безнадежная любовь — худшая из пыток, что придумала Вселенная. Наташа укрывает пледом Старк, садится на кухне и устало роняет голову на скрещенные руки. Спать хочется так сильно, что Нат не способна сопротивляться. Она ложится на диване в гостиной и засыпает мгновенно, будто бы нажали какую-то кнопку.***
— Как она? — тихонько спрашивает Стиви, наклонившись к Романовой. — Мучается, — коротко отвечает девушка. Роджерс глубоко вздыхает и невидящим взглядом пялится в тетрадь. — Стивен, ты ничего не изменишь, — говорит Нат спокойно и накрывает ладонь Стиви своей рукой. — Ты не можешь к ней вернуться — так жертвовать собой даже ты не имеешь права, хотя у тебя альтруизм и замашки Иисуса. — Ты неверующая, — мрачно хмыкает Стивен, но Наташа не дает ей сменить тему, легко касается ее руки. — Подумай, каково будет Баки. Да и Тони уже не примет тебя. Ты ничего не изменишь. — Я знаю, — шепчет Стивен. — Просто мне тяжело смотреть, как она себя губит, и знать, что я всему виной. Они выходят из класса, и им приходится идти всей компанией. Роуди, Нат, Тони, Стивен и Баки. Повисает напряженное молчание. Девчонка Барнс белыми пальцами вцепляется в свитер Роджерс, едва к ней кто-то подходит ближе, чем на метр. Смотрит вокруг испуганными глазами, льнет к Стивен, будто к спасательному кругу. У нее темные круги под глазами, и плечи чуть-чуть дрожат. — Какой следующий урок? — спрашивает Роуди, чувствуя, как все холоднее становится обстановка. — Алгебра, — отвечает Тони, лавируя между подростками. — Господи, у меня голова распухает от количества устных предметов, я засуну преподше ее учебник обществознания в задницу, если она ещё раз прогундит что-то по поводу моего незнания форм государства. Вдруг Баки резко останавливается, притягивая Роджерс. — Что? Что случилось, Баки?.. Ну же, говори, не молчи! Баки, что такое? — встревоженная Стиви кладет ладони Барнс за плечи. — Девочка… — внезапно шепчет та, переводя вполне осмысленный взгляд на Стивен. — Что? Баки, что с тобой?.. — Роджерс, ничего не понимая, смотрит прямо в глаза подруге. — Какая девочка? Ты принимала таблетки сегодня? — Ты овца, Роджерс, блять, — вдруг раздраженно бросает Старк, оттесняет Стивен от девчонки и крепко встряхивает. — Эй, Зимний солдат, что случилось? Рожай уже, не задерживай толпу. Что за девочка? Где? Баки изумленно смотрит на Тони, а потом говорит неожиданно спокойно: — Там девочка, около шкафчиков, — и кивает на конец коридора. Тони оборачивается. Рыжий всполох волос. Пятеро парней, зажавшие девчонку у стенки. — Ей надо помочь! — встревоженно говорит Роуди. — Нам нужно идти, — говорит Стиви тихо. — Баки сейчас не в лучшем состоянии, а эти ублюдки могут ее напугать, и у нее опять будет срыв. — Ты охуевшая, Роджерс?! — пораженно смотрит на девушку Тони. — Ты чего? Девочке нужна помощь, ее могут избить, изнасиловать, запереть в шкафчике… А ты вот так вот уходишь, потому что Барнс такая нежная? — Да, Тони, — твердо отвечает Стивен, приобнимает Баки одной рукой и уводит. — Похуй на нее, — уверенно говорит Старк и шагает к компании парней. — Эй, вы! Отвалите от девчонки! Самый крупный парень оборачивается и издевательски кривит губы. Краем глаза Старк замечает, как по лицу девочки текут слезы. — Смотрите, на защиту слабых и оскорбленных пришла сама мисс Старк! — он картинно кланяется и скрещивает руки на груди. — Вали отсюда, Старк, тебе же нахуй не нужны проблемы? — Ей они точно не нужны, а вот вы прямо нарываетесь, — добавляет подошедшая Наташа. — Ой, еще и наша лесбияночка пришла, — гогочет парень, явно главный в компании. Наташа опускает глаза. Все-таки в том, что ты борец за права ЛГБТ, есть свои минусы. Например, насмешки, которые заставляют почувствовать себя ущербной и бракованной. — Ребят, отъебитесь от девчонки, и мы разойдемся хорошими знакомыми, — улыбается Тони, но от улыбки этой хочется убежать на край света. — И что вы сделаете? — парень хорохорится, но Старк со своей сладкой-сладкой ухмылкой достает из кармана кожаной куртки маленький складной нож. Парень сглатывает. — Крошка, ты не сможешь справиться с этой штукой. Она, конечно, выглядит опасно, но ты… Нож вонзается в миллиметре от уха парня, срывая немного кожи. Бугай испуганно айкает. — Черт, — недовольно цокает Тони и смотрит на свои ладони. — Как я могла так промахнуться? Руки трясутся, пора завязывать с виски, — она оглядела ребят, словно впервые их увидела. — Ну так о чем мы?.. Нат размяла руки. Парней как ветром сдуло. Даже как-то немного разочарованно вздохнув, Тони шагнула к стене и выдернула нож. Может быть именно сейчас ей не помешала бы хорошая потасовка, чтобы из нее выбили все пиздострадания. Наверное, она бы даже хотела почувствовать кулаки этих парней на своем теле — физическая боль всегда приносит облегчение. Ненадолго, но все-таки. Лезвие вряд ли даст хотя бы приблизительный эффект удара по ребрам. — Эй, ты в порядке, мелкая? — спрашивает, потирая запястье, которое немного зудит от желания пройтись по нему лезвием. Оборачивается. У девочки рыжие волосы и карие глаза. У девочки в глазах солнце. У девочки легкие шаги и беззаветно преданный взгляд, когда она порывисто бросается к Старк на шею. Тони немного изумленно глядит сверху вниз на кудрявую макушку. Девочка шепчет благодарности вперемешку с объяснениями, а Тони поворачивает голову к Нат и Роуди, в надежде на поддержку. Джейми улыбается растроганно. Наверно, уже решила, что под объятием этого комочка радости Старк сейчас расплавится от умиления. Ага, конечно. — Эй, мелкая, отцепись. Я… Я не люблю обнимашки. Как тебя зовут вообще? Девочка разнимает удивительно цепкие руки и улыбается. — Я Питер. Питер Паркер. — Энтони Старк, приятно познакомиться, — врет Тони. Девчонка назойливая, девчонка слишком улыбчивая, она похожа на одно сплошное «улыбнись». Тони похожа на одно сплошное разочарование и «иди нахуй». — Тебе не пора на урок, малышка? — вступает Роуди. — Ой, да, меня миссис Эрскин просто убьет! — вскидывается девочка, подбирает с пола разбросанные тетради, как попало закидывает в сумку и убегает, не попрощавшись. Старк хмыкает. — Никакого «спасибо», никакого «до свидания». Эх, никогда бы не стала супергероиней, это бессмысленный труд и трата денег налогоплательщиков. — Не язви, — морщится Наташа. — Она милая девчонка, что тебе не нравится? Тони молчит.***
После школы она почти сразу забывает о мелкой девочке, которую спасла. Приходит домой после двенадцати, мать уже легла спать, а из комнаты отца пробивается тонкая полоска света. Тони старается неслышно снять туфли, повесить куртку. Заходит в свою комнату и прикрывает дверь, выдыхая. Сползает по стене спиной, выпускает шпильки из волос. Изгибаясь, расстегивает молнию на платье, спускает неудобные колготки, встает. Прохладный пол приятно обжигает ноги. Платье, чуть шурша, легко скользит по ее телу и падет на пол. Тони переступает через него босыми ногами, остаётся в одном белье. Зеркало большое, и теперь девушка, склонив голову, рассматривает себя в гладкой поверхности. Волосы рассыпаны по плечам, кожа белая, талия тонкая, губы алые, в тон шрамам на теле. Тони касается пальцами зеркала, борясь с желанием разбить его. Уничтожить бы, изгнать во тьму эту изломанную девушку, натянуть бы маску и остаться с ней навсегда. Можно сделать так, чтобы настоящая Старк умерла, а новая родилась? Новая — веселая и саркастичная, смелая, железная, не умеющая любить. Можно? Ну пожалуйста, господи. Дай мне возможность забыть. Дай мне шанс отпустить Роджерс. Дай шанс моим шрамам затянуться. Тони смывает макияж с лица, заплетает волосы в косу, надевает огромную мягкую футболку. Запах Стивен. Такой спокойный, такой домашний, такой… Такой родной. Это ее футболка. Тони бы не посмела ее выкинуть. Никогда. Она присаживается на подоконник, распахивает окно и закуривает. Отцу похуй, да и он сам курит, так что Тони не боится, что он ее спалит за сигаретами. А если сейчас… Вот прямо-прямо сейчас чуть наклониться… Никто ведь даже не подумает, что это самоубийство. Просто покачнулась, была немного выпившая, значит, никто не виноват. От этих мыслей становится страшно. Особенно, когда Тони на пробу, слегка-слегка наклоняется вбок и едва удерживается, хватаясь за гладкую раму и ломая ногти. Тони привыкла бороться всегда, даже если смерть — то, чего она желает больше всего. Едва она садится, по ушам бьет задорная мелодия звонка. Машинально шепча что-то из строчек AC|DC, Тони поднимает трубку. — Алло? — Это Наташа, — голос у Романовой дрожит страшно, и Старк мгновенно выкидывает из головы бред по поводу самоубийства. — Ты можешь… Можешь приехать? — Что случилось, Нат? — встревоженно распахивает глаза Тони. — Я не могу так больше, Тони, не могу, — в трубке раздается сдавленное рыдание. — Я ничего не могу сделать с собой… Мне страшно за нее, я хочу забрать ее оттуда, но она не позволяет, я ничего не могу сделать, Тони, не могу!.. — Шш, Наташа, успокаивайся, — Тони старается сделать голос мягче и теплее, с непривычки получается грубовато, но сейчас и так сойдет. — Ты дома? Я сейчас приеду, только глупостей не делай. Наташа называет адрес, и через минуту Тони, уже натянув джинсы и футболку, выходит в прихожую, сдавленно матерясь и распихивая по карманам телефон и пачку сигарет. Дверь в кабинет отца распахивается, и Тони вздрагивает. — Энтони, — говорит мужчина, чуть кивая. — Говард, — машинально здоровается Тони, зашнуровывая ботинки. — Второй час ночи, куда ты собралась? — Отвали, сделай милость, — грубо и отрывисто бросает она. — У моей подруги проблемы, твой приступ внезапной отцовской заботы сейчас просто не вовремя. — Как ты со мной разговариваешь, соплячка?! — мгновенно выходит из себя Говард. — Я твой отец, в конце концов! Тони останавливается, глубоко вздыхая. Оборачивается к отцу, делает два шага к нему и становится вплотную. — Отец? — говорит она тихо и задумчиво, но дрожащий от ярости голос выдает волнение. — А где ты был, когда меня за школой впервые избили? Где ты был, когда я от кошмаров закрыть глаза не могла? — она, сама не замечая того, переходит на крик. — Где ты был, когда я с собой пыталась покончить?! Где ты был, мать твою, где была твоя отцовская забота, когда я в панической атаке билась впервые, где ты, мать твою, был?! Я спрашиваю, папа, где был ты в это время?! Говард стоит, не находя слов, бессмысленно хлопая глазами. Тони усмехается. — Тебе нечего сказать, папа. Как обычно. Хлопок дверью. Тони опирается о стену, потирая лицо обеими ладонями. Глаза совсем сухие. Она очень-очень устала.***
Тони застает Нат в квартире. Наташа выглядит совершенно обычно — сидит на диване, укутавшись в плед, смотрит какой-то сериал про супергероев. Но Старк видит около дивана початую бутылку водки, а у Романовой стеклянные глаза. Девушка падает на диван рядом, отхлебывает из горла ядреное бухло. — Рассказывай, что случилось. Наташа переводит взгляд на Тони — безумный, потерянный, и у Старк застревают слова в горле. Она протягивает руки, и Наташа падает в ее объятия. Романову трясет крупной дрожью, и Тони, прекрасно понимая девушку, молчит и только перебирает пальцами розовые волосы Нат. — Ее даже на улицу не пускают после того, как она не сдала зачёт. Я боюсь за нее, Тони. Она все, что у меня есть, — шепчет Наташа тоскливо. — Она знает про твои чувства? — спрашивает Тони, пробегаясь пальцами по выпирающим позвонкам подруги. — Нет-нет-нет, ты что?! Если она узнает, она… Она возненавидит меня, — непослушными губами выговаривает Романова. — С чего ты взяла? То, что она растет в супер-пупер-религиозной-пиздец-какой-жестокой-пора-сдавать-в-полицию семье, не значит, что она против ЛГБТ. Послушай, дай себе и ей шанс на счастье, у тебя он хотя бы есть, этот шанс, я такой роскошью не обладаю, — горько улыбается Тони. — Мы все люди, и нам эта ебанутая вселенная дает так мало, что ты будешь просто тупицей, если не воспользуешься этим. Тони стыдно. Потому что она завидует Наташе. Конечно, ее ситуация — тоже тотальный пиздец, но у нее есть шанс, у нее есть выход. У Тони же его нет. Даже если разбивать руки в кровь. Даже если на колени упасть. Наташа поднимает на Тони глаза, полные слез, и прижимается крепче, дрожа всем телом. На шумный город наконец спускается тишина.***
Эмоциям нужен был выход, Тони знала это, как никто другой. Правда, она была уверена, что алкоголем и кофе она сможет заблокировать эти чувства, думала, что сможет с ними справиться. Это должно было случится, но Тони не знала, что так скоро. Они шли по коридору всей компанией, пора было идти домой. К ним подбежала Питер и начала частить что-то восторженно и весело. Тони даже улыбалась, отпуская колкие шуточки. Но в какой-то момент все пошло не так. Сначала затряслись руки. Не так, как обычно — из-за виски и отсутствия сна нервная система дала сбой, и Старк затрясло гораздо жестче, чем обычно. — … Нет, если кто-то и будет супергероем, то это наша Роджерс, — ухмыльнулась она, в ужасе чувствуя, что теряет контроль над собой. — И кем бы она была? — спросила Роуди, отсмеявшись, не замечая подвоха. — Не знаю, — Старк задумалась, но в голове было гулко и пусто. — Капитан Девственность? Капитан Сосулька? Почти все расхохотались, но Стиви негромко проговорила: — Ты же знаешь, что не Капитан Девственность уже слишком неактуально, а Сосулька… ну, если я холодная с тобой, то не значит, что со всеми. В этих словах не было ничего особенного, но Тони словно ударили по голове. Резко перестало хватать воздуха. Паника накрыла, будто звон колокола — громкая, жестокая, неотвратимая. Мир будто размылся. Тони смотрела широко распахнутыми глазами на Стивен и вдруг ей стало невыносимо страшно, и у страха этого не было ни одного реального обоснования — ей стало страшно, что Стиви ударит ее. Изо всех сил пытаясь справится с паникой, Тони краем глаза заметила встревоженные лица друзей, а сама она знала одно — только Стиви могла успокоить ее, только Стиви была способна спасти Тони, только Стиви… Лицо Стивен вдруг начало стремительно удаляться, и Старк запоздало поняла — она уходит. Роджерс просто уходит. Затрясло куда сильнее, чем до этого. Тони начала судорожно ловить воздух ртом, потому что вдох сделать совершенно не удавалось. Господи, боже-боже-боже, что происходит, господи, это сердце или что-то с мозгом, что делать, паника, паника, паника, что происходит, как страшно, боже… Казалось, легкие отчаянно сопротивлялись, и внезапно Тони стало совершенно все равно. Если ей суждено умереть вот здесь, в полупустом школьном коридоре, то так оно и должно быть. Старк закрыла рот, не позволяя себе сделать спасительный вдох, и закрыла глаза. Нахуй. Нахуй все — нахуй Стивен, ее равнодушный взгляд и ее подружку Барнс. Можно я умру, пожалуйста? Можно все закончится? Она вдруг почувствовала, как чьи-то холодные пальцы щупают ей пульс, а потом они с нечеловеческой силой раскрыли ей рот. Прикосновение чьих-то губ обжигает, и кислород скользит по трахеям в легкие. — Мать твою, Старк, ну ты и напугала нас, — встревоженная Роудс хлопнула Тони по плечу. Она понимает, что все это время сидела на ледяном полу в коридоре, прислонившись головой к жесткому шкафчику. Только сейчас Тони чувствует, как горит грудная клетка, а во рту отвратительно сухо, челюсть и губы ноют, будто ей хорошенько врезали по лицу. — И что это за дерьмо было? — в своей манере интересуется она, с трудом поднимаясь. — Черт знает, что это было, но ты сначала остановилась, потом упала на пол, тебя трясло просто неимоверно. Ты что-то шептала, а потом вообще дышать перестала. Если бы не Питер, ты бы… — Питер? — недоуменно оборачивается Тони. И правда, девчонка стоит чуть в стороне. Выглядит она так хреново, что Старк ощущает тупое желание укутать ее в плед и заставить сожрать пачку таблеток, чтобы Питер хоть немного стала похожа на человека. — Да, она тебе искусственное дыхание сделала, хотя это было дохрена сложно — ты сцепила челюсть, как будто решила просто раскрошить себе зубы, — бросает на Старк подозрительный косой взгляд Наташа. Старк хохочет. — Ну, что я могу сказать? Спасибо мисс Паркер за спасение, — она стремительно приближается к девочке и, взяв тонкую руку, повинуясь неясному порыву, касается тыльной стороны ладони губами. Вскидывает взгляд и встречается с ошарашенными карими глазами, в которых в ту же секунду загорается счастье. — Теперь мы квиты, — почему-то шепчет Тони, и Питер вырывает свои пальцы, вспыхнув. — Пошли, уроки кончились, можем пройтись вместе, — внезапно решает Старк и тянет за собой ничего не понимающую Паркер. Они шагают по коридору, и до остолбенелых Наташи с Роуди доносится бодрый голос Тони: — Если честно, мне просто не с кем пить, а пить в одиночку — признак алкоголизма… То есть, как это — ты не пьешь?!..