߷
В «Гинзу» Дерек решает не ехать — слишком дорого берут, да и от офиса далековато. Выбор падает на недавно открывшийся бар с гордым названием «Амур», туда-то он и направляется. Внутри бар не отличается изысканностью, зато полным-полно офисного планктона, решившего развеяться после рабочего дня. Дерек с трудом протискивается к барной стойке, заказывает рюмку водки и с умилением улыбается — Стайлз прислал ему смс-кой фотографию дочери, на которой та машет ладошкой на прощание и смеется. Альфа чувствует себя скотиной, что повелся на совет друга и не попрощался с Лидией, поэтому заказывает вторую стопку. Затем приходит осознание: именно Стайлз отправил ему фото, значит, позаботился… Дерек опрокидывает в себя третью рюмку. Когда приходит очередь четвертой, его кто-то обнимает со спины. — Ты здесь один, красавчик? Крашенный в немыслимо-зеленый омега с многочисленными проколами в ушах смотрит призывно, сразу давая понять, что именно ему требуется. Дерек усмехается и бросает на стойку с десяток долларов, обнимает парня за талию. — Ну, веди, прелесть моя. Незнакомец представляется как Лю, хотя на китайца совершенно не похож. Они проходят мимо охранника в небольшую комнатку, больше смахивающую на кладовку для швабр. Омега щелкает дверной задвижкой. — Ты… — хочет сказать Дерек, однако Лю мгновенно присасывается к его губам, как пиявка, и тянет на себя. За секунду избавляется от черной футболки и уже берется за альфью рубашку. Мужчина чувствует, как горячая ладонь шарит по его груди, и прикусывает чужую нижнюю губу. Лю что-то шепчет, прижимая альфу крепче, садится на низенький стул. Начинает расстегивать чужие брюки. Дерека ведет от возбуждающего запаха, а после алкоголя хочется большего, чем простой минет. Омежьи пальцы уже проникли под резинку плавок, начали массировать полувозбужденный член… — Черт! — вырывается у Дерека, и он шарахается назад, попутно ударившись о полку с неизвестно для чего взявшимися книгами. Глаза Лю поблескивают в полумраке, альфа сейчас готов трахнуть кого угодно, но… он не может. Просто не может. — Черт… — повторяет Дерек. Он кое-как справляется с молнией на брюках, трясущимися руками открывает дверь и как ужаленный мчится на улицу. Голову будто набили ватой, когда он на повышенной скорости едет домой. Мужчина уговаривает себя, что тот омега — как его звали, кстати?.. — ему просто не понравился, слишком навязчивый, да и ядовито-зеленые волосы уже давно не в моде. Да, именно так. Ему нужен кто-то менее отбитый, без подросткового максимализма. Машины Стайлза еще нет, когда Хейл въезжает на территорию особняка. Паркуется, бросает ключи охраннику, медленно поднимается в кабинет. До боли знакомая обстановка сейчас не облегчает подорванное самолюбие, а заставляет углубляться в самоанализ — мол, как же ты до такого докатился?.. Дерек методично опустошает бутылку с коньяком. Он едва держится на ногах, зато ему становится понятно — это так просто не отпустит. Хочется взять Стайлза прямо здесь, войти до конца, и обязательно — лицом к лицу. Чтобы видеть его кошачьи глаза, и губы, умоляющие остановиться, перестать… Да ты конченый извращенец, лапушка, всплывает в голове голосом незабвенного дядюшки Питера. Рубашка приземляется куда-то на торшер. Он не помнит, сколько уже здесь сидит, закинув ноги на письменный стол и гипнотизируя взглядом выключенную люстру. Зато в начале двенадцатого раздается визг тормозов, шаги по гравию — Стайлз дома.***
Он тихо проходит в свою комнату, и Дерек слышит, что не до конца притворяет дверь — по привычке. По телу разливается приятное тепло вместе с остатками коньяка из очередного стакана. Вскоре носа касается знакомый запах моря: альфа встает и на негнущихся ногах неуверенно идет в коридор. Дверь и вправду не заперта. Дерек заглядывает в комнату, где омега даже не включил свет, слышит тихое шебуршание одежды. Когда глаза привыкают в темноте, видит супруга — тот стоит к нему спиной в одних джинсах и постукивает кулаком по подоконнику. Темные волосы растрепаны, и в альфе просыпается чувство нежности — слишком уж похож на едва родившегося птенца. — Оденься, замерзнешь. Выходит хрипло, но Стайлз вздрагивает и резко оборачивается. Чует алкогольные отдушки и морщится: — Что празднуешь? — Какой тут праздник… — Альфа машет руками, — скорее, поминки. Парень смотрит насторожено, весь напрягся, готовый сразу же дать драпака. Выглядит так смешно, что Дерек и вправду хохочет — святая омежья наивность!.. — Ты же пьян вконец, — наконец доходит до Стайлза. Смех сразу замолкает, Хейл неверной походкой подходит ближе. Расстояние сокращается до вытянутой руки, и Стайлз только теперь понимает, что бежать некуда: сзади — подоконник, впереди — Дерек. Альфа щурит глаза и сверху вниз оглядывает сжавшегося супруга. Того уже изрядно продуло — зябко трет ладонями друг о дружку, кожа на плечах покрылась мурашками. Дерек тянется вперед и закрывает полуоткрытое окно, случайно дотронувшись до обнаженной шеи. Оба замирают. Стайлз уставился в пол, вжимается копчиком в подоконник. — Посмотри на меня, — шепчет альфа. Тот лишь качает головой, боком пытается отодвинуться вправо. Тогда Дерек делает еще шаг и прижимается к Стайлзу всем телом. Через легкую майку чувствует его холод, дрожь, пошедшую по голой груди. Мужчина перехватывает тонкие запястья и утыкается носом в шею омеги, дышит глубоко. — Дерек, хватит… — Сдавленно просит Стайлз. Альфа ощущает вибрацию слов в глотке, нервно дергающийся кадык. Мягкие волосы щекочут щеки, а морской аромат перебивает все звуки и запахи. Дерек не знает, где заканчивается он и начинается Стайлз, и хочется лишь… хочется… Дерек проводит языком по бледной шее, чувствуя, как тяжелеет низ живота. Видно, это замечает и омега — испуганно вздрагивает и упирается ладонями в альфьи бока. — Просто иди спать, — умоляюще просит он, однако Дерек не намерен сдаваться так просто. Он наконец-то дорвался до желаемого, и ждать второго шанса не намерен.߷
С утробным рычанием альфа подхватывает Стайлза на руки и тащит к кровати, игнорируя жалкие попытки освободиться. Мозг давно отключился, остались лишь заложенные природой инстинкты — овладеть, заставить подчиниться напору более сильного. Дерек удерживает омегу на весу и пытается поцеловать, однако получает лишь чувствительный укус в подбородок. — Поиграть вздумал? — почти по-змеиному шипит мужчина, стряхнув супруга на кровать, словно котенка. Тот сжимается в комок, но альфа дергает его за волосы, удерживает ладони по бокам. Наклоняется и вгрызается в чужой рот, насильно проникает языком внутрь, сжимает хрупкие кисти рук до синяков. Носом ведет ниже, касается сосков и поочередно втягивает их, зубами прикусывает нежную кожу. Стайлз застыл, и Дереку даже становится интересна его заминка. Сдался? — Вот видишь, что и требовалось доказать! — пьяно усмехается альфа. Приподнимается, но оставляет ладонь на солнечном сплетении супруга. Рывком стягивает с себя брюки, майку, потом и плавки. — Даже такой фригидный, как ты… Омега резко дергается, чуть не повалив мужчину, но тут же оказывается прижатым за горло. Сдавленно хрипит, когда чувствует, что с него снимают остатки одежды. Дерек оглядывает его, не оставляя без внимания ни один участок будто мраморной, покрытой трогательными родинками кожи. Очерчивает свободной рукой выступающие соски, ямку пупка, поглаживает внутреннюю часть бедра… Стайлз идеален настолько, что раззадоривает и без того натянутые нервы, в разы усиливает действия алкоголя. Альфа не обращает внимания на протестующие всхлипы и пинком раздвигает длинные ноги, жадно оглядывает аккуратный член, сжавшуюся розовую дырку. — Дерек, я буду кричать! — выплевывает Стайлз. Мужчина медленно поднимает на него глаза, будто вспомнив, что это тело еще и разговаривает. — Ты не забыл, что у нас в спальнях звукоизоляция? — вкрадчивым тоном интересуется. — Да, и… Что ты скажешь? Что твой муж хочет заняться с тобой сексом?.. В полутьме глаза омеги кажутся фиолетовыми. Он судорожно выдыхает, словно только теперь осознал, что происходящее — не просто больные игры или галлюцинация, а реальность. И в этой реальности не находит ничего лучше, чем вскинуться, заставив не ожидавшего сопротивления Хейла вздрогнуть, и заехать тому пяткой в живот. Взгляд на секунду затуманивается, Дерек чувствует ускользающее запястье и с гневным вскриком шлепает омегу по ягодице. Удар выходит неслабым, но тот, как утопающий, продолжает барахтаться в простынях. — Ну, ты нарвался, шлюха… — Стайлз замирает, почувствовав, как смыкается крепче стальная хватка. Дерек зол: запах с ума сводит, под ним елозит тот, о ком он думает едва ли не ежеминутно, и хочется вставить ему в рот по самые яйца, чтоб не рыпался. Представив губы омеги на своем члене, влажные и припухшие, в глазах темнеет уже от возбуждения. Альфа одним рывком переворачивает Стайлза на живот, ставит на колени. Медлит — дергает за шоколадные волосы и смахивает непослушные прядки с лица. На щеках у того слезы, веки плотно сомкнуты и подрагивают. Дерек принюхивается и почти с урчанием трется лбом о холодное плечо. — Хватит… Шепот где-то на периферии сознания. Непонятная злость поднимается, но не на себя. Хейл снова тянет омежьи волосы, вжимает головой в подушку. Тот уже не дергается, а лишь едва слышно всхлипывает — это раззадоривает, заставляет нажать сильнее, упиваться властью над таким беззащитным сейчас существом. Альфа отнимает руку и сжимает обеими аккуратные ягодицы, слегка оттягивает в стороны. — Дерек, пожа… — Заткнись, шлюха. — И одним движением входит до конца. Стайлз выгибается, беззвучно глотает воздух. Альфа замирает, чувствуя, как горячие стенки обхватывают каждый дюйм чувствительной плоти, сжимает чужие бока довольно. Ни единой мысли не осталось: мир сузился до этого тела, до рук, беспомощно скрещенных над головой. Дерек делает пробное движение вперед. У омеги выделилось совсем немного естественной смазки, и от этого трение причиняет легкую боль — наверняка порвал, придурок. Но второй, третий толчок, и альфа склоняется к покрывшейся испариной спине. Внутри Стайлза непривычно узко, такая разница после Ричарда и ему подобных заставляет сотрястись в удовольствии. Мужчина опирается на локти по обе стороны и начинает сильнее вколачивать омегу в кровать, закрыв глаза. По венам разливается странное чувство, не имеющее ничего общего с физическим удовлетворением — прямо как в то утро, когда он сообщил Стайлзу о разводе. По позвоночнику пробегают крошечные иголочки, побуждая входить до основания, руками мять и щипать нежную кожу, оставлять дорожки расцветающих синяков. — Ты со своим дружком предпочитал чаи распивать, видимо? — замерев на секунду, в самое ухо интересуется Дерек и глядит внимательно, чтобы не упустить ни одной пробежавшей эмоции. Но Стайлз только с отсутствующим лицом смотрит куда-то в стену, словно не он сейчас лежит в этой комнате. Альфе и не нужен ответ. Приподнимается, чувствуя, как вот-вот накроет привычное острое возбуждение и затем развязка. Входит размашистее, заставляет омегу скрести по простыни, сжимать ткань онемевшими пальцами. Краем уха слышит что-то непонятное: то ли фраза, то ли слово. Перед глазами уже играют звездочки, а сердце непонятно екает и ухает к желудку, пропустив по нервам незнакомый импульс. Колени подгибаются, и Дерек кончает прямо в Стайлза, полурыча от сильного оргазма, накрывшего словно океанской волной. Они лежат, не двигаясь. В темной комнате становится нетерпимо душно, и Дерек задыхается от недостатка кислорода. Из-за секса коньяк выветривается — альфа как будто видит поднимающееся над ним облачко улетучивающихся алкогольных паров. Тупо вздергивает руку, но облачко оказывается полоской лунного света, пробившегося через занавеску. Стремительно закрадывается ощущение тотальной неправильности происходящего — тотального пиздеца, как любила выражаться покойная мать. Дерек медленно поворачивает голову и натыкается взглядом на взъерошенный затылок, подрагивающие пальчики на плечах — обнимает себя, несмотря на жару, — синюшные пятна на правом боку. — Стайлз… Без ответа. Мужчина приподнимается, и в груди противно подает голос проснувшийся страх. Но чего — уж не этого ли омеги, у которого даже не хватает сил сказать «нет» прилипчивому промоутеру? Он ведь не боится Стайлза, лежащего сейчас без движения, не говорящего ни слова? Дерек хочет что-то сказать, но слова застревают в горле — на омежьих бедрах белеют подтеки спермы, смешанной с… кровью. Черт. — Мечислав… — он откашливается, но продолжает: — тебе нужно в ванную. Я помогу дойти… Однако едва дотрагивается до напряженной коленки, как ледяной голос будто разрезает полумрак: — Если ты меня еще раз коснешься, клянусь — я тебя убью. Лицо Стайлза спрятано в сгибе локтя, но слез наверняка нет. Уже нет. Дерек неожиданно для себя спрыгивает с кровати и, не отводя глаз от омеги, на ощупь доходит до двери. Буквально выпадает в неярко освещенный коридор, но даже приглушенные лампы бьют по мозгам. Наступает похмелье, хочется выпить нечто, что позволит заснуть на несколько недель без просыпу.߷
Осознание содеянного полным грузом наваливается уже под душем. Дерек трет покрасневшую кожу до воспаленных царапин, выкрутив холодный кран до упора. Но даже ледяная вода не может сбить того болезненного возбуждения, которое появляется при малейшей мысли о Стайлзе, оставшемся в своей спальне. Чувства птицей бьются где-то в грудной клетке, заставляют вернуться, вымаливать прощения, но альфа с усилиями запирает их за железными прутьями. Потому что это ненастоящее, и завтра будет легче — обязательно легче, ведь он получил, что хотел. Теперь ненормальные желания удовлетворены, и ничто не мешает отпустить Стайлза на все четыре стороны. Но одна-единственная вспышка рушит воображаемую стену равнодушия, когда мужчина уже вытирается широким махровым полотенцем. Дзинь — Стайлз, сжавший в кулак простынь и шепчущий что-то, принятое сперва за фразу или незнакомое слово. Теперь же, в почти спокойной обстановке, Дерек ясно понимает, что тот говорил. Это было не слово. Имя. Имя, которое Стайлз повторял, пока Дерек насиловал его, и наверняка представлял другого на месте альфы. Тео.