߷
— Мистер Хейл… Альфа поднимает голову от очередной стопки договоров и вопросительно смотрит на домработника. На часах только одиннадцать утра, а в будний день еще никто не может заявиться к нему на «чашечку кофе». — Видите ли, там внизу… Ээ… — Кто-то пришел? Внезапно за спиной беты проносится высокая фигура с пышным облаком темных волос. Дерек сразу же срывается с места, не извинившись перед прислугой, и бежит следом. — Мечислав! — Мистер Хейл!.. Но мужчина и сам понимает — что-то здесь нечисто. В руке омеги зажата небольшая сумка, а уже на нижних ступеньках лестницы нос щекочет запах… Чужой. Тяжелый. Альфий. И кажущийся смутно знакомым. Когда Дерек влетает в гостиную, опоздав лишь на пару секунд, с губ срывается удивленный вздох. У входных дверей стоит тот самый мотоциклист, который возил Стайлза к небольшому кафе, целовал его, и к которому Стайлз, решительно закинув сумку на плечо, сейчас идет. — Значит, это ты — Тео? Вопрос остается без ответа. Супруг, замедлившись, продолжает пересекать холл, а позади незваного гостя растеряно возвышаются два охранника. Видимо, только омега негласно останавливает их от выпроваживания Тео восвояси. Дерек лихорадочно сжимает-разжимает взмокшие ладони. Спина Стайлза отдаляется, будто парус на горизонте, еще шаг — и все. Не вернется. А он не может этого допустить, так как… Дерек и сам не знает ответа, однако размышлять в такой ситуации не способен. Тео уже протягивает Стайлзу руку, что-то ободряюще нашептывая. Тот поднимает левую в ответ, и ее взмах окончательно ставит в голове альфы все на свои места. Поэтому он решается на фразу, из-за которой мгновенно начинает испытывать презрение к самому себе. — Если сейчас уйдешь, обещаю — Лидию ты больше не увидишь. Сразу становится тошно и мерзко, но лишь на мгновение. Потому что сработало, и уже тянущаяся навстречу рука замирает на полпути. — Мечислав, я же тебе сказал, что обязательно придумаю… — Наверное, в лице омеги что-то меняется, и Тео начинает говорить уже громче, — все закончилось, пошли… Но Стайлз стоит, не меняя позы. Кажется, оба альфы замерли в ожидании ответа, пока ломкий голос не заполняет звенящую тишину: — Тео, я… Тебе позвоню, хорошо? Всё. Дерек жестом призывает охранников, и один из них бережно, но многозначительно берет того под локоть. — Думаю, Вам лучше уйти. Тео не двигается, и Стайлз, сделав шаг назад, потерянно запускает пятерню в волосы. — Ты чего… Мы ведь договорились, помнишь? Ты останешься с этим?.. — Я в порядке, ты же видишь… Правда, я все объясню, — омега почти плачет, глядя, как охранники выводят несопротивляющегося Тео. Остался.߷
Стайлз медленно поворачивается, и сердце Дерека заходится от жалости. Еще более бледный, чем обычно, глаза кажутся слишком большими для аккуратного лица — смотрит, словно не видит, закусив потрескавшуюся губу. — Стайлз, я… Но едва альфа приближается, испуганным котенком отшатывается к дивану. Приходится задушить в себе неожиданный нежный порыв, и Дерек выпрямляется. Омега же стоит с непроницаемым лицом, смотрит вежливо и отстраненно, как на дальнего родственника. — Я хотел извиниться за произошедшее, — чеканит Хейл. — Ничего страшного. Этот незнакомый Стайлз совсем не похож на привычного супруга, и мужчина не знает, что еще можно сказать. — Ты уверен, что ты не… До сцепки, конечно, не дошло, но… — Не беспокойся, я пью противозачаточные. — Улыбается кончиками губ, а глаза остаются льдинками. Конечно, пьет. Ведь он спит с этим альфой, с этим недоразумением без роду и племени… Интересно, как они познакомились? Что Мечислав, утонченный и купающийся в роскоши, смог найти в несуразном байкере? Истинные? Точно нет. Интересно, как я пахну для него? И злость поднимается с новой силой: на себя, на него, на это лицо с маской непонятного равнодушия. Дерек еле сдерживается, чтобы не встряхнуть Стайлза за плечи и поймать обрывок хоть каких эмоций, главное — направленных на него… Но сделает лишь хуже, и понимает это. — Иди в свою комнату. — Выходит сухо, но лучше так, чем как у расчувствовавшегося подростка. — Так я теперь пленник, что ли? Глаза в глаза. Дерек жадно вглядывается в потемневшие от гнева, ставшие пронзительно-золотыми, скользит вниз, к вздернутому носику, к родинке на правой щеке. — Иди в свою комнату. Оставшись в одиночестве, Дерек только потерянно обхватывает себя за плечи. Страшно. И во всем этом виноват только он.***
Он запретил Стайлзу выходить за пределы особняка и строго приказал охранникам звонить при любой попытке супруга уехать. Забрал мобильный телефон, а к городскому приставил прислугу. Каждый звонок проходил в чьем-то присутствии. И не разрешал ни встретиться, ни позвонить Лидии. Он понимал, что ниже опускаться уже некуда, однако Стайлз не осмеливался сбежать — знал, что Дерек серьезен. И каждый вечер альфа почти силком вытаскивал его в столовую, чтобы поужинать и лишний раз осмотреть, когда тот отвернется. На третий день омега не выдержал. Ввалился в спальню мужа, где не был, наверно, ни разу с брачной ночи, и воззрился сверху: — Я хочу увидеть дочь. — Нет, — сразу выплюнул Дерек, которого внезапное появление Стайлза неожиданно подкосило. — Я ведь еще здесь, да? Так почему… — Откуда я знаю, что это не план твоего любовника? Вдруг вы захотели выкрасть Лидс и уехать куда подальше? — Ты ненормальный… — потрясенно выдавил Стайлз, застыв над альфой. — Ты совсем с катушек съехал… — Уйди, у меня, в отличие от тебя, есть работа. И омега вышел из комнаты, оставив супруга с полным раздраем вместо графиков продаж. Казалось, этот разговор стал решающим. Стайлз, и без того тихий, окончательно замкнулся в себе. Приходил ужинать, даже иногда завтракал с Дереком, но почти всегда молчал. За те несколько дней он осунулся и стал выглядеть младше своих лет, напоминая взъерошенного цыпленка. Альфа, когда проходил мимо, хотел то ли обнять вечно понурого супруга, то ли закутать в одеяло и заставить отоспаться под боком. Однако Стайлз теперь не реагировал на подколы и колкие фразочки, а просто сжимался, поводя острыми плечами. Будто ждал чего-то более ужасного, чем то, что уже произошло.߷
То утро не задалось с самого начала. Сначала Стайлз даже носа не высунул из комнаты, оставив Дерека завтракать одного, затем прокололо заднее колесо автомобиля, и именно сегодня у альфы не оказалось запаски. На совещание он опоздал на добрые полчаса, а в качестве кульминации уронил в грязь деловой портфель. Пытаясь слушать презентацию работников отдела кадров, Дерек то и дело ослаблял галстук. Суставы ломило в ожидании новой проблемы, которая — он чувствовал — уже на пороге. Отвлекшись на секунду, он пошарил в кармане в поисках носового платка. — Мистер Хейл? В дверях стоял секретарь с испуганным лицом, сжимая переносной стационарный телефон. — У меня совещание, Айзек. — Из больницы звонят… Ваш супруг… Вот оно — то, что неясно маячило с самого начала. — Я… — в горле пересохло, Дерек поднялся на ставшие ватными ноги. — Конечно-конечно, сэр, идите, — засуетился сидящий напротив омега. Уже за дверью Дерек услышал тихое: «Не знал, что они живут вместе». — Да? — трубка ходуном ходит в дрожащих руках, норовя грохнуться об пол. — Мистер Хейл? Это приемная частной больницы… — ровный голос проговаривает слова, как диктор новостей. — Ваш супруг, господин Стайлз, сейчас находится в палате интенсивной терапии… — Еду, — бросает Дерек. Передает телефон потерянному Айзеку и со всех ног, минуя лифт, мчится к парковке компании. В голове пустота, только тело предательски потряхивает от невнятного страха. От работы до больницы — пять минут езды, и в приемный покой альфа врывается через рекордные четыре. Обходит очередь и вклинивается между подростком и сидящей за стойкой бетой, игнорирует недовольный шумок. — Я Дерек Хейл, моего мужа недавно доставили… — Мечислава Хейла? — уточняет медсестра, с трудом выговаривая непривычное имя. — Видите, врач в синем халате? Идите к нему. Мужчина моментально оказывается рядом с пожилым альфой, изучающим чью-то историю болезни. Тот поднимает глаза — и ничего не говорит. Ждал, значит. — Что с ним? — спрашивает Дерек, но врач лишь ведет его вглубь больницы, за застекленные двери. Гомон моментально исчезает. В коридоре кое-где сидят пациенты, а в отдалении — три входа в палаты. Затемненные шторами окна и белые стены рождают неприятную ассоциацию с моргом. — У Вашего мужа сильное нервное истощение, — тихо говорит врач, представившийся мистером Дитоном. — Для жизни угроз нет, но вот в себя он пока не пришел. — Он что, в коме? Слова даются тяжело, и Дерек будто в полусне идет следом, к двери в палату номер двенадцать. — Нет, Стайлз — я же могу так его звать, верно? — просто спит. Мы ввели ему успокоительное и провели несколько процедур. Просто осмотр, не беспокойтесь! — добавил Дитон, когда Дерек осел на низенькую скамью. — Однако проблемы есть. Мистер Хейл, у Вашего мужа в следующем месяце должна была начаться течка. Однако, судя по обследованию… Вы знали, что его изнасиловали? Будто молотом. Альфа хватается за голову, сцепляет руки в замок. Поставив локти на колени, смотрит в пол и кивает. Он виноват. — Цикл сбился, и неясно, когда и будет ли течка снова. Но Стайлз явно тяжело переживает этот стресс, похоже, у него начальная стадия депрессии. Врач садится рядом, сочувственно сжимает ему плечо. На Дерека вдруг наваливается груз случившегося — именно сейчас, в этом пропахшем антибиотиками и страданием коридоре. Не просто ссора или измена, нет. Он подорвал душевное здоровье Стайлза, и не даже не может сказать, что неосознанно. — Могу я его?.. — спрашивает наконец. — Боюсь, что нет. Он настаивал, что больше не хочет Вас видеть и почти впал в истерику, но нам удалось ввести лекарство. Не волнуйтесь, это частая реакция на внешние раздражители, сэр, — добавил Дитон. — Когда он проснется, наверняка позовет Вас. — Нет, доктор, не позовет, — хрипло рассмеялся Дерек, до крови прикусив тыльную сторону ладони.߷
Впервые работа отошла на задний план. Теперь Дерек по возможности ночевал в больнице, сидя под дверью палаты супруга. Пару раз приходили отец Стайлза, но ничего не сказал — видимо, тот не сообщил о случившемся. Он по-прежнему не мог увидеть омегу, передать ему записку, так как врач сразу пресекал подобные идеи. — Ну, может, он хоть что-нибудь хочет? — наконец в отчаянии спросил Дерек на третьи сутки бдения в больнице. Щеки неприятно чесались от щетины, глаза пощипывало, но ехать домой, пока Стайлз здесь, он не мог. — Не беспокойтесь, мы Вам обязательно сообщим в случае чего. С началом четвертого дня Дерек проснулся рано утром. Сквозь открытое окно в спальню дул холодный ветер, собирались грозовые тучи. Редкие капли дождя уже барабанили по стеклам. Глянул на будильник — пять утра. Чертыхнувшись, альфа поднялся с кровати и так и остался сидеть, смотря на разбушевавшуюся непогоду. Там сейчас Стайлз. Один в палате, наверняка спит медикаментозным сном. И его запах совсем слабый, не как обычно — нет уже ощущения, что стоишь на обрыве и вдыхаешь аромат моря. Дерек уже как пару дней понял, почему Стайлз так пахнет для него.***
Давным-давно, почти двадцать лет назад, они с родителями постоянно ездили к океану. Там у них был небольшой домик, в котором молодая семья останавливалась почти на все лето. Тогда его мать еще не обзавелась процветающим бизнесом и возвращалась домой в одно и то же время, а отец не ходил постоянно по деловым встречам. Они втроем каждый вечер сидели на песчаном берегу и смотрели на закат. Маленький Дерек рассказывал что-то о сказках о море, которые ему прочитал дедушка перед отъездом, мать с отцом смеялись и загадывали желания падающим звездам, а потом они все вместе перед сном гуляли по кромке остывающей, пенящейся воды. Впрочем, вскоре всё прекратилось. Дедушка умер, матери пришлось взвалить на свои плечи заботы о компании — как и Дереку год назад. Семья все меньше времени проводила вместе вечера, не говоря уж о вылазках к океану. Уже через два года это казалось маленькому альфе сном, а когда он чуть не утонул в детском лагере, то возненавидел все моря, озера и океаны. Слишком поздно Дерек осознал, что Стайлз пахнет так, как в детстве — не просто морским бризом, а чем-то семейным и теплым. И столько лет потерял напрасно.߷
В больницу Дерек пришел пешком, прямо под дождем. Весь промокший насквозь, он наверняка напоминал бездомных пьяниц из подворотни. Привычным шагом миновал охрану, толкнул дверь, ведущую в длинный коридор — и остановился. Напротив палаты Стайлза стоял отец с непривычно тихой Лидией. — Па… — голос сорвался, и альфа в три шага оказался рядом с родителем. Тот смотрел как обычно, ласково, но почему-то чувствовалось в его взгляде…непонимание. — Нам только сегодня позвонили, сказали, что Стайлз хочет увидеть Лидс. — Резеф* погладил внучку по голове, — почему ты ничего не сказал? — Я просто… Мужчина сглотнул комок в горле и, махнув рукой на гордость, уткнулся лбом в плечо омеги. Так хотелось, чтобы он, как раньше, решил все проблемы, и крошечный мирок вернулся бы на круги своя. — Что же ты натворил, мой мальчик? — тихо сказал Резеф. Дерек лишь зажмурился. — Отец, а папа заболел? — раздался снизу испуганный голосок Лидии. Мужчина вздохнул и сел перед ней на корточки: — Да, солнышко. Но когда он тебя увидит, сразу поправится. Их прервал неспешный стук каблуков. Мистер Дитон улыбнулся девочке и приоткрыл дверь в двенадцатую палату. — Только недолго, он еще слишком слабый. Дерек не смог заставить себя заглянуть внутрь, тем более врач придержал его за рукав. Лидс, с подозрительно блестящими глазами, прошептала: «Папа!» и метнулась из рук деда. — Мне пора, — сказал Резеф, коснувшись Дерека. — Но… — Я уже был у него, и позже заеду проведать. Отвези Лидс домой, ладно? — и, уже отойдя на пару метров, добавил с привычной усмешкой: — и побрейся, а то Стайлз тебя испугается!߷
Лидия все не выходила. Дерек уже двадцать минут сидел у входа в палату, уставившись на неуместно яркую толстовку одного из посетителей. Красное пятно нервировало уставшие глаза, но альфа загипнотизировано его рассматривал. — Мистер Хейл? От созерцания толстовки оторвало легкое покашливание. Дерек перевел взгляд на молодого специалиста, как по струнке вытянувшегося рядом. — Вы же… все еще его не видели? — Нет, — грубо сказал Дерек. Напоминать об этом было совершенно необязательно. — А хотите? — Слушайте, я… — но лицо парня отчего-то внушало доверие, и альфа проглотил грубые слова. — Это разве возможно? Он не хочет… — Разумеется, не лично! Вообще, мы не практикуем такое, и меня вполне могут отстранить от работы… — Парень закусил губу, но собеседник и так выглядел как побитый щенок, чтобы второй раз его разочаровывать. — Если Вы никому не скажете… Дерек встал и воззрился на специалиста. — Что я должен делать? Тот улыбнулся и поманил рукой, а альфа пошел следом, ни о чем не спрашивая. Вот они вышли в ярко освещенную приемную, парнишка отпер невзрачную дверь и пропустил альфу вперед. Казалось, они идут по лабиринту, однако задавать вопросов не хотелось. — Он Вас не увидит и не услышит, — предупредил специалист перед очередной дверью. — Имейте в виду, если кто-нибудь узнает… — Почему Вы это делаете? — не удержался Дерек. — Скажем так, был в такой же ситуации… — Парень мягко подтолкнул его в спину. — Идите.***
Дерек оказался в тесной комнатке с крошечным столом и парой стульев. Он сперва ошалело хлопал глазами, привыкая к полутьме, пока не заметил, что смотрит… в окно. Или сквозь стену? Не дыша, на цыпочках подошел и прижался лбом к толстому стеклу, отделяющему палату номер двенадцать от этой каморки. В помещении напротив мягко светился торшер, сквозь зашторенные окна не проникали вспышки молний. И Стайлз, его Стайлз, лежал на кровати, слегка обнимая Лидию. Дерек рассматривал супруга, борясь с желанием выйти и в сотый раз извиниться, на этот раз вслух. Омега похудел, но с бледных щек не сошел румянец. Ярко-золотые глаза чуть прикрыты пушистыми ресницами, задумчиво смотрят куда-то вдаль. Одет в совсем простую хлопчатобумажную футболку, которая сбилась на ключицах, и больничные штаны. Лидс сопит у него на животе, раскинувшись в позе звезды прямо на папе. Дерек против воли улыбается, до боли цепляясь в металлический стул. Слишком соскучился по такой вот картине, едва осознавая, что за годы брака видел ее максимум пару раз. И слишком много всего натворил, чтобы даже представить Стайлза рядом. Он, кажется, начинает молиться, хотя в Бога никогда не верил. Просто хочет приблизиться к Стайлзу, дотронуться до тонкого запястья, прижаться губами к бледной коже. Стоит и не шевелится, когда тот вдруг тянется к тумбочке и жмет на небольшую кнопку. Не шевелится, когда в палату входит тот самый молодой специалист и слушает какие-то слова омеги. Не шевелится, когда тот внезапно поднимает голову и встречается с ним взглядом — хотя не видит его. Отмирает лишь через минуту, когда знакомый голос раздается из-за спины: — Он хочет Вас видеть.߷
Полусонная Лидия распласталась на стуле рядом с палатой, а любезно согласившийся присмотреть за ней врач показывает ей рентгеновские снимки груди — развеселить хочет, что ли? Дерек мнется у двери, то и дело поправляет мятую рубашку. Щетина, не мешавшая до этого, вдруг начинает раздражать — Стайлз ведь никогда не любил неопрятность. — Идите же, — на мгновение отвлекся от ребенка парень. Пахнет грозой и лекарствами. Стайлз сидит, опираясь на подушку, и спокойно глядит на вошедшего мужа. — Мне нужно с тобой поговорить. Дерек почти уверен, что последует за этими словами. На негнущихся ногах подходит к кровати, обещая себе быть хладнокровным, однако огромные глаза сразу рушат так и не построенную до конца стену. — Мечислав… Альфа падает на колени, судорожно хватается за ладошку, лежащую на поверхности одеяла. Не дает ее отдернуть и прижимает к щеке, зарывшись лицом в бежевый пододеяльник. — Прости меня… Я самый большой мудак на свете, прости… — Дерек, я не злюсь. Посмотри на меня. От почти ласкового тона мужчина теряется и потерянно бросает взгляд на спокойного мужа. Тот лишь немного грустно смотрит в ответ. — Ты виноват, я виноват… Какая разница? Сейчас уже все равно. — Нет, Мечислав, я хо… — Тихо, — прохладные костяшки пальцев на секунду касаются альфьей щеки, заставив поперхнуться воздухом. — Главное, что это не может больше продолжаться. Пока я тут развлекался… — обескровленные губы трогает ироничная улыбка, — до меня многое дошло. Так что я согласен. — На что? — с почти благоговейным ужасом переспрашивает Дерек. — Ты был прав, когда говорил, что из-за развода можешь потерять свою работу, а значит, и Лидс будет сложно. Я был эгоистом, думал, как бы уехать к… ты знаешь, к кому, и распрощаться со всем — с прошлой жизнью, с тобой, даже с этой фамилией. Не так. Разговор идет совсем не так, как хотел альфа. — …поэтому я обдумал твое предложение. Я согласен — съеду, но документам мы будем замужем. — Но… — На днях меня выпишут, и мне придется немного пожить дома, то есть у тебя, — поправляет себя Стайлз. — Не хочу стеснять родителей. Думаю, меньше месяца, пока наша с Тео квартира не будет готова. Ты не против? О, как же он против! Дерек уже открывает рот, чтобы пресечь этот наглый побег прямо у него из-под носа, но в голове всплывает: «нервное истощение»… И Стайлз сейчас так серьезно глядит, даже не зная, как воздействует на пока еще своего супруга. Альфа чувствует, что даже от такого короткого разговора тот устал и теперь хочет отдохнуть в одиночестве; лишние ссоры ни к чему не приведут. — Конечно, нет. Дерек поднимается, напоследок сжимает омежью ладонь и ловит почти благодарный взгляд. В конце концов, у него будет месяц, чтобы все исправить. _____________________________ *Имени отца Дерека в сериале не упоминали.