Amen.

До чего же приятно вновь дышать полной грудью! Скакать по просторам без устали, гнать, гнать вперед своего верного жеребца! И раскинув руки в стороны, подставлять лицо ветру и лучам медленно скрывающегося за горизонтом солнца... Ни на секунду в такие моменты прусс не задумывался о древних, дышащих пылью фолиантах. Не горела в его сознании и восковая свеча, озаряя блаженный лик святого. Члены Ордена в замешательстве глядели на их предводителя. Недовольно роптали под ними кони, завидуя обманчиво свободному родичу. - Не стоит. - Людвиг пренебрежительно повёл рукой в сторону. Рыцари, разрешившись от бремени сомнений, остались шествовать позади младшего брата, не думая уже более следовать старшему. Но и сам прусс ни в ком не нуждался. И ни с кем не хотел делить те прекрасные, невинные мгновения счастья. Не обагренные кровью. Не замаранные копотью. К полному закату солнца тевтонцы уже разбили лагерь. Настало время вечерней предтрапезой молитвы. Воины ждали молча, не смея начинать без командира. - Не ждите нас. - сказал им голубоглазый юноша, отправляясь на поиски брата. Он осторожно спускался по склону к ручью, надеясь найти Гилберта там. За спиной гудел хор голосов, благодаря Бога за хлеб насущный. - Брат мой! - Байльшмидт не обернулся на зов. - Брат?.. - бледные руки судорожно омывали серое лицо. Дьявольскими узорами в воде плясали огни высокого костра, когда младший коснулся плеча старшего. - Запад... - тихо, в отчаяньи прошептал прусс, оборачиваясь. - Помоги. Глаза его утопали алыми слезами.