Сборник драбблов

      — Какого чёрта, Сехун? — дурниной орёт Чонин, ногой выбивая дверь в спальню.       Сехун невозмутимо перелистывает ноябрьский номер Wkorea, даже не поднимая на Кима взгляд. Лежит на локтях расслабленно, только что ногами в воздухе не болтает. Подумаешь, скинул своё компроментирующее фото, а вдогонку ему: «Упс, не тебе». А как ещё можно расшевелить засранца Чонина, который вторую неделю не обращает на него внимания? Дипломная работа у него, видите ли. У Сехуна тоже диплом, между прочим.       — Я же написал, что не тебе. Чего ты переживаешь?       — В смысле «не тебе»? Кому ты ещё посылаешь фотки того, как дрочишь? — Ким и не думает успокаиваться. — Этому своему рогатому китайцу?!       — И ничего не рогатому. Ифань ему, вообще-то, не изменяет.       Чонин вырывает из рук парня журнал и кидает в сторону, а потом тянет за эти самые руки, заставляя сесть по-человечески и посмотреть на себя. Он взбешён. Нет, серьезно, О его довёл. Видимо, пергидроль, которым Сехун поливает свою голову чаще, чем Чонин получает стипендию, совсем проел его мозг, раз в бестолковой голове появляются такие не менее бестолковые идеи.       — Вот скажи мне, чего ты добиваешься? — шипит, сжимая ладонями чужие запястья, в самые губы.       — Чтобы мой парень взял меня, наконец. Моя застоявшаяся сперма скоро уже из ушей польётся! — О доволен агрессивной реакцией. Хоть какое-то проявление чувств.       — Из ушей, говоришь, — Ким как-то нехорошо улыбается и заставляет Сехуна упасть на кровать. Выпрямляется, хрустит шейными позвонками, разминаясь, и стягивает свитер. — Значит, будем убирать излишки.       Парень ложится сверху, коленями фиксируя чужие бедра. Не то чтобы О пытался сбежать, но на всякий случай. Влажный язык касается мочки, кончиком проводит по кромке завитка, проникает в межкозелковую вырезку. Уши Сехуна — отдельная часть всей симфонии его наслаждения. Стоит только провести по уху пальцем, как О начинает трепетать и непрозрачно намекать о большем. Но не только уши — каждая часть его тела создана для удовольствия. Шея, пальцы, тазовые косточки — не тело, а сплошная эрогенная зона. Право слово, он слишком чувствителен. Порой успевает кончить несколько раз, пока Чонин лишь в середине процесса. Чонин даже завидует и совершенно против такой несправедливости. В паре всё должно быть поровну: и удовольствие и оргазмы. И как кстати его сегодняшняя злость на выходку Сехуна — в любой другой день он бы не посмел провернуть такое со своим трепетным и ласковым любовником. Ким одной рукой держит ладони О над его головой, второй — тянется к своему ящику в тумбочке. Здорово, что они не имеют привычки лазать по чужим ящикам, иначе сюрприз был бы испорчен. Достаёт маленький пакет, из которого вытряхивает эректильное кольцо, и быстро прячет под подушкой, пока Сехун не заметил. Не хватало ещё, чтобы О кончил только от высокорейтинговых образов в голове. Ким переключает внимание на жилистую шею, легко смыкая зубы на кадыке, пальцы пробираются под хлопковую футболку, массируя грудные мышцы и живот. Сехун тащится от долгой прелюдии, но он же сегодня крупно налажал, верно? Поэтому Ким должен его наказать — никакой долгой прелюдии в этот раз. Отстраняется, слезая с длинных ног, снимает с себя остатки одежды и ложится обратно, опершись на изголовье кровати.       — Раз тебе так не терпится, то изволь, — Чонин пахабно улыбается, а его член призывно дёргается.       Сехун довольно щурит глаза, облизывает губы и тянется к, пожалуй, любимой части сильного смуглого тела. Оставляет слабый, будто несмелый, поцелуй на головке, но через мгновение смело берёт в рот целиком. Ему нравится сосать член Чонина. Ещё больше нравится, как от этого кайфует сам Чонин.       О любовно вылизывает каждый сантиметр крепкого члена. От мошонки до уретры. И обратно. Раз за разом дразнит, специально сбиваясь с мерного ритма, то замедляясь и замирая, когда член касается глотки, то быстро двигая языком по головке. Оттого, что Сехуну действительно нравится брать в рот, процесс выходит даже эстетически приятным. Особенного когда он смотрит исподлобья, продолжая ласки, а очертания члена видно под белой щекой.       — Иди сюда, — выдыхает Чонин и притягивает Сехуна для поцелуя. Мокрого. Горячего. В лучших традициях де Сада.       О, не отрываясь от чужих губ, пытается снять с себя шорты. Чтобы поскорее. Чтобы прямо сейчас Ким вошёл в него. И к чёрту закончившиеся резинки, к чёрту вонючую латексную смазку. Сехун хочет своего любовника настолько, что готов поступиться даже восторгом от нахождения чужих пальцев в своём теле.       — Ты будешь сверху? — интересуется Ким, когда Сехун остаётся полностью обнажённым. — Или мне перевернуться?       — Останусь так.       О снимает с языка густую каплю слюны и проводит пальцем по сфинктеру. Готово. Можно начинать. Придерживает чужой член за основание, пристраивая головку у ануса, и опускает бёдра. О, да. Круто. Круто только от одного ощущения горячего члена внутри. И будет ещё круче, когда любовник сожмёт его ягодицы и будет натягивать на себя. Только вот Чонин не спешит с этим: чем раньше он начнёт двигаться, тем скорее Сехун кончит. Но сегодня не эта программа.       — Ну, же, котёнок, двигайся, — улыбается, проводя подушечками пальцев по скулам и гладя по затылку. Как бы Чонин ни хотел наказать О, он не может быть с ним груб. Только ласковым и нежным.       И Сехун двигается. Старается быть быстрым, старается достичь максимальной амплитуды. Ему хорошо. Ему здорово. Но и в половину не так хорошо и здорово, как если бы любовник контролировал процесс.       — Чонин, пожалуйста, — стонет О, когда волосы на затылке мягко сжимают.       — Уже устал? Ладно. Но перед этим надень-ка это, — достаёт из-под подушки силиконовое кольцо и с довольным видом протягивает игрушку парню.       Сехун обязательно бы возмутился такому открытому намёку на «ты слишком быстро кончаешь», если бы не Ким, резко толкнувшийся в него. О послушно забирает кольцо и натягивает, морщась оттого, как неприятно туго силикон обхватывает его член. Но, может, в этом всё же что-то есть, если Чонин принёс эту штуку в их спальню? Долго размышлять не получается, потому что быстрые и сильные толчки моментально возобновляются. Сехун не знает, как долго его трахают, понимает только, что, если бы не чёртово кольцо, уже точно бы кончил. Ему бы даже не пришлось помогать себе рукой. Ким тоже это понимает и победно улыбается. Если Сехун не обидится на него после сегодняшнего, то они обязательно ещё не единожды повторят этот опыт. О снова тянется к любимым губам, и его переворачивают на спину. Вот сейчас его по-настоящему трахнут. Чонин поднимает ноги парня, укладывая их на своих плечах, пальцами сжимает бёдра по бокам, и снова начинает двигаться. Ещё сильнее и быстрее, будто это и не толчки вовсе, а автоматная очередь. Сехуну остаётся только кричать от острого ощущения блаженства. Вид окованного страстью любовника лишь подгоняет Кима, заставляет двигаться ещё быстрее, так, что аж белые мушки перед глазами и пульс долбит виски.       — Чониин, — скулит О. — Чонин, пожалуйста, я хочу кончить. Я сейчас умру.       — От секса со мной ещё никто не умирал, — отвечает, проглатывая половину слогов. — Потерпи ещё немного, я тоже скоро.       И Ким не обманывает. Совершает последние, особенно глубокие толчки и в последнюю секунду перед тем, как кончить, сдёргивает с любовника стяжку. Оргазм Сехуна ошеломляющий, почти до потери сознания. Он рвано дышит, пытаясь прийти в себя, и совсем не замечает, как его губы целуют. Чонин лишь улыбается и отстраняется, направляясь в душ. Что ж, пока любовник будет приходить в чувства, у него будет немного времени на учёбу.