Сборник драбблов

      В мастерской Кёнсу как всегда приглушен свет, и из-под потолка льётся музыка Циммера. В руках неизменная глина, а перед глазами чужое обнажённое по пояс тело. Бэкхён — его новый натурщик — появился не так уж давно, но основательно пустил в мастерской Кёнсу корни, невероятным образом потеснив, а потом и вовсе прогнав всех остальных. Кёнсу Бэкхён нравится. Нравится то, что он в состоянии стоять неподвижно несколько часов, что не канючит, вымаливая перерыв, с полуслова понимает, куда повернуть голову или как поднять руку. А Бэкхён млеет от внимательного напряжённого взгляда, не может отвести глаз от сильных пальцев, что с таким усердием мнут глину, чтобы после прилепить к будущей скульптуре. Скульптуре в полный рост Бэкхёна. Ему нравится думать, что для работы Кёнсу выбрал именно его, потому что захотел. Захотел не в плане позирования, а в плане секса. Бэкхёну очень нравится думать, что Кёнсу, когда лепит его глиняный торс, на самом деле хочет провести руками по настоящему торсу Бэкхёна. Хочет провести по настоящим предплечьям. Хочет вскочить из-за рабочего стола, подбежать к нему и завалить на кушетку, уставленную дурацкими шёлковыми подушечками. Заставить отклонить голову, открывая себе доступ к чужой шее, провести по ней языком и зубами. Потом резко перевернуть на живот и силой прижать ладонь к обнажённой заднице. Вставить пальцы, смазанные увлажняющим кремом, быстро и резко, заставить скулить от нетерпения.       Бэкхён ёрзает бёдрами, не очень удачно пытаясь избавиться от возбуждения, и ловит на себе недовольный, но всё же заинтересованный взгляд скульптора.       — Ты устал? — глухо бормочет скульптор, смотря прямо на Бэкхёна поверх глиняных плеч.       — Н… нет, всё в порядке.       Бэкхён спешно отводит глаза, чтобы стало хоть чуточку менее неловко. Не рассказывать же, что у него в голове они только что жёстко потрахались.       — А мне кажется — нет. Хочешь меня?       Всё так же глухо, и натурщик моргает, пытаясь понять, глюки это на почве сексуальной неудовлетворённости или Кёнсу в самом деле это произнёс.       — Прости?       — Я говорю: с торсом закончил. Теперь хочу перейти к ногам. Раздевайся.       Раздеваться? То есть снять штаны и оказаться только в белье? Показать Кёнсу свой стоящий член? Ну, вот и поработал, теперь придётся искать нового художника.       — Бэкхён, ты не расслышал? Снимай штаны, говорю, мне нужно посмотреть и потрогать рельеф бёдер.       — Кёнсу, я… Может… Я вспомнил, что мне сегодня очень надо бежать! Мы можем продолжить завтра?       — Бэкхён.       Юноша жмурит глаза, ужасно смущённый, и тянет руки вниз, расстёгивает ремень и снимает джинсы, кидая те в сторону кушетки. Кожа тут же покрывается мурашками, а щёки практически пунцовеют. Стыдно ли ему? О, ещё как. И градус стыдобы поднимается ещё выше, когда Кёнсу, всё так же не отводя внимательного взгляда, поднимается из-за стола, мокрой тряпкой оттирает руки от глины и подходит к Бэкхёну вплотную. Опускается на колени и прикасается ладонью к бедру. Бэкхён жмурит глаза сильнее, аж больно становится, и втягивает воздух сквозь широко раздутые ноздри. Ладонь скользит ниже, к колену, оглаживает его, пальцами повторяет каждый изгиб и ямку. Вторая ладонь проводит по бедру с внутренней стороны, плавно и ненавязчиво пробираясь к ягодицам. И если бы Бэкхён открыл глаза и посмотрел вниз, то увидел бы хищный и даже плотоядный взгляд скульптора.       Кёнсу пробегает пальцами по голени, прикасается к ступне, гладит пальцы ног. И прикасается губами к колену, вызывая судорожный короткий выдох своего натурщика. Член нетерпеливо дёргается, и Кёнсу переходит к более решительным действиям, едва ли похожим на издержки профессии. Ныряет обеими ладонями под резинку трусов и тянет их вниз, полностью оголяя Бэкхёна.       — Отсосать тебе?       Бэкхён практически всхлипывает вместо ответа, но Кёнсу это более чем устраивает. Скульптор тянет лицо вперёд, облизывает губы и, чуть их раскрывая, прикасается к малиновой головке. Обводит языком, скользит кончиком в уретру, оттягивает крайнюю плоть. Берёт глубже, пропуская в расслабленное горло, и ни на секунду не перестаёт гладить чужие бёдра. Бэкхёну кажется, что он сошёл с ума, что оказался в каком-то Зазеркалье, в котором невозможное возможно, иначе как объяснить то, что сейчас происходит. А Кёнсу всё усерднее сосёт, всё сильнее сжимает пальцы на бёдрах и наслаждается чужими плохо скрываемыми стонами. Но это не всё, что он приготовил для натурщика. Правая ладонь бежит по бедру вверх, огибает его и скользит к мошонке, мнёт и едва сжимает, перекатывая в пальцах. А потом эти же пальцы скользят вверх и принимаются кружить на анусе. Промежность Бэкхёна абсолютно гладкая, сплошное удовольствие — касаться его там. И как бы хотелось оказаться внутри великолепного Бэкхёного тела, но… Но ещё очень много работы. Кёнсу не может позволить себе отвлекаться, пока скульптура не будет закончена. И в то время, когда она будет красоваться на выставке, Кёнсу будет трахать Бэкхёна. Трахать прямо в каморке отдыха, закрывая чужой рот ладонью, чтобы никто кроме него не слышал, не догадался.       Мысли о будущем сексе не на шутку заводят и без того возбуждённого скультора так, что собственному члену становится очень не комфортно в тисках белья и узких джинсов, и он понимает, что перерыв пора заканчивать. Кёнсу сильнее нажимает на анус и местечко пониже, втягивает щёки, юрче работает языком. И смотрит. Всё смотрит на лицо Бэкхёна, что кусает свои губы и едва не плачет от удовольствия. И в момент, когда Бэкхён принимает неразумное решение открыть глаза и посмотреть вниз, Бэкхён кончает. Долго и много, протяжно вытягивая стон и выгибаясь в спине. Кёнсу покорно глотает семя, облизывает напоследок ещё стоящий член, водит языком по ставшей чересчур чувствительной головке, вызывая дрожь в чужих коленях и судороги в бёдрах, и отстраняется.       — Перерыв окончен, я должен успеть сделать хотя бы намётки. Вставай, как было, — очень удачный ракурс.       Бэкхён медленно кивает, смотря на спину возвращающегося к столу скульптора, и радостно думает, что, очевидно, работать он продолжит и, быть может, Кёнсу станет кем-то большим, чем просто работодатель.