Сборник драбблов

      Учитель Ву был мечтой всего университета. Предел мечтаний женской части преподавательского состава, гроза студентов — прогульщиков и пример для подражания у студентов — заучек. Каждая уважающая себя студентка была влюблена в чудо-учителя, каждый уважающий себя студент хотел если не подружиться, но заручиться учительским уважением — точно.       А Чунмён был из того рода студентов, которые, как говорится, и нашим и вашим. Он прилежно занимался, гордясь от похвалы, и вздыхал долгими ночами, храня в сердце чувства к мужчине.       Время шло, Чунмён становился умнее, чувства — крепче, и только учитель Ву оставался таким же: дружелюбным, обаятельным и строгим.       Казалось бы, банальная жизнь банального первокурсника должна быть наполнена таким же банальным сюжетом. Но не всё так просто.       Была середина марта, ужасно серая и дождливая. Дождь не прекращал лить уже пятый день кряду, а Чунмён, всегда собранный и ответственный, к своему глубокому несчастью забыл зонт. Да ещё и не заметил, как задержался в библиотеке, потому и не было теперь возможности прибиться к каким-нибудь однокурсникам и дойти относительно сухим до автобусной остановки.       Студент тяжело и грустно вздохнул, глядя на свинцовое небо и непроглядную стену из дождя, и снова возвратился к учебнику по философии. Скоро у Ву семинар, надо было готовиться. К тому же была надежда, что дождь кончится.       — О, Чунмён.       Чунмён вздрогнул от неожиданности. В пустой полутёмной библиотеке он не ожидал услышать никого, кроме смотрителя, что должен был выгнать его ещё с час назад. Однако же вместо смотрителя к его столу подошёл учитель Ву и привычным жестом потрепал по макушке.       — Вы всё время проводите в библиотеке или в коридоре за учебниками. Похвально, но и отдыхать не забывайте.       Голос и глаза Ву лучились заботой, а сердце Чунмёна жалобно скулило от испытываемых чувств.       — Если Вы закончили, могу подвезти. На улице ливень такой, ни один зонт не спасёт.       — Я… Я закончил, да. Только учебники сложу.       Предложение Ву было заманчивым и как нельзя кстати. А ещё Чунмён искренне радовался возможности остаться с учителем наедине, поговорить с ним вне стен университета. И не был бы Чунмён таким робким мямлей, может, пригласил бы учителя к себе на чашечку чая, или…       Но Чунмён робкий мямля, поэтому лишь проблеет невнятные слова благодарности, а потом всю ночь будет прокручивать в голове их несостоявшиеся диалоги.       Каким бы ни было желание Чунмёна пообщаться, он не мог связать и двух слов. Учитель спрашивал об успехах и планах, об интересах и увлечениях, и Чунмён отвечал ему односложно, путаясь в мыслях и сосредоточенно смотря в пространство перед собой, лишь изредка бросая на Ву взгляд украдкой. Чунмёну было неловко, Чунмёну было стыдно и неправильно, но тем не менее ему нравилось общество учителя. В идеале бы просто молчать, слушая тихую музыку по радио. Но учитель всё спрашивал и спрашивал, а потом они приехали к Чунмёнову дому.       — Рад, что подвёз Вас. Было бы печально, если Вы простудились по пути домой. Ну, до встречи.       Учитель Ву легко улыбнулся, наклонился чуть вперёд, а Чунмён замер и закрыл глаза, невольно приоткрыл губы. Неужели? Может…       Щёлкнул замок, и дверь со стороны Чунмёна открылась, впуская вечернюю сырость и прохладу.       — Доброй ночи, учитель Ву!       Чунмён пулей выскочил из автомобиля и скрылся в подъезде и не мог слышать, как тихо и легко смеялся мужчина. Но смеялся он совсем по-доброму, умилительно. Понял, что симпатичен студенту совсем не как преподаватель и что вполне не против этого факта.       Банальная жизнь банального Чунмёна всё же немного сменила траекторию. Нет, он всё так же занимался, задерживался допоздна, днём усиленно учился, а ночью вздыхал по Ву, но кое-что поменялось. Их с Ву отношения, если их можно было так назвать.       Иногда преподаватель подвозил Чунмёна домой, иногда они пили кофе из бумажных стаканчиков прямо в его кабинете, иногда общались в чате и даже несколько раз созванивались и подолгу разговаривали. А ещё Чунмён, всё же будучи не совсем клиническим дурачком, понял, что и он интересен учителю. Тот не говорил прямым текстом, не предлагал встречаться, но оказывал знаки внимания. То подскажет нужную литературу для исключительного доклада, то угостит пирожным, то обнимет за плечи сильнее и дольше положенного, то чмокнет в макушку. По крайней мере Чунмёну хотелось верить, что это именно романтические знаки, а не просто лояльное отношение, ведь у каждого преподавателя так или иначе были любимчики.       Чунмёну было невдомёк, что учитель Ву в самом деле проявлял к нему симпатию. Делал это так, как мог, не вызывая при этом подозрений со стороны. Ему казалось, что студент правильно поймёт всё, решит поговорить, и тогда бы мужчина признался, возможно, предложил более однозначные отношения. Впрочем, всё только начиналось.       — Так, Чунмён, соберись. Тебе уже двадцать лет, ты почти мужчина. Соберись и расскажи всё ему!       Чунмён битый час стоял перед зеркалом, уговаривая себя выйти из дома и пойти в университет.       Был конец мая, а у студента был День рождения — прекрасный повод изменить свою жизнь и доказать хотя бы самому себе, что он — не тряпка. Весь учебный день он провёл, как на иголках, а под конец было совсем невмоготу. Истерика грозила настичь в любую секунду, но Чунмён шёл к своей цели — к дверям заветного кабинета.       — У… Учитель Ву! Могу я отнять немного Вашего времени?       Мужчина оторвался от какого-то научного труда, поднял голову и светло улыбнулся.       — Чунмён! Какой приятный сюрприз. На этой неделе у Вашей группы нет моих пар, не надеялся Вас увидеть. Что Вас привело?       Спокойный доброжелательный голос и успокаивал, и напрягал одновременно. Хотелось убежать или выпалить всё на духу, чтоб не мучиться, да только язык Чунмёна будто к нёбу присох.       — А знаете, — мужчина поднялся из-за стола и шагнул в сторону студента, — на улице чудесная погода. Мы могли бы прогуляться в парке, и там бы Вы мне всё рассказали. Согласны?       Чунмён нерешительно кивнул и вышел вслед за Ву.       Погода и правда была хороша. Растения и деревья были в пышном цвету, вечернее небо без облаков красиво розовело, в кустах начинали свой концерт сверчки.       — Обожаю вечерние прогулки по парку. Так хорошо становится. Как Вы провели свой день? — учитель медленно шёл, сложив руки за спиной, и смотрел на студента с привычной доброй улыбкой.       — Как обычно… Выступил с эссэ, взял книгу в библиотеке… Учитель, я хотел…       — Замолчи!       Резкая перемена в голосе мужчины не на шутку перепугала Чунмёна. Он, конечно, и не ждал, что ему ответят пламенной любовью, но и не дать хотя бы признаться…       — Чунмён, сейчас же закрой глаза и не смей их открывать. Что бы ни случилось.       В голосе учителя звенели сталь и ярость. Звенели тревога, злость и… страх? Чунмён послушался учителя, зажмурил глаза и вжал голову в плечи, когда услышал раскат грома в метре от себя, а сквозь смеженные веки почувствовал вспышки молний.       — А вот и наш предатель — принц. Ваше Высочество, Вы готовы умереть?       Чунмён услышал новый голос, пропитанный ядом и злобой. Чунмёну хотелось открыть глаза и посмотреть, но отчего-то он всё же не решался.       — Цзюй, Цзай, какая неприятная встреча. Что вы делаете в мире людей? Как преодолели завесу?       Ву, казалось, говорил без излишнего любопытства, даже со скукой, но Чунмён понимал, что это совсем не так. И разговоры эти… Что, нет, кто учитель Ву на самом деле?       Вместо чужого ответа студент услышал хруст костей и треск разорвавшейся ткани. Снова вспышки молний и раскаты грома, воздух вокруг сильно нагрелся и будто вовсе состоял из одного лишь озона. Чунмёну стало страшно.       Он приоткрыл глаза и едва не заорал от увиденного. Лучше бы не открывал. Лучше бы не приходил к Ву в кабинет, лучше бы вообще сидел весь день дома!       Перед глазами были монстры. Великаны с отвратительными лицами, глазами на поросшей густой чёрной шерстью спине, вогнутыми назад коленями на шести ногах и четырьмя когтистыми крыльями вместо рук. На месте, где стоял учитель, было существо с глазами по всему телу и парой завитых рогов. Лицо его лишь отдалённо напоминало лицо Ву.       — Убирайтесь в Шань Хай Цзы, иначе вы умрёте! — властно крикнуло рогатое существо, на что великаны лишь рассмеялась.       Очевидно было, что кем бы ни был «учитель», они его не боялись. Наоборот, подошли ближе, крылья их разгорелись голубым пламенем, а пространство вокруг заискрилось.       Снова грохот, крики, вспышки. Чунмён то жмурил глаза, то раскрывал их, не смея сделать и шаг в сторону, не смея развернуться и убежать. Он только дрожал, наблюдая неравную битву трёх чудовищ, что с каждой секундой становилась всё ожесточённей.       — Чунмён, закрой уши! — донёсся властный незнакомый голос, которому, впрочем, студент перечить не стал.       Не только уши, но и рот захлопнул, сдерживая вопли и истерику, упал задницей на землю, стараясь стать совсем крошечным и незаметным в этом бреду.       Уши пронзило невыносимой болью, дыхание перехватило, будто рёберную клетку сдавило, а потом всё озарила очередная белая вспышка. Последняя для Чунмёна.       — Чунмён! Чунмён, очнись!       В сознание Чунмён возвращался неохотно. Тело ломило, в голове работали отбойные молотки, а содержимое желудка грозило выбраться наружу. Спустя несколько долгих секунд студент вспомнил, что произошло, и вскочил.       — Я!.. Не тро.       — Успокойся, никто больше не причинит тебе вреда. Никто и никогда, слышишь? Ты можешь верить мне.       Чунмён успокоился. Ну, или хотя бы попытался успокоиться. Он выдохнул, оглядываясь по сторонам и понимая, что находится не в парке, а в какой-то квартире. Возможно, в квартире Ву, или как там его на самом деле зовут?       — Вероятно, ты ждёшь объяснений?       Мужчина тяжело выдохнул и опустился в кресло напротив. После несмелого кивка студента снова вздохнул и начал рассказ.       — Меня зовут Ифань. Я — принц Шань Хай Цзы, мира демонов. И я, вроде как, изменник, так как не хочу принимать корону. И я сбежал в этот мир, такой далёкий, живой и прекрасный, но так ненавидимый моим миром. Я не хотел подвергать тебя опасности, правда.       — Погодите, — Чунмёну было трудно соображать, ещё труднее — принимать действительность, — то есть Вы хотите сказать, что Вы — не человек? Что Вы… Чудовище?       — Демон. Да. И существую много дольше, чем существует человеческая цивилизация. Я видел рассвет и крах империй, видел, как гаснут и рождаются звёзды. Почему, ты думаешь, я так хорошо знаю историю?       Мужчина улыбнулся, глядя на растерянное лицо своего студента, и расслабился. Чунмён его не боялся. Не понимал, но не боялся. Возможно, у них был шанс. По крайней мере Ифань приложит к этому все усилия.