Сборник драбблов

Чондэ, вроде, тупым никогда не был, но тупит отчего-то по-страшному. Или прикидывается. Или реально тупой. По крайней мере на своего лучшего друга Чонина (влюблённого в него по самое не балуй) решительно не обращает внимания. Чонин ему и мемасики романтичные отправляет, и целоваться-обниматься каждый раз лезет, и навязчиво так прижимается пахом, когда случается ночевать вместе. Чонин всё уже перепробовал, а Чондэ всё заладил: «Бэкхён, Бэкхён!». Да они с этим придурошным Бэкхёном расстались с полгода назад, а Чондэ всё забыть его не может. И нет, дело не в сильной любви или глубокой привязанности, просто с Бэкхёном было классно трахаться (о чём Чондэ неоднократно делился с лучшим другом), и что вместе было классно тусоваться. А Чонин, между прочим, не хуже умеет! Может, даже лучше. Кто как не Чонин понимает Чондэ с полуслова, кто как не Чонин чувствует малейшее изменение в его настроении? Кто как не Чонин любит Чондэ до звёздочек в глазах? А самое прикольное, что это замечают все, кроме самого Чондэ. Но самое бесячее, что Чондэ время от времени видится с Бэкхёном. Они трахаются, Чондэ предлагает возобновить отношения, Бэкхён отказывается, Чондэ расстраивается и звонит Чонину, Чонин в любое время дня и ночи приезжает и успокаивает Чондэ, Чондэ благодарит за поддержку и засыпает в уютных Чониновых объятьях, а потом снова мир-дружба-жвачка. Блин, Чондэ реально какой-то тупой. Чонин сидит на свадьбе друзей, думая о своём ненаглядном лучшем друге, отбивается от флирта размалёванные девиц, всерьёз думает поставить на ширинку карточку «зарезервировано» со стола, когда ему звонит Чондэ. Ну приплыли. Чонин уже заранее знает, о чём пойдёт разговор. — Чонин-а-а, — шмыгает носом Чондэ, а Чонин закатывает глаза, — Чонин-а, он больше не приедет. Так и сказал, представляешь? Сказал, что нашёл себе какого-то Сехуна и что больше не будет со мной спа-а-ть. Чонин сжимает кулаки, откровенно взбешённый. Размалёванные девицы, пьяные гости, дерьмовый ведущий. А тут ещё Чондэ. Блин. — Ты так переживаешь, что трахаться не с кем? Чонин не хотел грубить, но сколько можно уже? — А что, есть с кем? — Чондэ шмыгает носом, но рыдать, видимо, заканчивает. Интересно. — Да хоть со мной! — Но ты же мой друг… — Чондэ говорит как-то совсем уж неуверенно. А ещё, по ходу, пьёт. Стопудово пьёт. — Тогда это будет дружеский секс. Так я еду? — Ну да… Чонин вскакивает с места, извиняется и быстро прощается с новобрачными и спешит свалить. Нет уж, если и сегодня Чондэ не поймёт его чувств, то он повесится от тупости и несправедливости бытия. По пути Чонин забегает в магазин, чтобы купить чего-нибудь к «чаю». Нужный стенд пестрит всевозможной продукцией, и у Чонина аж глаза разбегаются. И с дополнительной смазкой, и с пупырышками, и с банановой одушкой. «Чондэ, каких взять?» — шлёт фото Чонин, демонстрируя в руке множество разных презервативов. «Ты сетбещет?» «Каких?» «Да лютыж, я не повикредтиыйй» Чонин понимает, что пишет Чондэ. И что Чондэ реально пьян. И нет, Чонину не стыдно. Пусть сейчас Чондэ не будет скован, зато утром, когда проснётся и осознает всё, бежать ему будет некуда. Чонин убирает телефон в карман, придирчиво рассматривает презервативы, плюёт, так и не определившись с выбором, и скидывает в корзину вообще все, что предоставляет магазин. А то, что этих пачек, прямо сказать, дохрена, его мало волнует: Чондэ любит секс, Чонин любит Чондэ, два плюс два и всё такое. В квартире Чондэ Чонин оказывается невероятно быстро. Пьяненький Чондэ хихикает, чмокает в щёку и убегает в спальню. Точно набрался ещё. Для храбрости. Впрочем, Чонину же лучше. Уже по пути в спальню Чонин снимает с себя одежду. Стягивает галстук, спускает с плеч рубашку. Чонин гордится своим телом. И очень важно, чтобы это тело сейчас оценил Чондэ. — А ты всегда был таким… Ну… Рельефным? — Чондэ глотает набежавшую слюну и удобнее располагается на кровати. — Всегда. И если бы ты хоть раз обратил на меня внимание, это тело давным-давно было бы твоим. — Что?.. Вместо отвеча Чонин ложится сверху и накрывает губы Чондэ поцелуем. Поцелуй кислит выпитым вином, но никого это не смущает. Поцелуй горячий, отчаянный, страстный, нежный, полный всевозможных эмоций, которые Чонин хранил в себе долгие годы. Чонин даёт губам Чондэ отдохнуть, а сам припадает укусом к его шее. Чондэ стонет и хнычет от ощущений, ёрзает от вдруг навалившегося дискомфорта в районе трусов. Он всегда так быстро заводился? Чонин это подмечает, но не спешит решить проблему друга. Он мучался, пусть немного помучается и Чондэ. Задирает толстовку, кружа по груди горячим и влажным языком, ныряет в пупок, отмечая мурашки по всему телу Чондэ. О, как Чондэ возбуждён. — Чонин-а… — М? Чондэ не отвечает, а только прижимается пахом к Чонину, без слов обозначая своё желание. И будь это другой раз, будь они немного в других отношениях, Чонин бы заставил Чондэ скулить, что он хочет именно Чонина. Не просто трахаться, но секса с ним. Чонин отстраняется, с армейской скоростью стягивает с себя и друга штаны и бельё, раскатывает по члену какой-то презерватив. — Смазка… — и тут Чонин понимает, что лажанул. Купил всё, кроме самого главного. — Да в задницу её! Скорее! Чондэ, видимо, в самом деле фиолетово, потому что он сам тянет руку к Чонинову члену и направляет в себя, сам вскидывает бёдра, медленно насаживаясь. Чонин дуреет. Как горячо, как узко внутри! Как быстро бьются сердца и как быстро бежит кровь в венах. Но всё не так. Двигаться невозможно, им обоим почти больно. — Эй, Чондэ. Отсоси мне. Чонин выходит из напряжённого тела, сдёргивает презерватив и оказывается пахом напротив чужого лица. А глаза Чондэ блестят, затуманены. Чондэ проводит языком по губам и охотно тянется вперёд. Он мастерски работает языком и горлом. Так здорово, что Чонин едва не кончает от ощущений и вида. И так хочется кончить в этот рот, но… У них же много секса впереди, не зря же столько денег на резинки ушло. Так же быстро, как Чонин оказался во рту у Чондэ, он снова оказывается в его заднице. Увлажнённый слюной член легко скользит, доставляя только лишь удовольствие, вызывая задушенные и восторженные стоны. Чонин не раз представлял, каким громким Чондэ может быть во время секса, но и думать не смел, что это может быть так горячо и красиво. Чондэ сжимает в пальцах простыню, елозит головой по подушке и всё облизывает свои губы, однозначно провоцируя Чонина на новые поцелуи. И Чонин с удовольствием целует. Снова глубоко, по нёбу, по кромке зубов. А Чондэ вдруг решает прикусить чужой язык и пососать его. И… Чёрт. Чонин кончает неожиданно для самого себя. Кончает с утробным рыком, дёргаясь пахом в судорогах. А Чондэ всё скулит и ёзрает, пытаясь потереться членом о чужой живот. И Чонин хороший лучший друг, хороший любовник. Он выходит из тела Чондэ, садится и опускает голову, чтобы полностью обхватить ртом чужой член. Но не только это. Пальцами обводит раскрытый сфинктер, ныряет внутрь, сгибает «лодочкой», а большим пальцем стимулирует точку под яичками. Чондэ кричит, скулит, стонет, толкается самостоятельно, пытаясь скорее достичь грани. И задыхается, когда Чонин втягивает щёки и берёт по самое основание. До самого рассвета они ласкают друг друга, так и не притронувшись к горе презервативов, а засыпая, Чондэ бормочет, что Чонин — лучший из его друзей. Чонин устало улыбается, целует его по-над ухом и шепчет, что любит. А утром никакой неловкости. Чонин будит Чондэ нежным поцелуем и не менее нежным сексом, готовит любимую глазунью, пока Чондэ плещется в душе, потом снова целует и заявляет, что они теперь не только лучшие друзья, но и лучшие любовники и вообще пара. И Чондэ, в общем, устраивает такой расклад. Ни с кем ему не было так же весело и уютно, ни с кем у него было таких охренительных оргазмов. А то, что они самые лучшие на свете друзья — вообще фортово. Ведь самые лучшие любовники — это друзья?