Сборник драбблов

Исин закрывает глаза, ставя на повтор песню уже в тринадцатый раз. Или в четырнадцатый. Он не знает, сбился со счёта. Песня обволакивает его разум, заставляет напрячься каждую струну души. Как это всё неправильно, несправедливо. Разругаться из-за такой мелочи... Исин в деталях вспоминает их последнюю встречу. Ифань тогда сказал, что Исин слишком много работает, что совсем забыл про него, а Исин - и без того в скверном расположении духа из-за проблем в компании - заявил, что работа по крайней мере не трахает его мозг на пустом месте. Потом Ифань вспылил, развёл руками и заявил, что раз уж "он трахает мозг", то извольте, он перестанет это делать. Вообще перестанет общаться с Исином. И Исин ничего на это не возразил. Только махнул ладонью, мол, катись ко всем чертям. Сейчас Исин очень об этом жалеет. Ему не хватает Ифаня. Не хватает его ненавязчивой заботы, когда Исин еле живой приходит из студии. Не хватает его сильной руки поперёк живота, чтоб спалось крепче. Не хватает самого вкусного на свете растворимого кофе, приготовленного им. Исин подтягивает к себе колени и смотрит на новые промо-фото. Какой же Ифань невозможно красивый. Его брови, глаза, скулы и нос. Эти невозможные губы, какие есть только у него одного. Кроме усталости наваливается бесконечная грусть. Может, позвонить? Извиниться. Это ведь он не остановил Ифаня, он махнул рукой. Хотя Ифань тоже хорош! За месяц ни одной сраной эсэмэски, ни одного смайлика в Инстаграм! Гордый упрямый засранец! Звонок в дверь становится полной неожиданностью. В начале третьего ночи-то. Кого там черти принесли? Исин нехотя поднимается с кресла и шлёпает босыми пятками к двери. Не смотрит в глазок, не переживает. Наверняка кто-то из соседей. Лишних людей в этот жилищный комплекс не пускают. - Ой. Исин часто моргает, не веря своим глазам. - Так и знал, что ты не спишь. Снова работаешь, да? Впрочем, ладно, я не отниму много времени. Могу я зайти? Ифань будто в нервном жесте прикусывает нижнюю губу, но в целом выглядит как обычно. Холодный. Сдержанный. И только Исин знает, каким на самом деле он может быть. - Да. Кофе? Исин шире открывает дверь, позволяя неожиданному гостю проникнуть внутрь. Ифань снимает обувь и куртку, бросает мобильный на тумбу и решительно проходит на кухню. Он был в этой квартире Исина всего однажды, но хорошенько всё запомнил. - Что ты здесь делаешь? - Исину отчего-то до чёртиков неловко. Стоит облокотившись в дверной косяк, не смея подходить ближе. - Здесь - у тебя в квартире? Или именно в Чанша? У меня здесь запись шоу. А у тебя в студии узнал, что ты сюда на несколько дней приехал, - понимающе усмехается Ифань. - Я приехал поговорить. Выяснить всё наконец. Я много думал и... Ты же понимаешь, что у нас всё через задницу? Эти скандалы на почве занятости, график, из-за которого мы видимся в лучшем случае раз в две недели. Мне надоело всё это. Исин слышит, но не понимает слов. Только на фоне играет тихая песня. - Что, ты и сейчас ничего не скажешь? Совсем ничего? Ифань говорит тихо-тихо. Наклоняет голову. Сжимает кулаки. Ему так хочется, чтобы Исин спросил, к чему ведёт этот разговор. Или первым высказался за или против. Но Исин стоит, сложив руки на груди, и смотрит будто сквозь него. - Ладно, - выдыхает Ифань и расправляет плечи. - Я сказал всё, что хотел. Я пойду, можешь не провожать. Исин не меняет позы и лица. Что Ифань только что говорил? А говорил ли вообще что-то? В себя он приходит только услышав звонкое пиликанье дверного замка. Его будто током бьёт. Он разворачивается и бежит к двери, распахивает и несётся в сторону лифтов. Босые пятки совсем не чувствуют холода мраморных плит, лёгкие совсем не чувствуют сбившегося от волнения дыхания. Только бы не уехал. Только бы успеть. Ифань стоит спиной к нему и опустив голову. Руки безвольно висят вдоль туловища, всегда идеально прямая спина ссутулена. - Нет! - еле слышно выдыхает Исин, разворачивая Ифаня к себе и прижимая его к дверям лифта. Те раскрываются секундой позже, и они оба буквально вваливаются в кабину, безумно шаря руками по спинам друг друга и даря страстные поцелуи. - Не пущу. Никуда. Никогда. Двери лифта закрываются, оставляя их в тесноте, но едва ли они замечают. Да даже если бы весь состав их когда-то общей группы стоял здесь, и этого бы не заметили. Они так скучали, так изголодались по любимым рукам, что пусть хоть мир перевернётся - им никакого дела. Первым в себя приходит Ифань. Мягко отстраняет Исина, но не отпускает руку, нажимает на кнопку открытия дверей и ведёт за собой в его квартиру. Набирает код (дата его, Ифаня, рождения) и только хочет снова снять куртку и обувь, как Исин мешает, снова набрасываясь с голодным поцелуем. Стоны в чужие губы, одно на двоих дыхание, пальцы по чувствительной коже спины и живота. В спальню они тоже вваливаются. Исин опрокидывает Ифаня на спину, седлая его бёдра, и тянет вверх свитер, пробегая языком по каждому открывшемуся сантиметру кожи. Как он скучал по этой коже, по этому телу. По каждой мышце и вене. - Ты... Я так скучал по тебе. Я такой дурак, прости, я должен был извиниться раньше, - как в бреду шепчет Исин, целуя Ифаневу шею и местечко за ухом. - Я должен был... - Тс... - жмурит глаза от удовольствия Ифань, не в силах совладать с разбушевавшемся сердцем. - Это не твоя вина. Мы оба вспылили, мы... Ох чёрт! Ифань не договаривает, потому что Исин, уже успевший спуститься ниже, мажет языком под пупком и слегка прикусывает там кожу. Это самое чувствительное место Ифаня. Чувствительнее него разве что член. Исин играет с ним, дразнит. Понимает, чего сейчас хочет Ифань больше всего на свете, но специально медлит. Хочет, чтобы Ифань его попросил. Ифань просит. Не голосом, но телом. Выгибается весь, ёрзает бёдрами, сжимает и разжимает пальцы в Исиновых волосах. О, как Исин любит это ощущение. Когда Ифань не в силах себя контролировать, когда едва не сходит с ума от их общего безумства. Исин спускается ниже, теперь даря ласку изнывающему члену. Проводит языком по всей длине, обхватывает губами головку и слегка посасывает, кружит, толкается в ямочку уретры, рукой же сжимает основание и перебирает тяжёлые яички. Ифань задыхается от ощущений, что заполняют его до краёв. Боже, как он скучал по этим ощущениям. Как он скучал по Исину. Ещё несколько мучительно долгих минут Исин ласкает чужой член, потом отстраняется, алчущим взглядом пробегает по всему телу и тянется к тумбочке, достаёт презервативы и смазку. Презервативы пока откладывает недалеко, а бутылочку смазки вкладывает в ладонь Ифаня. Ложится рядом на спину и шепчет: - Хочу, чтобы твои бёдра оказались над моим лицом. Я буду ласкать тебя, а ты в это время подготовишься. Давай. Ифань как в трансе кивает, поворачивается сначала набок, потом неуклюже встаёт и занимает нужную позицию. Исин сразу же вбирает в рот его член и укладывает ладони на ягодицах, чуть раздвигая те в стороны. Кружит пальцем вокруг сфинктера. Подгоняет. Но их ночь только началась. Им некуда спешить. Ифань выдавливает несколько крупных прозрачных капель на пальцы и заводит руку за спину. Ему не впервой ласкать себя сзади, не впервой готовить себя для Исина, но сейчас, когда Исин буквально трахает его своим ртом, ощущения совсем другие. Непередаваемые. Невыносимо сладкие. Ифань вводит указательный и средний пальцы, гладит тонкие стенки, кружит и обводит края сфинктера. Он расслаблен и готов. Он возбуждён и полон нетерпения. И только он хочет сказать об этом, как к его собственным пальцам присоединяются пальцы Исина. Входят плавно, двигаются в одном такте. Это так круто, что можно пустить пулю в висок. Так здорово, что лучше повеситься, чем жить и знать, что такого может не повториться. - Исин, скорее! Ифань всё же не выдерживает и подаёт голос. Отчаянный, умоляющий. И Исин готов сжалиться. С влажным чмоком он выпускает Ифанев член изо рта, помогает слезть с себя и устроиться на подушках задом кверху. Это любимая поза у них обоих. Удобная и позволяющая больше манёвров ввиду их разницы в росте. Исин ещё раз выдавливает на подготовленный анус смазку, натягивает презерватив и входит одним плавным движением. Как хорошо внутри. Как горячо и тесно. Начинает неспешные движения, поглаживая Ифаневы бёдра и спину. Ускоряется, совершая очередь толчков, потом снова замирает и неспешно толкается. Этот контраст толчков, эта неравномерная гонка ещё больше заводит Ифаня. Он скулит и стонет, то молит толкаться сильнее и быстрее, то просит двигаться медленнее. Сейчас Ифань сам не знает, чего хочет. Зато знает Исин. Снова очередь толчков, и Исин кусает чужой загривок, жмуря глаза от сладкого стона. Проводит языком по кромке уха и сам едва не стонет от трепещущего тела под собой. - Эй, Ифань, я совсем скоро кончу, - одними губами произносит Исин, ни на секунду не прекращая ласкать чужое ухо. - Но я так соскучился, что до следующего раза просто не доживу. Возьми меня. Чудом Ифань не кончает прямо сейчас. Это не первый раз, когда они меняются позициями. Но Ифань был уверен, что сейчас Исин дойдёт до конца. Что у него просто не будет сил остановиться. У Ифаня не было бы. Исин выходит и ложится на спину. Подтягивает к себе ноги, широко разводя те в стороны и демонстрируя прекрасную растяжку. Ифань трясущимися руками надевает презерватив, капает смазку прямо на анус Исина и входит. Резко и несколько грубо, но Исин дуреет от острого удовольствия. Ему нравится именно это первое ощущения члена в себе. Когда немного больно, когда тесно и тяжело скользит. Потом, когда презерватив весь покроется смазкой от движений, станет легче, но пока... Ифань не церемонится. Он хочет догнать удовольствие как можно скорее, как можно скорее выплеснуть весь накопившийся голод. К тому же, Исин ведь совсем скоро кончит. И не хорошо трахать его, когда тот уже переводит дыхание, переживая оргазм. Да и кончить с ним одновременно - самое лакомое ощущение из всех. Кроме, пожалуй, ленивых поцелуев после, когда они лежат в объятиях друг друга. Ифань замечает, как Исин сдёргивает презерватив и начинает дрочить себе. И это знак. Знак того, что уже через минуту Ифань должен кончить. Но Ифань готов уже прямо сейчас, поэтому мысленно считает, чтобы отпустить себя в нужный момент. Оргазм накрывает с головой. Стоны в унисон только сгущают краски удовольствия, унося куда-то за грань, в другой мир. Ифань не вынимает всё ещё пульсирующий член, потому что это ощущение Исин тоже бесконечно любит, и тяжело навливается сверху. Сбитое дыхание, переплетённые пальцы. Абсолютная гармония. - Ты прав. У нас не отношения, а задница, - сквозь сбившееся дыхание говорит Исин. - Это надо исправить. Сразу после возвращения в Пекин. Я хочу снять квартиру в твоём доме на чужое имя. Никто не заметит подвоха. Конечно, времени на сон будет ещё меньше, но... - Ни к чему эта квартира. Переезжай ко мне?