Сборник драбблов

— Пойдём, нам пора. Чен смотрит на подопечного со вселенской усталостью в глазах, с божественным безразличием на лице. Ему нет дела до такой мелочи, как короткая жизнь. Годом раньше, годом позже — всё одно. Чен не разделяет стариков и младенцев, добродетель и жестокость. Уже давно нет. А если бы разделял, давно сошёл с ума. Если ещё нет. — Да, только… Можно мне ещё минуту? Пожалуйста? Подопечный смотрит с болезненной жалостью в глазах. Жалостью к себе. Об утраченных мгновениях, о несбывшихся свершениях. Как много он не успел сделать, как много не сказал. Не сказал матери достаточное количество «люблю», не вступился за брата в школьной драке, не прыгнул с парашютом. Ненавидел и костерил ранние утра, хотя сейчас отдал бы за ещё один рассвет всё, что имеет. Проклинал пробки, хотя сейчас за лишнюю минуту в дороге отдал бы душу. Разочаровывался в собственной жизни день ото дня, хотя сейчас только понимает, что жизнь его была благословением. Чен мучительно долгие две секунды смотрит прямо в его глаза и коротко кивает. Минутой раньше, минутой позже… — Ты можешь попрощаться с кем-нибудь. Тебя не увидят, но почувствуют. А как закончишь, просто позови меня. Чен растворяется в воздухе, будто его и не было никогда. Будто всё не взаправду. Будто Сехуну всё это просто снится. Только Сехун видит своё обугленное тело, видит смятый мотоцикл. Ему не раз говорили, что мотоцикл станет причиной его смерти, но разве об этом думаешь, просыпаясь по утрам, делая новый глоток воздуха, разве понимаешь, что он может стать последним для тебя? Наверное, нет. Сехуну невозможно грустно сейчас. Подумать только, на что он потратил жизнь. На весёлые вечеринки с ненастоящими друзьями? На интрижки, когда партнёры ему даже не нравились, что уж говорить о любви. Но ещё горше потому, что у него теперь нет шанса исправить всё. Попрощаться, ха. А с кем ему прощаться? Мать давно живёт с другой семьёй, с братом и так никогда не было дружеских отношений. Разве что с бродячим псом, которого Сехун подкармливал временами. Сейчас он как никогда раньше понимает, насколько одинок. Хоть кто-нибудь будет по нему скучать? Но ещё острее колет мысль, что будь у него хоть один шанс, будь у него хоть малейшая возможность, он начал бы новую жизнь. Правильную. Посвящённую чему-то большему. — Пожалуйста… Если там кто-нибудь есть… Пожалуйста… Сехун слышит противный писк и какой-то гомон. Горло будто что-то режет, а тело совсем не слушается. Он даже моргает с трудом. — Доктор Ким! — кричит кто-то, и Сехун недовольно морщится. — Пациент с пятнадцатой пришёл в сознание. Сехун снова проваливается в беспокойный сон, сквозь который слышит скрежещущий звук метала и запах горящей плоти. — Добро пожаловать. Вы помните своё имя? Знаете, где находитесь? Над Сехуном лицо в белой маске. Но глаза, брови… Он уже видел их где-то. — Чен? Почему ты здесь? — Меня зовут доктор Ким Чондэ. Я ваш лечащий врач. Так что насчёт вас? — О Сехун. Я… Жив? — О да, господин О. Живы. Я сделал всё, чтобы это было так. Коллеги говорят, что даже — невозможное. — Доктор Ким Чондэ улыбается под маской, но Сехун этого не видит. — Я искренне рад, что вы вернулись.