С ним не надо ни дна, ни Парижа, ни Мулен Ружа; с ним — сиди и жди, когда будет тишь да гладь; он не мальчик, он биологическое оружие, с ним — не жить, а разве что медленно погибать. Ты-то думала — что мне сделается, я железная, но на каждый металл находится свой кузнец: все попытки твои — смешные и бесполезные, — убежать отсюда заканчиваются здесь. Он и сам не знает, что носит в себе ненастье; он и сам не знает, что делать с тобой такой; он и сам не умеет пользоваться этой властью, хоть на время давать тебе отдых или покой. Ладно бы ушёл, завёл бы себе другую, уберёг, изолировал, выбил бы клином клин, — как он мягко стелет, как кладёт тебя, дорогую, обнажённой спиной на мерцающие угли. Был бы донжуан, злой гений или убийца, — но он спокоен, его намерения чисты. Плачь ему в ключицы, не зная, как откупиться от его бессердечной, бессмысленной красоты. Ты всё смотришь и смотришь — то дерзко, то укоризненно, и во взгляде зреет медленная беда. — Как ты, думаешь вообще о совместной жизни? — Ну, о совместной смерти — подумываю иногда. Ракель Напрочь — Пара слов о красоте.
Тайлер… Тайлер. Я прошу, я умоляю, не подходи… Не подходи к нам… Не подходи… или я умру. — Что-то случилось, дорогая? — как сквозь туман я услышала как всегда церемонный, но достаточно взволнованный вопрос Артура. Я не смотрела на него. Опустив голову вниз, я задыхалась. Мои волосы упали мне на лицо, я покрылась испариной, руки тряслись… Взгляд горел так, что болели глаза. Я боялась поднять взор на того парня, что стоял у дверей, я смотрела лишь по сторонам, испуганно озираясь, выглядывая из-под своих же распущенных локонов, словно бы они могли стать мне спасением, броней, скрыть меня, спрятать, я высматривала пути к отступлению… Если ты подойдешь, я умру… — С тобой все хорошо? — вновь тактично спросил меня Артур и положил свою руку на мою. — Не трогай меня! — я прорычала, как дикий зверь, остервенело вскинув на него глаза, и отдернула руку так, как будто он мог меня покалечить. — Не трогай… — тише, но еще более угрожающе прошипела я вновь, поглаживая свою кисть и поднося ее к губам так, словно бы она была обожжена. — Ладно, я понял, не кипятись, — поднял руки вверх Артур, немного непонимающе глядя на меня, и, улыбнувшись, спокойно откинулся на спинку своего мягкого стула. Он всегда был слишком спокоен или просто очень умело скрывал свои эмоции. Казалось, задеть его было невозможно. Он был так невозмутим… …а я в тот момент погибала. В эти мгновения я все никак не могла понять, что со мной происходит. Почему, почему я так разволновалась? Мы с Тайлером разошлись больше года назад, и я сама приняла это решение тогда. Так почему же сейчас мне так больно? Почему так горько? Я сама все решила, я сама оттолкнула его, ушла, уехала, сбежала… Так почему же тогда я никак не могла решиться просто поднять глаза? Я не могла заставить себя посмотреть на него еще раз, совсем мельком, но я знала, что он здесь. Что он никуда не ушел и теперь смотрит на меня: я физически ощущала его взгляд на себе, — так, как он, не смотрел никто и никогда. Только он. Никто не сравнится с ним. Никто… Мои мысли — мои враги. Они предали меня сразу же, как только я увидела его. В какой-то момент меня начала охватывать паника: моя боль вернулась в мою жизнь, рана на сердце, незаживающая, словно язва, открылась заново. Зачем ты калечишь меня? За что ты снова меня ломаешь? Неужели, я и так мало платила в этой жизни по своим счетам, что ты снова пришел, чтобы все разрушить? Я не смогу бороться с тобой на этот раз. Я слишком слаба. — Выпей, дорогая, — вдруг снова негромко произнес Артур, и его губы дрогнули в легкой дежурной улыбке. Его голос звучал так невозмутимо спокойно, что мне в тот момент хотелось его убить. Он был другим, он был всегда совсем другим: сдержанный, бесстрастный, он никогда не будет таким… таким настоящим, живым, живущим, бьющим, словно горячий гейзер, прорываясь из-под земли, кромсая, разрывая ее, разрушая и уничтожая все на своем пути. Меня охватило отчаяние от мысли о том, что мне хватило одной доли секунды, одного мимолетного взгляда, одной-единственной фразы, отправленной мне сообщением, чтобы это осознать: я поняла, — и как бы ужасно это не звучало в моем сознании, — мне нужен бьющий гейзер, а не застоявшийся пруд. Мне нужен фонтан, а не грязевая лужа. Мне нужен фейерверк, а не хлопушка. И я знала, что рано или поздно, я подорвусь на этом самом фейерверке. Мне снова снесет крышу, и наверное, теперь уже навсегда. И вот он здесь. Тайлер снова пришел, чтобы взорвать меня. Зачем ты приехал? Зачем ты вернулся в мою жизнь, ведь все и так понятно? Неужели, тебе мало любви одной девушки? Или она любит тебя как-то не так?. Через пару минут мои мысли все же начали приходить в порядок, первый шок прошел, и на его смену пришло что-то другое, что теперь не давало мне покоя. Осушив бокал, поданный мне Артуром, я все-таки осмелела и подняла глаза, хоть испуганно, но все же уверенно оглядевшись. Тайлер все еще стоял в дверях, у самого входа, и как только наши взгляды вновь встретились, на его губах мелькнула едва заметная, та самая, нагловатая усмешка, которая вгоняла меня в ступор столько раз в этой жизни. Эта усмешка означала лишь одно: пришел, увидел, победил, и ни словом больше. А я снова замерла, как парализованный удавом кролик. И парень, чуть опустив голову, засунув руки в карманы черных строгих узких брюк двинулся вперед, как мне показалось, в нашу сторону. В эту секунду я зажмурилась, мысленно повторяя одно и то же: не подходи, не подходи, не подходи ко мне… Но он и не подошел. Он сел за столик напротив, так, что я как раз оказалась с ним лицом к лицу. Господи. Я закатила глаза, после чего отвела взгляд в сторону. Мои щеки пылали, а в голове мелькала одна тупая мысль: зачем? Тебе и правда мало моего разбитого сердца, которое и так уже давно лежит у твоих ног? И ты это знаешь. Марокканский ресторан, тихая «живая» музыка, приглушенный свет, почти все столики заняты… и мы двое — друг напротив друга, и словно бы одни на пустой сцене, и софиты направлены только на нас, а вокруг гробовая тишина, и никого и ничего больше. Боже… Что тебе не хватает?.. Я мимоходом бросила взгляд в его сторону. Наши глаза снова мимолетно пересеклись, и в этот самый миг, поймав мой взор, Тайлер не позволил мне отвести его: он всегда это делал, он всегда это умел. Он действовал, как гипноз, и я уже не могла не смотреть на него. Зрительный контакт — это все, что у нас было сейчас, одно на двоих. Как вдруг произошло неожиданное: Тайлер дернул бровью и кивнул в сторону, как бы приглашая меня отойти. Я ошалела. Он, что, совсем с ума сошел?! Он предлагает мне вот просто встать и пойти с ним? После того, как он женился на другой девушке, и я бежала от своей любви к нему, только чтобы забыть. А он вот так просто врывается и просит пойти с ним?! Ну уж нет. Едва заметно я возмущенно округлила глаза и отрицательно мотнула головой: никуда я с тобой не пойду! Ты, что серьезно, предлагаешь мне снова пропасть?! Ты снова предлагаешь мне сойти с ума? Хотя, наверное, это уже невозможно… Сошедший с ума однажды, нормальным уже не станет, — мне точно ничего не грозит. Но не прошло и секунды, когда парень вдруг неожиданно помахал мне рукой, в которой был его телефон, этим самым жестом показывая мне, что я должна проверить свой. Я снова покраснела и, раздраженно цокнув, все-таки разблокировала свой девайс, чтобы проверить, что там было. Оказывается, я совсем не заметила еще одно пришедшее сообщение. «Потанцуем?» — всего одно слово, которое мелькало на дисплее моего телефона. Что?! В этом ресторане нельзя танцевать. Я даже мысленно фыркнула. Да если бы даже и можно было, я бы с ним никуда не пошла. Я отвернулась, выпив залпом еще один бокал шампанского, что вновь наполнил мне Артур. — Тебе некомфортно, дорогая? — спросил он меня, когда официант отошел от нашего столика, приняв заказ. — Можем уйти отсюда. — Нет, все хорошо, не волнуйся за меня, — ответив как можно более спокойно, я попыталась выдавить из себя вымученную улыбку, потому что после третьего бокала мне стало понятно: я уже вряд ли смогу сопротивляться. Осознание пришло незаметно. И разгоряченная алкоголем, пусть и легким, я вдруг схватила в руки телефон и яростно настрочила: «Какого черта ты делаешь в Канаде?!» — и нажала кнопку «отправить». Тайлер ответил почти мгновенно: «Я за тобой приехал, Джекс». Прочитав это, я едва не поперхнулась водой, которую до этого пила. Моя кожа полыхнула с новой силой. Что он себе позволяет? Он, что серьезно, решил, что я поведусь на все эти дурацкие игры? Следующее сообщение пришло почти следом: «Я не могу без тебя. Я жить без тебя не могу. Совсем. Ты нужна мне». А потом следом еще одно: «Что это за хмырь рядом с тобой?». Я?! Я тебе нужна? Ты серьезно?! Ты ничего не путаешь, Тай?! Я знала, что он нарочно меня провоцирует. Он все еще думает, что я клюну. Пока я умирала и возрождалась из пепла, Тайлер все это время просто сидел и смотрел на меня, в упор, не отрываясь, не отводя своих потемневших, каре-черных глаз, он просто смотрел, поглощая меня, уничтожая, подавляя, он смотрел с вызовом, страстно, он смотрел так… как не смотрел никто. Это был взгляд победителя, Демона-искусителя, Ангела-хранителя… Да кого хотите, черт возьми, этот взгляд убивал меня и воскрешал заново. Этот взгляд не давал мне погибнуть по ночам в одиночестве, когда я просто знала, что эти глаза однажды смотрели и на меня. В моих ушах звенело. От выпитого алкоголя, от всего происходящего, от того, что я понимала, что Тайлер давно не мой, он принадлежит еще одной девушке, которая его любит, возможно, почти так же сильно, как я. И я на самом деле не хочу ничего знать, я не хочу знать причину его приезда, я не хочу его видеть, потому что сдамся… Я ничего не хочу… Еще один бокал шампанского, музыка туманит мозги… — Кажется, ваша спутница решила напиться сегодня… — мягкий высокий чуть сипловатый голос, словно бы он был простужен, или долго плакал… И это странное умозаключение, обращенное к Артуру. Он ничего не боится. Он никогда ничего не боялся. Кровь кипела слишком сильно… Все происходило совсем не так… не так, как я хотела… Не так, как я планировала. — Вы не против, сэр? — снова вопрос, снова обращение к Артуру. В эту секунду я сидела, словно в ступоре, уперев остекленелый взгляд в стол, закрывшись волосами. Я знала, кто стоит рядом с нами. Я кожей чувствовала его, его настоящего… Артур, умоляю, не предавай меня!— мысленно орала я, внешне оставаясь спокойной, зажатой, смущенной. Я не смотрела ни на одного из них. — Прошу, — ответил Артур и все-таки предал.I dream of rain I dream of gardens in the desert sand I wake in pain I dream of love as time runs through my hand I dream of fire These dreams are tied to a horse that will never tire And in the flames Her shadow play in the shape of a man's desire This desert rose Each of her veils, a secret promise This desert flower No sweet perfume ever tortured me more than this Desert Rose — Sting.
Я не пыталась даже что-то сказать в ответ. Восточная музыка играла где-то в моей груди. Я просто вскочила на ноги, подпрыгнув так, что стул упал назад, громко ударившись спинкой об пол. Мне не удалось даже подумать, потому что Тайлер грубо ухватил меня за талию и, резко притянув к себе, сделал шаг в сторону. Мы оказались в проходе между столиками, места, чтобы потанцевать не было, но это и не был танец… Это была истерика. Судорожно выдохнув, я дрожащими, негнущимися пальцами ухватила прижимающего меня к себе парня за воротничок его рубашки, стискивая, кромсая, комкая… И услышала тихий шепот: — Посмотри на меня… Джекс, подними глаза… — и я сделала это, несмотря на дикую боль и обиду, готовые политься из глаз слезы, что я глотала при каждой новой попытке вздохнуть, я посмотрела на него. И вообще забыла как дышать. Он был беспощадно и безудержно прекрасен: он склонил голову набок, а губы его расплылись в легкой полуулыбке, когда его рука невесомо прошлась по моему лицу, скользнула ниже… Я выдохнула и прошептала: — Нет… — Да, — глухо отозвался Тайлер, и я рванула было в сторону, но тут же была схвачена цепкими пальцами и прижата к тяжело вздымающейся, напряженной груди. — Зачем ты приехал? — прошептала я, выдыхая, вскинув голову и умоляюще смотря на него. Но вместо ответа Тайлер прижал меня к себе сильнее, его руки поползли с моих плеч все ниже, на бедра, после чего ладонь легла на обнаженную разгоряченную кожу на спине, между лопаток, и тут же скользнула вниз, к пояснице. — Кто он? — вопросом на вопрос ответил мне парень. — Какая тебе разница? — прошипела я и попыталась оттолкнуть Тайлера, но он удерживал меня. — Большая разница, Джекс, ответь, кто этот урод, что сейчас так пялится на тебя, — Тайлер почти прорычал, хватая меня за талию. Я не могла пошевелиться, я не могла оторвать глаз от пылающего переливающегося взгляда. — Меня бесит одна мысль о том, что он целовал тебя, прикасался к тебе… Джекс, ответь, кто он? — Отвали, — буркнула я, и мой голос сорвался. — Джеки, не зли меня… Или я за себя не отвечаю… — Сначала, скажи, зачем ты приехал? — с вызовом прошипела я, чувствуя, как музыка завладевает мной, отуманивая мозги, я шаталась из стороны в сторону, почти поддаваясь ритмам, я начала собственную игру. — За тобой, что тут не ясно? — прорычал Тайлер, желая прижать к себе сильнее, но я уперлась руками в его грудь. — Ты серьезно? — я полыхнула. — Тебе Дженны мало? На миг Тайлер замер, повернул голову, облизал губы и прошептал: — Забудь о ней… — Что? Ты шутишь? — я не верила собственным ушам. Он, кажется, сбрендил! Мое лицо залила краска гнева и стыда, я отклонила голову вбок и прикрыла глаза. Негодование, обида и ярость заиграли в моем сердце. Я снова ухватила его за воротник рубашки, задыхаясь, я прошипела: — Ты хочешь знать, кто он? — я не смотрела в его глаза, я уперлась лбом в его ключицу, гневно прошипев, сквозь зубы цедя слова. — Он мой жених. Я не знаю, что в эту секунду произошло, но Тайлер вдруг обмяк. Мягким, непривычно знакомым, нежным движением он сполз ладонью по моей груди, животу и едва заметно сквозь тонкую ткань моего платья сжал кожу на моем бедре. Второй рукой он скользнул в мои волосы, запутываясь в них. В этот миг я едва не застонала под его двинувшейся вниз рукою… О, нет… Это был не танец. Это было что угодно, но не танец. — Не ври… — прошептал Тайлер в ответ после такой долгой, мучительной паузы, он нежно намотал длинные пряди на кисть и рванул к себе так близко, что наше дыхание сплелось. — Не ври мне, малышка… Ты меня знаешь. — Я тебе не вру. Он мой жених, — быстро отчеканила я. — На столе стоит коробочка с кольцом, посмотри. Я приняла предложение, — говоря это я рвано, тяжело дышала, я понимала, что это гнусная ложь, от которой мне потом станет только хуже, но я знала, что я не могу больше этого выносить, я должна так сказать, так поступить с ним. — Нет, я не буду никуда смотреть, — Тайлер прижал меня сильнее. — Сколько ты еще будешь бегать от меня, Джеки? — он почти взмолился. — Отпусти меня, — я старалась говорить твердо, ровно, строго, получалось плохо, но я очень старалась. Я должна доказать. Я должна доказать, что я могу быть сильной и без него. Я почти смогла. Почти. — Нет, Джеки, подожди… — Тайлер все еще держал меня. — Отпусти, мне нужно вернуться к жениху, — твердо сказала я в ответ. Как вдруг глаза Тайлера полыхнули нехорошим огнем, и он почти прорычал мне на ухо: — Ты только моя, поняла меня? Поняла?! На секунду я замерла, впиваясь взглядом в его почерневшие зрачки и прошипела: — Убирайся к Дженне. Как вдруг парень словно бы взорвался внутри, он отпустил меня, резко отталкивая, его руки опустились по бокам, и он громко и четко сказал: — Мы разводимся с ней, дура. Я жить без тебя не могу. Все вмиг исчезло вокруг. Мир накрыло громадной волной. Тело мое непривычно дико горело и ныло от боли, от его жарких прикосновений, от его выпаленных, таких убийственных слов, от моих мыслей… И я вдруг, не осознавая, что делаю, резко подняла руку и ударила его, по лицу, так, что звук оглушительной пощечины гулко и рвано раздался над нами, разрезая воздух. Повисла гробовая тишина, и я в этой тишине, резко развернувшись на каблуках, бросилась в сторону нашего с Артуром столика, намеренно громко сказав: — Пойдем отсюда! — ничего не понимая, ошеломленно глядя то на меня, то на Тайлера, стоящего посередине зала, тяжело дышащего, с бешеным взглядом, Артур, подхватив мою накидку, поспешил за мной, спрашивая: — Кто это, дорогая? — Какой-то сумасшедший, — выдохнула я в ответ, чувствуя, как черные глаза прожигают меня насквозь. И только в машине Артура, рухнув на переднее сидение рядом с ним, я ощутила относительную безопасность и свободу. Свободу от самой себя, от своих мыслей, от его плена. Я ухватилась за волосы и почти уткнулась головой в свои колени. Артур негромко спросил: — Джеки, что с тобой? Еще мгновение я молчала, а потом выпалила: — Я обещаю подумать, Артур, я клянусь, я приму верное решение, — на этих словах я вдруг снова поняла, что предала сама себя. Потому что единственное, что я знала наверняка, это то, что я до потери сознания, до безумия, до беспамятства любила Тайлера.