Руки, полные богов (сборник драбблов)

      Пологи шатра откинуты, так что Гадес видел пустыню до горизонта. Солнце слепило, но оставалось привычным. Правда, Гадес предпочитал большую влажность, но и пустыня ему нравилась.       Сет выскользнул из закрытой части шатра — женской половины, хотя сейчас ее отдали болеющему ребенку.       Мальчик умирал. Гадес ощущал это так отчетливо, как только мог бог смерти. Кончиками пальцев, порами кожи. Он не знал, что за болезнь сейчас ютилась в хрупком тельце, совершенно в этом не разбирался. Но не сомневался, до заката мальчик не доживет.       Сет уселся рядом, скрестив ноги. Тоже всмотрелся в подернутый жаром горизонт.       — Не люблю такие смерти, — проворчал он. В его голосе перекатывался песок, вернейший признак, если Сет не приглушает свою силу, значит, его что-то волнует.       Гадес прекрасно понимал, что именно. Он сам спокойно относился к любым смертям. Наверное, даже если бы умирали боги, он бы принимал этот факт. А уж люди… их души попадают в одно из царств мертвых.       Сет подобное не любил. Для него всегда существовало четкое различие: смерть на поле боя, в расцвете сил, когда сделал всё, что мог и чуточку больше — это он уважал. Но болезни его всегда угнетали. Как и детские смерти.       — Где Анубис? — спросил Гадес.       — Он проведет его.       — Как это?       — Если Анубис рядом с только умершим, он может видеть его душу. И помочь совершить переход.       Гадес о подобном никогда не слышал. Он сам не раз стоял рядом с умирающими людьми, но для него они просто… умирали.       Он никогда не был проводником, но вратами, воплощением Подземного мира. Он встречал души там, помогал и правил — то, чего никогда не умел Анубис.       Они сидели несколько часов, молча, вглядываясь в горизонт. Гадес чувствовал биение сердца матери ребенка в скрытой части шатра — и раньше, чем ее всхлип, ощутил, что мальчик умер.       Анубис показался из-за полога, но даже не посмотрел на сидевших Гадеса и Сета. Вышел сразу под угасающее солнце пустыни. Он уверенно и неторопливо направился вперед, одна его ладонь была сжата, как будто он что-то держал — или кого-то за руку. Но Гадес видел только пустоту.       Солнце в пустыне садится быстро. Оно как раз окрашивало песок в рыжий, когда вдалеке Анубис опустился на колени. Гадес понятия не имел, что он делает, но догадывался, что это больше ритуал, представление для маленькой души.       За пологом всхлипывала мать над мертвым телом сына. Прищурившись, Гадес смотрел на фигуру Анубиса и на миг ему показалось, он тоже различает полупрозрачный детский силуэт.