Руки, полные богов (сборник драбблов)

      Анубис ходил из угла в угол, совсем не уверенный, что брат придет.       В Дуате течение времени ничего не значило, и всё-таки Анубис остро его ощущал. Словно каждая песчинка в часах проходила сквозь него самого. Он никогда не испытывал отвращения к сумрачному миру мертвых, а ушебти могли быть молчаливыми, если он того хотел. Но сейчас Анубису казалось, стенки комнаты, разукрашенные фресками, давят на него.       Он был не псом, которым его часто изображали люди. Он тигр в клетке, леопард, который помнил джунгли, но сейчас утыкался лбом в прохладные прутья.       Гор мог легко перемещаться в Дуат, когда того желал. Как и сам Анубис. И сейчас только легкий прохладный бриз возвестил о том, что в комнате что-то изменилось.       — Здравствуй, братец, — лениво улыбнулся Гор.       На нем была неизвестная Анубису одежда, светлая и запыленная.       — Поговори с отцом, — сразу начал Анубис.       В удивлении Гор приподнял брови:       — Серьезно? Ты позвал меня ради того, чтобы отправить к папочке, воробушек?       Сиятельный сокол и вечно нахохлившийся воробей.       В другой момент Анубис тоже не удержался бы от язвительности — но, если бы у него еще оставались другие возможности, он бы и не позвал Гора.       — Поговорим с ним. Ты его любимый сын, он послушает.       — Конечно, — хмыкнул Гор. — Младших можно просто любить, им не обязательно оправдывать ожидания.       Гор улыбался, но его разные глаза оставались серьезны. Он нахмурился:       — Что случилось?       — Отец меня не выпускает. Я тут скоро с ума сойду.       Анубис ощутил, как легонько вздымается сила Гора, сияющая, осторожная, она будто гладила Анубиса по шерсти, прощупывала его собственную, неистовую, бурлящую. Сосредоточенье запертого зверя, готовое взорваться.       — Хорошо, — кивнул Гор. — Я попробую.              Его не было долго. Так долго, что Анубис устал ходить из угла в угол. Он опустился прямо на пол, привалившись спиной к стене. Вызвал призрачные бинты мумий и шевелил пальцами, заставляя их извиваться, будто змей под дудочкой факира — Анубис видел такое, когда в последний раз был в мире людей.       Он даже не знал, чем не угодил Осирису, чем не оправдал ожиданий на этот раз. Но тот запретил возвращаться к людям. И имел на это власть — Дуат подчинялся приказам Осириса и не выпускал Анубиса.       В отличие от Гора. Тот легко входил и выходил, не ощущая мертвецов, близкий силе матери Исиды, а не отца. Всегда свободный.       Он появился неожиданно и устало сел рядом с Анубисом. Пребывание в Дуате всегда давалось Гору нелегко, он и сейчас выглядел подавленным.       — Отец говорит, ты должен оставаться здесь и учиться слышать мертвецов.       — Я слышу их лучше него, — вздохнул Анубис. Он уже понял, что у брата ничего не вышло. — Отец не понимает, что я не такой, как он. И мертвецов ощущаю иначе. Я — не он.       — Иногда мне кажется, это понимаешь только ты. И я. Но не он.       Гор помолчал. Негромко предложил:       — Хочешь, я буду приходить каждый день?       Анубис хотел. Не оставаться здесь среди мертвецов, с которыми он всё равно не мог взаимодействовать, только пропускать. Не говорить с шелестящими одинаковыми ушебти. Но он знал, как Гору плохо в Дуате. И не хотел, чтобы младший брат мучился из-за него.       — Сдурел что ли, Хару? Раз не смог помочь, возвращайся к себе.       Гор придвинул согнутые колени и положил на них голову.       — Силу смерти получает первенец. И рад, что это не я. Не смог бы быть тобой, воробушек.       Он всё равно приходил, хотя Анубис пытался его прогнать. Особенно когда начал понимать, что его сила снова становится неуправляемой — может, понял это и Осирис, потому что всё-таки снова отправил Анубиса к Сету.