Руки, полные богов (сборник драбблов)

      Лето 1988 года, Лондон              Мир вокруг вибрировал новомодной электронной музыкой, взрывался битами тысячи людей ночного рейва, искрился разноцветными таблетками экстази. Ночь внутри складского помещения не была ночью в полном смысле этого слова. Она была безумием, помноженным на энергию.       Анубис понятия не имел, как Амон узнал об этом месте: просто потащил его за собой, заявив, что раз Анубис сейчас в мире людей, он должен это увидеть и узнать. Анубис подумал, что они решили совершить полный круг по трассе М25 вокруг Лондона, когда Амон свесился из окна машины и велел таксисту тормозить.       Пришлось тащиться по какой-то грязи еще немного, пока они не добрались до огромного заброшенного склада. Сейчас внутри развернули мощную дискотеку, хотя оборудование было настолько поганым, что музыка ревела и шипела там, где вовсе не должна была.       К сожалению, алкоголь, который мог действовать и на богов, они с собой не захватили. А экстази, как и большинство человеческих наркотиков, их не брало.       — Надо попробовать что-то синтетическое, — заявил Амон. — Природа мира людей против кайфа богов. Наука должна поддерживать!       И он отправился на поиски ЛСД.       Анубис и думать об этом забыл, решив, что друг нашел по пути какую-нибудь девчонку и забыл обо всем остальном. Тем более, музыка вокруг предлагала двигаться, люди поддерживали танцы, стоять на месте и задумываться казалось преступлением.       Амон действительно нашел девчонку. Привел ее за руку: в розовом прозрачном топе поверх белья, с приколотым к груди желтым смайликом, в пышном венке искусственных цветов на светлых волосах. Амону всегда нравились блондинки.       Она была на голову ниже Анубиса, совсем маленькая. Приблизила к нему лицо, чтобы он мог услышать ее голос за музыкой. Вокруг глаз у нее были прилеплены стразы и блестки:       — Открой рот, сладенький.       Анубис уставился на нее непонимающе, и девушка рассмеялась. От нее пахло мятной жвачкой:       — Твой друг всё устроил. Давай.       На ее плечах повис встрепанный Амон, который без всяких стимуляторов иногда походил на того, кто жрет экстази, не останавливаясь.       Анубис покорно открыл рот, и девушка положила ему на язык маленький квадратик бумажки. Похлопала напоследок по щеке и унеслась в толпу.       Музыка продолжала звучать. Сквозь разлом в стене, небрежно прикрытый пыльной фанерой, в большое помещение проникали новые участники дискотеки. Они настороженно оглядывались, но быстро проникались происходящим.       Как говорил Амон, тут нет случайных людей — о подобных незаконных вечеринках не вешали объявления, только сообщали от одного другому. Да еще использовали только появлявшиеся мобильные телефоны, у кого они были.       Либо, если посмотреть с другой стороны, это была толпа случайных людей, которая в этот момент времени ощущала единство.       Анубис решил, что «кислота» на богов тоже не особо действует, когда внезапно понял, что стены как будто поплыли, а цвета стали ярче.       Его накрыло во время танцев с близняшками.       От щиколоток до шеи их скрывали плотные темные комбинезоны в горошек. Их, кажется, полностью удовлетворяла компания друг друга в танцах, но они не были против третьего.       Если повернуться, видишь такое же лицо, и в какой-то момент от этого слегка начинала кружиться голова. А потом Анубис застыл и, склонив голову набок, наблюдал, как потекли серьги одной из девиц.       Большие круги из дешевого фиолетового пластика будто плавились и стекали ей на плечи. Близняшка ничего не замечала, и Анубис поднял руку, чтобы потыкать пальцем сережку, но вместо этого отвлекся на саму руку: от ее движения в воздухе оставались линии кислотного цвета.       — Ух ты! — восхитился Анубис.       Близняшки тут же потеряли значение, а он отправился на поиски Амона, чтобы показать ему — правда, оказалось, Амон всё это время был за его спиной, зажимая вторую девицу.       Он неловко повернулся и почти завалился на Анубиса, хихикая:       — Стены рябят!       Вскоре и Анубис это заметил: предметы внезапно потеряли свою материальность, они текли, переливались, вибрировали и сливались друг с другом. Он слышал их, цвета, видел плывущие мимо него звуки музыки, будто киты или мелкие частые рыбёшки.       Плохо стало, когда возникли галлюцинации.       Анубис быстро понял, что это уже не так весело, как казалось сначала. Но он видел подобное на изнанке Дуата, поэтому отлично различал, что все эти фигуры и силуэты не могут быть реальными — хотя бы потому, что вряд ли на подпольную дискотеку заявится укоряющий Осирис или безголовые собаки, из чьих разорванных шей хлещет кровь и торчит выбеленный хребет.       Судя по бледному Амону, ему пришлось куда хуже: он понимал, что это бред и галлюцинации, но не мог так хорошо отделять их от пласта реальности.       Анубису пришлось оттащить его к стенке и усадить на грязный ящик. Амон сидел, опустив голову, как будто боялся поднимать ее и смотреть по сторонам, где наверняка разыгрывались фантастические видения.       — Я думаю, для богов даже такого малого количества слишком много, — говорил Анубис. Убеждая то ли себя, то ли Амона.       Тот согласно кивал. И, кажется, даже не обратил внимание, когда вокруг раздались крики о том, что сейчас всех разгонит полиция.       — Валим!       Анубис остался рядом с так и сидевшим Амоном, только вздохнул: идти куда-то в ночь в поля — только не сейчас. Перемещаться тоже опасно, Амон и в нормальном-то состоянии плохо переносил путешествия по чужим смертям. А тут и Анубис не был уверен, что те тоже не потекут, не покроются рябью.       Они не сопротивлялись, когда полиция забрала их с собой. В машине оказался сочувствующий парень в джинсовке, которая велика ему на пару размеров. Он осмотрел дрожащего Амона и заявил, что «доза слишком большая».       Анубис и сам немного путался в происходящем и во времени. Он просто старался держаться ближе к Амону и честно пытался понять, что спрашивает у него полицейский. Правда, из всего вороха вопросов в голове остался только один: «вы совершеннолетние?» Он не помнил, ответил ли на него и как.       И Анубиса, и Амона почти отпустило, когда им выдали рюкзак Анубиса с вещами и подтолкнули к выходу из участка:       — За вами приехали.       Свежий воздух бодрил, а мир вокруг оставался потрясающе устойчивым и не грозил больше соскользнул в кислотную версию картин Сальвадора Дали. Только в теле ощущалась слабость, голова кружилась, и Амон был первым, кто сказал:       — Вот дерьмо.       Анубис проследил за его взглядом: прислонившись спиной к машине, их ждал Сет. Скрестив руки на груди и с таким мрачным выражением, что можно было не сомневаться, он вовсе не так хотел провести раннее воскресное утро.       — Дерьмо, — согласился Анубис и первым потащился к машине.