Don't Be My Valentine

Прежде чем Билл успел задать хоть один вопрос, он получил тычок в спину: - И что ты встал как на бульваре?! Мы еще не на месте чтобы выдыхать. Билл принялся подбирать формулировку потактичнее, дабы сообщить юной леди куда ей стоит пойти, если она всерьез вознамерилась и дальше продолжать путать его с одним из здешних детишек. Пенелопа же определенно сочла что он из породы дебилов, не способных действовать на достижение абстрактного результата когда они не сориентированы на конкретную цель, и бесцеремонно обхватив его за пояс развернула лицом в нужном направлении: - Нам туда. Первый поворот направо, и там уже наше крыло, с детскими палатами и общей комнатой. Бежим до поворота, поворачиваем, и вот мы и вернулись домой. нет уж ну нах такие дома Одежда, пусть даже это и было что-то очень напоминающее пижаму, волшебным образом придала чувство большей уверенности в себе, и вероятно поспособствовала большей собранности и внимательности - сейчас Билл заметил, что Пенелопа закрывает дверь покинутого ими хранилища. А поднапрягшись, вспомнил что и оставленную процедурную наверху она заперла, когда они уходили. И он бы не удивился если бы узнал что ту палату где он когда-то был в заточении она посетила потом, когда Билл проводил взрослый ритуал Чуди уже эту палату оставил, и заперла и ее тоже кажется сейчас кто-то в очередной раз очаровательно покраснеет От злости, да, сам себе сердито парировал Билл, ибо бросать меня вот такого и вот так, и это после того как сам сказал, что я его "отчаянно звал" - это уже вообще за гранью. Не хочет (или не может, не вдаваясь в причины неможения) помочь - выберусь без него. Четверть века я как-то прожил, справляясь без его помощи (и жил намного спокойнее), справлюсь и сейчас. - Извините, мистер, - Пенелопа в своей чудесно непринужденной манере пощелкала пальцами у его перед лицом, - можно вас ненадолго похитить из ваших явно очень увлекательных мыслей? Я потом положу где взяла, правда-правда. Просто реальность требует некоторого вашего оперативного участия. И скажи мне честно, вот прямо как есть, ты в принципе способен бегать быстро, или ты всегда по жизни такой тормоз?!.. Промчавшись двумя метеорами они свернули в боковой коридор, Билл притормозил, увидев как Пенелопа машет ему рукой, показывая сбавить темп, и они остановились отдышаться. - Все, здесь наша земля начинается, можно расслабиться, - прислонившись к стене, успокоила она его, видя, как он перетаптывается на месте и настороженно зыркает по сторонам, - у нас детей запирают только на ночь, утром выпускают из палат, и до ужина мы свободно перемещаемся по отделению. Нас заходят проверить на утреннем обходе и после обеда, ну и перед сном следят чтобы все разошлись по своим палатам, а в остальное время мы сами приглядываем за младшим составом. Они хотят чтобы мы общались между собой, взаимодействовали. Считается, что это способствует развитию. Просто сейчас тут так пусто потому что все сбились в игровой. Дети - существа стайные. Угу, мысленно поддакнул Билл, и это еще одна причина, по которой ты не с ними. Впрочем, и он тоже не горел желанием отправляться к этим стайным существам. Заняв позицию напротив так же откинулся спиной на стену, поморщился от знакомого дискомфорта в привычных областях, хмуро уточнил: - Они не начнут орать, когда меня увидят? - С чего бы вдруг? Они же не психи. - Я думал, они с психическими отклонениями. - Так и есть. Но у них у всех одно одинаковое отклонение - они дети. Потому их и держат тут, отдельно от всех прочих пациентов. Мы самые безобидные, и одновременно самые беспомощные. Угу, а ты, конечно же, самая безобидная и беспомощная, согласился про себя Билл. - И мы слушаемся старших, - добавила Пенелопа, - и следуем полученным от них правилам, ведь взрослые всегда устанавливают для детей правила - мыть руки, когда приходишь с улицы, не пить оставшееся с вечера на столе молоко, не читать допоздна... то есть мы ведем себя как самые обычные дети. - Но зачем держать в дурдоме, если никаких отклонений в психике у детей нет? Пусть даже это сироты, как ты, или дети с психологическими травмами, всегда можно подобрать новую семью, ну или хотя бы детский приют. - Билл никак не мог забыть слова Пеннивайза про охотничьи угодья. Если детей поместить в локацию, где рыщет хищник, чей главный объект охоты именно что дети и есть... то да, "периодической пропажи" не избежать. Хотя возможно что персонал это и не сильно напрягает, раз, как сказала Пенелопа, они делают вид, что ничего не происходит. - Ну что ты говоришь, кто же их возьмет. И им уже нашли приют. Здесь. больше похоже на загон для скота из которого каждую ночь хищник утаскивает по овце - Дурдом, - высказался Билл. - Чертовски верная оценка. Ну что ж, самое подходящее заведение для выяснения вопросов, кто настоящий, кто ненастоящий, что существует лишь в воображении, а что - в реальности. - Кто такой Крысолов, Пенни? Какое-то время она задумчиво смотрела на него. - Это такая больничная легенда, - наконец произнесла она с видимой неохотой, отводя взгляд, - доктора ругают нас и запрещают рассказывать эти истории. Билл стиснул челюсти так, что сам почувствовал, как начали перекатываться под кожей желваки. - Я тебя, конечно, совсем не знаю, - процедил он сквозь зубы, - однако у меня такое впечатление, что если ты чего не желаешь говорить, выпытать это у тебя можно разве что применив ту самую ЭСТ. И то не факт что получится. Если ты упомянула при мне этого Крысолова, то точно потому, что хотела чтобы я о нем узнал. Поэтому продолжай начатое. Считай, тебе удалось меня заинтересовать. - Ну, - ни мало не смутившись его словам, и даже не попытавшись изобразить возмущение или возразить, она сосредоточенно соединила ладони вместе, - ты когда-нибудь слышал легенду о Гамельнском крысолове? приехали не говори что ты рассчитывал на что-то другое - Легенду, - Билл выразительно выделил это слово, - слышал. Это был волшебный флейтист. Его наняли избавить город от крыс, своей игрой на дудке он увел их из города, но городские власти обманули Крысолова, и не заплатили ему за работу. А он ушел. Чтобы вернуться потом, и увести из города детей. Они покинули Гамельн и больше их никто никогда не видел. Говорят что так же как заставил утопиться крыс, он, играя на своей дудке, заставил попрыгать в реку и детей... я, конечно, могу путаться в деталях, - еле слышно закончил он, смешавшись вдруг от собственного пафоса. - Нельзя путаться в том, что не является задокументированным и подтвержденным фактом, - с удовольствием назидательно откомментировала она, а Билл отметил, что слушала она его только что не затаив дыхание, хотя едва ли он был так уж хорош в рассказывании историй. логично ребенок недополучает свою порцию сказок даже если он уже несколько не совсем ребенок - Ну да, - он кивнул, - зачастую там где есть легенда есть и несколько ее вариантов, и у каждого свои детали. - Впрочем, легенда о Крысолове как раз таки является документально подтвержденным фактом. А ты знаешь продолжение этой истории? - У нее еще и продолжение есть? - Как минимум, у того варианта, который знаю я. - Пенелопа повозилась, выбирая положение поудобнее, но так как состояла большей частью из углов и костей, так и не выбрала. - Итак, в 1284 году, как гласит летопись, в городе Гамельне, что на немецких землях в Нижней Саксонии, близ реки Везер, появился очень странно выглядящий человек. На нем был причудливая одежда из разноцветной пестрой ткани, его лицо могло считаться забавным, и у него была флейта, ну или дудочка. И все было так, как ты рассказал. Он избавил город от нашествия крыс, а горожане не выплатили ему обещанную награду. И потом он вернулся. 130 детей он увел под мелодию дудочки. И вот прошло много лет с тех пор, как Гамельн потерял своих детей. Их оплакали, как погибших, решив, что Крысолов завел их либо в ущелье, либо в реку, заставляя повиноваться звукам его волшебной флейты. А город продолжал жить дальше. Однажды в него забрел слепой бродяжка. Горожане дали бедному старику приют, накормили, а он в благодарность рассказал им удивительную историю, произошедшую с ним во время его странствий. Однажды он сбился с пути, потеряв дорогу, и заблудился в незнакомом месте. Лишенный зрения, он ковылял по лесу и совсем было отчаялся, когда вдруг вышел, судя по звукам, к человеческому поселению и понял что спасен. Это был удивительный город, восторженно рассказывал он гамельнским жителям: вокруг звучали только радостные звонкие молодые голоса. Лесной город был населен только девушками и юношами, там не было ни одного взрослого человека. Там не было вражды и распрей, а юные поселенцы были свободны и счастливы. Они помогли старику выбраться из леса, вывели назад на дорогу, и он продолжил свой путь. И всегда потом с улыбкой вспоминал тот чудесный город юности. Билл неожиданно ощутил пробежавший по спине холодочек. - Пиздец тлен какой-то, - выпалил он, тут же прикусил язык, но отметил, что Пенелопа совершенно не выглядит шокированной его непотребной грубостью, в обморок падать никак не собирается, и восклицать "фуй, Билл, как же вы можете говорить такие вещи" однозначно не планирует. - Именно, - согласилась она с еще большим удовольствием, чем когда слушала его историю, - именно что пиздец какой тлен, - и Билл невольно вспомнил себя в ее возрасте, и как использовал любую возможность чтобы ввернуть крепкое словцо. - Так тленно, что даже прекрасно. - Этот город назывался Неверлэнд, - Билл старался за стебом скрыть дрожь, которая отчего-то пробила его после этого рассказа, - а вожака тех юнцов звали Питер Пэн. - Да, очень подходящее имя, Питер Пэн, или Гамельнский крысолов, или... - Пенелопа беззаботно пожала плечами: - Да какая по сути разница. Имя это только звук. Оно может быть любым. Роберт Грей к примеру - А какое бы имя дала Крысолову ты? - Ну... Питер - слишком длинно. Пит, может быть, - Пенелопа наклонила голову, словно прислушиваясь к звучанию. - Билл тоже очень хорошо звучит. Или Берт. Или Боб. - Но Крысолов - это легенда, - Билл поморгал: от напряжения ли, или от постоянных, и определенной тематики личных глюков, но ему померещилось, что голубые глаза Пенелопы внезапно стремительно поменяли цвет на желтый, но она уже смотрела в пол, и ресницы прикрывали взгляд, а просить "посмотри на меня, чет мне кажется у тебя немножко глаза пожелтели" было неловко. - А дети действительно пропадают? - Ага, дети действительно пропадают. - И как же ваши врачи объясняют вам исчезновение очередного обитателя одной из детских палат? Пенелопа коротко рассмеялась: - Прости, - сквозь смех выдавила она, вскидывая на него прозрачно-голубые и конечно ни в каком месте не желтые глаза, - но это дурдом, как ты сам сказал, ты правда думаешь что здесь кто-то что-то считает нужным нам объяснять или отчитываться?! - Ну что-то же они отвечают, когда вы спрашиваете? - Билл отвлечено размышлял, является ли сумасшествие заразным, вот ему уже и видится черти что. Или это очередное проявление его зацикленности на засевшем под кожей персонаже, и скоро он будет готов углядеть своего клоуна даже в столовой ложке или в тюбике зубной пасты. И особенно бурно станет реагировать на воздушные шарики, вишневый джем, паучков и любую ассоциирующую с цирком атрибутику. Или не связанную. В Пенелопе, к слову, нет ничего объединяющего ее с клоунами. Разве что маленький вздернутый нос напоминает Пенни. Чисто на автомате Билл рассеянно примерил на нее свой образ из фильма. Ей бы пошло. Да любому бы пошло - пухлые детские щечки на месте своих впалых, яркая улыбка, яркие волосы, умилительный костюмчик. Энди Мускетти держал нос по ветру, улавливая изменившиеся тенденции нового дня, когда создавал образ монстра-куколки в нежном воздушном кружеве. Суровая аскеза полосатого свитера Фредди Крюгера и быдло-кэжуал Джейсона остались далеко в прошлом, такие злодеи сейчас кассу не делают. Современный злодей должен выглядеть так, чтобы зритель мог на него всфапнуть при желании. Скромняга Волдеморт в своем лаконичном сером балахоне теряется на фоне Гриндельвальда в образе Грейвза - с его застежками-скорпионами, носками на подтяжках, пижонистым пальто и туфлями на каблуках. А через одного передушенный Вейдером Имперский генералитет выглядит кучкой жалких оборванцев против шика и блеска черной формы Первого Ордена и шинели генерала Хакса. Современное зло должно быть ярким, запоминающимся, цепляюще-харизматичным. Отдельный сорт героина - зло с глубокой личной драмой в анамнезе (главное только не увлечься и не засунуть эту драму излишне глубоко, так, что не достаточно чуткий зритель может ее и вообще не разглядеть). У Энди Мускетти была задача явить зрителю то, что сможет отвлечь его от каноничного образа Пеннивайза из девяностых и стать самостоятельным узнаваемым образом. "Ребята, это просто гениально, я в восторге, в нового клоуна влюбятся поголовно и повсеместно" - повторяла Барбара, когда они работали на съемках, вкладываясь в своего персонажа всей душой и мыслями. И Билл не считал что должен стыдиться, сам находя своего клоуна очаровательным. Они с Энди ставили себе именно такую задачу - создать существо, внешность которого сочетает в себе ужасное демоническое начало и детское очарование. Которое может одинаково успешно как пугать, так и умилять. - О чем ты думаешь, Билл? Ты постоянно о чем-то думаешь. - Мои мысли не пользуются популярностью, - отбрил он. - И все же, о ваших врачах. Они же должны что-то говорить в ответ на ваши вопросы? Или вы вообще не спрашиваете? - Отвечают "выписался". Или что-нибудь столь же правдоподобное. Но мы-то знаем. - Пенелопа оглянулась, и перешла на шепот: - Это всегда происходит ночью. Он приходит, и начинает играть на своей дудочке. И уводит кого-то из нас за собой. - Вас же вроде запирают на ночь? Или что, пропавшие проходят сквозь стены? - со злостью спросил Билл. О, да здесь же просто всем либо наплевать, либо наоборот - вон, у самой-то Пенелопы аж глаза огнем зажглись, когда за свои россказни принялась. Неудивительно, что ему померещился желтый цвет - у нее даже лицо стало одухотворенным и возвышенно-вдохновенным, как у одержимого своей идеей маньяка. - Может, и проходят, - не стала спорить она, - ведь Крысолов не из этого мира, и может привносить сюда законы своего. Факт в том, что в своих палатах на ночь закрывают, скажем, двадцать человек, а утром выпускают только девятнадцать. Кто-то один пропадает, и не возвращается уже никогда. - Как выглядит Крысолов? - не выдержал Билл. - Ты сказала, что видала его ночью. Где ты его видела? Он выглядит как клоун? - Я... выглянула в замочную скважину. - Билл не смог бы объяснить почему, но отчетливо почувствовал, что ему врут. Ну, или как минимум, недоговаривают. - Почему ты спросил про клоуна? - Ты упомянула причудливый разноцветный наряд. И забавное лицо. Забавное - из-за грима, да? Так он действительно выглядит как клоун? - Я не знаю, как он выглядит, - заявила вдруг она таким тоном, что Биллу стало ясно: допрашиваемый намерен упорствовать в своих показаниях и готов стоять на своем до конца, - я видела только силуэт. Темный силуэт, и светящиеся желтым глаза. - И он играл на дудочке. - И на дудочке играл, да. А клоуны... Клоуны не единственные, кто носит разноцветную одежду. Ее так же носят кассиры МакДоналдс, служащие дорожных служб, и прочие работники облаченные в униформы. Так почему же ты спросил именно про клоуна? - Просто потому что именно клоуны играют на дудочках. - Хм, - она наклонила голову набок, недоверчиво сморщила маленький нос. - Ну допустим. - Ну и потом, клоуны. - Билл взмахнул рукой. - Весь клоунский антураж, это же тоже действует на детей завлекательно? Чем не волшебная дудочка? Яркий костюм, яркий грим, смех, шуточки, фокусы, возд... Он поперхнулся словом: мимо него величаво и важно проплыл красный воздушный шарик, примерно на уровне лица. Как кролик на удава Билл затравленно таращился ему вслед, а шарик степенно удалялся по коридору. вторая часть сегодняшнего шоу нашей приглашенной звезды только сейчас только у нас только для вас мэтр Пеннивайз и его маленький шведский ассистент Покосившись на Пенелопу Билл едва не поперхнулся вторично - она тоже провожала краснобокого воздушного пловца пристальным взглядом. Только смотрела скорее как кошка, выпасывающая мышь. Почувствовав что он глядит на нее она тут же повернулась к нему, демонстративно игнорируя шарик. - Что-то увидела? - предположил Билл, стараясь не отвлекаться на красного летуна. - А ты? Что-нибудь увидел? - Наподобие чего? - Билл полностью переместил свое внимание на нее, сконцентрировавшись на ее безмятежно-спокойном лице, не реагируя на шарик - а тот как назло вдумчиво летал от двери к двери, как будто выбирал, куда податься. - Ты скажи мне. - Мне, наверное, еще рановато начинать здесь что-то видеть. - Ну, главное чтоб не поздно стало. - Пенелопа отлепилась от стены, призывно махнула рукой. - Пошли. Буду тебя представлять нашим. Шарик взмыл под потолок, деликатно пропуская их, и они прошли под ними одинаково уставившись в одну точку перед собой. - Ничего не хочешь мне сказать? - Билл нарушил молчание первым. - Ненавижу арахисовое масло и Марлен Дитрих. - И к чему мне это?! - Сам решай, - она одарила его недоумевающим взором, - я просто подумала что ты предлагаешь поделиться сокровенным, а что еще тебе интересного может поведать пациентка психушки, я ума не приложу. - А Дитрих-то тебе чем не угодила? - из-за не вовремя сработавшего синдрома профессиональной этики Билл сам от себя закатил глаза, но его уже понесло: - Между прочим, Американский институт киноискусства поставил Марлен Дитрих на девятое место в списке величайших актрис классического голливудского кино. - Ну и дураки, - коротко охарактеризовала Пенелопа умственный потенциал сотрудников Института, потом задумалась. - А Мэрилин Монро на какое? - На шестое. - Хм. Ну хотя бы не полные идиоты. - Биллу, кажется, удалось частично реабилитировать Институт. - А на первое кого? - Кэтрин Хепберн. - Но все же дураки. - Тебе так нравится Мэрилин Монро? - Мы чем-то похожи. Билл непроизвольно окинул взглядом ее фигуру раньше, чем сообразил, что делает. - Я же не сказала, что именно бюстом. Она ласково улыбнулась ему, а Билл подумал, не стоит ли ей накинуть еще пару лет. Она же худая как кладбищенский гуль. Богатые сиськи и жопа могут превратить тринадцатилетку в зрелую телку, а отсутствие оных - сделать молодую девушку подростком в глазах окружающих. Плюс недоедание, как доказано учеными, продлевает жизнь, и малоежки в свои годы выглядят моложе их жрущих от пуза сверстников. До скольки, интересно, держат в детском отделении? Наверное, до восемнадцати. Хотя может и до двадцати одного. И она еще не сказала сколько лет местному "старичку" Нейту. Хотя едва ли бы кто стал называть мальчиком человека старше двадцати. Ну если только самому назвавшему не под полтос. - Ну что? - Пенелопа оглянулась, взявшись за ручку двери. - Готов ко встрече с моей стаей? - Нет, - честно сознался Билл, - просто пипец как мандражирую. - Билл, - оставив в покое дверь, она повернулась к нему, развела руками, - я не могу стопроцентно гарантировать тебе что тебя в этой клинике ничто не укусит. Но когда это произойдет, я тебя уверяю, это стопроцентно не будет кто-либо из находящихся сейчас в этой комнате. И она прошла внутрь, небрежно обронив на ходу "за мной", словно своему адъютанту или и вовсе пажу. А Билл с головой погрузился в решение вопроса, было ли сказанное произнесено для того чтобы успокоить его, или напугать. В пресловутую "игровую" он заходил довольно робко, прекрасно понимая, что вваливаться в компанию детей внезапно и стремительно таким лосям как он не рекомендуется. Первое что он увидел - шкафы. Много шкафов с полками, забитыми книгами, журналами, стопками комиксов и коробками с чем-то вроде убогих настольных игр или паззлов. Игрушки были просто везде, но игрушки Билл рассмотреть не успел, отвлекшись на детские голоса. Вернее, на их отсутствие. Здесь не было тихо, стоял буквально гул, гул голосов, но не было слышно ни одного детского. - Ребята, внимание! - Пенелопа хлопнула в ладоши. - У нас новый мальчик! И гостеприимно вытолкнула Билла вперед. Билл изумился настолько, что даже не сумел возмутиться. А еще в прямом смысле офигел от устремленных на него взглядов. Вернее, от того, что они исходили совсем не от тех, кого он ожидал тут увидеть. - Его зовут Билл, - Пенелопа махнула ему рукой, видимо, предлагая проходить и чувствовать себя как дома, - не иначе, как сам Святой Валентин прислал его сегодня. Наверное, в качестве подарка. Давай, Билл, иди, познакомься с ребятами! С удовольствием, хладнокровно ответил ей Билл в своих мыслях. Вот прямо с удовольствием, если ты мне покажешь здесь хоть одного ребенка - прямо сразу пойду и поздороваюсь. Лично. За руку. Вокруг большого заваленного цветной бумагой, ленточками и тряпочками стола сидело, стояло и ходило несколько человек, одетых все в те же серые костюмы что и у Билла с Пенелопой. Взрослых человек. Здесь были люди и помоложе, возраста Билла, и постарше, уже совсем седые, с выражением лиц... характерным. И мужчины и женщины. - Разве вас не разграничивают по полу?! Вам разрешают быть всем вместе? - прошептал Билл, обозревая уставившуюся на него толпу. Приоткрыв рот, сидевший в центре пациент, державший в одной руке довольно годно смастряченую валентинку, уставился на Билла с искренним радостным восторгом. - Новенький? - позвал он Билл. - И тебя зовут Билл? - Это Нейт, самый старший здесь, - проинформировала Билла Пенелопа, значительно добавив: - Нейту двенадцать. "Двенадцатилетний" Нейт, внешне возрастом далеко за сорокет, дружелюбно помахал Биллу перемазанной клеем и блестками ладонью. Впрочем, в углу ползали с кубиками и вовсе какие-то пенсионеры. - Где_здесь_дети? - выдохнул Билл, отступая назад, к Пенелопе, силясь изобразить хотя бы подобие улыбки. - Почему вместе содержатся пациенты обоих полов?! Пенелопа легкомысленно пожала плечами: - Это взрослые отделения разграничены. Нас-то чего. Ребята?! - обратилась она к взирающим на Билла с живым любопытством и некоторой настороженностью пациентам. Это было словно сигналом к началу. Обитатели комнаты сразу расслабились, и тоже принялись махать Биллу, нестройно повторяя хором "привет, Билл". - Привет, Билл! - радостно (Билл даже начал подозревать, что это дежурное отношение ко всему в жизни) похлопал по скамье рядом с собой старший мальчик Нейт. - Иди к нам делать валентинки! Мы уже восемь штук склеили! - Это и есть дети?! - резко развернувшись к Пенелопе Билл подчеркнуто четким жестом указал ладонью на сгрудившихся вокруг объясняющего что "любовь пишется через букву О" Нейта больных. - А вон те с кубиками, в углу, наверное, самые младшие?! - Именно так, - согласно кивнула Пенелопа, заметно намеренно абстрагируясь от его издевательского тона. - Это детское отделение. Дети не опасны, в их группе лишь надо найти старших и поручить им присмотр за остальными, тогда только и останется, что всем стадом гонять их - на кормежку, на принятие лекарств, на ежедневный смотр. или на пересчет поголовья в стаде - Так, хорошо, - Билл потер лоб рукой, - допустим, на пару часов я смогу сойти тут за своего, бегая по комнате с самолетиком и радостно хохоча, что потом?! Когда появится кто-то из "взрослых", тех, которые реально взрослые?! - А ты думаешь, если ты будешь тихо-мирно приходить со всеми за едой, потом послушно вместе со всеми принимать свою порцию таблеток, потом опять же вместе со всеми отправляться на пересчет поголовья, потом - играть, ты будешь чем-то отличаться? Смотри на них, веди себя так же, так же, как если бы тебе было десять лет. И ты получишь самые выгодные и приемлемые в этом месте условия проживания. - Ты же не серьезно, я надеюсь?! - перепугался Билл. - Я же так на самом деле тут с ума сойду. И почему, черт побери, эту шоблу великовозрастных дебилов называют детьми?! - Потому что они дети, - вздохнув, Пенелопа кивнула ему на троих копошащихся в углу прямо напротив них, Билл посмотрел: двое пожилых пухлощеких мужчин, очень похожих, как двойняшки, и нечто присоединившееся к ним, условно напоминающее девушку, которой с равным успехом могло быть и двадцать пять и сорок пять лет, с упоением возводили башню из кубиков. - Господи.