Простите, господин, я всего лишь бета...

      Аделар мчался черной стрелой, разрывая холодный воздух. Уже совсем на пределе, но его продолжали чуть постукивать по бокам, приказывая ускориться. Конь чувствовал, что хозяин пребывает в злой панике и от того горячился сам.       Тайрес злился. Он злился, что может не успеть. Страх и паника постепенно копились в нём и в любой момент могли выплеснуться наружу. В свой отряд он взял человек двадцать, не больше. Чем больше людей, тем медленнее они передвигаются. Тайрес мог бы добраться до замка графа Лорена за сутки, но даже он понимал, что в одиночку ничем не поможет брату.       Когда Мариарт рассказал кронпринцу всю правду, тот постарался сохранить ясность в голове. Хороший правитель не должен полагаться на эмоции. И, несмотря на то, что внутри Тайреса всё бурлило, решения были приняты с холодным расчётом. Тут же был собран отряд из верных кронпринцу людей и подготовлены самые резвые лошади. Мариарту тоже пришлось скакать верхом, Тайрес не рискнул бы отпустить его из поля своего зрения ни на минуту. Оставив в замке несколько верных бойцов, чтобы те тайно присмотрели за Исаей, Арихатом и Шантри, Тайрес помчался на помощь брату.       Сейчас им пришлось устроить привал. Тайрес наблюдал, как пара сочувствующих солдат помогали уставшему Мариарту спуститься с коня. За день в седле мальчик совсем выдохся и, хоть на его лице не дрогнул ни один мускул, стоять прямо он не мог. Из его свиты было разрешено присоединиться лишь верному немолодому бете, который поспешно поблагодарил альф за помощь и проводил господина в палатку, которую для него поставили на ночь.       Тайрес испытывал жалось к Мариарту. Головой он понимал, что мальчик был до крайности напуган и сыграл в роли пешки, но с яростью в сердце ничего поделать не мог. Они ведь несколько раз оставались наедине, было столько возможностей, но Мариарт не воспользовался ни одной. Всего один намёк, один жест мог бы помочь Тайресу раскрыть заговор. Тогда бы его брат остался в замке, в безопасности. Тогда бы ситуация не вышла из-под контроля и с Шантри всё бы было в порядке.       При воспоминании о Шантри, Тайреса снова накрыло волной жаркого стыда и ненависти к себе. Как же он мог?! Так гордиться своей силой, так бахвалиться чуткостью к партнерам… Он смог оставить Мариарта — омегу в течке! — невредимым, но сорвался на невинного мальчика, бету, который и так настрадался за свою жизнь.       Тайрес мог бы оправдать себя действием зелья. Мог бы убедить, что на правах будущего короля имеет непоколебимое право… Мог бы…       Нет. Не мог.       Тайрес не мог и не хотел себе этого прощать. Он не привык оправдывать себя. Понимал, что это пятно на его совести, понимал, что в чужих глазах он теперь насильник. Но ещё он понимал, что ни за что не бросит этого мальчика. Он оставил его на верных людей. Арихат его подлечит и не подпустит никого чужого. Шантри избежал наказания за осквернение ложи принца, но Тайрес чувствовал, что этого было далеко недостаточно. Ему придется собрать всю свою смелость, чтобы по возвращении заглянуть в глаза Шантри.       Голова просто гудела, сердце стучало, как молот по наковальне. Тайрес нуждался в отдыхе, но тяжелые мысли не хотели отпускать. Сейчас он никак не мог повлиять на то, что уже случилось в замке, но мог предотвратить дальнейшие беды. Велиар всегда справлялся с хитросплетениями дворцовых интриг, сможет разобраться во всем и сейчас. Только бы Тайрес успел к нему вовремя.       Сна не было ни в одном глазу, а новые вопросы зрели в голове быстрее, чем Тайрес успевал в них разобраться. Разозлившись на самого себя, он резко поднялся и направился к палатке маркиза. Распахнув полы, он бесцеремонно вошел внутрь и кратко приказал испуганному бете ожидать снаружи.       Мариарт сидел на футоне, уже скинув с себя походную одежду, оставшись в одной рубахе и штанах. Светлые волосы рассыпались по плечам, глаза испуганно смотрели на огромного альфу. Тайрес про себя усмехнулся бесстрашию мальчишки. Стоило ли так расслабляться в окружении взбудораженных альф? — Не пугайся, мне нужно с тобой поговорить, — резко сказал Тайрес, надеясь и успокоить мальчишку, и настроить на нужный лад.       Под глазами маркиза залегли темные круги. Он был очень бледен и выглядел несчастным, хотя лицом старался выражать стойкость и полную нейтральность ко всему происходящему. Пальцы его рук мелко подрагивали, поэтому он быстро сцепил их в замок.       Тайрес подумал, что ему могло стать неловко из-за своего внешнего вида, поэтому недолго думая скинул с плеч тяжелый походный плащ и бросил его к ногам омеги. — Укройся, ночью здесь будет холодно, — его голос и взгляд чуть смягчились, — мне жаль, что тебе приходится терпеть лишения. Я бы с радостью уберёг тебя от всего этого, но у меня нет выбора — я не могу оставить тебя одного. — Вы не должны извиняться, я всё понимаю, я не ребёнок, — тихо ответил мальчик. — Я всё выдержу, мне это не в тягость.       Мариарт улыбнулся. Улыбка была такая покладистая и спокойная, что Тайрес повинил себя за резкость. Этот омега действительно улыбался как-то уютно, по домашнему, просто для того, чтобы показать — всё в порядке. Никакого соблазнения или подхалимства, только очевидная грусть. — Я хочу тебя защитить, — продолжил Тайрес. — Я должен знать, что ты в безопасности. Мариарт кротко кивнул. — Расскажи, что именно ты слышал про заговор лорда и советчиков, — велел Тайрес. — Я не хотел в нём участвовать, — голос Мариарта дрогнул, он неловко сжался, натянув предложенный плащ до самого подбородка. — Я… То есть, меня никто ни в чем не извещал. В нашей семье я был старшим омегой. Достаточно красивым и бесполезным, чтобы мной можно было пожертвовать. Я не хотел, я не желал Вам зла… Всё, что мне известно, я уже рассказал. Меня отправили в замок, дали зелье, чтобы спровоцировать течку. Яд, которым отравили Вас, привез один из слуг… Я не знаю, как его подмешали Вам… Но зелье я выпил сам…       Мариарт тяжело дышал, в глазах заблестели слёзы. Это был уже не тот тихий и скромный мальчик, который предстал перед кронпринцем в первую встречу. Он не надеялся выжить, но теперь был готов защищаться. Не просто оправдываться, а искупать свою вину. — Они хотели… Они думали, что во время соития Вы убъете меня. Тогда Вас можно было бы обвинить в нарушении Благого закона и лишить права на престол. Я не хотел… Но так боялся за братьев… Отец сказал… Сказал, что если я не сделаю, то их… — Не мучай себя, — попросил Тайрес, видя, что ещё чуть-чуть и мальчик задохнется под грузом вины. — Я думал, что поплачусь за это собственной жизнью, я был готов, но теперь… Господи, из-за меня пострадал тот бета и мои братья… Их накажут за то, что я не смог… Я не хотел, чтобы всё так закончилось!.. — Ничего ещё не закончилось, — сказал Тайрес, — я уверен, мой брат что-нибудь придумает. Мы сможем одолеть эту напасть, призовем всех виновных к самому жестокому ответу и поможем твоим братьям…       Мариарт опустил голову и вытер глаза, очевидно надеясь, что сделал это незаметно для альфы. — Вы… Вы сдержались… Сохранили мою жизнь, — тихо выдавил он. — Я не мог иначе, — сказал Тайрес, чувствуя, как вина сжимает сердце. — Да, я смог уйти от тебя, но я никогда не прощу себя за то, что сделал с Шантри. — Тот бета?.. Так его зовут, — задумчиво пробормотал Мариарт, а потом вдруг встрепенулся и вскинул на Тайреса заплаканный взгляд. — Милорд, есть ещё кое-что… Я вспомнил! Незадолго до того, как я стал пешкой в этом чудовищном плане, наш замок несколько раз посещал незнакомец. Однажды вечером отец позвал меня в свой кабинет. Уже тогда я подозревал, что это как-то связано с моим замужеством. Я нервничал и пришел раньше положенного срока. Дверь была приоткрыта и я услышал голоса.       Мариарт сглотнул, опустив взгляд. Вероятно, настороженность Тайреса его напугала. Он обнял себя руками и сосредоточено нахмурился. — Нам с братьями никогда не позволяли участвовать в беседах и даже поднимать головы от стола, поэтому я привык не вслушиваться в то, что обсуждали старшие альфы, — Мариарт обхватил голову руками в каком-то безумном порыве. — Я так плохо помню!.. Но, мне кажется, что это было очень важно, милорд!.. Там был мой отец и ещё один незнакомый альфа. Отец говорил, что их договор в силе… Говорил, что скоро можно будет начать действовать… Незнакомец что-то говорил про принца… Я не уверен. Кажется, что «принц не должен пострадать», а отец настаивал на том, что недопустимо.       Мариарт закрыл лицо руками. — Конечно, я понял, что речь шла о заговоре. И понял, зачем отец позвал меня тогда. В тот же вечер он поведал, какую роль мне предстоит сыграть. Незнакомец ушел раньше, через проход для прислуги, я не видел его лица и не узнал запах…       Мариарт глубоко вздохнул, глаза его потускнели, слезы застыли на ресницах. Он взглянул на Тайреса, явно страшась дальнейших действий кронпринца. Тайрес мог его понять. Совершенно беспомощный омега, переживающий за благополучие маленьких братьев, оставшийся совсем один с, по сути, врагами. — Слухи о Вас, как о Чёрном звере, очень пугали меня, — Мариарт осёкся, но заставил себя продолжить, — но я любил своих братьев и не мог позволить отцу отправить к Вам кого-то из них. Простите… — Не переживай, я знаю об этих слухах, — Тайрес стиснул руки в кулаки и зарычал, — и, кажется, теперь они стали правдой. — Нет! — уверенно возразил Мариарт. — Вас отравили. Теперь я знаю, Вы бы никогда не совершили подобное по собственной воле… — Не строй иллюзий на мой счет. Я надеюсь, что мой брат в порядке. Твоему отцу, как и всем участникам заговора, придется ответить по всей строгости закона. Если с головы Велиара упал хоть волос… Легкой смерти никому из них не видать. — Я понимаю, — Мариарта ничуть не пугали слова о расправе над предателями, к тому же, собственного отца он ненавидел. Однако, мысль о том, что принц Велиар тоже мог пострадать по его вине, повергла Мариарта в панику. — Его высочество… Пожалуйста, помогите принцу Велиару и… Прошу Вас, милорд, не проявляйте сострадания к графу… Я знаю, что не должен так говорить, но… Он калечил моих братьев… Он издевался над нашим папой… Пожалуйста, помогите им, я на всё готов взамен…       Наверно, это были самые смелые слова, что мог произнести омега в такой момент. Внутри у Тайреса всё снова кипело от гнева. Теперь он слишком хорошо знал, каково это — надругаться над слабым, и был готов спустить шкуру с любого, кто испытывал от этого удовольствие. — Всё закончится завтра. С предателями будет покончено. Я обещаю, что позабочусь о благополучии твоей семьи. Взамен от тебя мне ничего не нужно, — сказал Тайрес. — Милорд… — тихо и недоверчиво позвал Мариарт. — Спи, — велел ему Тайрес и покинул палатку.       Царила глубокая ночь. Солдаты спали, сжав в руках оружие, готовые вскочить по сигналу тревоги. Дежурные неспешно бродили по периметру лагеря, изредка перебрасываясь условными сигналами. Тайрес кивнул в ответ на почтительные поклоны и направился к привязям. Лошади грелись о бока друг друга, но Аделар предпочел пространство теплу.       Жеребец не подпустил к себе никого из солдат, поэтому по прежнему стоял снаряженным. Тайрес похлопал друга по могучей шее, ослабил ремни и подпругу. — Всё сложно, мой друг, — доверчиво поделился он, потрепав по загривку. Аделар довольно фыркнул, переступил с ноги на ногу и нагло пошарился носом по карманам хозяина в поисках лакомства. — Не до угощений мне было, прости. Теперь и непонятно, кто друг, а кто враг. Если бы я только мог знать…       Таинственный незнакомец из рассказа юного маркиза сильно тревожил Тайреса. Пусть кронпринц и не был силен в дедукции, но не сомневался, что предатель затесался в ближайшем окружении. Кому может быть выгодна смерть принцев? В королевстве существовало несколько домов, которые были в праве претендовать на престол, но граф Лоран не принадлежал ни к одному из них.       К тому же, не логичнее было бы сперва окончательно избавиться от него — кронпринца, а затем уже открывать охоту на Велиара? План по устранению Тайреса провалился и это вселяло в него надежду на то, что и расправу над Велиаром заговорщики попридержат. Тайрес на это надеялся. Эта ночь обещала быть самой беспокойной в его жизни…