Bad boy, down

— Он вздумал играть со мной, Джухен, — почти кричит в телефон Тэхен субботним утром на бегу, пытаясь успеть на автобус. — Это я с ним играю, а не он со мной! Что это вообще значит — «убеди меня»? Мой член убедит его во всем, в чем только можно! Даже если я скажу, что Земля плоская, а я прилетел с Альфы Центавры, чтобы вывести сверхрасу получеловеков, полупришельцев, он поверит в это, как только увидит мой хуй, но он отказывается! — Ты уже вышел? — Айрин, как всегда, игнорирует все разглагольствования про его чудодейственный член, наверняка закатывает глаза где-то там, дома, и проклинает себя за дружбу с Тэхеном. — Или я могу поспать еще пару часов, пока ты доберешься? — Да вышел я, вышел, разве не слышишь щебетание птиц и легкий ветерок? А знаешь, почему не слышишь? Потому что даже природа в печали из-за того, что тупой Чонгук строит из себя целку и отказывается трахаться со мной! Как я должен его убедить? Я даже не видел его всю неделю с тех пор, как мы столкнулись тогда в кафе. А мы, между прочим, на одном этаже живем! — Это наверняка потому, что ты безвылазно сидишь в своей комнате и залипаешь в очередную детскую игрушку. — А вот и неправда, я три дня торчал у Чимина с Хосоком каждый вечер, потому что Чимин сказал, что этот чувак занимается вместе с ним танцами, только в разных группах, — Тэхен влетает в автобус и пытается одновременно удержать плечом телефон и нашарить в карманах мелочь на проезд. — В итоге они сказали, что я мудак и что я их заебал, и больше не пускают меня к себе. Он к ним так и не зашел, хотя Чимин упоминал, что он иногда заглядывает, и в итоге драугры прокачались, а я нет, только зря потратил время. — Господи, Тэхен, ты прошел гребаный «Скайрим» уже десять раз, займись чем-нибудь полезным наконец! — молит в трубку Айрин, но Тэхен перебивает ее: — Ты отвлекаешься. Так вот, мне нужен твой совет. Как заставить его отсосать мой член, а потом дать мне засунуть мой член в его крепкую задницу, а потом, быть может, разрешить ему засунуть его член в мою более сладкую задницу, ну и все в таком духе? — Пожалуйста, Тэхен, давай поговорим об этом у меня дома, — просит Джухен, услышав на фоне громкое «Осторожно, двери закрываются». — На тебя наверняка все косятся. Зайди по пути в магазин, захвати вина и какой-нибудь еды, я отключаюсь. — Из тебя дерьмовая советчица! — кричит напоследок в телефон Тэхен, как тут же кто-то толкает его в спину. — Блядь! — восклицает он, глядя на рассыпавшиеся из рук на грязный пол монетки, и слышит за спиной знакомый голос. — Простите, пожалуйста, я заплачу, — Тэхен резко оборачивается, и видит прямо перед собой запыхавшегося Чонгука, протягивающего деньги водителю. — О… Привет, — он замирает, приходит в себя лишь после того, как какая-то женщина просит его пройти дальше, в глубь салона, и подталкивает Тэхена вперед. Тэхен протискивается сквозь толпу в самый дальний угол автобуса, ругается под нос, не понимая, откуда столько народа субботним утром. Чонгук тихо следует за ним, и когда Тэхен прислоняется спиной к окну, толпа вжимает Чонгука прямо в него. — Привет, — в конце концов выдавливает из себя Тэхен, чувствуя теплое дыхание на своем подбородке. — Давно не видел тебя на этаже. — Был очень занят. Познавал все прелести жизни первокурсника. Лекции, задания, звонки от мамы, пьянки с одногруппниками в соседнем парке — ну, ты знаешь. — Оу… Тэхен облизывает пересохшие губы. Он никогда не был маньяком по части секса и уж точно никогда не заводился с пол-оборота, но Чонгук прижимается к нему всем своим телом под давлением толпы — Тэхену кажется, что он чувствует каждую его мышцу, — дышит тяжело почти в губы и тычется носом в лицо на каждом неаккуратном маневре автобуса. Тэхен чувствует, как у него краснеют щеки, чуть отводит глаза, на что Чонгук довольно усмехается, и у Тэхена мгновенно срывает башню. — Тебе далеко ехать? — спрашивает он, вздернув бровь, еще раз пошло облизывает нижнюю губу. Чонгук следит за его языком внимательно — явно нравится, неосознанно повторяет и чуть прикусывает щеку изнутри. — Достаточно. — Отлично. Тэхен с трудом поднимает руку, прижатую к его боку спиной какого-то мужика, просовывает ее между своим телом и телом Чонгука и расстегивает молнию чонгуковой куртки-бомбера. Под курткой — футболка, заправленная в джинсы: совсем не преграда для Тэхена. Он перебирает пальцами, пока не задирает ткань окончательно, просовывает ладонь под нее и слегка царапает ногтями кожу живота. Чонгук шумно выдыхает, тянется к губам Тэхена, но тот сразу же отворачивается. — Даже не думай. Нас выгонят. Чонгук кивает, упирается руками в стекло за тэхеновой спиной и укладывает голову на его плече, щекоча шею дыханием. «Какой послушный мальчик», — довольно думает Тэхен и поднимает ладонь выше. Сжимает сосок между пальцев, тут же поглаживает нежно, и Чонгук тихо стонет — Тэхен не признается никому, разве что, может быть, самому себе, что чуть не кончил от одного этого звука. Ладонь спускается ниже, кончики пальцев легко пересчитывают кубики пресса на животе, и Чонгук слегка дергает бедрами — никто и не заметил, только Тэхен, и он улыбается. «Повержен» Тэхен не спешит, продолжает гладить живот, пока Чонгук не кусает его шею — больно, наверняка останется след. Торопит. Тэхен шепчет тихое «Убедил?», и только лезет пальцами под пояс джинсов, как Чонгук распрямляется и произносит: — Моя остановка. Тэхен смотрит на него недоуменно, на красные щеки и блестящие от возбуждения глаза, и совершенно теряется. — Опять сбегаешь? — Опаздываю на тренировку, — и Чонгук просачивается сквозь толпу, исчезает в ней, оставляя Тэхена наедине с его стояком и полной неудовлетворенностью произошедшим. По пути Тэхен покупает вместо одной бутылки вина — три, на всякий случай, чтобы точно хватило, а если и нет, то горланить с Айрин на всю улицу песни по пути за добавкой. Когда Джухен спрашивает, откуда след от зубов на шее, Тэхен не знает, как ей все объяснить. Потому что не понимает сам.