Между прошлым и будущим

Она условилась сегодня вечером, часов после пяти, встретиться со своим милым, добрым, любимым Мастером, когда он вернется из издательства, но вместо этого, словно повинуясь чьей-то воле, Маргарита Николаевна уже приближалась к театру «Варьете». Имя иностранного артиста на афише способствовало тому, что билеты на представление разлетелись всего за несколько часов и теперь ожидался небывалый аншлаг. Несмотря на то, что билетов в кассе давно не осталось, желающих попасть на выступление черного мага меньше не становилось — при подходе к театру то и дело встречались граждане, заискивающе спрашивающие о лишнем билетике. Пару раз Маргарита даже порывалась отдать свои и бежать к Мастеру — дурное предчувствие отказывалось покидать ее с раннего утра. Что-то очень плохое должно было вот-вот произойти. И, вполне возможно, именно из-за похода в Варьете. Все-таки не стоило разговаривать с иностранцем, впрочем, следовало отдать ему должное — если бы не мимозы, которые, как утверждал Коровьев, акации, то она бы не встретилась с милым Мастером и не обрела бы свое долгожданное счастье. Почему-то Маргариту совершенно не удивляло и не заботило то, что, по сути, совершенно чужой и незнакомый человек меньше чем за сутки стал центром ее мира, ее любовью и счастьем, а может быть, и самой жизнью. Марго была совершенно уверена, что если бы не Мастер и его восхитительный, дарующий свет и надежду роман, она бы умерла. И все же, несмотря на душевный протест, Маргарита выполнила данное обещание. Билет, а не контрамарка, оказался на удивительно хорошее место в партере — в самом центре ряда и не очень далеко от сцены, однако голову задирать не приходилось. У Марго даже сложилось впечатление, что выбрано оно не только для того, чтобы могла все прекрасно видеть она, но и ее было видно. От одной только мысли о последнем спина покрылась мерзкими мурашками. Впрочем, предавалась молодая женщина нехорошим мыслям недолго — ровно до третьего звонка. Выступление иностранного мага, будто главное блюдо, было отложено на потом, а пока на сцене выступали привычные московской публике артисты: фокусники, жонглеры, акробаты. В конце зимы супруг уже водил Маргариту Николаевну в Варьете на похожее представление, но все равно она с большим восторгом следила за происходящим на сцене, искренне восхищаясь ловкими, талантливыми людьми. У ее Мастера тоже был редкий дар, и совсем скоро его произведением будут восторгаться абсолютно все, а не только она. Удивительное дело, теперь буквально все в мире напоминало Марго о нем, даже акробаты. Наверное, это и есть любовь, которую она ждала всю свою жизнь. Как-то очень незаметно пролетело первое отделение и после короткого антракта, во время которого Марго несколько раз прошла по фойе, желая немного размяться, на сцене сначала появился конферансье Бенгальский, который наплел какую-то небывалую чушь, а потом уже и долгожданный многими иностранный артист. Причем появился он не один, а с большим черным котом, который вышел на сцену на задних лапах, и уже знакомым Маргарите Коровьевым. В отличие от остальных зрителей, Маргарита Николаевна уделила преступно мало внимания черному коту, так поразившему публику, и не сводила глаз с высокого статного мужчины в черном костюме и черной же полумаске, скрывающей лицо. Молодая женщина даже подивилась такой предосторожности, которая ей казалась не особо и нужной — не узнать его было нельзя. — Кресло мне, — не обращаясь ни к кому конкретному, негромко сказал иностранец. В то же мгновение за его спиной буквально из воздуха появилось большое красное кресло, больше напоминающее трон. Воланд сел и, будто некий ученый или исследователь, обвел неторопливым взглядом зрительный зал, лишь ненадолго задержавшись на Маргарите, затаившей дыхание. Пришла. Хотя и не хотела, но королевы всегда держат данное слово.  — Скажи мне, любезный Фагот, как по-твоему, сильно ли изменилось московское народонаселение? — поинтересовался мужчина, обращаясь к Коровьеву. Хоть он и говорил тихо, его властный голос был хорошо слышен даже в самых отдаленных частях зрительного зала. Маргарита Николаевна подалась вперед. Возможно, кому-то начавшийся странный разговор мог показаться прелюдией к новому фокусу, она же инстинктивно чувствовала за этим гораздо большее и опасное. — Точно так, мессир, — с готовностью ответил Фагот. — Ты прав. Горожане сильно изменились, внешне, впрочем, как и сам город. О костюмах и говорить нечего, но появились эти… как их… трамваи, автомобили… — Автобусы, — услужливо подсказал Фагот. Бенгальский, мявшийся на краю сцены, вновь выскочил на середину со своим совершенно неуместным замечанием, чем тут же вызвал недовольство заграничного артиста, который не терпел, когда его перебивали или нарушали ход мыслей. Маргарита поморщилась — конферансье ее начал раздражать, но в то же время ей стало очень интересно. Сам того не понимая, он испытывал терпение очень опасного… создания. Вопрос был лишь в том, сколько «маг» будет все это выносить. Пожалуй, это было любопытнее любых чудес, которые должны были происходить на сцене, но и их упускать из внимания не стоило. — Но меня, конечно, не столько интересуют автомобили, телефоны и прочая… — Воланд остановился, подыскивая нужное слово, и Маргарита невольно изумилась, насколько хорошо он вжился в роль. Впрочем, он ведь и вправду мог позабыть подходящее слово. — Аппаратура! — вновь пришел на выручку своему господину Коровьев. — Совершенно верно, благодарю, — медленно проговорил Воланд, вновь обведя взглядом притихшую публику. — Но для меня гораздо важнее другой вопрос: изменились ли люди внутренне? — устремив пронзительные глаза на Маргариту, поинтересовался «маг». И молодой женщине показалось, что этот вопрос обращен исключительно к ней. Будто только она и могла дать на него верный ответ, как представительница этих самых горожан, но ответа Марго правда не знала. Маргарита, словно попав в ловушку топазовых глаз, пыталась отыскать нужные слова, решить поставленную задачу, однако никак не могла. Города и люди преобразились внешне, но ведь это спрашивающий и сам видел, его, как и полагается, интересовало самое важное — душа. Пожалуй, образование стало доступнее, но сильно ли обучение влияет на душу, женщина определить не могла. Нет, знание — это определенно хорошо, но вот только от самих людей зависит во зло или благо оно будете употреблено. Все зависит от души. Сильно ли изменились души? Маргарита вздрогнула и, будто очнувшись от забытья, вернулась к реальности. «Маг» больше не смотрел на нее, теперь его интересовали зрители, или подопытные, которые вскакивали со своих мест и с жадностью ловили падающие с потолка бумажки. Одна из таких бумажек спланировала Маргарите прямо на колени и женщина с удивлением взглянула на червонец. Самый настоящий. Вот оно в чем дело! С потолка сыпались деньги, ничего удивительного, что люди так реагировали. «Маг» искал ответ на свой вопрос самым надежным и действенным способом, к которому, наверное, прибегал уже не раз — он искушал. Любопытство взяло вверх, и Маргарита Николаевна осторожно приподнялась со своего места, чтобы лучше видеть то, что происходило в зале. Впрочем, на ее маневр никто внимания не обратил. Зрители увлеченно ловили червонцы. Хуже всего дела обстояли на галерке, где сидели далеко не самые богатые горожане. Там даже завязалась потасовка. Возбуждение в зале все нарастало, и сердце Маргариты сжалось от предчувствия беды — люди нередко убивали друг друга из-за денег. Нужно было немедленно остановить это безумие, пока не стало слишком поздно, но как это сделать Марго не знала. Однако, будто в ответ на ее смятение, денежный дождь стал редеть. Зрители с возбужденно горящими глазами поспешно хватали последние купюры и рассовывали их по карманам. — Вот, граждане, мы с вами видели случай так называемого массового гипноза. Он лучшее доказательство того, что никакой магии не существует, — перекрикивая шум публики, заговорил Бенгальский, выйдя вперед. — Попросим же маэстро Воланда разоблачить этот опыт. Сейчас вы увидите, как эти якобы деньги просто исчезнут! — Бенгальский в совершенном одиночестве зааплодировал. Зрители оказались от слов конферансье не в восторге и притихли, недоверчиво глядя на сцену. Лишь в душе у Маргариты вспыхнула робкая надежда — как хорошо было бы, если бы все это оказалось просто гипнозом! Пусть бы этот мужчина в черной полумаске и в самом деле был фокусником, магом, шарлатаном — самым обычным, пусть и талантливым, человеком. — Но если это будет так, то вы окажетесь просто помешавшейся от одиночества женщиной, — раздался в голове у Марго уже знакомый мужской голос. А ведь «маг» на сцене и рта не раскрыл. — Пусть так, — едва слышно, но твердо ответила Маргарита, опустившись на свое место. — Это опять-таки случай так называемого вранья! — в то же мгновение нарушил молчание Фагот. — Бумажки, граждане, настоящие. Не сомневайтесь! Зрители разразились бурными аплодисментами. Они, в отличие от Марго, и не задумывались о возможной расплате за такое обогащение. Говоря же по правде, она бы тоже об этом не думала, если бы не сны и, пожалуй, роман Мастера. После его прочтения уже никак нельзя было оставаться прежней. — Между прочим, этот, — Фагот указал на Бенгальского, — мне надоел. Суется все время, куда его не спрашивают, ложными замечаниями портит сеанс! Что бы нам такое с ним сделать? — поинтересовался он у публики. С лица Коровьева не сходила улыбка, но Маргарита отчетливо чувствовала угрозу. Окажись она на месте неугомонного конферансье, то немедленно бы сбежала за кулисы, а то и дальше, однако Бенгальский либо был достаточно глуп, либо просто ничего не понял. — Голову ему оторвать! — крикнул кто-то с галерки. — О! Отличная идея! — оживленно потирая руки, воскликнул Фагот. — Надоел он! — поддержал некто с галерки и по залу раздался шум одобрительных голосов. Публика, сама того не понимая, выносила приговор пусть глупому и надоедливому, но живому человеку. — Бегемот! — получив полное одобрение зрителей, закричал Фагот здоровенному черному коту. — Делай! Эйн, цвейн, дрей! И в этот миг произошло нечто совершенно невозможное и чудовищное. Сотни алчных глаз были устремлены на сцену, ожидая нового захватывающего фокуса. Но никто, разве что Маргарита Николаевна, не верил, что необдуманное желание публики будет исполнено в точности. Шерсть на черном коте встала дыбом и он, душераздирающе мяукнув, прыгнул сначала на грудь конферансье, а потом перебрался и на его голову. Пухлые лапы вцепились в волосы несчастного. Какие-то два поворота, влево — вправо, и кот в мертвой тишине сорвал голову с толстой шеи. Зрители вскрикнули как один, в ужасе глядя, как кровь бьет из оборванных артерий, заливая одежду, а безголовое тело, нелепо загребая ногами, село на пол. В зале раздались истеричные женские крики, а Маргарита Николаевна не могла даже звука издать. Просто сидела и смотрела полными ужаса зелеными глазами на то, как кот отдал Коровьеву живую голову, отчаянно зовущую доктора. — Ты еще будешь молоть всякую чушь и лезть куда не просят? — больше не улыбаясь, грозно поинтересовался Фагот, у плачущей головы. — Нет. Нет. Не буду. — Ради Бога, не мучьте его! — прорывая гам, что было силы закричала Маргарита, вскочив со своего места. Глупо просить Дьявола именем Бога, но это как-то вырвалось само. Воланд повернулся и с едва заметной насмешкой в глазах посмотрел на Марго. — Прошу! — прошептала она и протянула вперед дрожащую руку, будто хотела дотронуться до «мага». — Прошу, пощадите! — Так что же, граждане, простить его, что ли? — спросил Фагот, обращаясь к взволнованному залу. — Простить! Простить! — раздались отдельные испуганные женские голоса, которые вскоре слились в единый хор с мужскими. Кажется, в этот момент в зале не осталось ни одного равнодушного человека. — Как прикажете, мессир? — обернувшись к «магу», спросил Фагот. — Ну что же, — задумчиво отозвался Воланд, медленно скользя взглядом по взволнованным лицам. — Они люди как люди, — вслух размышлял он, отвечая на свой же вопрос, заданный, кажется, тысячу лет назад, а не в начале сеанса. — Любят деньги из чего бы те ни были сделаны. Так это всегда было. Ну легкомысленны… Ну что же… И милосердие иногда стучится в их сердца, — Воланд еще раз посмотрел на будущую королеву бала — она, бледная как смерть, так и стояла, протягивая к нему руку. Да, новая королева милосердна. Это ее и погубит. — Обыкновенные люди. В общем, напоминают прежних. Квартирный вопрос только испортил их, — подвел итог «маг» и громко приказал: — Наденьте голову!