Между прошлым и будущим

Маргариту Николаевну все еще немного трясло, когда она в числе прочих зрителей покидала Варьете. В тот миг, когда Бенгальский вновь обрел свою голову, Марго, враз лишившись всех сил, буквально рухнула в свое кресло. Ей безумно хотелось уйти, но она даже пошевелиться не могла. На измученном бессонной ночью теле то ли сказалось нервное потрясение, то ли причина была в совершенно ином. Маргарита безучастно следила за дамами, бездумно меняющими свои платья на прекрасные заграничные наряды — они удивительно быстро забыли о том, что случилось с несчастным конферансье и теперь от души наслаждались щедрыми дарами «мага». О, как глупы и жадны бывают люди! — Добрый вечер, Маргарита Николаевна! — Воланд появился внезапно, преградив дорогу очень уставшей молодой женщине. Он оставался все в том же костюме, что и на сцене, вот только сейчас черная полумаска не скрывала его лица. — Здравствуйте, — стараясь ничем не выдать своего волнения, заговорила Марго. — Но я не уверена, что этот вечер действительно добрый. По крайней мере, он такой не для всех, — добавила она. Воспоминания о случившемся с навязчивым конферансье не желали ее оставлять. Его, наверное, теперь ждет дом скорби — с таким потрясением все же непросто справиться. — Бросьте, — велел Воланд, прочитав мысли женщины. — Этот человек не стоит не только того, чтобы вы о нем печалились, но даже думали. Он получил по своим заслугам, и будем надеяться, усвоил урок, — «маг» взглянул поверх головы Маргариты на выходящих из Варьете зрителей, и задумчиво добавил: — Впрочем, люди довольно глупы и редко делают это. Лишь единицы учатся на чужих ошибках и стараются не повторить их. К тому же урок должен оказаться достаточно жесток, чтобы запечатлеться в памяти публики хотя бы на недолгий срок — десять-пятнадцать лет. Но с течением времени все забывается. Вы умная женщина, Маргарита Николаевна, и должны это понимать. Маргарита кивнула. Она действительно понимала. Все сказанное им было правдой, хоть и несколько жестокой. Если бы прошлые уроки не забывались, то давно не было бы никаких войн — люди бы знали, что они не принесут ничего, кроме разрушения и смерти. Но, несмотря на это, Марго просто не могла не сочувствовать тому человеку. — Что вам угодно? — будто опомнившись, поинтересовалась Маргарита у Воланда. Помня о том, какое действие на нее производят его глаза, она избегала смотреть ему в лицо. — Мне казалось, мы собирались продолжить беседу, которую начали на Патриарших. Неужели вы забыли об этом? — усмехнулся Воланд и предложил женщине руку. Помедлив, Марго оперлась на нее. — Сегодня очень хороший вечер. И ночь обещает быть такой же. Это располагает к интересным беседам. Вам так не кажется? — Возможно, — коротко ответила Маргарита. Прежде она и представить не могла, что когда-нибудь будет вот так неторопливо идти по улице под руку с… Дьяволом. Пожалуй, стоило бежать прочь и не оглядываться. Но разве от такого убежишь? — Понравилось ли вам сегодняшнее представление? — вновь нарушая ход ее мыслей, поинтересовался Воланд. Он незаметно уводил спутницу все дальше от Варьете, где благодарная публика должна была вот-вот получить новый урок. — Акробаты были хороши и семья на велосипедах, — притворившись, словно неверно поняла вопрос, ответила Маргарита. Впрочем, ее и в самом деле восхищали люди, способные совершать подобные вещи. — Я спрашивал про второе отделение, — слегка улыбнулся Воланд, вынужденный пояснить свой вопрос. Удивительная женщина. Упрямая. Знает ведь, что загнана в ловушку, но все равно пытается увильнуть и при этом сохранить лицо. Истинная королева. Кровь никогда не обманывает. — Боюсь допустить еще одну ошибку. Какое конкретно представление вы имеете в виду: то, что происходило на сцене или в зале? — вопрос был дерзок, и Марго не могла не понимать этого. Она шла по очень тонкому льду, который, кажется, уже начал трещать. Но, несмотря на это, лгать Маргарита Николаевна не собиралась. — В любом случае, мне не понравилось ни то, ни другое. Это было отвратительно! Когда Маргарита решила уточнить насчет представления, Воланд собирался в очередной раз воздать должное ее уму, однако последние слова женщины озадачили его. Нахмурившись, он взглянул на свою спутницу. Нет, не мог он в ней ошибиться. Или все же мог?.. — Меня не первый раз обвиняют в том, что я даю людям то, чего они сами хотят. Но согласитесь, Марго, я никого не заставлял. Брать или нет — добровольный выбор каждого. Вот, к примеру, вы ведь не польстились на деньги. — Мой муж зарабатывает достаточно! — довольно резко ответила Маргарита, впервые со вчерашнего дня вспомнившая о супруге. — Однако бедных людей очень много. Для них любая монета может оказаться решающей. — Но, Маргарита Николаевна, сегодня вечером в зале не было ни одного такого человека, — покачал головой Воланд, немного развеселившись. — Ведь согласитесь, все эти люди нашли деньги на билеты, пусть даже и самые дешевые. Настоящий бедняк между хлебом и зрелищем всегда выберет хлеб. — Но… — Маргарита хотела возразить, как-то защитить своих сограждан, однако никак не могла подыскать достойное оправдание. — Кроме того, смею вас заверить, Маргарита Николаевна, большинство из них тут же отправились тратить эти деньги в буфет на спиртное и закуски. — А конферансье? — осознав, что по первому пункту у нее нет ни единого шанса, Марго перешла ко второму, задевшему ее больше всего. — Ваши… помощники оторвали человеку голову! Да, он глуп и бестактен, но это не повод!.. — Маргарита Николаевна, это было желание публики, которую вы так яростно защищаете, — спокойно ответил Воланд. Он не привык оправдываться в своих поступках, но сейчас удивительно терпеливо объяснял вещи, казавшиеся ему совершенно элементарными. Владыка Ада совершенно точно знал, что очень важно, чтобы эта женщина все поняла и приняла его позицию. Она ключ к его победе и, к сожалению, насильно завладеть ей никак не получится — чистая душа должна добровольно погрузиться во мрак. — Фагот и Бегемот только исполнили его. Между прочим, голову вернули на место, как только этого пожелали. Люди удивительные существа. Сначала они просят о чем-то, а потом ужасаются, когда получают желаемое. — Вы ошибаетесь! — неожиданно яростно возразила Маргарита, взглянув в топазовые глаза своего спутника. — Да, есть необдуманные желания, сказанные сгоряча, но есть и другие. Их хранят в сердце, холят и лелеют. О них не жалеешь, если они исполняются! — Вы так в этом уверены? — Воланд остановился, пристально вглядываясь в молодую женщину. Удивительное дело, со вчерашнего вечера с ней произошли определенные изменения, и былую пустоту в ней заполнило внезапно вспыхнувшее пламя. Впрочем, огонь непостоянная стихия — он может исчезнуть так же внезапно, как появился, и оставить после себя лишь пепелище. — Вот вы, Маргарита Николаевна, всю жизнь хотели любви. Настоящей, взаимной, — читая ее душу, словно открытую книгу, жестко начал Сатана, — и вчера вы ее обрели, но теперь очень боитесь. Тянете время, даже не до конца осознавая это. Маргарита открыла и закрыла рот не в силах издать ни звука. Впрочем, дело было не только в удивлении, которое испытала молодая женщина, услышав, что кто-то знает о ее тайном возлюбленном. Она хотела закричать, что всей душой любит Мастера и вовсе не боится этого, но не могла. В изумрудных глазах появился ужас. Неужели он все-таки был прав? Нет-нет, этого просто не могло быть! Мастер и его роман — ее жизнь! Она не боится этого! Она… — Впрочем, мы немного отвлеклись, — заметил Воланд, довольный произведенной реакцией. Ему поразительно легко удалось посеять семена сомнения в душе Марго. Это был еще один шаг к успеху. — Мы поговорили с вами о любви к деньгам и господине Бенгальском, осталось только обсудить дам и их стремление к красивым вещам. Или у вас нет никаких претензий к этой части нашего сеанса магии? — с насмешкой поинтересовался Воланд, меняя тему разговора. Маргарите потребовалось время, чтобы собраться с мыслями, да и вообще понять, о чем идет речь. Впрочем, ее воинственный пыл успел угаснуть. — Есть, — кивнула Марго. — Но я не вижу смысла их озвучивать. Уверена, вы и это сможете оправдать. — Объяснить, Маргарита Николаевна, — поморщился Воланд. — Я объясняю, а не оправдываюсь. — Верно. Оправдываются, когда чувствуют вину. Я не думаю, что вам это знакомо, — Марго устало и как-то печально улыбнулась. И действительно, глупо было предполагать, что стоящий перед ней мужчина хоть когда-то в чем-то раскаивался. — Мы заговорились. Уже поздно. Вам пора отдыхать, — сказал Воланд, решив все же закончить разговор, затронувший столь неприятную тему, хотя расставаться с этой женщиной ему не хотелось. Впрочем, совсем скоро она будет всецело принадлежать ему. Маргарита с изумлением осознала, что они, в самом деле, стоят перед особняком, где располагалась ее квартира. От одной мысли о том, что сейчас придется туда подняться и остаться в полном одиночестве, на душе стало совсем тоскливо. Сегодня ночью рядом не окажется Мастера, который своей любовью и нежностью сможет прогнать навязчивый сон, а значит… Значит, она увидит все от начала до конца. — Скажите, а если умереть во сне, умрешь ли и на яву?.. — Маргарита, побелевшими от напряжения пальцами, вцепилась в рукав пиджака мужчины с таким отчаяньем, как утопающий хватается за соломинку. — Прошу, ответьте! — А вы думаете, вам это грозит? — несколько удивленный реакцией будущей королевы, поинтересовался Воланд. — Да!.. — Маргарита тяжело сглотнула и с мольбой взглянула в глаза Дьявола. — Почти месяц я вижу странные сны. Точнее сон. Каждую ночь. Сегодня все должно завершиться. Вы ведь не отпустили ее? Ту, которая ранила вас. В топазовых глазах полыхнуло адское пламя. Парка. Так вот как она решила помочь ему и пробудить воспоминания! Стоило понять гораздо раньше, когда только услышал вопрос о ноге, но он был так увлечен мыслью о ключе, что чуть было не потерял его. Да еще так глупо! Воланд поднял руку и неторопливо провел ладонью возле головы Маргариты, почти касаясь шелка ее волос. Чары, липкие и тягучие как патока, разрушались крайне трудно и с большой неохотой. Такая магия со временем становится только сильнее, словно загустевает. Еще бы день или два и даже он не смог бы не только убрать, но и даже приостановить или уменьшить действие чар. — Идите домой, отдыхайте и ничего не бойтесь. Вам не пристало бояться. Этот сон больше никогда не потревожит вас, Маргарита Николаевна, — спустя некоторое время сказал Воланд. — Спасибо, — едва слышно поблагодарила Маргарита, чувствуя странную легкость. Казалось, будто с ее плеч сняли очень тяжелый груз. — И все-таки вы ее убили?.. — Я не помню. Прошло слишком много времени, — солгал Воланд, высвободив рукав пиджака из цепких женских пальчиков. — Спасибо, — вновь повторила Маргарита, понимая, что и не хотела бы знать ответ на свой вопрос. По крайней мере, сейчас.