Я привыкаю к свободе от оков, От говоренья уродам нужных слов. И больше я не хвалю тех, кого надо ругать. Я мразью мразь назову и бл*дью назову бл*дь. Я привыкаю к свободе от людей, От их тупых разговоров и идей. Я отдыхаю от тех, кто утонул во вранье, Кто даже дату рожденья меняет себе. (Канцлер Ги. «Я привыкаю к свободе»)
Минутная стрелка медленно, но неотвратимо приближалась к половине десятого, и чем меньше времени оставалось до назначенного часа, тем больше сомнений появлялось в душе Маргариты Николаевны. Все светлое, доброе и милосердное, что было в ней, восставало против приглашения Сатаны. И уже Марго начало казаться, что она совершила страшную ошибку, поторопившись, а Мастер давным-давно вернулся в свой подвальчик. Несколько раз Маргарита нервно вскакивала и, как была в купальном халате, бросалась к входной двери, собираясь бежать в прибежище писателя. Но каждый раз, взявшись за дверную ручку, Марго останавливалась, напоминая себе, что он никогда бы не сжег свой роман, а значит, случилась беда. Страшная и, возможно, непоправимая. Ровно в половину десятого Маргарита Николаевна достала из сумочки золотую баночку и открыла крышечку, украшенную бриллиантами. Внутри оказался крем. Самый обыкновенный — жирный и желтоватый. Марго осторожно, даже с некоторой опаской принюхалась. Пахло от него изумительными дикими травами и болотной тиной. — Ну вот и все! — выдохнула Маргарита и, едва удержавшись от того, чтобы перекреститься, запустила пальцы в крем, а затем, начала втирать его в лоб и щеки. «Та из сна тоже готовилась к встрече с ним!» — неожиданно подумала молодая женщина, по спине пробежали мурашки. — Ах! Ну и пусть! — взяв себя в руки, твердо сказала Маргарита, глядя прямо в зеркало. — Лишь бы с Мастером все было хорошо, даже если мне придется заплатить за это душой или жизнью! — она зачерпнула крема и продолжила свое занятие. Крем легко втирался и, едва коснувшись кожи, тут же словно испарялся. Сделав несколько втираний, Марго вновь посмотрела в зеркало и подавила испуганное восклицание. Она отказывалась верить собственным глазам. Нет, этого просто не могло быть! На тридцатилетнюю Маргариту из зеркала глядела от природы кудрявая черноволосая девушка лет двадцати, так похожая на ту из снов. Но нет, это было не обманчивое видение или наваждение — Марго помолодела сама. Горестная складка перестала быть столь глубокой, исчезли мелкие морщинки в уголках глаз, а брови, выщипанные до этого в тоненькую ниточку, вновь сгустились. Даже краска слезла, явив свету настоящий цвет волос женщины, а ведь Маргарита седеть начала очень рано — лет так в девятнадцать. Убедившись, что это действительно она, Марго безудержно рассмеялась, скаля при этом белые ровные зубы. От былого волнения, страха и сомнений не осталось и следа, словно их кто-то стер. Насмеявшись, Маргарита скинула халат, в который до этого была облачена, и, зачерпнув на ладонь крема, стала втирать его и в без того ухоженное тело. Оно тоже стало молодеть — кожа порозовела и будто засияла изнутри, а мышцы окрепли. А затем произошло нечто еще более невероятное — ее тело потеряло вес. Нет, килограммы никуда не делись, просто Марго подпрыгнула и зависла в воздухе секунд на десять, после чего стала медленно опускаться вниз. — Ай да крем! Ай да крем! — вновь расхохотавшись, закричала Маргарита, чувствуя, как в ней, в каждой частице, вскипает безудержная радость. Свободна! Она была по-настоящему свободна, и это пьянило не хуже вина. Ей больше не следовало притворяться, изображать из себя верную, послушную жену для своего идеального мужа. Муж… Маргарита нахмурилась, вспомнив, что у нее действительно есть муж, пусть не любимый, но любящий. Он уехал в командировку, кажется, тысячу лет назад, столь насыщенными и волнительными были последние дни. На лице ведьмы на мгновение промелькнула тень. Нет, она не могла с ним так поступить. Было жестоко, подло и неправильно просто бросить его, ничего не объяснив. В конце концов, супруг ее любил, заботился и всячески баловал. С ним Маргарита никогда не знала нужды. Схватив карандаш, которым обычно очерчивала контур губ, прежде чем накрасить их, Марго написала супругу на криво оторванном листке бумаги короткую прощальную записку, где утверждала, что исчезла из его жизни навсегда, став ведьмой от горя и тоски. Вот так будет правильно! Маргарита Николаевна этой скомканной запиской поставила жирную точку в конце их отношений. Теперь ее муж, наверное, стоило уже говорить «бывший муж», о ней непременно забудет и найдет достойную женщину, которая всем сердцем будет любить его. И вновь Маргарита рассмеялась, чрезвычайно довольная собой. Свободна! Теперь уж точно свободная Маргарита опять подпрыгнула и медленно спланировала вниз. Ей так понравилось, что она проделала это еще несколько раз. За спиной развлекающейся ведьмы грянул телефонный звонок, и Маргарита, зависшая в этот момент в воздухе, едва не рухнула на пол от неожиданности. Метнувшись к столику, на котором стояло чудо технического прогресса, Марго схватила трубку. — Говорит Азазелло, — пробасили на том конце провода. — Милый, милый Азазелло! — вскричала Маргарита, крепко сжимая трубку. — Пора! Вылетайте! — заговорил Азазелло, довольный порывом Маргариты. Все-таки демону безводной пустыни редко доводилось слышать подобное, даже от королев. Впрочем, это даже навевало некоторые воспоминания — когда-то давным-давно женщины также благодарили его за определенные мази и крема. — Когда будете пролетать над воротами, крикните: «Невидима!». Потом полетайте над городом, чтобы привыкнуть, а затем, на юг, вон из города, и прямо на реку. Вас ждут! — Вылетать? На чем? — озадачено спросила Марго, но ответом ей послужили лишь гудки. Не успела новообращенная ведьма повесить трубку, как в соседней комнате раздался шум, и что-то стало биться в дверь. Недолго думая, Маргарита распахнула ее и в спальню влетела половая щетка, щетиной вверх. Удивление и восторг слились в едино, и Марго вновь разразилась смехом. Оседлав щетку, она с силой оттолкнулась и вылетела в распахнутое окно, запоздало подумав, что стоило, наверное, и одеться. Быстро оглянувшись на особняк, где располагалась ее квартира, Маргарита вновь оскалилась в улыбке. Нет, Марго больше никогда туда не вернется, ведь теперь она свободна, словно птица, вырвавшаяся из клетки, пусть и золотой. — Невидима и свободна! — во все горло закричала Маргарита, проносясь над кованными воротами особняка. — Невидима и свободна! Свободна! Теперь Маргарита прекрасно понимала радость Греты, когда той довелось лететь на шабаш. Полет будоражил кровь, разжигал внутри огонь, заставляя сердце трепетать и радостно сжиматься. А в сочетание с невидимостью и свободной появилось ощущение и полной вседозволенности, однако это чувство было необычайно обманчиво. Сначала упивающуюся свободой ведьму хлестнули по лицу ветви раскидистого тополя, а затем, в одном из косых переулков, Маргарита чуть было не врезалась в фонарь. Впредь пришлось быть осмотрительнее и сильно не лихачить. К счастью, Марго довольно быстро научилась обращаться со шваброй, словно всегда это умела, но потом забыла. Маргарита Николаевна летела по вечерней Москве, освещенной множеством фонарей, и совершенно не разбирала дороги, не задумываясь над тем, куда именно держит путь. Она словно прощалась с городом и горожанами, сама не сознавая этого. Слева показалось не особо примечательное двухэтажное здание, и Маргарита сначала пролетела мимо, но потом вернулась. Она уже была здесь сегодня днем до встречи с Азазелло, когда искала своего милого Мастера — накануне он собирался сюда со своим романом. Однако, как выяснила Маргарита Николаевна от мерзкой секретарши, говорившей о Мастере всякие гадости, его выпроводили отсюда, назвав антисоветчиком и отказавшись печатать его ересь. Та, глупая гусыня-секретарша так и сказала: «Ересь!». В зеленых глазах ведьмы вспыхнул злой потусторонний огонь, а недобрая улыбка искривила губы. Эти снобы, погубившие Мастера и труд всей его жизни, ответят за все! Она отомстит! Не будет больше никакого издательства! Опустившись ниже, Маргарита подхватила с земли камень и швырнула его в окно издательства. Раздался серебристый звон разбитого стекла, а уже в следующее мгновение Марго, весело хохоча, швырнула еще один булыжник.***
До полуночи, а, следовательно, и бала оставалось совсем немного времени. Без малого два часа. В сущности, пустяк, но Владыка Ада знал, как обманчиво и коварно бывает время, а победа может за доли секунды выскользнуть из почти сжатых пальцев. А с этой Маргаритой и вовсе нельзя было быть уверенным хоть в чем-то до конца, даже, несмотря на то, что Азазелло и доложил, что королева нынешнего бала по достоинству оценила крем и сейчас отправится на шабаш. Плеснув себе любимого вина, Воланд в два глотка осушил хрустальный бокал, а после налил еще. Он никогда не пьянел, и пил скорее ради мимолетного удовольствия и приятного послевкусия. Впрочем, он все в жизни делал либо ради собственного удовольствия, либо для победы в извечной битве с Отцом, которая тоже обещала принести ему немалое наслаждение. Поднеся к губам бокал, Воланд нахмурился, анализируя собственное поведение, да так и не сделал глоток. Он нервничал?.. Черт возьми! Как бы это невероятно не звучало, но он действительно волновался. Эта женщина… Ее душа еще могла преподнести неприятные сюрпризы, и тогда все может оказаться напрасным. Она уже дважды ускользала от Сатаны, третьего раза не должно было случиться! Все еще сжимая в руке наполненный до краев бокал, Дьявол подошел к волшебному глобусу, стоящему в небольшой нише и скрытому от любопытных глаз портьерой. Рванув в сторону красную бархатную ткань, Воланд провел свободной рукой над глобусом, который тут же начал, светясь, вращаться. Не прошло и минуты, как Темный Князь увидел ту, о которой думал уже несколько дней к ряду. Маргарита Николаевна, упиваясь своим гневом, металась по темным комнатам, в которые через разбитые окна проникал уличный свет, и громила все, что попадалось ей под руку. С виду хрупкая женщина с невиданной легкостью переворачивала письменные столы, швыряла стулья об стены и пол, стараясь расколотить, выворачивала книжные шкафы, вытряхивая при этом из кожаных и картонных папок документы и рукописи, которые в свою очередь тоже портила, выплескивая на бумагу чернила. В общем и целом новообращенная ведьма развлекалась так, что бесы бы позавидовали. Тишину спальни разрушил смех Воланда, который уже был не в силах больше сдерживаться. Удивительная женщина! Бесподобная в своем гневе! Осталось подождать еще немного и ее истинная сущность полностью пробудится, наконец сбросив многовековые путы. Уняв внезапный приступ веселья, Дьявол отпил из хрустального бокала и продолжил наблюдать за своей королевой. Маргарита прислонилась к перевернутому столу, несколько выбившись из сил после учиненного беспредела, и, словно ощутив на себе пристальный взгляд Владыки Ада, закрутила головой, стараясь отыскать наблюдателя. Несколько озадаченный этим, Воланд удивленно приподнял брови. Природа связи, возникшей между ним и Маргаритой Николаевной, по-прежнему оставалась для Сатаны загадкой, хотя у него и имелась парочка подходящих ответов на нее. Но какой из них был верный, Воланд не знал. Впрочем, время, как и всегда, обязательно все расставит на свои места, а пока стоило сосредоточить все свое внимание на бале и не дать птичке вырваться из уже расставленных силков.