Между прошлым и будущим

Ты пролился из рук полуночной грозой, сбылся вмиг, как плохая примета. Ты — как тень, я — как звук, мы сплетались с тобой, наплевав на условности света. Ты обвился вокруг виноградной лозой, напоив меня собственной кровью, Ты свалился без сил, но меня не спросил — я, быть может, такого не стою! Только взгляды твои прожигали насквозь, предваряя известный финал. Те слова, что, как золото, сжали мы в горсть, ты не слышал, а я — не сказал. Наши души сцепились голодным зверьём, но телам было этого мало — И наутро безумное сердце мое, застонав, на весь день умирало, Чтоб воскреснуть для крика натянутых струн, чтобы ночью стать арфой твоею, Нервы сталью звенят, но больнее стократ то, что я доиграть не сумею. (Канцлер Ги. «Due Angeli»)

Бал у Сатаны событие воистину грандиозное. Раньше Маргарите Николаевне вместе с мужем доводилось бывать на приемах и званных вечерах, но ни один из них не мог сравниться с размахом торжества, на котором она стала не гостьей, а хозяйкой. Однако роль хозяйки была не только великой честью, но и огромной ответственностью. Маргарита под руку с Фаготом облетала зал за залом, с интересом разглядывая происходящее, но нигде не задерживаясь надолго. От одуряющего запаха шампанского, который витал в комнате с гигантским бассейном, до краев наполненным игристым вином, кружилась голова, словно Марго и правда выпила. Причем, очень много. Коровьев, заметив состояние королевы, вовремя спохватился и увел Маргариту прочь. Роскошь, изобилие, излишества — пожалуй, именно этими тремя словами можно было описать все увиденное Маргаритой на этом торжестве, которое было не то порождением греха, не то его продолжением. Если поначалу королева и старалась запомнить, в каком зале танцевали вальс, а где играли джаз, то вскоре оставила это бесполезное занятие. В голове Маргариты все спуталось, почти как во время представления гостей. Но где-то, совершенно точно, она видела и каменные пруды с горами устриц, и затемненные комнаты, где готовили мясо на раскаленных углях, а еще, кажется, Маргарита видела белых медведей, играющих на гармошках. Впрочем, она не была уверена до конца насчет последнего. — Королева, последний выход, — деловито и в тоже время успокаивающе прошептал на ухо Марго Фагот, когда силы во второй раз оставили ее. — Скоро мы будем свободны. Маргарита в сопровождение Коровьева, который на протяжении всего праздника был ее неизменным и очень предупредительным спутником, опять оказалась в одном из бальных залов, откуда, кажется, они начали свой обход. Вот только сейчас здесь никто не танцевал, а бесчисленные гости, прибывшие на бал, теснились между колонами, оставив пустой середину зала. Они безропотно ждали своего властелина, который, впрочем, как и всегда, не спешил почтить публику своим присутствием. Рыцарь подвел королеву к одной из двух возвышенностей, появившихся в центре зала, и помог Марго подняться на нее. Стоило Маргарите вступить на помост, как, к немалому удивлению королевы, по залу разнесся бой часов, возвещающий о приходе давным-давно истекшей полуночи. С последним ударом часов гробовая тишина обрушилась на толпу гостей. До обострившегося слуха Маргариты долетело тихое металлическое позвякивание, а буквально через секунду она вновь увидела Сатану. Воланд, слегка прихрамывая и используя обнаженную шпагу вместо трости, шел в сопровождение Азазелло и Влада Дракулы. До этого момента Маргарита полагала, что после всего увиденного на балу, уже вряд ли сможет чему-нибудь удивиться, однако обомлела при виде приближающегося Дьявола, на котором по-прежнему была заплатанная ночная рубаха, поверх которой был надет, сейчас не завязанный, красный халат. Казалось, что Воланд спал и, услышав шум, поднялся из постели, чтобы взглянуть, что же происходит в его владениях. «Он и сейчас решил обойтись без церемоний!» — улыбаясь, с неожиданной гордостью подумала Маргарита. Ни один из известных ей мужчин не совершил бы ничего подобного. Воланд остановился у своего помоста, однако подниматься на него не стал. Он и без того взирал на склонивших головы гостей сверху вниз. Азазелло, до этого ненадолго оставивший Владыку Ада, вновь появился перед Воландом с подносом, на котором была человеческая голова с выбитыми передними зубами. Маргарита едва удержалась от того, чтобы не передернуть плечами. Мужчина, которому когда-то принадлежала эта самая голова, показался ей смутно знакомым. Вот только королева никак не могла вспомнить, где и когда его видела. Хотя, кажется, это было совсем недавно. — Михаил Александрович, — негромко обратился Воланд к голове, лежащей на подносе, однако голос его был слышен в каждом уголке гигантского бального зала. Стоило Сатане заговорить, как голова ожила — веки приподнялись и Маргарита, в этот раз не сумевшая унять дрожи, с ужасом увидела живые полные мысли и страдания глаза несчастного мужчины. — Вот все и сбылось. Не правда ли? — кривя тонкие губы в недоброй, надменной улыбке, продолжил Воланд, глядя в глаза убитому. — Голова отрезана женщиной, заседание так и не состоялось, да и я живу в вашей квартире. Это все факты. А факты самая упрямая в мире вещь. С ними не поспоришь. Хотя вы пытались. Помните, во время нашей прошлой беседы вы утверждали, что Дьявола нет? Маргарита едва заметно покачала головой. Теперь ей было совершенно очевидно то, почему несчастный мужчина вновь удостоился чести беседовать с Сатаной. Ей, безусловно, было его жаль, но он и вправду совершил глупость, за которую сейчас и расплачивался. Хотя, если говорить откровенно, Марго многое бы отдала, чтобы увидеть лицо Дьявола, когда ему доказывали, что его нет. — Однако теперь нас интересует дальнейшее, а не эти уже совершившиеся факты. Вы страстно верили и проповедовали теорию, согласно которой после отрезания головы жизнь в человеке прекращается, хотя многие из здесь присутствующих с вами бы поспорили. Вы так же утверждали, что человек после смерти превращается в золу и уходит в небытие. Мои гости так же готовы с этим поспорить, однако ваша теория и солидна, и остроумна. Впрочем, людям свойственно создавать теории, которые, как правило, стоят одна другой. Существует среди них и такая, согласно которой каждому будет дано по его вере. Да будет так! Вы уходите в небытие, а мне радостно будет выпить за бытие из чаши, в которую вы превращаетесь! — Воланд поднял шпагу и едва коснулся ее кончиком отрезанной головы мужчины. В то же мгновение с ней начали происходить удивительные и жуткие метаморфозы, на которые Маргарита не могла смотреть без содрогания. Впрочем, глаз она тоже не отводила и вскоре увидела на подносе желтоватый с изумрудными глазами и жемчужными зубами череп на золотой ноге. Крышка черепа откинулась на шарнирах. — Сию секунду, мессир, — сказал Коровьев, заметив вопросительный взгляд Дьявола. — Они уже идут. И правда, стоило Фаготу умолкнуть, как в зал вошла Гелла, за которой по пятам, будто привязанный, следовал молодой мужчина. Облаченный в черный фрак, он внешне ничем не отличался от остальных гостей-мужчин, вот только он волновался настолько сильно, что его аж шатало. Глаза же его были полны тревоги. Он попросту не понимал, что здесь происходит и как такое вообще может уместиться в обычной московской квартире. Гость был полностью сбит с толку и ошарашен и, пожалуй, поразил его больше всего домашний наряд хозяина торжества. — А, милейший барон Майгель, — приветливо улыбаясь, обратился к мужчине Воланд, однако, несмотря на показное добродушие, топазовые глаза его смотрели колко и зло. — Прошу прощения, что вынужден был вас так сразу оставить, но, надеюсь, наша очаровательная Гелла скрасила ваше одиночество, — продолжил Сатана. — Господа, дамы, я счастлив рекомендовать вам почтеннейшего барона Майгеля, — обратился к толпящимся возле стен гостям Воланд. — Он служит в Зрелищной комиссии в должности ознакомителя иностранцев с достопримечательностями столицы. Маргарита, едва подавшись вперед, замерла, хмуря брови. Она никак не могла вспомнить мужчину, которому принадлежала отрезанная голова, а вот этого узнала практически сразу. Они несколько раз пересекались с ним в ресторанах и театрах, а один раз даже разговаривали, пока курили во время антракта. Это было так странно и неправильно видеть здесь и сейчас человека из той, другой жизни. «Неужели он тоже умер?..» — растеряно подумала Маргарита, глядя на старого знакомого, который тоже узнал ее и с открытым от изумления ртом смотрел на нагую королеву. И тут в его до этого испуганных глазах что-то переменилось, а взгляд стал каким-то хитрым. — Милый барон был так очаровательно любезен, что, узнав о моем прибытии в Москву, тотчас позвонил и предложил мне свои услуги по ознакомлению с достопримечательностями, — отвлекая внимание Майгеля от Маргариты, продолжил Воланд, радостно улыбаясь. — Разумеется, я был счастлив пригласить его сегодня к себе в гости. Марго же в это время краем глаза заметила, как Азазелло передал Фаготу поднос с кубком-черепом, и сердце королевы сжалось от тревоги. Она не знала, но чувствовала, что сейчас произойдет беда. — Да, кстати, барон, — будто подтверждая страхи Маргариты, Сатана вдруг почти интимно понизил голос, — разнеслись слухи о вашей чрезвычайной любознательности. Говорят, она уже стала привлекать всеобщее внимание. Более того, злые языки уже уронили слова — наушник и шпион. И еще могу сделать предположение, что это приведет вас к весьма печальному концу не далее, чем через месяц. Но ожидание очень томительно, и мы решили прийти к вам на помощь и избавить вас от него, раз уж вы напросились ко мне в гости, чтобы подслушивать и подглядывать. Одним словом — шпионить, — закончил Воланд, все так же улыбаясь. Ему нравились подобные жестокие игры. Впрочем, сейчас он предвкушал и иное удовольствие, связанное с молодой женщиной, стоящей совсем близко, но в тоже время так далеко. Последние слова Дьявола послужили сигналом к дальнейшим действиям. Бледный, как сама смерть, барон яснее ясного осознал свою участь, но сдаваться без боя он не собирался. Вмиг вытащив из кармана небольшой, показавшийся Маргарите Николаевне игрушечным, пистолет, он, под издевательский смех толпы гостей, в отчаянье выстрелил несколько раз в даже не шелохнувшегося Воланда. — Нет!.. — едва не задохнулась от ужаса Маргарита. Конечно, она понимала, что так просто Сатане не причинить вреда, но сердце женщины сжалось от страха, не желая внимать голосу разума. Наверное, Маргарита бы точно сорвалась со своего помоста, но сильные мужские руки удержали ее на месте, не позволив сделать глупость. — Не стоит переживать, королева, — снисходительно улыбаясь, произнес Дракула. — Сейчас все закончится. Майгель, отравленный страхом смерти, обернулся к стоящей на возвышенности Маргарите. В горящих безумием глазах старого знакомого Марго прочитала свой смертный приговор, ведь ей-то пули могли причинить вред. Но барон не успел нажать на спусковой крючок. Азазелло опередил его всего на несколько секунд. Маргарита даже сначала ничего не поняла. Просто в руках демона безводной пустыни что-то сверкнуло, а следом раздался негромкий хлопок, похожий скорее на удар в ладоши, нежели на выстрел. Тем не менее, Майгель выпустил из враз ослабевших рук свое оружие, а очень яркая алая кровь брызнула у него из груди, моментально заливая недавно накрахмаленную белоснежную рубашку. Барон покачнулся, но не упал, будто некая сила удерживала его в вертикальном состоянии. Фагот же подставил кубок под бьющую кровавую струю и, наполнив до краев, с поклоном, передал его ожидающему Воланду, и только после этого тело мертвого мужчины рухнуло на пол, словно тряпичная кукла. Впрочем, пролежало оно там недолго — несколько гостей, судя по их виду, вампиров, получив молчаливое разрешение Владыки Ада, подхватили труп Майгеля и скрылись с ним из виду. — Я пью ваше здоровье, господа! — дождавшись, когда уляжется суета, негромко произнес Воланд, и, поднеся чашу к губам, сделал несколько глотков. В то же мгновение, словно по волшебству, хотя, наверное, это оно и было, произошла удивительная метаморфоза. Домашний наряд мессира исчез и Воланд оказался во фраке, под которым вместо рубашки был надет черный нагрудник из дамасской стали. Гелла и Фагот стояли рядом со своим повелителем. Одна в надежде, что мессир позволит ей испить из своего кубка, другой ждал, когда Дьявол, как и требует обычай, передаст чашу ему, чтобы уже он мог преподнести ее королеве. Однако Воланд поступил иначе — он в несколько больших шагов преодолел расстояние, отделяющее его от Марго, и лично передал ей кубок. — Пей! — повелительно сказал Сатана, испытывающе глядя на молодую женщину. У Маргариты от запаха крови закружилась голова. Королева отшатнулась, однако чаша все равно оказалась у ее губ. — Это не так страшно, — едва раскрывая рот, прошептал Влад, который вновь придерживал Марго за локоть. Но, если говорить откровенно, грозный Князь Ночи несколько лукавил. Первый раз пить кровь не просто даже вампирам, хотя ими и движут в этот момент инстинкты. А что уж говорить о простом человеке? Впрочем, эту женщину никак нельзя было назвать простой. — Не бойтесь, королева, — оказавшись поблизости, зашептал Фагот. — Кровь давно ушла в землю. — И там, где она пролилась, уже растут виноградные гроздья, — присоединился к приятелю Бегемот, который просто не мог долго оставаться в стороне. Маргарита, тяжело и прерывисто дыша, закрыла глаза, стараясь собраться с силами. Последний шаг, точнее глоток, и все окажется позади. Она уже почти справилась. Но как же непросто оказалось преодолеть себя, даже несмотря на уговоры! И как же все это глупо! Королевы не должны бояться. Точнее, не должны показывать своего страха, а она… Когда Маргарита вновь открыла глаза, они горели решительностью. Встретившись взглядом с пронзительными топазовыми глазами, королева дерзко улыбнулась. Она обязательно справится со всеми испытаниями, ведь иначе и быть не может! — Здоровье мессира Воланда! — провозгласила Марго и, сделав большой глоток из чаши, замерла, словно громом пораженная. В то же мгновение все гости и свита Дьявола склонились перед ней, признавая ее силу и власть, но королева вряд ли заметила это, как не обратила внимания она и на то, как изменился ее наряд — теперь на ней оказалась надета легкая прозрачная тога, едва ли способная скрыть наготу. То, что выпила Маргарита, не походило ни на кровь, ни на вино. Скорее, это была магия в чистом виде, сила древняя и могущественная. Сладкий ток пробежал по жилам королевы, а в ушах начался звон. Однако долго прислушаться к собственным ощущениям ей попросту не позволили. По бальному залу разнеслись первые аккорды танго. Возвышенность, на которой стояла королева, исчезла, а Маргарита, сама не понимая как, оказалась в объятиях Сатаны. Кажется, рядом с ней появилась и Гелла, но Марго не могла бы сказать об этом с уверенностью. Она и вовсе перестала отдавать себе отчет и неизвестно, виной тому был выпитый напиток или невероятные топазовые глаза Дьявола, в которых королева утонула и растворилась без остатка. Без шанса на спасение. Пока разум Марго словно блуждал в каком-то густом, липком тумане, тело ее двигалось, подчиняясь лишь властным рукам умелого партнера и музыке — надрывной, страстной, таящей в себе излом и боль. Маргарита Николаевна довольно часто танцевала и вальс, и танго, но ни один партнер не вызывал прежде в ней подобных чувств. Черт возьми! Кто же сказал, что танец — вертикальное выражение горизонтального желания?* Как же он был прав! Но как бы хорошо было, чтобы он ошибался! Казалось, каждое прикосновение Воланда обжигает кожу так сильно, что становится нестерпимо больно, но когда танец разводит короля и королеву, Маргарита только и может мечтать лишь о том, как бы опять оказаться в объятиях Сатаны, изнывая от сладостной муки, рожденной танцем. И снова Маргарита замечает недалеко от себя рыжеволосую красавицу, а в следующую секунду с силой ударяется об пол, поскользнувшись. Или это не случайность? Марго, не в силах думать о таких мелочах, стремительно поднимается, желая продолжить танец и вновь ощутить ставшие жизненно-необходимыми прикосновения Дьявола, ведь он уже протягивает руку, маня ее к себе. Вихрь танго закручивается все сильнее и спасения уже нет ни для короля, ни для королевы. Да они и не хотят спасения. Воланд поднимает ее над всеми, возносит над собой. Маргарита медленно, безвольно скользит по сильному мужскому телу, обнимает за шею и утягивает за собой вниз. Черта. Последняя черта. Кто из них пересекает ее первым, останется загадкой для обоих. Вот только они и не пытаются найти ответ, когда их губы соединяются в страстном, болезненно-желанном поцелуе, который будто тоже становится продолжением танца. Его победа. Ее беда. ______ *Данное высказывание принадлежит Бернарду Шоу