Утро

Тэхён так волновался, что пришёл к дому Чонов на полчаса раньше. Он не понимал, почему Чонгук допустил его приход, почему не рассказал всё матери, почему не сломал ему ногу, чтобы помешать прийти. Но во всём этом упрямо видел добрый знак. Мама Чонгука встретила его с воодушевлением, то и дело говоря что-нибудь милое. То она хвалила его, то повторяла, как рада видеть и слышать, что у него всё хорошо. Но хмурое выражение лица Чонгука немного портило вечер. Но он не ревновал к тому, что мать весь вечер допрашивает Тэхёна, совсем забыв про сына. Через неё он узнавал всё то, что сам не мог спросить. — Как ты попал в издательство, расскажи, — попросила мама уже под конец вечера. Ужин был съеден, на столе остались только тарелочки с кусочками шоколадного торта. — Ничего особенно, — помычав, проговорил Тэ, надеясь, что этого ответа хватит. Эта тема была слишком слабая, потому что могла спровоцировать ревность Чонгука. — Ты проходил там практику? — Нет, практику я проходил в типографии при университете. Тэхён обеспокоенно посмотрел на Чонгука, который ковырялся в тарелке, не поднимая от неё глаз. — Издательство одно из лучших в Сеуле, — не сдавалась миссис Чон. — Кто-то помог тебе? — Ну… — он нервно облизал губы, продолжая смотреть на Чонгука. — Да, мне помогли. Чон поднял голову и взглянул на него, злобно усмехнувшись. — Неужели ты попал туда через постель? — Как грубо! — возмутилась мать, а отец сдержанно посмеялся. — Человек, который помог мне устроиться… — Тэ отодвинул тарелку. — Мы встречались на тот момент, это так. — Понятно, — Чонгук хмыкнул и бросил ложку, складывая руки на груди. — Но не думаю, что из-за его же протекции я стал главным редактором, — серьёзно продолжил Тэхён. Разговор начинал превращаться в перепалку, в которой уже не участвовали родители Чонгука. — Кто знает. О твоём мастерстве в редакторском деле я судить не могу, а вот о постельных подвигах кое-что слышал от Чимина, — проговорил Чонгук, надеясь вывести Тэ из себя. — Врёшь, он не стал бы такое рассказывать, — вспыхнул Тэхён, забывая, что они за столом не одни. — Ты знаешь его настолько хорошо? — Не все видят смысл своей жизни в том, чтобы кого-нибудь задеть, Чонгук, — строго сказал Тэхён. — О, так ты знаешь о моём смысле жизни? Поделишься наблюдениями? Мне бы не помешала такая информация. — Хватит, — попытался его остановить Тэхён. — А что с твоим смыслом жизни? Он в том, чтобы быть мудаком? Или ты не знаешь? Может, об этом лучше осведомлён Чимин? Весь такой идеальный, влюблённый в тебя до жопы, знающий всё на свете грёбаный Чимин. Или Юнги? Он такой же милый? Такая же бедная овечка, готовая на всё ради тебя? — Чимин давно с Хоби, не надо его приплетать. — О, так мне сходить к Юнги? Он раскроет мне эту тайну мироздания? — Угомонись. — А, может, это ты был его овечкой? Кто был сверху, Тэ-Тэ? Хоть кто-нибудь тебя нагнул? — А тебе так хочется это знать? Мог бы спросить у меня лично, а не устраивать этот цирк! — Главная цирковая лошадь тут всё равно ты! — Чонгуки, веди себя прилично! — подала голос мать, и они оба удивлённо посмотрели на неё. На это замечание Чонгук брезгливо поморщился и встал. — Спасибо за ужин, было вкусно, — он вежливо поклонился и быстрым шагом пошёл к себе. — Солидарен, спасибо, — Тэхён тоже встал, поклонился и пошёл за Чонгуком, не сомневаясь, что разговор не закончен. Он привычно свернул налево, заходя в комнату Чонгука, но, едва он вошёл, на его шее оказались руки. — Ты пришёл побесить меня? — Ты же сам разрешил, — Тэхён закашлялся, чувствуя сильный удар по спине и падая на пол. — Полегче, блин, ты чего. — Задрал. Ты задрал меня! Вся эта ситуация тупая задрала меня! — прокричал Чонгук, зная, что стены в доме достаточно толстые, чтобы родители ничего не услышали. — Не ори, дурной, — Тэ потёр спину и собирался встать, но Чонгук прижал его к полу, давя на спину коленом и садясь сверху. — Зря ты пришёл. Тэхён попробовал вырваться. Обычно Чонгук поддавался, когда хотел его отпустить, он это знал. Но сейчас он вряд ли хотел этого, и Тэ, совершив всего одну попытку, расслабился. — Я не знаю, что ещё сказать тебе, — признал он, послушно утыкаясь в мягкий ковёр. — Хочешь мне отомстить? Трахнуться с кем-нибудь, чтобы я от ревности тоже разбивал руки, как ты? Я не слепой, видел твои раны… Мне, знаешь, тоже было очень хреново тогда. То ли от того, что я наделал, то ли от того, что ты так мучаешься. Я виноват. Дай мне исправиться… — на десяток секунд он замолчал, пытаясь придумать что-то ещё. — Хочешь побыть сверху? Будешь первым, можешь гордиться… — Тэхён сглотнул и повернул голову в противоположную от Чонгука сторону. — Покажешь, кто тут главный, учитывая, что в этом ты мне всегда проигрывал. Сейчас у тебя есть шанс взять инициативу… Скажи мне, чего ты хочешь? Я в отчаянии и, кажется, могу согласиться на всё…