Утро

Если бы Чонгук не был пессимистом, в которого его превратил Тэхён, он бы мог подумать, что их время пока не наступило. Ещё наступит, просто не сейчас. Но, когда он пришёл в понедельник и увидел пустующий кабинет редактора, он решил только, что так и нужно. Так и должно быть. Он не разрешил себе даже короткий монолог по этому поводу. Он действительно слишком устал от этой истории. Чон не пытался узнать, куда с поста главного редактора делся Тэхён, только заметил, что в подписи всё ещё значится его имя, но человек сидит другой — какая-то Минджи. Болтливая, казалось, совсем неработающая и всё время проводящая среди сотрудников, а не в кабинете, Минджи заменила Тэхёна во всём: давала распоряжения, писала комментарии к правкам и ругала за лень. Только в излишней серьёзности и требовании дисциплины она ему проигрывала. И всё равно умудрялась успевать всё в срок. А Чонгук, как будто по привычке, продолжал задерживаться на работе. Работал на износ, потому что его всё ещё никто нигде не ждал и такое трудолюбие служило спасением от добровольного одиночества. Задуматься о том, что, пожалуй, можно дать Тэхёну ещё один — точно последний — шанс, он смог через неделю. В отделе так часто звучало его имя, что Чонгук не мог сопротивляться. — Интересно всё-таки, почему он ушёл, — судачили коллеги. — Жалко, он симпатичный, услада для глаз, кх, кх, кх. Первое время Чон их не слушал, но потом всё-таки позволил себе немного любопытства. — Только не по нашу сторону, — с тоской сказала другая коллега. — Хоть он и расстался с парнем из дизайнерского отдела, всё равно говорили, что он по мальчикам. — Да тут столько слухов, чёрт пойми что! — Например? — Ну, например, что Юнги, тот самый дизайнер, изменил ему с другим дизайнером, это разбило бедному Тэ-Тэ сердечко, и он уехал в другой город. Вспоминая свой совет уехать, Чонгук поёжился. Если Тэхён и уехал, то явно не из-за Юнги. — А я слышала, — сказала вдруг самая молчаливая сплетница, — что он уходил с другой формулировкой, — она поиграла бровями. — Что-то типа того, что он влюбился и не может работать с этим человеком. — В кого же он влюбился, интересно? Дамы замолчали, кто-то кивнул в сторону Чонгука, но он этого не видел, продолжая создавать видимость рабочей деятельности. — Мне тоже кажется, что неспроста это всё… — кивая, согласился кто-то, а дальше Чон решил уже не слушать. Хоть он и не интересовался судьбой Тэхёна, подсознательно ему казалось, что тот ушёл ненадолго. Не зря же в подписи редакторских бумаг всё ещё было его имя. Он не думал о сроках, мысленно лишь благодаря Тэхёна за то, что он догадался дать немного времени, чтобы отдохнуть от себя. Чонгук не думал о том, что будет дальше, что может принести будущее, его мысли занимала работа, только она. Не думать о плохом оказалось приятно. Чон старался не вспоминать боль, которую причинил ему Тэхён, и за счёт этого его образ уже через месяц был не таким тёмным, как в первый день без него. Теперь это скорее был нейтральный человек, который когда-то очень давно имел для него большое значение. И отношение к нему изменилось. Теперь Чонгуку было даже грустно от того, что он не возвращается. Ненависть почему-то превратилась во вдовью привязанность, безусловное прощение, которое даруется всем, кто уже не сможет исправить свои ошибки. Но, когда прошло три месяца с ухода Тэхёна и в отделе началось непонятное движение, Чонгук понял, что дело с возвращением «нейтрального человека» явно обстоит иначе. А потом ещё и подслушал разговор, немного прояснявший ситуацию. — Говорят, он точно решил не возвращаться, — говорила главная сплетница другой. Чонгук сразу понял, что они про Тэхёна. Захотелось спросить, не выяснили ли они ещё что-нибудь об его уходе, но Чон промолчал, смутившись своего любопытства и того, что он, чёрт побери, соскучился. Но на следующий день дамы продолжили, подогревая интерес, который Чонгук, как ему казалось, давно смог отпустить. — Чем же его так привлекло новое место… — уловил Чонгук, проходя мимо них. — А где он сейчас работает? — всё-таки не сдержался он, стараясь выглядеть как можно более равнодушным. — Перевёлся в филиал издательства в Пусане. Сначала говорили, что на пару недель, максимум — на месяц. Но теперь всё идёт к тому, чтобы Минджи взяли на постоянку. Вроде он не собирается возвращаться, даже, кажется, кого-то там себе нашёл. — Понятно, спасибо, — он слегка поклонился и вернулся к работе, только до конца дня его не покидала мысль о том, что было бы неплохо наведаться в Пусан. В качестве скучающего туриста. Кажется, там можно неплохо провести отпуск и вообще. — И вообще, — подвёл итог он своим мыслям, когда шёл домой по ночному городу. Сзади послышались быстрые шаги, и он испуганно обернулся.