Утро

Они пошли к Чону. Потому что было ближе. Потому что Чонгук нервничал, и на своей территории ему было спокойнее. Потому что Юнги было совершенно всё равно, куда и с кем. Они молчали. Чонгук не знал, что сказать, а Юнги не нуждался в разговорах. Чон заговорил, только когда они оказались у нужного дома. — Ну, пришли, — сообщил он, ловя сочувственный смешок. — Так поторопимся же, — Юнги взял его за руку и повёл к подъезду. Едва дверь квартиры закрылась и они разулись, Юнги взял Чона на руки и потащил в место, казавшееся спальней. — Угадал, — констатировал он, бросая хозяина квартиры на кровать. Напуганный такой стремительностью Чонгук не успел ничего сказать, когда Юнги неожиданно оказался сверху, кладя руку на грудь и целуя. Пока нежно, аккуратно — изучающе. Но и этого хватило, чтобы руки Чонгука в панике схватили плечи Юнги. — Расслабься, — раздражённо прорычал Юнги, спуская руку с груди на пах и раздвигая его ноги коленом. Чонгук сжал его плечи сильнее. — Ой, ладно, всё, — фыркнул Юнги. — Как будто целуюсь с младшим братом. Ты так дрожишь, как будто я тебя насилую, — Юнги устало цокнул языком и слез с Чона, но тот продолжал держать его за плечи. — Прицепился, как клещ, — он стал убирать его руками. — Пусти, бестолочь. Чон расслабил пальцы, продолжая смотреть безумными глазами. — Выпивка есть? Или ты приличный и не пьёшь? И в клуб пришёл на трезвую голову и ушёл с ней же? — Под плитой, — приходя в себя, выдавил Чон. — Надеюсь, там будет что-то покрепче детского шампанского. Юнги ушёл на кухню, и почти сразу оттуда послышался звон бокалов. Посидев на кровати ещё немного, Чонгук сполз и пошёл к своему гостю. — Хочешь позвоним ему? Спросим, как дела, — он протянул ему бокал с виски и сделал пару глотков из своего. — Я легко могу ему позвонить, — Юнги достал телефон. — Давай, накидай вопросов. — Нет, не надо. Я не знаю, что у него спрашивать. — А вот я найду. А ты, так и быть, можешь воспользоваться моей дерзостью и подслушать. У самого у тебя, пожалуй, кишка тонка узнать то, что тебя интересует? Хоть это и звучало жёстко, Чонгук не спорил. Потому что был вынужден признать, что это правда. Юнги набрал нужный номер и поставил на громкую связь. — Тэ-Тэ, мой милый друг! — начал Юнги, едва прекратились гудки. — Семейные люди в это время спят сладким сном, — сонно проговорил Тэхён, и от звука его голоса сердце Чонгука пропустило пару ударов. — Откуда мне это знать? Я никогда не был семейным, — усмехнулся Юнги, тут же продолжая. — А ты у нас теперь человек семейного рабства? — Похоже на то… — шепнул Тэхён, и на фоне что-то проговорил недовольный женский голос. — О, так это ещё и женщина? — неподдельно удивился Юнги. Глаза Чонгука расширились от удивления. Тэхён действительно кого-то нашёл, настроен, видимо, серьёзно, а ещё это, чёрт побери, женщина, как будто он не спал с Чимином и Юнги. — Представь себе, — грустно продолжал Тэхён, и послышались новые звуки, похожие на шаги. — И как тебя угораздило? — Сам не понимаю. Она флиртовала, я равнодушно кивал, а потом мы переспали. История из твоих любимых: у меня на неё не сразу встал после тебя. — Ещё бы, я ведь был так хорош! — посмеялся Юнги. — Да уж, неплох, — согласился Тэ. — Но не так хорош, как твоя принцесса? — Ты сам всё знаешь, Юнги-щи. Юнги бросил на Чона презрительный взгляд, как будто перед ним сидел бомж, но Чонгук уловил в нём зависть — такую неожиданную на равнодушном лице эмоцию. — И как ты? — Никак. Мама думает будут внуки. Счастлива. И не видит, что я совсем не счастлив. — Почему же? Всё ещё влюблён в этого своего? — Ох, Юнги, не от тебя мне такие разговоры слушать. — А от Чонгука послушал бы? — он посмотрел на Чона и кивнул на телефон. Чонгук закрыл обеими руками рот и быстро замотал головой. — От него я тоже наслушался. — И что делать думаешь? — Почему ты звонишь? — вопросом на вопрос ответил Тэ. — Соскучился, — Юнги сел прямо и посмотрел на Чонгука дерзко. — Пошёл в клуб, искал кого-нибудь такого же горячего, как ты. Не нашёл, решил обратиться к первоисточнику. — Я в Пусане, ты же знаешь. — А будь ты в Сеуле — мы бы встретились? Уже давно боявшийся даже дышать Чонгук напрягся особенно сильно. Ситуация повторялась, Тэхёну снова приходилось выбирать, и он снова не знал, что его слышат обе стороны, между которыми нужно сделать выбор. — Ты сам всё знаешь. — Хочу услышать это в последний раз. Он же послал тебя? Почему ты продолжаешь думать, что что-то изменится? — Я оптимист. — Думаешь, что он радостно прыгнет в твои объятия после нескольких месяцев в Пусане и отношений с какой-то шваброй? — Стараюсь не думать о нём вообще, — Тэхён прочистил горло. — Дерьмовый разговор. — Не могу не согласиться. Слишком много Чонгука, — он помахал Чону рукой, и тот приоткрыл рот, вздыхая. — Так ты вернёшься? — Наверно, нет. Не знаю. Живу как живётся. — Но живётся плохо, — напомнили ему. — Бросай свою бабу и возвращайся ко мне. Со мной ты не был таким несчастным. — Ты сам всё знаешь, — повторил Тэхён. — Хочу услышать это в последний раз, — повторил Юнги. — По-настоящему счастливым я был лишь рядом с одним человеком. — Эти загадки кончатся, или мне приготовить листочек и ручку для следующих шарад? — немного нервно спросил Юнги. — Ты сам устраиваешь этот допрос, хотя знаешь ответы на все свои вопросы. Я говорю о Чонгуке.