EverySingleDay. Обнажая черноту

      После занятий все ученики безудержно ринулись прочь от школы, Джерри не был исключением. Но если, по обыкновению, после обучения он сразу шел домой или ехал к врачу, то сегодня — решил изменить привычкам. Неспешно парень брел прохладными улицами города, осторожно огибая прохожих и пропуская машины на переходах. Он решил пойти в противоположную от дома сторону, правда, четкого маршрута не представлял.       Блуждая, Джерри не заметил, как забрел в парк, где и решил остановиться. Здешняя атмосфера окутала юношу необъяснимым спокойствием. Повсюду гуляли взрослые со своими детьми или внуками, собачники выгуливали своих питомцев, иногда сбиваясь в группы для обсуждения свежих новостей. Джерри уселся на лавочку, по привычке пристроив рюкзак между ног, и позволил себе немного расслабиться.       — Могу я присесть? — неподалеку прозвучал мужской голос с нотками незнакомого для рыжика акцента.       — Да… да, конечно! — как-то суетливо ответил парень, пододвигаясь на лавочке и только потом окидывая взглядом незнакомца.       Это был молодой парень с явными азиатскими корнями. Его черные длинные волосы частично были убраны в высокий хвост, а некоторые оставшиеся пряди образовывали собой подобие челки. Зеленые глаза пристально всматривались в растерянного юношу.       — Ты тут частенько бываешь? — присаживаясь рядом, продолжил иностранец.       — Нет, впервые здесь…       — Ох, прости мне мое невежество, — резко заулыбавшись, начал незнакомец, — меня зовут Курода Хэиши.       — А меня Джерри, — в это мгновение рыжеволосому его собственное имя показалось комичным.       — Очень приятно, — новоиспеченный знакомый лучезарно улыбнулся и легонько поклонился.       Затем последовала неловкая, лично для Джерри, тишина. Парень начал невольно ерзать и жамкать края рюкзака. Заметив это, его сосед только улыбнулся и сам начал диалог:       — У тебя очень красивый цвет волос. Родной?       — К-конечно… — заикаясь, промямлил Джерри и еще сильнее занервничал.       — У меня на родине такой красоты не бывает.       — Откуда ты родом?       — Япония, а что, по имени не заметно? — вновь развеселился темноволосый.       — Я не силен в происхождении имен, — смутился юноша.       Слово за слово, и вскоре Джерри уже осмелел, начал больше задавать вопросов и охотно отвечал своему собеседнику. Правда, парень не сумел запомнить сложное иностранное имя, но нашел выход из положения:       — Кстати, меня иногда зовут Джер, а твое имя сокращается?       — Можешь звать меня Куро, — голос иностранца прозвучал на удивление мягко.       За разговором время пролетело незаметно, и на город уже начал опускаться вечер. Во всем парке в мгновение загорелись фонари, озарив потемневшие тропинки и лавочки.       —Уже поздно, давай я провожу тебя, — поднимаясь, предложил Курода.       — Это как-то неожиданно…       — Я не буду настаивать, но скажу, что очень хотел бы с тобой еще раз встретиться.       — Могу завтра прийти сюда после занятий, — удивительно охотно согласился рыжеволосый. — Заодно могу принести свои рисунки.       — Я был бы очень счастлив.       — Тогда до завтра!       — До завтра, Джерри.       Преисполненный новых впечатлений рыжеволосый парень помчался домой. Там он с неподдельным ажиотажем делился с матерью новостями. Женщина только удивленно ахала и радостно всплескивала руками. Она была поражена — впервые за долгие годы ее сын нашел друга, и ее совершенно не заботило — кто он, откуда и каким образом они познакомились. Главное — это первый человек, который еще не столкнулся со странностями ее мальчика и которого не смутил внешний вид Джерри. Но счастье быстро оборвалось, когда матери пришлось признаться в содеянном. Вчера, после побоев, по всей видимости, Джерри не обратил внимание на отсутствие рисунков, а утром — было не до того. Признание матери ввергло его в шок; женщина сокрушительно извинялась, а парень лишь изумленно рассматривал оставшиеся на стене рисунки. Выжили только они, прикрепленные кнопками к стене.       — Прости меня, милый, я не знаю, что на меня нашло!       — Все хорошо, мам, это просто рисунки. Я смогу нарисовать и другие… более добрые.       Женщина, не сдержав эмоций, присела перед сыном на колени и крепко обняла его. Всепоглощающая доброта ребенка разрывала ее материнское сердце.       Ночью Джерри все никак не мог уснуть. Сперва разыгралась боль в боку, потом его начали одолевать воспоминания, потом пришли мысли, что к утру следовало бы нарисовать несколько новых работ, а то идти с остатками не хотелось. И неожиданно для самого себя, рыжеволосый решительно настроился увидеть кошмар. Он хотел создать новые и очень реалистичные работы, чтобы показать своему знакомому, а для этого нужно было встретиться со страхами вновь.       Устроившись поудобнее, он закрыл глаза и начал вспоминать все те черные мысли, которые недавно пытался забыть. В сознании вспылили подробности вчерашних событий, но образ страшнейшего монстра быстро сменился другим существом, не менее страшным, но гораздо более милосердным. Медовые глаза даже в воспоминаниях Джерри излучали уверенность наравне с угрозой и вызовом.