Я - Аватар?

      Пот продолжал струиться по его бритой голове, обрываясь своей соленой дорожкой на засохших уголках губ. Кожа, впадая то в жар, то в холод, не могла бороться с нарастающим давлением гнилого смрада. Чем дальше ступали его ноги, тем сильнее билось сердце, разгоняя красную жидкость по всему телу. Пыль оседала в легких, спертый воздух спрессовывал ее и рвал глотку, скапливаясь зудящим порошком в горле. Любая попытка сглотнуть слюну венчалась острой болью в груди, разливающейся будто теплым сиропом под ребрами.       Подземный этаж мертвого торгового центра интенсивно приглашал посетителя в свои самые глубокие недра, отрезая пути отступления копошащимися позади звуками. Оборачиваться нельзя, смотреть только вперед. Иначе… Киаан старался не думать, что будет, если вдруг страх возьмет над ним верх и он сдастся. Умирать вот так… «Нет, нет, нет… Остатки прошлого не похоронят меня под этими песками и потолками! Будущее спасет меня, вера спасет меня, даже когда надежда и здравый смысл покидают разум… Борись, слабак!» — мысли съедали черепную коробку сгустком червей, желавшем вылезти наружу через уши. Это место усиливает любое чувство, превращая его в самый настоящий кошмар наяву. Что за чертовщина?!       В маленьких магазинчиках эхо старого Мира отчетливо шептало неизвестные ему слова, продолжая наращивать ритм и старательно заползая под кожу. Запорошенная бесцветным от сумрака песком плитка пола хрустела под поступью протеза. Распространяющаяся вонь, исходившая из далекого и чернеющего коридора одновременно отталкивала и заманивала кислым запахом. Что-то, что вело его по непроглядной темноте, явно зазывало путника в объятья неизвестности, раскрывая недружелюбные намерения все отчетливее.       Каждый шорох вокруг него служил сигналом. Каждый ползущий без причины предмет, не желавший оставаться на своем законном месте, оставлял за собой невидимую дорожку, свободную от песка. Этот центр играл с ним, переходя от банального запугивания до неаккуратного насилия рассудка.       Вокруг лишь темень. Бесконечные ряды с пустыми полками, куда никогда больше не попадет свет солнца. Погруженный в море Пустоши, аппендикс былого был отрезан от основного организма, испражняясь гноем и зловонием. Импульсы, крушащие виски своим каскадом и частотой, требовали бежать прочь, но сердце странствующего монаха было непоколебимым. Да, он боялся. Но в их новом Мире иначе было нельзя.       Огонек файера не мог исчезнуть без следа. Что-то старательно потушило его, лишая гостя хоть какого-то обширного источника света. Механическая рука лишь вырывала своим лучом небольшой отрезок дороги, помогая избегать крошащихся дыр в полу, ведущих в забытые дебри подвалов. Что покоилось там, парень даже боялся представить, надеясь на всех святых, что он узнал в далеком Северном Крыле. «Сейчас мои наставники определенно бы радовались за своего ученика, наконец-то нашедшего место преткновения духовного с физическим. Только вот я, почему-то, не особо доволен таким раскладом… Духовное приключение, как же…» — стараясь держаться более целой части каменной кишки, Киаан ненароком вспоминал бесконечные лабиринты его старого Дома, также таящие в себе множество опасностей. Но ни одно животное и ни одного месторождение ядовитого газа не сравнилось бы с призраками уничтоженного прошлого.       Звук пробегающих человеческих ног вдалеке вонзился холодным штырем в его позвоночник, отчего Гуру инстинктивно остановился. Стоило ли направлять луч протеза в сторону шума? Или это только разозлит существо, так старательно прикидывающееся человеком?       Панический выдох сорвался из его рта, когда он услышал топот за своей спиной. Это был всего один… Нет, их было минимум трое. Четверо? Нет, судя по количеству трескавшегося стекла это была целая толпа. Но откуда? Нет, нельзя думать логически в подобной язве, разъедающей любую радость! Это не были люди, это определенно были не люди!       Каждый шаг, приближающийся к нему, сопровождался странным звуком волокущегося по земле мешка. Резкий запах протухшего мяса достиг ноздрей, подталкивая мага воздуха вперед, не давая и секунды на раздумье. Снова переходит в атаку? Неаккуратность приведет его к гибели — вот что уяснил для себя Киаан, едва не свалившись в зияющую дыру. Перепрыгнув ее, парень продолжал заставлять себя смотреть только в сторону дрожащего света, направленного через раскрытую стальную ладонь. Топот ног сменился на скребет паучьих лапок, пока медленно-ползущее брюхо Неизведанного цеплялось за стены коридора. Или все это в его голове?!       Видя впереди развилку, путник сосредоточил все свое нутро, чтобы то подсказало ему, куда направиться дальше. Интуиция всегда была его сильной частью, что подмечали еще в Доме Красного Дракона, когда он угадывал почти каждую полость в сплошной скале. И сейчас подарок судьбы как раз бы не помешал!       Загоревшиеся без причины лампы своими разбитыми трубками ослепляли серебристые глаза беглеца, старающегося понять их такт и моргать в унисон с агрессивным свечением. Тут же неподалеку появилась фигура девушки, сухими пальцами указывающая на правый поворот в этом начинающемся каменном лабиринте. Стоило только отвлечься на очередную темную «пасть» в полу, как образ исчез, оставляя только едкий запах гари.       Киаан старался не думать о том, что лицо его нового гида показалось слишком знакомым. Нет, монстр не мог знать, как выглядит повзрослевшая особа, оставленная им глубоко под землей. Ведь он сам был в неведении…       Набирая скорость, монах вонзил в податливый кафель свои металлические пальцы, оставляя на поверхности четыре ровные бороздки. Поднявшаяся пыль защекотала небо, но кашель застрял в груди от переизбытка адреналина, не позволяющего выдохнуть лишний раз. Стискивая зубы, бритый мужчина преодолел еще пару самых длинных метров в своей жизни и на ходу запер увесистую дверь, баррикадируя поступь смеющегося несколькими голосами монстра.       Ржавая сталь чуть не пропорола кожу, мечтая наградить его замечательным заражением, но благодаря своей нечеловеческой удаче Гуру избежал и этого. Перед ним открылась протяжная лестница в самые неизвестные дебри торгового центра, куда отправлялся, видимо, только персонал. Треснувшие ступени и иссушенные поручни намекали на уровень дружелюбности этого злачного места, а стекающая со стен слизь лишь подтверждала все опасения. Чудовище загнало его туда, куда хотело с самого начала.       Попятившись, монах стиснул кулаки, не слыша за спиной ни единого шороха. Нечто перестало его преследовать, или решило отступить до нужной поры? Резкий удар в дверь тут же разрушил все варианты, неосознанно подталкивая Киаана вперед и вниз. Скребущиеся когти пытались разорвать дряхлый металл, оставляя в нем обширные борозды. В ноздри попала свежая порция трупного смрада, от которой по щекам пошли слезы. Смахнув их, гость Пустоши вновь позволил себе играть по правилам местного хозяина, устремившись в непроглядную тьму.

***

      Фонарь на его ладони выхватил что-то блестящее на полу, неестественно отражавшее свет и одновременно поглощающее его. Присмотревшись получше, духовный наставник пытался сдерживать ругательства в своей голове, видя затопленную часть подвала. Как и откуда здесь могло взяться столько воды, он вновь мечтал не думать. Очередной трюк? Галлюцинация, порожденная его страхом? Возможно было все, что угодно, а ответом служила золотая середина.       Не имея желания спускаться в черную и мутную жижу, по поверхности которой плавал многочисленный производственный мусор, парень оценивал свои шансы. Назад пути больше нет, а магия больше не была решением всех проблем. Так что ему остается? Правильно.       Судорожно трясясь от неизвестности дна этого небольшого водоема в узком и низком коридоре, мужчина медленно опустил протез в черноту. Нащупав им дно, он подумал еще пару секунд, затем также плавно погрузил туда и настоящую ногу. Холод и вязкость тут же обхватили кожу, пока разлагающийся мусор подплывал к нему, будто желая ощупать нового соседа. Сжимая пальцы до посинения в ногтях, Киаан пошел вперед, с опаской протягивая живую руку для отталкивания влажных коробок с неизвестным содержимым. Каждый подобный раз неизведанное могло выпрыгнуть из непроходимой для глаз кромки, затянув его в неглубокую пучину.       Уровень воды постепенно повышался, а вместе с ним — беспокойство и боязнь непоколебимого Гуру. Идти становилось тяжелее и в таком киселе из отходов и мутной жижи далеко не убежишь. Когда гладь коснулась его пояса, монах одернулся, не заметив, как один из плавающих контейнеров неестественно двинулся.       Он уже привык к тухлому запашку, сопровождающемуся неприятным зудом в позвоночнике. Каждый раз, когда малейшая часть мусора касалась его, мужчина неосознанно дергался и готовился к худшему исходу, но смерть проходила мимо…       Не успев даже глотнуть спертого воздуха в легкие, Киаан провалился под воду с головой, оставляя за собой только небольшой водоворот из лопающихся пузырей.       Завязав влажные белоснежные волосы в тугой пучок, молодой воин Красного Дракона не мог насытиться восхищенными возгласами и нарастающей похотью в глазах девушек своего Дома. Все эти рукоплескания, похвалы и смех оседали соленным потом на коже, мечтавшей познать прохладу поверхности. Звон от собственного самолюбия проникал в уши, пока тянувшаяся за ним кровавая дорожка не прервалась кинутыми к Вождю головами: — Во имя моего Отца и всего Клана! Да будет сила наша неизмерима и род наш долог! — поддержавшие его крики приятно ласкали слух грузного бородача, восседающего на желтоватом троне из костей льва-черепахи. Длинный меч из того же материала покоился напротив правой руки, пока его жена сидела у коленей. Множество наложниц Лидера тут же окружили вернувшегося бойца, томно хохоча и зазывая к себе, испытывая того на прочность духа. Ничего, ему просто нужно отдохнуть… — Мой сын! Мой Наследник! Мой дорогой Киаан! Ну же, поделись с нами яростью битвы и изреки рассказ из своих губ! Сколько было врагов, как громко они кричали и сколько вы принесли в Белый Дом?! — натягивая желтоватую улыбку на свое лицо, воин Дракона опустил ногу на спекшуюся голову одного из бывших Вождей враждебного Клана: — Все, что я могу сейчас рассказать — это то, что новые территории отныне твои, Вождь! Все женщины и дети перейдут к тебе во служение в ближайшие дни, когда мы с Пхаяром закончим все приготовления. Осталось лишь отпраздновать победу и отправиться дальше и глубже, неся за собой огонь нашего гнева! — трясущиеся от ржавых кубков столы вновь и вновь ощущали на себе нарастающий боевой дух всей Пещеры. Множество мужчин и женщин, отдаваясь страсти, уже лежали где-то под ними, совсем не заботясь о неслыханном приличии и стыде.       Усмехающийся парень, тело которого еще только начинало обзаводиться татуировками Ока, с почтением поклонился своему Главе, представляя за собой множество металла и провизии: — Этого нам хватит еще на пару месяцев, мой Вождь. Если вы отдадите приказ, то я с Киааном тут же отправимся в новый поход. Пока горят наши клинки, пока кровь струится по нашим телам! Во славу Дома! — опрокидывая в свою старую глотку горящий напиток, бородач массивным шагом раздавил череп одной из лежавших голов, застилая вылетевшие мозги жаркой вспышкой пламени: — Вы заслужили отдых, Пхаяр. Не стоит думать, что вы с моим сыном — всесильные существа, что способны победить целые армии. Поспите, трахните одну из наложниц и выпейте за свой успех! — горящие в полом панцире древнего существа факелы танцевали вместе со смеющимися чудовищами, вернувшимися из продолжительного похода. Точнее… — Кровавая баня, не больше, — сказала Аэго, когда Киаан повесил на ее шею ожерелье из детских костей. Улавливая недовольные нотки в голосе этой девчонки, воин Дракона махнул ладонью, закручивая ее волосы в неаккуратный водоворот: — Если ты ничего не понимаешь, то лучше промолчи — за умную сойдешь. Если ты не осознала этого, то наши походы оставляют Красному Дракону шанс на выживание, а это — приоритетная задача… — Для всякого Вождя, да-да, я в курсе. Ты прожужжал мне все уши про это, пока я зашивала твои раны. Не надоело напоминать, что ты — будущий Лидер? Думаешь, это как-то поднимет тебя в моих глазах? — опустив на нее свою голову, беловолосый усмехнулся: — А что, разве нет? — девочка продолжила заплетать косички своей сестренке, рвавшейся на улицу, чтобы устроить очередную ненужную драку.       Нельзя было сказать точно, что за время суток было за окном их тесной маленькой коробки, но большая часть города погрузилась в сон. Как только это происходило, их дом частенько посещал сын Главы, с неподдельным интересом расспрашивая про самочувствие девочек. Старался… Заботиться? В их новом Мире такое называлось «слабостью».       Погладив Кару по голове, Аэго всеми силами пыталась заставить ее поспать хоть чуть-чуть, обещая показать много новых приемов на следующее «утро». Та, мечась от бунтарского духа, едва услышав про магию, мгновенно пошла спать, махнув позднему гостю: — Я уйду, а вы будете целоваться, да? — маленькая струйка огня скользнула по ее ягодицам, отчего смеющаяся нахалка ойкнула и направилась на второй этаж, оставляя двоих наедине.       Пытаясь скрыть ухмылку, Киаан сел на шкуру возле танцующего пламени, заглядывая в его внутренности, произнеся: — Она всегда зрит в корень, а? — краснеющая от стыда хозяйка хибары уселась подальше от него, не давая повода лишний раз зазнаваться: — Мечтай, выпендрежник, — улыбаясь, парень поправил мешковатые одежды и провел ладонью по татуировке Дракона, продолжая будто общаться с жаром: — Я думал, что родиться единственным магом воздуха в нашей Пещере — это проклятье. — подняв на него золотистые глаза, светящиеся в сумраке, Аэго промолчала. — Но сейчас ясно, что судьба просто испытывает мою силу, подкидывая все новые и новые испытания. Никто не может обучить меня, никто не сделает меня лучше и крепче, кроме меня самого. Хоть по духу мы схожи, но наша магия различается, правда?       Чувствуя жесткий ворс шкуры между своими пальцами, юная последовательница огня опрокинула голову на трескавшийся потолок, смахивая постоянно образовывающийся пот: — Ты так думаешь? — легким движением воин Дракона закрутил на ногте небольшой ураган, отправляя его в полет. Юла из воздуха, угодив в лоб его собеседнице, разорвался прохладой и странным ощущением спокойствия. Непозволительная роскошь в столь давящем на тело месте: — Создавать ветра в том месте, где нет даже облаков… Я мечтал быть таким, как все остальные, но моя сила росла, пока я не сдавался. Принять себя таким, какой ты есть на самом деле — вот что самое трудное, уж поверь мне. Быть горячим не потому что ты таким рожден, а потому что ты сам можешь слепить из себя пламя — вот истинное чудо. Знаю-знаю, звучит как высшая степень самолюбия, но… Я правда завидую тебе, — удивившись, маг огня легла на свою увесистую подстилку и вывернулась подобно кошке. Смущенно отвернувшись, сын Вождя услышал: — Как ты можешь завидовать мне? Такому же магу, как и все остальные. Абсолютно без какой-либо изюминки или различия… А ты… Каждым своим шагом ты разрываешь пропасть между всеми жителями и собой. Твоя сила, твои мысли… Даже твои волосы, черт бы их побрал! — закрывая серебристые глаза, Киаан прошептал: — Мои мысли… Ты задавалась вопросом, почему я так рвусь в походы? Так мечтаю поскорее найти все новые и новые территории?       Улегшись поудобнее, девчонка приютилась поближе к пламени: — Чтобы прославить и себя и Пещеру, нет? — разрываясь от правильности своих действий, парень оглянулся на выдолбленное окно, показывающее всю такую же черноту, что и каждый день: — Затем, чтобы следуя все дальше и дальше от Дома найти то место, что поможет нам ВСЕМ выбраться отсюда, — испугавшись его слов, Аэго поднялась и попятилась все дальше ко второму этажу: — Что? Что ты такое вообще говоришь? С ума сошел, что ли? За такое тебя могут просто повесить или отдать на съедение, идиот! Думай, что говоришь! — чувствуя нотки страха в ее голосе, маг воздуха виновато кивнул, отряхивая колени: — Да, ты права. Не бери в голову, я просто устал от очередного боя. Передай Каре от меня «спокойной ночи», хорошо? — не успела та ответить, как гость будто испарился, оставляя после себя ощущение свежего бриза.       Захлебываясь в мерзопакостной жиже, монах краем глаза увидел тянущуюся к нему ладонь, предлагающую помощь. Кожа была такой знакомо-белой и такой приятной… Поддавшись мимолетной слабости, Киаан обхватил ее и подтянулся наверх, зачерпывая ртом воздух. Даже такой смрад теперь казался ему дороже всего на свете, не взирая на все сгнившие части шкафов и одежды.       Продолжая ощущать пальцы в своей руке, Гуру благодарно повернулся, но его встретила лишь обглоданная и трухлявая культя, сочившаяся гноем и многочисленными моллюсками. Отбросив ее, парень осознал, что находиться не в окружении забытого всеми мусора, а в сточной канаве, наполненной разлагающимися трупами и содержимыми их мертвых тел.       Наступив живой ногой на потонувшую грудную клетку, местный гость с легкостью проломил ее, выпуская наружу оставшийся воздух и труху. Оторванная голова, подплывая к нему, сияла ровным отверстием в черепе, откуда закопошились сотни червей и прочей нечисти. Сотни открытых глаз сейчас были обращены на него, того, кто застрял в узком коридоре без всякого света и возможности вырваться.       Торговец страхом уже совершил самую выгодную сделку в своей жизни.