Ошибки

      Джувия стояла напротив и смотрела прямо ему в глаза. И почему-то от ее взгляда становилось несколько не по себе. Скорее, это было даже не из-за Локсар, а из-за банального осознания, что вот он — тот самый заключительный шаг в этом спектакле, который Грей устроил вместе со своей, блять, невестой. Вот оно — решение, которое перевернет его жизнь с ног на голову. И ради чего? Ради одобрения родителей и продвижения семейного бизнеса? Ради попытки утаить от Сильвера с Микой свое истинное я? Или же из-за того, что, если уж и жениться, то варианта лучше, чем Джувия, которая прекрасно осведомлена обо всех нюансах жизни Фуллбастера, и быть не может?       Взаимная выгодна: он прикрывает ее, она — его. Все просто ведь. Да нихера не просто! Одно дело строить из себя влюбленных подростков, другое же — произносить брачные клятвы, обмениваться кольцами... Грей почувствовал, как из-за напряжения у него начинает сводить скулы.       Кажется, он готовился к этому моменту большую часть своей жизни. Тогда почему сейчас, слушая речь священника, он понимал, что, кажется, весь этот театр уже давно вышел из-под его контроля.       Хотел ли он жениться на Джувии? Нет.       Мог ли он найти в себе силы признаться в этом перед всеми? Нет.       А тем временем свадьба продолжалась. Гости сидели, завороженно наблюдая за церемонией; Мика на пару с матерью Джувии со счастливыми улыбками утирали выступившие от эмоций слезы, и лишь только Сильвер хмурился, как и сам Грей. Сидел, перешептываясь о чем-то с Игнилом, и точно хмурился. Младший Фуллбастер прямо чувствовал, как его отца из толпы всех приглашенных гостей словно выделяет эта мрачная аура недовольства.       И только Грей обратил на него свое внимание, в голове тут же прозвучали слова: «Ты же в курсе, что еще не поздно сказать "нет"»?       — ...ибо в брак не следует вступать необдуманно, а лишь благоговейно, осмотрительно и торжественно... — продолжал священник. И эти слова так впились Грею в душу из всеобщей серой массы текста, что тот даже невольно сжал руки в кулаки.       Нацу стоял за спиной, так же слушая речь священника и, подобно всем гостям, наблюдал за торжеством. И от этой мысли Грею становилось противно от самого себя. Человек, которого он действительно любит всем сердцем, пришел на его свадьбу в роли свидетеля — ну разве не комедия? Несколько трагическая, но самая настоящая комедия.       Грей бы засмеялся, но вместо этого продолжал неподвижно стоять на месте, продолжая смотреть в глаза Джувии.       Они условились еще давно. Лет так в тринадцать, если брюнета память не подводит. Ведь что может быть проще: выйти замуж за лучшую подругу, которая никогда не будет ревновать, как настоящая жена. Которая всегда поймет и поддержит, а не обвинит в измене. Потому что Джувия понимает, какого это — запретная любовь. Понимает, как это сложно и чем иногда приходится жертвовать. Понимает и он, Грей. Он тоже готов утешить и придать сил в нужный момент. Не брак, а сказка, разве нет? Раньше парень только радовался такому удачному раскладу. А сейчас же едва ли сдерживает себя, чтобы не разгромить все к чертям на этой гребаной свадьбе. Потому что сейчас Грей понимает: нахуй такую сказку!       И когда священник наконец-то произносит его имя, Фуллбастер чувствует, что не может пошевелиться.       Он словно стоит на развилке, где поворот другого хуже. И выбрать между ними просто невозможно.       — Грей? — повторяет мужчина. — Согласны ли вы взять в жены Джувию Локсар? Любить ее в болезни и здравии, горе и...       — Нет, — закрыв глаза, на выдохе произносит Фуллбастер. — Хватит с меня.       Если выбирать между собственным счастье и одобрением родителей — гори оно все синим пламенем. Грей не готов пожертвовать всем ради гребанного семейного дела. Не готов идти на такие жертвы, лишь бы Сильвер с Микой не узнали, что их сын гей. А ведь оно так, блять, и есть!       В зале повисла гробовая тишина. Жених сказал «нет» — это еще как понимать? И только в тот момент Фуллбастер почувствовал, как на душе стало куда легче. На губах появилась легкая усмешка, и он повернулся к Нацу, который смотрел на парня ошарашенными глазами и пытался понять, не послышалось ли ему.       — Мы ведь не ослышались? — уточнил священник.       Грей в ответ лишь отрицательно покачал головой и все с той же едва заметной улыбкой на губах перевел взгляд на зал, в котором все еще не отошедшие от шока гости пытались осмыслить, как такое вообще могло произойти. И среди всеобщей неразберихи Фуллабстер нашел взглядом отца, который, расслаблено откинувшись на стул и прикрыв глаза, ухмылялся так же, как и сам Грей. И этого было достаточно, чтобы найти в себе силы произнести то, в чем брюнет уже давным давно хотел признаться родителям.       — На самом деле я уже давно люблю одного парня. Так что если и скажу когда-то «да», так только ему.       Нацу опешил, когда брюнет взял его за руку и кивнул в сторону выхода. Шумно сглотнув от волнения, Драгнил неуверенно кивнул и не с мог сдержать счастливой улыбки. Так вот вместо того, чтобы вывести из зала за руку Джувию под шумные аплодисменты, Грей уходил вместе с Нацу под озадаченные взгляды присутствующих.       Уходил, едва ли заметно улыбаясь от осознания того, что наконец-то освободился ото лжи, в которой жил все это время. И даже если Сильвер и Мика не примут его выбор... что же, он будет к этому готов.       Потому что, черт возьми, оно того стоило.

***

      Казалось бы, что все должно было бы быть наоборот, вот только стоило переступить порог дома Фуллбастеров и вздохнуть с облегчением, именно Грею пришлось успокаивать разнервничавшегося Нацу. Заварив тому чай, накинуть на плечи теплый плед и с улыбкой сказать, что можно не волноваться, что теперь все наладится. Вот только это не было вовсе для брюнета чем-то, что заставляет напрячься. Наоборот — он с улыбкой присел рядом с Драгнилом на диване и крепко обнял, положив голову тому на плечо.       С трудом верилось, но похоже, все было позади.       Более-менее придя в себя, Нацу поставил уже пустую чашку из-под зеленого чая на кофейный столик перед диваном и повернулся к Грею. Спустя столько времени он был рад наконец-то видеть на лице брюнета улыбку, такую теплую и что самое главное — настоящую.       Они просидели так — наконец-то освободившись от проблем и позволив себе отдохнуть — достаточно долго, чтобы услышать через открытое на кухне окно, как к дому подъехала машина. Ни Нацу, ни Грей не догадывались, что вообще скажет на это все Сильвер: разозлится ли? Что вообще ждет их в будущем и как сложатся их жизни в дальнейшем. В одном только сомнений не было: кто бы что ни говорил, теперь уж точно они будут вместе, не смотря ни на что.       Вот только все волнения отпали, когда дверь открылась, и на пороге показались измотанные Сильвер, Мика и Игнил. И вовсе не с раздражением или непониманием в глазах.       — Ну и натворил же ты дел, а перед гостями мне извиняться пришлось, —выдохнул, улыбаясь, старший Фуллбастер, и Грей лишь удивленно моргнул из-за такой реакции отца. В смысле... это все? Он лишь возмущается из-за того, что пришлось выпроваживать удивленных произошедшим людей?       — А я всегда говорила, что ты слишком давишь на него этой свадьбой, — хмыкнула Мика по пути на кухню. Хотелось уже наконец-то сесть и выпить чаю, расслабившись, после всего того, что навалилось на них сегодня. — Ты представляешь, что было бы, если бы Грей все-таки согласился и они поженились?       — Не поженились. Я бы сам остановил весь этот каламбур. Счастье сына все-таки куда важнее, чем этот, мать вашу, бизнес, — выдохнул мужчина, устало падая на кресло и только сейчас замечая на себе ошеломленный взгляд сына.       И не удивительно, ведь Грей и представить себе не мог, что родители так просто отреагируют на его слова. Никаких претензий, никаких заявлений о том, что они с Нацу просто не могу быть вместе — ничего. Лишь разговоры о «счастье сына» и такая странная ухмылка на губах отца.       — Прости уж, Нацу, но я ему рассказал, — посмеялся Игнил, присаживаясь напротив. — Слово за слово и...       — И правильно сделал, — засмеялась Мика, подходя к столику и поставив на него несколько чашек со свежезаваренным чаем на подносе. — Тебе ли не знать, что он бы ни за что таких вещей не заметил.       — И то правда.       Нацу слушал, кажется, такой беззаботный разговор между Сильвером, Игнилом и Микой и просто поверить не мог, что в действительности все оказалось настолько просто. Будто бы Грей только что признался не в том, что он гей, а в какой-то мелкой пакости вроде разбитой чашки.       — Да расслабьтесь вы уже, — цыкнул старший Драгнил, переведя взгляд на сына, который словно дар речи потерял.       — И правда, — усмехнулась Мика. — Не стоит так переживать. Поверьте, у этих двоих тоже есть парочка интересных историй о молодости.       — Нашла что вспомнить, — цыкнул Сильвер, нахмурившись и отвернувшись.       — Поверить не могу, — засмеялся Грей после нескольких секунд молчания.       Лишь переведя взгляд с Грея на Сильвера, а затем — на отца, Нацу облегченно выдохнул и несколько колко улыбнулся самому себе. Черт, можно было и раньше догадаться. Вот почему все так спокойно реагировали, когда узнавали о его отношениях с Греем. Что Фумико, что Игнил... Твою же мать, только сейчас парень, кажется, начал понимать, что здесь на самом деле происходит. И от абсурдности ситуации действительно хотелось смеяться.       — Вы уже показали, что действительно дорожите друг другом, — вздохнул Сильвер. — И я могу лишь понадеяться, что у вас получится справляться со всеми трудностями и в дальнейшем. Так что... — запнулся мужчина, не зная, как и продолжить.       — Считайте это благословением, — посмеялся Игнил.       Нацу ошарашенно моргнул, а затем, несмело улыбнувшись, кивнул.       Грею же понадобилось еще несколько секунд, чтобы понять смысл сказанных родителями слов.       Благословение?       Звучит неплохо, не правда ли?