Neon Genesis Wasteland

Синдзи, чей силуэт словно был вырезан в сумеречном небе, стоял над разложенными на земле частями силовой брони и аккуратно сворачивал плащ. На взгляд Кенске, аккуратность была слегка нервной. «С другой стороны… Нервы ему, похоже, удалили окончательно». С момента второго появления Икари в селении Вернувшихся Айда заметил, что видит уже словно третьего Синдзи. Тот, первый, остался по иную сторону великого слияния душ, а второй — едва знакомый профессионал-наемник — умер, спасая безнадежно умирающую Аску. Человек же, который привез Хикари и рассказал об этом, был словно воплощением нового мира — быстрый, безжалостный, подчеркнуто холодный, но, вместе с тем, — озлобленный, мрачный и склонный к отчаянному риску. «Я совершил маленький Четвертый Удар, Айда», — вспомнил Кенске единственное, что удалось вытянуть из неразговорчивого Синдзи. Вождю сразу расхотелось слышать какие-либо подробности, а Хикари при этих словах буквально вжалась в угол. Лампа в доме на холме не горела — коптила, вытягивая тени, подрисовывая углем лица троим людям, и в синих глазах Икари зрачки зияли антрацитным мраком Черной Луны.  — Кенске, не спи. Он поднял голову: Икари уже полностью — не считая шлема — облачился в силовой доспех, а теперь возился с активационным интерфейсом на левом предплечье, косясь на Айду.  — А, я это…  — Точки рассчитаны правильно? Кенске пожал плечами:  — Если ты дал мне нормальные энергоячейки для мин, то взрывы в этих точках накроют местность так, как положено.  — Ясно. Синдзи наклонился и поднял шлем — небрежно ухватив шланги, как поднимают за волосы отрубленную голову. «Что за ассоциации…» — обругал Айда себя, глядя в пока что мертвые желтые глаза. Короткое шипение, писклявый хрип подстройки голосового модуля, — и искаженный фильтрами голос поинтересовался:  — Ну как? Кенске на американский манер поднял большой палец.  — Одень свою сбрую — и будешь нифига не похож на кэпа Анклава. Синдзи в ответ всхрапнул — не то утвердительно, не то несогласно — и нагнулся за упомянутой сбруей, четырьмя цилиндрами, криво переплетенными ремнями в подобие рюкзака. Под ними крепилось еще несколько коробок поменьше. Икари зажег глаза доспеха и принялся крепить конструкцию на себе. Кенске критически взглянул на результат и отложил снайперку в сторону:  — Погоди, ты скользящие петли перекрутил. Дай проверю.  — Валяй. Пока Айда возился за уже нагревшейся от работы двигателей спиной, Икари натягивал на левую руку устрашающую мешанину стальных дуг, проводов, шлангов, компрессора… Словом, силовой кулак он закреплял.  — И на хрен он тебе?  — Не хочу шуметь. Этим можно пробить шлем без излишеств, вроде грохота и визга. -…Ффьюхх, все, теперь ты сможешь мины по одной вынимать… Так взял бы лазер. Хоть на первое время.  — Спасибо, не курю. Мне зажигалка без надобности. Кенске криво ухмыльнулся. Вырвавшись в большой мир, он с трудом свыкся с мыслью, что такая высокотехнологичная и крутая штука, как энергооружие, во многих случаях общепризнанно бесполезна в сравнении со старыми добрыми стволами. И Синдзи был очень убедителен и нагляден, доводя до сведения Айды аргументацию этого мнения. «Адски убедителен», — вспомнил он трупы в силовой броне, развороченной выстрелами из винтовочного обреза, который Икари упорно величал пистолетом. На закономерное возражение, мол, так попасть надо еще уметь, Синдзи коротко разъяснил, что даже из лазер-гатлинга легко промазать без умения. «И без силовой брони», — добавил он после недолгого раздумья.  — Так. Вроде все. Сколько там до прибытия летучки? Кенске отодвинул кожаную полоску и подсветил часы.  — Тридцать две минуты. Ты бы шуровал уже.  — Да, выдвигаюсь. Ты помнишь, по кому стрелять?  — Слушай, ты… — начал было Кенске.  — Хорошо, тогда так: ты помнишь, по кому НЕ стрелять?  — Помню, — буркнул он в ответ. — По пилотам — ни в коем случае, с ними ты решаешь все сам. При любом раскладе. И движки конвертоплана не задеть.  — Шаришь, — кивнул в ответ шлем. — Ну, понеслась. Айда кивнул и принялся устраиваться на подстилке, забрасывая перед собой ружье:  — Это, удачи, Синдзи. За спиной послышались только тихие присвистывания пневматики, а через несколько секунд Икари уже оказался в поле зрения, чуть ниже по склону холма, с верхушки которого открывался прекрасный вид на ярко освещенный ночной аэродром. Аэродром базы «Наварро» — бывшей базы ВМС США. Кенске изучал в бинокль летное поле, выдвинутое на край оплота Анклава, и прокручивал их безумный план в голове. «Блин, ну не в минах тут дело, главное, чтобы все вышли на построение… И не в этом, черт возьми! Так в чем же?!» Они колесили по стране уже месяц, уничтожали патрули и небольшие укрепленные посты Анклава, но никогда еще Кенске так, как сейчас, не жалел, что оставил свою общину на старосту. Дикое чувство, что это предприятие будет последним, охватило его с самых первых пунктов изложенного Безликим плана. «Хе, с чего бы это…» С одной стороны, Синдзи можно было понять: никто из захваченных в плен рядовых разговаривать не хотел (подавляющее большинство элементарно не могло), и это удручало. Вытягивание информации из орущих и рыдающих вояк принесло только несколько локаций, названий и пару полезных складов. Все местные солдаты были выходцами из LCL, и потому знали сравнительно немного. С другой стороны, захват пилотов, конвертоплана и старшего офицера, да еще и на укрепленной базе — это… «Перебор, блин, что ли? Да, хватили лишку…» DKS-501 приятно холодила щеку, но особенно приятным было осознание того, что эта улучшенная умелыми руками штуковина способна раздолбить силовую броню на приятном для инстинкта самосохранения расстоянии. Кенске вспомнил, кто улучшил это оружие, и приуныл: он так и не увиделся с Аской. Слева в поле зрения бинокля показалось что-то подозрительное, и он посмотрел внимательнее: так и есть, Икари. Синдзи спокойно стоял у камня немного в стороне от патрульного пути и старательно изображал вышедшего на дозор офицера, то есть изучал окрестности в бинокль. Айда сжал шейку приклада поудобнее: из-за поворота тропы показалась патрульная двойка. «Так-так, по расписанию…» Закованный в силовую броню капитан тащил лазер Гатлинга, а его партнер в боевых доспехах — плазменное ружье. С трудом сдерживая слюнотечение при виде такой роскоши, Айда едва не проморгал момент, когда Икари обернулся и жестом подозвал патрульных к себе. Когда те подошли, Синдзи услал менее экипированного в овраг. «Что он этим должен был ляпнуть?.. А, что-то про брошенное кем-то из солдат оружие, да». Едва макушка отправленного прочь солдата скрылась в кустах, Синдзи сделал шаг назад, протянул экипированную силовым кулаком руку и сжал голову его напарнику. Ракурс, по счастью, мешал рассмотреть детали, но судя по положению руки спустя секунды три-четыре, усиленная ладонь полностью стиснулась. Одним движением уложив убитого на землю, Синдзи склонился над ним и принялся спокойно ждать. Как только вернувшийся из оврага напарник подбежал к ним, его шлем одним ударом был вбит в плечи — и вот тут уже со всеми красивостями. Кенске тяжело сглотнул. Икари поднялся, оттащил обоих за шкирки в овраг и, одной рукой волоча лазер Гатлинга, мерным шагом направился по тропинке к базе, крепя на грудь новенький опознавательный знак. Айда подергал бинокль, осмотрел часовых на вышках: чисто, никто ничего не видел. «Все же удачный отрезок маршрута мы выбрали. Разве только случайный солдат помешал бы. Хотя…». С этого расстояния он мог даже не целиться в голову или реактор мобильного доспеха: пуля из обедненного урана вывела бы из строя любую помеху. Запасный вход на базу, ведущий прямо на летное поле, находился прямо под вышкой, где надо было оставить первую мину. Синдзи без особых проблем прошел патрули, что-то им рассказав с отмашкой назад. «Интересно, что он о „своем“ напарнике наплел?» Кенске смотрел в спину преспокойно входящего на базу диверсанта и поражался тупости анклавовцев: никакой проверки (при одинаковой-то на всех броне), свободно отделяемый от обмундирования ID-значок, даже знаки различия — и те не выбиваются, а рисуются. «Зря Синдзи себе генерала не намалевал. То-то потеха была бы». Если ерунда за спиной еще вполне прокатывала за боекомплект к тяжелому лазеру, — а Кенске уж постарался, чтобы мины так и выглядели, — то вот спокойная реакция сторожей на исчезновение напарника не лезла ни в какие ворота. «Блин, если б я уже третий день не видел подобного разгильдяйства, решил бы, что его заманивают в ловушку». Впрочем, план Синдзи опирался в том числе и на разгильдяйство, точнее — на неготовность Анклава к таким действиям. Кенске и сам бы никогда не подумал, что можно в одиночку совершить такой набег на базу. Судя по гниющим в окрестностях трупам, ни с кем, кроме зверья и рейдеров, местные бойцы дел не имели. «Да и второго такого террориста, наверное, нет». Первая мина успешно заняла свое неприметное место, а сам Икари неторопливо двигался к укрепленному бункеру, прикрывающему север летного поля. Плазменная турель Синдзи не заинтересовала, а вот тяжелой автопушке он мимоходом вбил в ствол стальную затычку, после чего скрылся из виду за подсобным помещением: вторую мину Синдзи должен был оставить на дальнем крае поля. К тому же, стоило оставить штук пять обычных закладок у казарм. Кенске шумно выдохнул и принялся осматривать окрестности: пока никаких подозрений деловой капитан ни у кого не вызвал, жизнь на базе текла своим чередом, и даже стало заметно, что персонал готовится к прилету конвертоплана — по крайней мере, ящик с отключенными роботами уже поволокли с летного поля. «Так… Что у нас там? Синдзи оставляет там мину, подкладывает радиофугаски к помещениям обслуги и младшего состава. Потом… Ага, вон он». Айда скрипнул зубами и застонал, втискивая бинокль себе в глазницы. Синдзи где-то скинул Гатлинг и безбожно палился: с силового кулака стекали крупные капли безошибочно узнаваемого происхождения. «Срань господня, кого он там уже приложил?!» Судя по тому, как Синдзи убрал себе за спину руку при виде идущих навстречу солдат, какие-то мозги у него еще остались, решил Кенске. Однако увидев, что Икари медленно отступает в тень вместо того, чтобы просто пройти мимо… «Да что он творит, сукин сын?!» Синдзи словно исчез в густом мраке у ангара, и когда оба солдата оказались рядом, одному лег на голову кулак, а второго насквозь пробил «потрошитель». Оба анклавовца, быстро превращаясь в трупы, скрылись в тени здания, не издав, видимо, ни единого звука. Кенске в который раз всхрапнул горлом, прикидывая, когда же его перестанет наконец выворачивать наизнанку от методов Безликого наемника.  — Кенске, выйди. Привязанный к стулу сержант издевательски смотрит на долговязую фигуру перед ним.  — Может мне…  — Нет. Выйди. Кенске стоит под дверями — над трупом, между прочим — и курит уже вторую сигарету, его очки сползают и запотевают. Из помещения сначала слышен только голос, говорящий что-то на одной ноте — бу-бу-бу-бу — словно там работает неисправный холодильник, потом начинает звучать второй: реплики короткие, отрывистые и — поначалу — наглые… Когда подползает к фильтру огонек четвертой сигареты, из помещения слышен только срывающийся на визг вопль — жуткий, словно из человека вынимают… «Что-то вынимают… Например, нервы. Из десен. Пинцетом, да — непременно пинцетом, маленьким таким. И медленно». Он трясет головой, и скрюченный пальчик пепла осыпается с сигареты. Айде страшно представить, что он, скорее всего, прав. Когда открывается дверь, становится слышен только скулеж. Синдзи садится за стол, складывает перед лицом руки и некоторое время сидит молча — изучает карту, не обращая внимания на рыдающего сержанта, который упал вместе со стулом. Кенске бросает взгляд — всего один — на страшного вида инструменты в лотке и вдруг понимает, что они чистые, а скрючившийся на полу сержант — невредим.  — Уходим, — коротко бросает Синдзи. — Оставляй тут мину, таймер на пять минут и забирай рюкзак. И еще ту сумку.  — А… — взгляд на лежащего.  — Неважно. Синдзи встает и идет к выходу из блок-поста — бывшего блок-поста Анклава. Воровато озираясь, Айда опускается рядом со всхлипывающим сержантом.  — Что… Что он?.. Тот поднимает на него полные боли глаза — и в них гаснет оранжевый отсвет.  — Я… Моя душа… Он… Все знает, все! Я грязный!! Нет, пожалуйста!!! Айда вздрагивает, прозревая, и, оставив мину, достает из кобуры «хай-пауэр». Даже пять минут жизни после такого — это много. Кенске потянул носом и поморщился: как всегда, в ответственный момент припекло отлить. «Тут бы не обделаться», — зло ухмыльнулся он, обнаружив вновь показавшегося в поле зрения «капитана» с последней миной за спиной и как раз у финишной ленточки. Отправив заряд в тень контейнера, Синдзи с ленцой пнул прилипчивого робота и направился к ангарам, где уже собирался для построения персонал. Синдзи в первый же день наблюдения за базой обратил внимание на эту деталь: всех солдат в силовой броне сгоняют, чтобы быстро разгрузить прилетевший конвертоплан и отправить его восвояси. Собственно, едва ли не половина плана строилась на этой особенности. «Еще как минимум четверть — на моих усовершенствованных ЭМИ-минах…» Кенске скривился: оставшуюся четверть покрывала исключительная личность Синдзи Икари. А если уж разобраться… Неприятности тем временем как раз достигли опасной черты. Какие-то бойцы подошли к Синдзи с вопросами, потом появился майор и услал «капитана» за чем-то. Наблюдая за этой сценой, Айда прикипел к оптике ружья, чувствуя, что футболка под бронежилетом начинает тяжелеть от пота. «Блин, блин, блин, блин…» Икари тем временем уже хладнокровно тащил запрошенный ящик с документами, подлежащий, очевидно, погрузке в конвертоплан. Наконец от Синдзи все отстали, и Кенске смог расслабиться и спокойно изучить свой «тир». Получалось пока всего трое в боевой броне, и он не сомневался, что их Икари тоже обнаружил. Еще шныряло человек десять-двенадцать техников — совсем без брони, но и оружия у них тоже не водилось. Для основной массы персонала базы через десять минут должен был наступить отбой, так что они сейчас мылись по казармам. Небесный полог словно разорвал рокочущий свист, мгновенно обвалившись на ночную базу — конвертоплан, выхваченный из тьмы включенным прожектором, возник будто из ниоткуда и заложил вираж, обошел вышку связи и начал выравниваться четко над центром посадочной разметки. Кенске бросил на тяжелую машину мимолетный взгляд, отметил туго набитую ракетами подвеску и вновь прильнул к оптике ружья. Персонал «Наварро» жался к ангарам, позволяя машине свободно опуститься на землю. Айда нашел потерянного было Синдзи, удостоверился, что не появился больше никто без силовой брони, и положил руку на спусковой курок. «Рок-н-ролл…» Едва машина коснулась колесами поверхности, Синдзи ткнул себе куда-то в предплечье. Сначала ахнули фугаски, разваливая казармы, и над жилыми корпусами поднялись грибовидные облака оранжевого пламени, а через мгновение настал черед и четырех тузов. Вспышки синих молний полыхнули в местах закладки ЭМИ-мин — и на летном поле разверзся ад. Солдат, одетых в силовую броню, начало корежить, словно в припадке падучей: тонкая настройка реакторов моторизированных доспехов горела, и сейчас на скрытых в скорлупе людей выливался радиоактивный расплав, а обезумевшие приводы ломали и выворачивали суставы. Вопль десятков человек на мгновение заглушил канонаду детонирующих боеприпасов, а потом на дальнем складе рванули, кажется, плазменные мины. Кенске скрипнул зубами и выстрелил в первый раз — вовремя: прожекторы мигнули и погасли, стало намного темнее. «Видимо, у многих осветителей компьютерное управление…» — подумал он, ища перекрестием вторую цель, которая вертела головой посреди месива корчащихся черных тел. «Ба-бах», — сказала винтовка, и под каской цели образовалось месиво. Номера третьего уложил Синдзи. Механизм быстрого сбрасывания силовой брони пришлось отрабатывать едва ли не дольше всего. Поковырявшись в электронном модуле, Айда смог ускорить открытие замков ценой некоторой расхлябанности зашиты.  — Плевать, — сказал Синдзи, изучая результаты работы паяльника. — Все равно нам нужна декорация, а не полноценный доспех. Ну что, проверим? Ахнула автопушка и Кенске метнулся прицелом туда, но выстрел оказался неудачным — и последним: ствол разорвало, вся платформа полыхала, а огонь уже плясал среди контуженных артиллеристов и ящиков боепитания. Синдзи, одетый только в камуфляжные штаны, кожанку и ботинки, добил полувылезшего из доспеха солдата, перезарядил оружие и медленно пошел к конвертоплану, держа дверцу на прицеле. Кенске тоже перевел перекрестие туда: транспорт приземлился на редкость удачно. Фрагмент остекления кабины приоткрылся, оттуда высунулась рука с оружием. Айда осклабился и выстрелил. Тяжелая пуля высекла искры из рамы, намертво вбивая «форточку» на место. «Как минимум кисть раздробил». На базе рвались снаряды, полыхали склады и казармы, в ночное небо уходили огненные трассы, густой черный дым сплошного пожара скрыл дальнюю — почти не поврежденную — часть «Наварро», отрезая немногих оставшихся в строю часовых от летного поля. Синдзи полез во внутренний карман куртки, достал оттуда весьма красноречивого вида белый брусок и поднял над головой, чтобы было видно в иллюминаторы задраенной машины. «Шах. И мат», — подумал Кенске, глядя на «С4». Его трясло от предвкушения крупного триумфа, который теперь уже был очевиден: если их главные цели не захотят сдаваться — как минимум останутся без барабанных перепонок. Выбор пилотов был вполне очевиден, и, увидев открывающуюся дверцу, он со спокойной совестью уделил пару мгновений проверке дальних подступов: через пожарище никто прорываться не спешил, а на обход базы по холмам времени нужно не в пример больше: «Минут пять в запасе. И это если вообще кто-то появится. Я бы на месте этих парней забежал бы подальше и ждал подмоги». Когда Кенске вновь навел бинокль на конвертоплан, из него с поднятыми руками вышло трое в глухих летных шлемах — два пилота, один из которых баюкал перебитую руку, и офицер Анклава. Кенске хмыкнул: им попался подполковник и хоть и полностью выжженный, но все же целый конвертоплан, возможно, даже с документацией. Под ноги Икари полетело табельное оружие, а он показал стволом себе на лицо, приказывая снять шлемы. За спиной Синдзи дернулся искореженный доспех, и Айда поспешно припал к ружью, наводя на голову анклавовца перекрестие, но судорога оказалась предсмертной то ли для человека, то ли для приводов. «Да уводи их на хрен оттуда!» — подумал Кенске, и вдруг увидел на самой периферии прицельной рамки лицо Синдзи, перекошенное в дикой гримасе ужаса. Обмирая, он дернул стволом и нашел причину: над форменным воротничком подполковника Анклава оказалось лицо Рей Аянами. Кенске отпрянул от прицела и зажал уши: его голову заполняла тяжелая, оглушительная фуга Комплементации. «Она… Она же… Она не могла!» Айда бился со своими воспоминаниями — как мог, но это был не просто плохой сон. На Синдзи сейчас смотрел второй контролер слияния. «На Синдзи… На Синдзи… Это важно!» Прислушавшись к разуму, он наглухо задраил открывшуюся брешь, отрезая себя от видения. «Синдзи!» Он приник к прицелу: Икари с трудом стоял на ногах, не отрывая взгляд от лица Аянами, а двое пилотов медленно обходили его, беря в клещи. Рей же бесстрастно изучала искаженное лицо своего бывшего коллеги, одноклассника и… В выражении лица Синдзи что-то неуловимо изменилось, будто кто-то грубо мазнул ладонью по еще свежему холсту. Он что-то медленно сказал, и Кенске смог прочитать это слово по губам, а заодно понял и новую эмоцию на лице Икари: гнев. «Клон». Это кое-что объясняло. Кенске навел винтовку на ноги пилота, что заходил слева, но Икари успел первый. Оба летчика Анклава покатились по земле с простреленными коленями, а учитывая калибр пушки Синдзи, ноги смело можно было зачислять оторванными. В следующее мгновение ствол уперся в лоб подошедшей ближе Аянами. Она что-то сказала, а потом одним плавным и сумасшедше быстрым движением выбила оружие у него из руки. Синдзи отпрыгнул назад и избежал направленного под дых удара — раскрытой ладонью, согнутыми пальцами. «Твою же мать!.. Как кошка!» Икари подобрался, сделал два ложных замаха и вложился в мощную двойку правой — Аянами играючи перехватила кулак, рванула его на себя и отправила лицом на выставленный локоть. «Бля!» Синдзи полетел на землю, оставляя в воздухе эффектные крупные капли крови, и Кенске отбросил бинокль, хватаясь за ружье: «Похер, она же убьет его сейчас!» Что-то мешало этой мысли, но он отмахнулся от едва понятного сомнения, ощупывая разметкой оптики гибкую черную фигуру девушки. Она коротким замахом уткнула ему носок в ребра, но Синдзи дернулся прочь от нее, смягчая удар и заодно лишая Рей равновесия. Аянами тотчас же прыгнула назад. «Она быстро двигается! Слишком быстро!» Высаживать сразу обойму урановых пуль ему совсем не улыбалось — без тщательного прицела он неминуемо рисковал пристрелить Икари. Кенске рывком поднялся, забросил винтовку за спину и рванул с холма по невидимой тропе — вниз, вперед, к базе. Ночь ершиком драла ему горло, заливала кипятком рвущиеся наружу легкие, но он бежал, бежал, смутно припоминая, что там мины слева и справа, а у самой базы — еще и противопехотное плетение. Это все пофиг. «Даже понимая, кто она такая, он не будет драться! Не будет в полную силу!» Одного воспоминания о Комплементации хватало, чтобы понять эту простую вещь. Он своим весом вышиб на бегу сетчатую калитку и остановился, оглядываясь. Вокруг гудел и рокотал предбанник пекла, вонь горелых трупов перебивала гадостно воняющий пластик, а посреди этого над одним демоном стоял другой. «Или над одним Ангелом — другой», — подумал Айда, подкрадываясь ближе. Аянами протянула руку кашляющему кровью Синдзи и едва слышно в какофонии издыхающей базы сказала:  — Идем со мной, Икари.  — Жаль вас всех Рицко не сварила… Кенске быстро оглянулся: один из пилотов приходил в себя под финал этой дикой сцены, другой валялся не то в отключке, не то уже умер от шока. Впереди же была только худая спина подполковника-клона и избитый Безликий наемник на коленях.  — Ты должен понять, что твои действия…  — Заткнись. Давай. Вперед, я никуда не пойду все равно.  — Подполковник, зачем он нужен живым? — подал слабый голос только что очнувшийся пилот и потянулся за пистолетом. Айда ускорил шаг и изо всех сил опустил приклад на спину Рей Аянами. Девушка рухнула прямо на обессиленного Синдзи, а Кенске немедленно взял на мушку летчика.  — Стимпак или пулю? — поинтересовался он, с трудом сдерживая ярость пополам с чувством триумфа. Тот молча положил пистолет на землю, и Айда оглянулся. Синдзи, опустив голову, смотрел на лицо лежащей у него на коленях девушки. Синдзи помешал варево в котелке и принюхался, но тут же скривил слабую гримасу боли: нос все еще напоминал синюю картофелину.  — Айда, снимай пробу, — гнусаво сказало он. Кенске улыбнулся, а Икари почесал следы от уколов на сгибе локтя и завалился у костра, глядя в огонь. «Нормально так он оклемался», — подумал Айда и принялся наполнять полу-кашей, полу-супом банки.  — И на военнопленных выдели, — добавил Синдзи, указывая большим пальцем себе за плечо, — туда, где у машины сидели связанные пилот и Рей.  — Они обед уже жрали, — недовольно сказал Кенске. «Блин, она его чуть в тесто не размесила, а он так о ней печется! А ну-ка…»  — И вообще, на клона столько переводить — жирно будет. Синдзи поднял на него тяжелый взгляд и тихо сказал:  — Мне, полагаешь, будет легче от твоих напоминаний? Айда прикусил губу, поправил очки и молча понес две банки пленным.  — Давай сюда руки, — буркнул он пилоту и поставил банки. Тот шмыгнул носом и протянул сплетенные велосипедным замком запястья. Кенске снял зажим и сунул пленному ложку. — Запихивайся, сволочь. Не стимпаки, так жратву на тебя тратить. Он поднял вторую банку и сел напротив Аянами. Девушка безразлично посмотрела на него и от машины отлипать не подумала. Кенске вздохнул и зачерпнул ложкой варево.  — Развязывать ни руки, ни ноги опять никто не будет. Больно дерешься. Открывай варежку.  — Я не хочу.  — Вот правильно, хватит тебе и обеда. Слышишь, Синдзи? — крикнул он. — Я ей «за маму, за папу» впихивать не собираюсь!  — Дай сюда, — сказал голос Икари прямо над ним. — Свободен. Кенске вздронул от неожиданности, закатил глаза и хмыкнул, но к костру ушел. «Дурак он. Бака как есть. Но хорошо хоть оттаял слегка». Айда вспомнил лицо Синдзи, когда тот понял, что перед ним клон, и потряс головой. «Не-не-не. Пусть лучше воображает, что хочет». Он оглянулся и увидел слегка прихреневшее лицо пилота, который прекратил чавкать ужином и во все глаза смотрел, как Безликий наемник кормит беловолосую девушку. Выражение лица Рей не изменилось, но поднесенные ко рту ложки она поглощала исправно.  — В свои корыта. Оба, — тихо распорядился Синдзи. Кенске вскинулся, когда руки скользнули по ребристому цевью зажатой между колен винтовки. «Гадство, опять задрых». Взрывающий мозг заезд в течение целого дня давал о себе знать: хоть и следовало сматываться подальше от возможного рейда Анклава на выпавшую из эфира базу, такой темп был чрезмерным. Особенно учитывая бессонную ночь боя и напряженные тренировки да подготовки до нее. Обшарив конвертоплан, они ударным марш-броском добрались до машины и ехали столько, сколько было можно. Остановку у родниковой скалы посреди степи можно было назвать самоубийством, если бы не открывшиеся раны до сих пор не допрошенного пилота и не состояние Синдзи. Айда зевнул, обернулся и обмер. Над спящим Икари на коленях стояла Рей. «Как она?.. Сколько я проспал?» Одно движение — и клон может опустить колено ему на горло, даже связанные щиколотки не помешают, слишком уж она близко. Девушка вглядывалась в едва различимое лицо спящего, а Кенске бесшумно поднял тяжелый ствол и только тогда заорал:  — А ну, отвали от него, сука! Икари одним движением опрокинул Аянами на бок и приставил к виску пистолет, зажигая во второй руке фонарик. Последним проснулся пилот, вертя головой.  — Инцидент исчерпан. Икари убрал пистолет в кобуру, взял девушку под мышки и отволок к машине.  — Советую выспаться, — отчетливо сказал Синдзи. — Завтра будет очень много утомительных разговоров. Реакции не последовало. Кенске вернулся к огню, наблюдая, как возится на своем лежаке Икари, вздрагивая при неуклюжих поворотах. «А она ведь ему ребра поломала», — понял Кенске, уселся поудобнее и навел ствол между поблескивающих у машины глаз. «Хрен я тебе засну, сволочь бездушная». Айда проснулся от ощутимого пинка под ребра.  — Подъем. Кенске встрепенулся и продрал глаза, осматриваясь. Горбушка восходящего солнца багровела над туманом заплакавшей под утро степи, и утренняя прохлада цепко сковала суставы. Кенске встал, скрипя костями, но Икари уже отошел от него и приволок к потухшему костру пилота, а потом — Аянами. Сняв обоим кандалы, он встал над ними.  — Итак. Сначала ты, — обратился Икари к пилоту. — Кто я такой?  — Мудак, — устало и зло ответил тот. Икари не морщась скушал это объяснение.  — Уточняю. Как меня зовут?  — Ты Синдзи Икари. Говнюк, который вышвырнул всех из рая. Кенске заморгал. Судя по тому, что Синдзи не знал его, это был один из тех, кто избежал слияния. С другой стороны, он почему-то знал Икари.  — Как тебя зовут? Пилот захохотал:  — Догадайся. Ты же бог! Синдзи приподнял бровь:  — Любопытно. Многовато сарказма и говна в голове.  — Да не больше, чем у тебя, — буркнул летчик. «Какой борзый экземпляр, — подумал Айда, ошеломленный поведением пилота. — Он что, верит, что пытки остались в Средневековье? Да, Синдзи его не вскроет воспоминаниями о Комплементации, но ножнички и иглы никто не отменял…»  — А ты наглец, — озвучил его мысли Икари и вдруг расплылся в холодной ухмылке. — Полагаю, тебе пообещали, что ты бессмертен. Что ты особенный. «F.E.V.», верно? Пилот вздрогнул, но промолчал, нагло глядя в глаза Синдзи.  — А судьба твоего товарища тебя ни на какие мысли не наводит? — поинтересовался Синдзи. — Думаешь, он был как все, а ты — весь такой бессмертный? С чего так?  — Каждый из нас особенный, придурок, — зло сказал летчик.  — Гонево. Вам — каждому отдельно — моют мозги, и вы верите, что вы новая раса. В белых костюмах.  — Да, мы!..  — Нет. Синдзи выхватил пистолет и всадил пулю между глаз летчику. Тот еще оседал, и Кенске не мог отвести глаз от него, когда услышал голос Икари.  — Ну что, Аянами? Теперь ты можешь говорить свободно? Кенске вскинулся. Алые глаза девушки с грустью смотрели на убитого, а потом этот взгляд уперся в лицо Синдзи.  — Ты все же догадался, Икари. Я не могла при нем.  — Еще бы. Они смотрели друг на друга, и картинку постепенно размывало — перед глазами Кенске стояло оранжевое марево, и в нем висели два подростка, два контролера Комплементации. Он помотал головой: оранжевый свет — свет поднимающегося светила никуда не делся, но вот подростков заменили взрослые люди.  — Что ты с собой сделала, Аянами? — с грустью произнес Икари.  — А ты? Рей присела у потухшего костра, подула на него. Пепел брызнул, закручиваясь облачками, а девушка взяла головешку и поднесла к губам. Завороженный Айда смотрел, как разгорается мертвый уголек, как пламя начинает возрождаться в выгоревшем кусочке. Рей внимательно наблюдала, как между белыми пальчиками краснеет, переливаясь, жар.  — Зачем ты вернулась? Рей подняла голову.  — Я не могла уйти. Никогда. Ты разрешил вернуться всем, кого позовет желание. Всем, без исключения. Айда смотрел на бледное лицо, обрамленное спутанными почти белыми волосами, и видел очень знакомое выражение.  — Мы оба виновны в этом мире, — сказала она. — Нам пора вернуть хотя бы часть долгов… Она запнулась, и Кенске перевел взгляд на Синдзи. «Ах вот откуда я знаю эту постную гримасу…»  — Вернуть?  — Вернуть. Одним платежом.  — Хорошо. Но… Именно это желание привело тебя назад? Рей внимательно посмотрела на Синдзи и медленно произнесла:  — Не расстраивайся так, Икари-кун.