Neon Genesis Wasteland

Пустынная автострада — в былые времена гордость этой префектуры — переживала свой закат. С тех пор, как над Землей повисла багровая полоса, никто не следил за ее покрытием, никто не красил отбойники, не чинил автоматические ограничители, кассы оплаты за проезд и шлагбаумы. Но младшая сестра, вынесенная на опоры и поднятая высоко над поверхностью, давно уже осела фрагментами, перестала быть дорогой, а это наземное шоссе все еще можно было использовать по самому прямому назначению. Линзы разогретого воздуха скрадывали выбоины, запах пыли вздымался над полотном, не хватало лишь терпкого мощного аромата машин — кислятины комбинированных движков, озонового дыхания реакторов, горячих выдохов водородных установок. Дорога была абсолютно и бескомпромиссно мертва. Синдзи неспешно открывал и закрывал ладонь — пальцы были переплетены аптечной резинкой, перчатка валялась тут же, рядом, на торпеде. День выдался горячим, ленивым и скучным. Он протянул руку к плечу и утопил кнопку радиосвязи.  — Аянами? В наушниках треснуло, и тотчас же отозвался голос девушки:  — Да, Икари.  — Как там дела? Эфир помолчал.  — А-я-на-ми.  — Трейлер будет еще нескоро. Ничего неожиданного не вижу. Так что причин для беспокойства нет. Синдзи вздохнул.  — Аянами, хочешь, расскажу анекдот?  — Нет.  — А давай я тебе поесть принесу?  — Нет. Сиди в машине.  — Хм. Ну тогда расскажи что-нибудь хорошее. Эфир вновь ответил ему молчанием, но теперь Синдзи отчего-то знал, что Рей улыбается. Совсем чуть-чуть — но улыбается. Икари тоже улыбнулся. Тормошить хладнокровную девушку становилось все интереснее: появился вполне заметный эффект, и Рей словно оттаивала, даже начала поддерживать разговоры на отвлеченные темы. С другой стороны, она еще больше погружалась в себя, когда делала что-то, по-прежнему темнила со своими планами по уничтожению Анклава, но что по-настоящему беспокоило Синдзи — это ее взгляд. Аянами Рей завела скверную привычку смотреть на него, когда думала, что он спит. Это было бы очень возбуждающе, если бы не выглядело так тоскливо.  — Икари, внимание. Синдзи, вырванный с мясом из своих мыслей, выровнялся на сиденье.  — Да, слушаю.  — Движение на автостраде. Похоже, наша цель. Потянувшись к ключу зажигания, он бросил взгляд на часы и нахмурился.  — Но еще ведь только…  — Я знаю. Но это они.  — Понял. Двигатель завыл, набирая обороты, и Синдзи рванул с места, буквально сбрасывая машину с невысокого холма. Где-то впереди и слева Рей быстро слезала с остатков рекламного щита — отсюда Икари видел только глухую часть конструкции. А справа на шоссе появилась крохотная точка, которая словно отражалась в зеркальной линзе воздуха над асфальтом. План ковбойского налета на конвой был отработан — Синдзи научился разворачивать «лексус» в контролируемом заносе, наощупь активировать на взрывателе нужные мины и ловушки, а Рей… Рей, помимо всего прочего, научилась делать вот это. Автомобиль прошел под решетчатой фермой и притормозил буквально на секунду, но по крыше тут же ухнуло, а в следующий момент в окно вперед ногами влетела Аянами. Девушка упала на сиденье, бросила назад бинокль и кивнула ему. На ней была легкая боевая броня, без наплечников и нижней части набедренных пластин, а вместо шлема — развернутая козырьком назад кепка офицера Анклава. «Руки не доходят оттуда герб спороть», — подумал Синдзи и поддал газу.  — Впереди три машины охранения, вторым идет БТР, — сказала Аянами, хватаясь за торпеду, когда он вписал «лексус» между остовами бывших шлагбаумов. — Еще один броневик сзади. Все шло не по плану, и, ругнувшись, Синдзи прикинул варианты. Первая машина взлетает на мине, но БТР сносит ее останки и конвой продолжает движение, валя из всех стволов. Потом в каше подрываются закладки. «Не пойдет. А если так?». Первая машина взлетает на мине, конвой тормозит и тупо не доходит до основной зоны ловушек. Оборона, залп из ПТУРСов… «Не пойдет. Мне дадут сделать от силы один выстрел из гаусски». Проклятый БТР в голове колонны спутал все карты, и теперь получалось, что подрывать первые мины бессмысленно: минус головная «пустышка», которая почти наверняка с этой целью и пущена — маловато.  — Два БТР сразу не подорвать, — сказала Рей.  — Можно. Но если именно что сразу. Икари утопил тормоз и остановил машину за двести метров до первого ряда закладок.  — За руль, быстро. «Коробочка».  — Поняла. Синдзи намотал на руку ремень гаусс-ружья и захлопнул за собой дверцу. Аянами скользнула на его место, положила руки на руль и выглянула наружу, так что он захлебнулся прощальной остротой. Машина взвизгнула покрышками и ушла в сторону от дороги. «Мамочки, какие же у нее глаза…» Икари ковырнул ногой разогретый асфальт и неспешно вышел на третью полосу, упер приклад гаусс-винтовки в покрытие. «После такого взгляда и помирать не страшно», — с улыбкой решил он, глядя в небо, где появились незаметные утром облака. Фольга ружейного радиатора слегка нагрелась, издали уже доносился гул двигателей, а дорога парила и искрила на солнце зеркалами раскаленного воздуха. Синдзи поднял ружье, включил накопитель и дослал патрон в камеру. К тому моменту, когда он смог разглядеть смотровую щель на лобовой броне первого автомобиля, индикатор заряда приветливо подмигнул ему. Над приземистой головной машиной возвышалась орудийная башенка БТР, и откинутый было в сторону ствол торопливо выравнивался, беря неожиданную помеху на прицел. «И — начали». Синдзи вскинул ствол ружья, упал на колено и спустил курок. Грохот и визг разогнанной вольфрамовой капельки уткнулись в хрупкую плоть БТР, и восьмиколесный гигант в мгновение ока остался без башни — а заодно и без половины кабины. Откуда-то из-за холмов спешил дымный след ракеты, метя во что-то далеко позади полыхнувшего ада, и в хвосте колонны взметнулся столб пламени. Полдень стал очень громким. Синдзи побежал в сторону, к обочине, тыкая пальцем в левое предплечье: головной машине тоже пора. Вслепую зажатые кнопки оказались как раз нужными — бронелисты полетели во все стороны, и Икари пригнулся, пропуская над головой литое колесо. Прыжок, перекат в ливневую канаву, и он уже из-за отбойника увидел что шедшая третьей машина смогла перепрыгнуть железобетонное ограждение, и теперь стрелок поводил стволом «бозара», укрепленного на крыше. Проклиная усиленные рессоры и форсированные движки джипов, Синдзи кинулся в сторону, а за ним потянулась дорожка из фонтанчиков пыли и крошки. С этой стороны полотна была одна мина, но до нее еще было довольно далеко, и, сидя за железобетонным пандусом, Икари прикидывал, как бы с наименьшим риском грохнуть чертов «хамви». «Ну насколько все было бы проще, если бы не чертов грузовик!» Поскольку трейлер понадобился целым и невредимым, как раз и пришлось заниматься ковбойщиной. Однако, проблему джипа поддержки, который рычал где-то за спиной, стоило решить быстро: не хватало, чтобы драгоценный тягач смылся под шумок. «Ну где там эта свинья?» Синдзи снял с разгрузки гранату и, не целясь, швырнул ее через плечо. Отсчитав «и-раз, и-два, и-три», он высунулся из-за укрытия одновременно со взрывом. Пулеметчик в силовой броне, осыпанный осколками, нырнул было в люк, но быстро сообразил, что добавки не будет. Плюясь очередями, «хамви» выскочил из канавы и рванул к нему. Синдзи нырнул за укрытие, наевшись пыли, зато теперь мог на слух отслеживать передвижения врага. «Вроде, кстати, последнего. Или это сейчас что-то сдетонировало? Надеюсь, не грузовик». Он тряхнул головой и поднял ружье с индикатором полного заряда. Джип эффектно вырулил слева, подставляя ему неплохо бронированную корму, и Синдзи невольно ухмыльнулся: придурок-водитель, похоже, не видел, из чего он разнес БТР. В перекрестии оптики мелькнули желтые глаза силового шлема стрелка, а потом там с грохотом расцвел взрыв — «хамви» просто разнесло изнутри. Икари поднялся в полный рост. Шоссе было завалено полыхающим ломом, в котором продолжало что-то рваться. Из останков хвостового БТР взмыла какая-то чадящая дрянь — не то ракета, не то баллон — и рванула в высоте. Густой дым застилал место побоища, постепенно садясь все ниже, окутывая зажатый в пожарище главный трофей — «мерседес лонгхорн» — длинномерный атомный трейлер. Цацка, которая понадобилась некой голубоволосой молчунье. Синдзи пригнулся и побежал к трассе, забросив гаусску за спину. У водителей и потенциальных выживших могло остаться оружие, но на них хватит и.223 пистолета. Из облака дыма вылетела приземистая тень «лексуса», и тут же около отбойника полыхнула вспышка, а от брони машины пошли искры. Синдзи рванул из кобуры ствол и всадил две пули в стрелка, который так и не успел его рассмотреть. «А вот эти — успели». С той стороны дороги пришли тонкие нити лазеров и показались тени выпрыгнувших из машин анклавовцев. Рей высунулась было наружу, но Синдзи хрипло вдохнул и в один прыжок вбил дверцу «лексуса» на место. «Сиди тихо». Его движения отследил шипящий по броне машины лазерный луч, но Икари успел поймать ритм боя. Мир послушно замедлился, мышцы взорвались судорогами, когда он бросил тело в серию прыжков, двигаясь навстречу врагам. «Вдох. Вдох, я сказал!» Легкие буквально всасывали воздух сквозь пережатое искусственным спазмом горло, сердце билось на манер крупнокалиберного пулемета, кроша ребра, а над стволом пистолета замер пылающий желтый глаз улучшенной силовой брони, и Синдзи остановил мир. «Банг». Глаз потух, картинка снова размазалась, когда он кувырком зашвырнул себя за тумбу. Щелчок магазина, лязг затвора — все с чудовищно усиленными басами замедленного времени. Даже звук смены разрядника в ружье противника — и то скорее рев, чем свист. «Самое время. Requiescat, так сказать, in bellum». Синдзи вылетел из-за тумбы и в прыжке выстрелил по анклавовцу. «Я видел глаз или нет? Видел или нет? О, черт…» Он перекатывался на идеально ровной площадке, а солдат возвращал голову из запрокинутого положения. Несмотря на всю прочность лобовой брони ему должно было хотя бы сломать позвоночник, но шейная гидравлика… Черт бы побрал шейную гидравлику. Синдзи поднял пистолет, чувствуя, как обжигает левое плечо прошедшим по касательной лазером, но выстрелить не успел. Расколотые выстрелами желтые линзы разлетелись осколками, из-за них брызнули грязно-алые фонтаны, а потом уродливый силуэт разорвало. Можно было, конечно не оборачиваться, но Синдзи очень хотелось посмотреть на спасительницу. Аянами стояла прямо, широко расставив ноги, и опускала стволы обоих «дезерт иглов», не отводя от него пристального взгляда. «И когда она козырек развернуть успела?» — подумал Синдзи, смахивая пепел своего плаща с обожженной руки. Слабая боль весело гуляла по всей конечности, но воевать с таким вполне можно, тем более что воевать вроде больше было не с кем.  — Больно? — спросила она подойдя.  — Нет… Ай! Да, да, больно! Перестань! Рей отняла руку и полезла в подсумок за медикаментами.  — Может, займемся трофеем сначала? Не боишься, что его подорвут?  — Это было бы лучше, — сказала Рей. — Ты уверен, что сможешь потерпеть? Он закатил глаза и обошел ее, направляясь к кабине «мерседеса».  — Конечно, дорогая. Дверца грузовика распахнулась, оттуда выпрыгнул водитель в кожаном комбинезоне и сразу же поднял руки. Синдзи с интересом посмотрел на него. «Хм… Не помню такого. ФЭВанутый…»  — Аянами, он нужен нам? — не оборачиваясь, спросил Икари.  — Нет, я умею управлять… «Банг». Водитель шлепнулся на землю, заливая кровью и мозгами колесо своего бывшего тягача. «Новая раса. Суки». Мысль о том, что в крови этой твари плескались обломки самой адской смеси генов, была отвратительной.  — Итак, трейлер захвачен. Что теперь, Аянами? Синдзи попрыгал в водительском кресле: отличная амортизация, самое оно для дальних рейсов. Рей уселась рядом и изучала карты и голодиски — содержимое взломанного бардачка.  — Подождем, пока прогорит впереди, разбросаем обломки и поведем тягач сюда. Он наклонился, чтобы рассмотреть, куда указывает палец девушки. На карте обнаружилось ожидаемое расположение экспериментальной базы SEELE в префектуре Западная Ниигато. Синдзи кивнул своим мыслям и продолжил изучение карты — подробной военной схемы со странными пометками и обозначениями. «Полагаю, это преграды, образовавшиеся после Третьего Удара».  — Видишь? — уточнила Аянами.  — Вижу, — отозвался Синдзи и откинулся на спинку водительского сиденья. Перед ним за лобовым стеклом догорали обломки. — У тебя грязь под ногтями. А еще ты обещала меня починить.  — Хорошо. Я сейчас помою руки, — сказала Рей и спрыгнула в жилое отделение кабины, где среди прочих удобств располагался и рукомойник. «Хм. Это что такое? Обиделась или смутилась?.. — подумал Синдзи и поерзал в зверски удобном кресле, мечтательно улыбаясь. — Вот оставлю свой „лексус“ где-нибудь, буду в этой колымаге ездить. Прямо дом на колесах…» Для полного счастья не хватало только возможности забросить руки за голову.  — Снимай плащ и повернись ко мне другим боком.  — Да, сестричка. Аянами без предупреждения щелкнула рычажком, и кресло превратилось почти в лежак.  — Эй, поосторожнее! Рей помогла ему снять плащ, бронежилет, а рукав футболки пришлось вообще отрезать: синтетику припаяло к плечу. Икари с интересом сунул нос поближе к ране и выяснил, что выглядело все куда хуже, чем по ощущениям.  — Коагулировано не меньше трети дельты, — сказала Рей. — Ты руку вообще чувствуешь?  — Хм. Как ни странно — да.  — Плохо. Синдзи это понял и без нее: сосуды, которые остались неповрежденными, сейчас примутся разносить омертвевшую ткань по организму, старательно отравляя его. И, как всегда, из самых лучших побуждений.  — Доктор, предлагаете отрезать? — поинтересовался он.  — Нет, — сказала Рей и сняла стерильный колпачок со стимпака. На коленях девушки лежал малый хирургический набор.  — Это была шутка.  — Я поняла. Можно ускорить регенерацию, но это будет очень больно. Синдзи прикрыл глаза. Смотреть, как счищают его обуглившуюся плоть, было совсем не обязательно. «Мама… Не уходи. Ты не можешь быть памятью ради нас всех, пожалуйста…» Мир заканчивался, а тут же рядом, в корчах рождался новый — жалкий недоносок. А Синдзи смотрел, как его оружие, его сердце, его боль и радость уносит в высь, как гаснут глаза и гаснет тихий голос. Мир умирал. Мир рождался, а он навсегда остался на этом перепутье.  — Икари, выпей. Левое плечо горело огнем, который волнами хлестал по всему телу. Горькая прохлада на губах. Голос Аянами Рей — огромного вестника нового мира. Аянами Рей. Сжатая в руках тряпка, бак с клонами, огромные руки, пытающиеся взять распятую Еву, — это все Аянами Рей. «Аянами, не уходи. Мы ведь поделили этот мир, мы раскололи его почище Ангелов. С кем нам быть как не друг с другом? С кем?»  — Выбор есть всегда.  — Выбор? Или его иллюзия? Внимательное лицо Аянами — как тогда, в колыбели Комплементации, — замерло над ним.  — Выбор.  — Я дал людям выбор. И тем самым выбрал за них.  — Ты — не они. Выбор есть у тебя.  — А у тебя? Молчание. Внимательный взгляд, где таится так много. Так много — и еще сверх того тоска, та самая, которую он чувствовал сквозь полуприкрытые веки перед каждым пробуждением.  — Выпей. Тебе скоро станет легче. Синдзи открыл глаза. Голову ломило от боли, было тошно и муторно, и еще замысловатая штуковина — что-то вроде брелка — покачивалась у него перед самым лицом. Он ощупал плечо и обнаружил толстый слой аккуратно наложенных бинтов, но нажатие не принесло почти никакой боли — зато под перевязкой невыносимо чесалось. Именно от этого он и проснулся. Синдзи попытался привстать, задел головой глупый брелок и стукнулся головой о полку. Еще было холодно: выше армейских штанов на теле из одежды ничего не наблюдалось, не считая, само собой, бинтов. «Грузовик. Я на спальном месте в задней части кабины». Икари прислушался к ощущениям: он вполне мог двигаться, но почти не видел куда. Отчетливо было ясно, что машина стоит и снаружи сейчас ночь. Синдзи пригнулся и сел, обхватив голову. Судя по тому, что левая рука двигалась исправно и лишь зачесалась сильнее, в напоминание о пропущенном лазерном луче ему осталась только мигрень. Он ухмыльнулся и осмотрелся. Темнота послушно рассеивалась — способности ночного хищника таким ранением повредить не удалось. В углу кабины у его ног слабо мерцали экраны видеонаблюдения, где была картинка из кабины и прицепа, причем в последнем среди разного оборудования и ящиков Синдзи обнаружил «лексус». «Эээ… Сколько это я уже тут валяюсь?» Вопрос был совсем не праздным, поэтому Синдзи присмотрелся к часам в уголке экрана и слегка обалдел: его не было почти полных двое суток. Он помотал головой, со скрипом зубов пожалел об этом и обвел взглядом кабину. Судя по картинке с камеры, в кресле водителя спала Рей. Синдзи встал и, опираясь на поручни, поднялся к водительским местам, сел на пассажирское место. За окнами грузовика шуршал подлесок, было видно слегка заросшую проселочную дорогу и разбитый домик лесника. Ночь выдалась мрачной, низкое нахмурившееся небо углубляло тьму, так что, даже напрягая зрение, Икари видел метров на тридцать-сорок вокруг. Потерев разболевшиеся глаза, он посмотрел на свою напарницу. Аянами спала, приоткрыв рот, и во всем положении расслабленного тела сквозила крайняя усталость. Синдзи попытался прикинуть, что успела сделать Рей за эти двое суток, и даже то, о чем он уже узнал, тянуло часов на семь-восемь забытья без задних ног. Очень хотелось поцеловать спящую девушку — сейчас она выглядела как никогда хрупкой и милой, почти обыкновенной, просто выросшей одноклассницей — без клонов, без огромного мертвого тела в полгоризонта, без кепки с гербом Анклава… «Совсем маленькая, невинная кража… Без взлома», — подумал Синдзи, наклонился к лицу Рей и осторожно прикоснулся губами к ее губам. Эффект получился потрясающим. Аянами моментально открыла глаза, в которых еще плавала муть сновидения, и Синдзи невольно отшатнулся, но девушка просто смотрела на него несколько устрашающе длинных секунд. А потом нежно положила ладони ему на щеки, зарывая пальцы в волосы на висках. «А вот это уже перебор», — решил мозг, плавящийся между этими невозможно теплыми руками, и аварийно выключился. Синдзи открыл глаза: за окном загорался серый рассвет, а он, оказывается, так и заснул, лежа на руле и положив голову на кулак. Безопасность, помноженная на пост-эффекты ранения оказалась сильнейшим снотворным. Что-то тревожило его, что-то из его сна. Икари нахмурился, вертя затекшим запястьем, и замер, вспомнив, что это было. «Да ну нет! Галлюцинация…» Он оглянулся на шорох и обнаружил Аянами, переодевающуюся в задней части кабины.  — Доброе утро, Икари-кун. Синдзи проморгался, пытаясь отвести взгляд от белой спины.  — Доброе…  — Мы выбились из графика, потеряли примерно десять часов, — сообщила девушка, натягивая эластичную поддевку брони.  — Ясно. Синдзи встал и на пробу энергично подергал заживающим плечом: никаких бонусов к исцелению неудобная ночевка на руле не дала, но хотя бы явных минусов не ощущалось. «И то дело, — подумал он, уже без смущения рассматривая невозмутимую Аянами. — Неа, глюки, однозначно».  — Срезать мы не сможем, так что придется гнать быстро. Анклав может верно понять исчезновение конвоя и выслать воздушную партию, чтобы уничтожить Субъекта. Он поморщился:  — «Субъект»? Я бы предпочел имя «Тодзи». Рей защелкнула крепления перчатки и пошевелила пальцами.  — Я бы предпочла, чтобы его не уничтожили. Девушка бросила ему куртку, и Синдзи нарочно протянул за ней левую руку.  — Моя очередь рулить?  — Да. Рей села в пассажирское кресло и разложила карту на коленях. Синдзи упал рядом, покачался на подрессоренном сиденье и, улыбаясь, натянул перчатки с обрезанными пальцами.  — Аянами, одолжи кепку.  — Сворачивай вот на эту дорогу и пока прямо. Синдзи ухмыльнулся и повернул ключ. Под кабиной загудело, заскрежетал редуктор, лязгнула коробка передач, и огромная машина, посвистывая гидравликой, трудолюбиво подмяла первые ветви подлеска. Он запустил на всякий случай миноискатель и, зевая, побарабанил по рулевому колесу. А потом случайно скосил глаза. Вместо того чтобы изучать карты, Рей смотрела точно на его щеку, а пальцы ее левой руки оглаживали ладонь, будто стараясь вспомнить какое-то ощущение. Синдзи моргнул, и наваждение исчезло.  — Геккоцид в чистом виде. Мда.  — Мы опоздали. Город ящериц был выжжен и до сих пор дымился, а кое-где еще вовсю полыхали пожары. Обожженные тела гекко — целые и по частям — покрывали огромную долину, еще недавно безраздельно им принадлежавшую.  — Стреляли, судя по воронкам, с предельно низких.  — Да, Икари, осколочно-зажигательными «воздух-земля». Трубы АЭС виднелись за пологими холмами, но Синдзи с досадой понимал, что туда уже, возможно, не стоит спешить. «А все этот ублюдок со своей лазерной дрянью. Или мой героизм. Дал бы Рей помочь мне сразу — ни хрена бы этого не было».  — Икари… Там что-то не так. Рей передала ему бинокль. Синдзи покрутил настройку и всмотрелся в верхушки зданий станции. Серые с черным, покрытые копотью бетонные сооружения, кое-где видна ржавчина, есть след попадания ракеты.  — Хм. Станция так не выглядела. Там был бой?  — Мне показалось, что не «был», а «идет». Икари напряг зрение и заметил слабый отблеск вспышки.  — Ну что же. Врываемся. Он выжал газ и бросил машину вниз — в долину ящериц. Рей тем временем крутила настройки радиоприемника. Белый шум и помехи сменились каким-то осмысленным шипением, а потом…  — Зулу, зулу, я на позиции, они…  — Нет, прикройте! Прикройте! Аааааа!..  — Зулу, поднимайтесь в воздух! В воздух!  — У меня с тылу еще один! Нет, неееее!!. Скрежет, визг, крики — Синдзи забыл, что надо следить за дорогой. Там, за холмами, у Анклава было все настолько плохо, что это не получалось даже представить. Позывные все чаще заканчивались криками боли, стонами или просто треском.  — Лазерные винтовки, плазма, лазеры Гатлинга, «миниганы»… — Рей на слух перебирала используемое в побоище оружие, а когда динамики захлебнулись визгливым грохотом, хладнокровно добавила:  — И гаусс-ружья. Икари, вертя баранку между выбоинами и воронками, чертыхался сквозь зубы: чем ближе был бой, тем меньше ему хотелось там оказаться.  — Танго, майор, я выхожу из боя!  — Оскар, Сьерра!! Отставить, заберите раненых! Оскар! ОСКАР!!!  — Майор, ну его все!.. Синдзи вмазал по тормозам: прямо перед ним над гребнем холма поднялся силуэт конвертоплана с опустошенной подвеской. Машина только набирала высоту, когда ее догнал выстрел из гаусс-ружья.  — Аянами, вниз!!! — заорал Икари, видя, как вспухает прошитая машина. Ударная волна взрыва вмяла лобовое стекло «лонгхорна», покрыв его сетью трещин, но в раме усиленный триплекс удержался: ни одного осколка, по счастью, грузовик не поймал. Синдзи тут же прыгнул назад в кресло и оглянулся на Рей.  — На крыше прицепа есть ручная турель с «виндикатором». Я разблокировала ее, — сообщила она, спокойно усаживаясь на свое место и изучая густую вязь трещин на стекле. — Видно плохо.  — Вперед, а я поведу, — Синдзи достал пистолет и в три выстрела добил лобовое стекло, после чего просто высадил его наружу. Аянами кивнула и открыла дверцу, глядя вперед — на сполохи за холмом:  — Мне нужно десять секунд. И еще. Я думаю, они нашли Субъекта. Рей захлопнула дверцу, а Синдзи кивнул: он тоже так думал. «Девять. Восемь. Семь. Шесть. Пять…» За гребнем взорвалось еще что-то громкое и большое. «Давай Тодзи. Надеюсь, мы тебе не помешаем. Два. Один». Синдзи улыбнулся и утопил педаль. Грузовик заревел и с первой попытки взял склон, почти не сбавляя скорость. Подруливая, Икари потянулся назад и положил рядом с собой гаусс-ружье. Еще один конвертоплан взмыл и был сбит влет — без маршевого двигателя машина пошла кувырком, влепилась в землю далеко слева. Первого анклавовца в боевой броне «мерседес» просто стоптал — солдат бежал с поля боя и выскочил прямо под колеса, а потом рывком открылось и само побоище. Парковка перед АЭС горела от края до края, ее прочерчивали трассы и лучи, вспухали взрывы, и Синдзи вдруг понял, что идея врезаться в бой оказалась далеко не самой удачной. В пылающем аду метались тени, похожие на искореженных людей, и если меньшие тени были вполне узнаваемы по силуэту силовой брони, то большие…  — Супер-мутанты, — сообщил ему наушник. Огромные зеленоватые глыбы мышц, опоясанные простейшими элементами брони, с легкостью стреляли с одной руки бозарами и миниганами. А еще в оказавшемся прямо напротив мутанте Синдзи разглядел минимум десяток дырок — и это только в груди. «Мать твою, а в кого тут стрелять?!» Супер-мутанты азартно поливали свинцом солдат Анклава, те отплевывались сгустками плазмы, хлестали лучами лазеров, но без особого результата. Один из экипированных в силовой доспех споткнулся, на него тут же налетел залитый кровью враг, придавил ступней к земле и просто оторвал обе руки, после чего приставил ствол к шлему. Зрелище было чудовищным, и Синдзи поднял ружье, только когда на крыше загрохотал «виндикатор».  — На три часа, — дохнуло в ухе. Икари, не вдумываясь, залепил первый выстрел в указанном направлении. Засевший за горой металлолома отряд Анклава разметало, и до них тотчас добрались супер-мутанты. Кажется, они пошли врукопашную. «Ни хрена я не понял. Значит, поддержим уродов, — решил Синдзи и выкатился из кабины, поднимая пистолет, — Аянами, как всегда, виднее».  — Рей, прикрывай.  — Поняла. Очередь срезала легковооруженного парня с G-11, который бежал навстречу Икари. Синдзи вздохнул, чувствуя, как протестует полузажившее плечо, и прикрыл глаза. Взрыв слева оказался слишком неспешным, движение луча — вялым и неторопливым, а озвучка боя стремительно ушла в глубокие басы. Выстрел. Анклавовец упал с разбитой под шлемом головой, его напарник в силовой броне еще разворачивал «миниган», когда — Выстрел. И еще один — в глаз. За спиной пискнул индикатор заряда, и Синдзи потянул ремень, выдергивая винтовку из-под руки. Миг на поиск цели, мгновение на уклонение от пули и — Выстрел. Последний конвертоплан развалился грудой полыхающих обломков, а Синдзи уже вжимался в дно воронки рядом с подергивающимся огромным телом. Вдох. На какую-то секунду он увидел пламя в единственном красном глазу умирающей твари, а потом супер-мутант испустил дух. Синдзи стряхнул морок этого прощального взгляда и выскочил из воронки — слева прошлась дорожка попаданий, перерубая ползущего анклавовца. Икари поднял вверх большой палец и в прыжке прострелил голову еще одному. А потом все как-то сразу закончилось. Грохочущая тишина навалилась со всех сторон — еще гремели взрывы, гудело пламя, но врагов больше не осталось. А вот супер-мутанты остались. Синдзи стоял в кольце мощных тел — когда-то, возможно, зеленокожих, коричневых и даже рыжих с подпалинами. Теперь эти твари были залиты кровью, обожжены, у некоторых не хватало конечностей, но они стояли, опираясь на свое оружие.  — Достаточно, — прогрохотал густой бас. — Всем — умереть. Синдзи моргнул: тела вокруг него вдруг в мгновение ока стали мертвыми — они просто свалились на землю с шумом и лязгом, будто из кукол вынули батарейки. Земля вздрогнула, и Икари оторвал взгляд от апофеоза этой невероятной бойни. Перед ним стоял поистине огромный супер-мутант — существо, закованное в черную броню. Если любое из окружающих Синдзи тел было вдвое выше человека, то этот экземпляр — по меньшей мере втрое. Те же пропорции вздутых мышц, та же первобытная мощь, но покрытая вороненым металлом. А вот голова существа оказалась почти человеческой — и узнаваемой.  — Привет, Тодзи. Существо присело, заглядывая ему в глаза, и на искаженном лице появилось подобие улыбки, буквально разрывающей грубую кожу.  — Это просто куски мяса, накачанные F.E.V. предпоследней ревизии. Тупые и безмозглые солдаты. Тодзи сжимал и разжимал перчатку, держа ее перед лицом, а на будто бы каменном лице застыла отчетливая гримаса презрения. Икари всматривался в огрубевшую кожу, складки и чешуйки и не мог объяснить, почему в этом месиве так легко узнать бывшего одноклассника и коллегу-Пилота. «Он, конечно, всегда напоминал гоблина, но…».  — Солдаты зря притащили их с собой. Я позволил вывести себя на поверхность, получил свою броню, а потом — просто взял разумы этих младших братишек. Супер-мутант стиснул кулак, и укрепленный металл жалобно скрипнул.  — Ты проходил подготовку по программе «Найткин»? Аянами внимательно смотрела на Тодзи и грела руки у огня. Рей сделалась молчаливой с момента погрузки Тодзи в трейлер — Синдзи и тут вновь терялся в догадках.  — Подготовку? — Тодзи гулко хохотнул и оперся на «мерседес». Рессоры грузовика жалобно скрипнули. — Можно сказать и так. Улучшенный супер-мутант. Еще более сильный и тупой.  — Тогда почему ты сохранил разум? Вслушавшись в тон Рей, Синдзи понял, что именно это и беспокоило девушку. Ей почему-то нужен был этот ответ, и он боялся, что знает, почему.  — Разум… Я сохранил волю, Аянами. У меня было очень много времени, чтобы в деталях представить себя, свою жизнь. Это было странно, но… Глаза супер-мутанта пытливо всматривались в огонь, Тодзи словно читал ответ по пламени.  — Я удержался буквально на краю. Очень хотелось увидеть… Людей. Хотелось убить тех, кто в ответе за это все.  — Можешь начать с нас, — сказала Рей. Синдзи изумленно посмотрел на нее и обнаружил, что девушка неожиданно успокоилась. Если, конечно, не считать эту идиотскую выходку.  — В каком смысле, Аянами? — спросил Тодзи, склоняя голову.  — ДНК Икари и моя были использованы при создании вируса. «Вот почему я уверен, что он посчитает нас собратьями по несчастью, а не виновными?» — подумал Синдзи, наблюдая за меняющимся лицом Тодзи. Супер-мутант помолчал, а потом задумчиво сказал:  — Я думаю, это будет долгий рассказ. Давайте. И обо всем, что я пропустил там, взаперти. Синдзи кивнул и откашлялся. «О, да». Рей сидела, сжавшись в комок у огня — первое, что увидел Синдзи, выйдя из прицепа.  — Эй, — позвал он, садясь рядом. — Я его устроил там. Говорит, правда, что спать не будет. Она кивнула, не говоря ничего. Синдзи сел рядом, чувствуя, как подозрение разъедает его доверие к и без того загадочной девушке.  — Аянами… Тебе нужна была просто очень большая пушка? Не ожидала увидеть человека? Рей оторвала взгляд от затухающего огня и посмотрела ему в глаза, но ответа он так и не дождался. В целом, ответ был уже и не нужен.  — Но, Аянами, я же рассказывал тебе о встрече с ним, о разговоре через дверь! — с горечью воскликнул Икари. Было очень обидно за искалеченного Тодзи — да, не взирая на всю его навороченность — именно искалеченного. А еще было страшно и заранее обидно за самого себя — еще одно оружие Рей Аянами.  — Да, рассказывал.  — И что ты ожидала увидеть? Он ведь дал мне понять, что хочет остаться собой, хочет ждать своих мучителей! Что не превратится в безголовую тварь! Ты мне не поверила?!  — Не поверила. Ты слишком хочешь видеть хорошее, Икари-кун. Во всем и во всех. Синдзи прыснул, глядя ей в глаза, и расхохотался — было весело и очень горько одновременно.  — Я?! Аянами, тебе рассказать, как я судил вышедших из Океана? Как я их убивал? По заказу и просто так — тех, кто меня узнал?! После того, как я увидел всю мерзость большинства людей этого мира?! Рассказать?!! Глаза застилало оранжевой пеленой, в которой плыла кровь — кровь спрессованных душ, которые оголились так, что лоскутьями слезала кожа, что терлись одна о другую язвы, раны, чирьи. Всем — почти всем дано это забыть, но только не тому, кому пришлось решать за остальных. В этом месиве было не только единение, не только избавление ото лжи и одиночества, — было еще самое извращенное взаимное разоблачение, самое откровенное раздевание. Самая утонченная пытка.  — Да, именно поэтому я пошла в Анклав, а ты взял в руки оружие. Оранжевый свет погас — остались почти прогоревшие угли и блестящие красные глаза.  — Ты…  — Я. Но ты помнишь и о другой стороне слияния, Икари-кун. Ведь помнишь? Синдзи усмехнулся.  — Странно, что именно ты мне об этом напомнила. Он встал. Щекам было очень тепло, — непозволительно, невозможно тепло. Как в том очень реальном сне.  — С той — другой — стороны Комплементации у меня есть только ты, Аянами. Рей помолчала, а потом снова подняла на него глаза.  — Я рада. Я… Очень рада этому, Икари-кун. Синдзи смотрел на нее и понимал, что это все не то. Что он обречен выжидать, пока — во сне или нет — еще раз ослабнет эта странная стена грусти в глазах Рей. «Надеюсь, тогда я не буду отравлен собственным обожженным телом».  — Поскольку в этом месте мы пропускаем сцену для взрослых, — ухмыльнулся он, — я, пожалуй, сразу пойду спать. Рей улыбнулась, и Синдзи пошел к «мерседесу» почти в хорошем настроении. Его сны иногда повторялись.